По Западному краю трезвость обнаружилась еще в губерниях Подольской, Смоленской, Новгородской и Петербургской.
В Подольской губернии, в Литинском уезде, отказались от водки крестьяне графа Кушелева-Безбородко, в Багриновецком его имении, с деревнями Стасеевым и Савиным Майданами и селениями Дубовой и Кусиковцами. Это было в начале февраля («Русский дневник», № 66).
В Смоленской губернии, Вяземского уезда, согласились не пить вина крестьяне графини Рибопьер, в числе 2144 душ («Русский дневник», № 91).
В Новгородской губернии, Старорусского уезда, в Коростынской волости, крестьяне, в числе 6000, дали зарок не пить вина. В Новгороде также, по известиям, заметно опустели питейные заведения. По слухам, затевались общества трезвости (в апреле) и в других местностях Новгородской губернии («Русский дневник», № 79).
Близ Петербурга дали зарок не пить водки крестьяне деревни Коломяги («Московские ведомости», № 68) и Новой Деревни («Русский дневник», № 66). В самом Петербурге дали зарок не пить вина плотничьи артели у одного подрядчика (имени и фамилии его не соблаговолил сообщить 27 № (14 июля) «Указателя политико-экономического», в котором помещено это известие…
В Екатеринославской губернии, Александровского уезда, крестьяне села Петровского, принадлежащего гр. Строгановой, перестали ходить в свой сельский шинок только потому, что он с Нового года взят у помещицы в аренду откупщиком-евреем. Когда надобно, крестьяне покупают водку из помещичьих шинков, верст за 15–20; а в петровском шинке, вместо прежних двух бочек вина ежемесячно, продается теперь не более 10 ведер, и то одним проезжим, хотя водка у еврея-откупщика недорога и хорошего качества («Русский дневник», № 44).
В Харьковской губернии, Старобельского уезда, отказались от водки крестьяне одной из волостей южного поселения этого уезда, состоящей из семи селений (так скромно объявляет об этом г. Михаил Гаршин в № 121 «Московских ведомостей»).
В Курской губернии, в Щигровском уезде, крестьяне Стакановской волости, видя неурядицу, происходящую всегда при попойках во время храмовых праздников и при хождении по селу с иконами, составили между собою полюбовный договор: не брать икон и не пить вино; а желающие помолиться могут собраться на первый день праздника, отслужить молебен в храме и принести посильное пожертвование, – что они и сделали, причем собрано приношений до 40 руб. в пользу церкви и 3 руб. сер. на уплату за служение молебна. Из двух священников один уклонился от исполнения желания прихожан, но младший исполнил просьбу их («Московские ведомости», № 123).
В мае месяце решились отказаться от водки крестьяне нескольких волостей в Коротояксом уезде, Воронежской губернии, в числе 20 000. Вот известие о них, помещенное в № 142 (17 июня) «Московских ведомостей»:
В мае месяце этого года в Коротоякском уезде, Воронежской губернии, государственные крестьяне волостей Апошенской, Давыдовской и Коротоякской, в числе с лишком 20 000 душ, дали клятву впредь не употреблять водки ни под каким предлогом. Смущенные этим обстоятельством, откупщики употребляли всевозможные меры, чтобы склонить народ к нетрезвой жизни, воспевая, как это приятно и полезно; но народ не внял пустым словам. Так, откупщики поставили жителям в селе Тресорукове несколько штофов хорошей водки даром; нашлись шалуны ребята, которые ее выпили, и то потому только, что даром, но поблагодарив за угощение, сказали, что покупать все-таки не будут, за тем и разошлись; потом откупщики задабривали значительных поселян, предлагали жертвы на храмы, и много-много было придумываемо ими средств, но народ решительно отверг все их искательства. И вот уже другой месяц, как крестьяне свято и ненарушимо хранят обещание; пример их находит многих подражателей. В Острогожском уезде уже готовятся такие общества.
В том же месяце изъявили желание отстать от горячих напитков крестьяне Воронежской губернии, Бирюченского уезда, Старо-Ивановской вотчины помещицы Муравьевой, с народонаселением из малороссиян, в количестве 2169 душ мужеского пола («Московские ведомости», № 121).
В центральных губерниях распространение трезвости обнародовано из следующих местностей. В Орловской губернии:
1) Крестьяне села П – ва, с деревнями Кр – ною и Пог – вою, в Волховском уезде (полных названий деревень не рассудил сообщить г. К., приславший известие об этом в № 71 «Московских ведомостей»), видя чрезмерное возвышение цен на вино и дурное качество последнего, положили на мирской сходке – воздерживаться от употребления хлебного вина.
2) В Мценском уезде крестьяне села Алисова на Неручи (138 душ), принадлежащего г. Скарятину, мирским приговором постановили – не пить вина по будням («Московские ведомости», № 75).
3) Елецкого уезда, в имении г. Вадковского, в селе Петровском и в деревнях Федоровой, Елизаветиной, Выселке, Лопуховке, Самохваловке, Сухоииной, Лялиной и Бродкове, 5 апреля в воскресенье, крестьяне и дворовые люди отказались от употребления водки, по совету помещика. То же сделало духовенство села Петровского, купцы и мещане, проживающие в имении г. Валковского отставные и бессрочно отпускные солдаты с солдатками («Русский дневник», № 92).
4) В тот же самый день, 5 апреля, отказались от водки крестьяне сельца Аленое, Волховского уезда, «видя чрезвычайное возвышение цен на вино содержателем болховского питейного откупа и дурное его качество, вредное для здоровья» («Московские ведомости», № 90).
5) В Карачевском уезде, в селе Касилове, деревне Кульчеве, в селе Ново-Никольском, Алымове тож, и в деревне Фролове, принадлежащих г. Фролову, крестьяне и дворовые отказались от крепких напитков, не связав себя никакими штрафами и позорными наказаниями («Московские ведомости, № 153).
В Тульской губернии также во многих местностях образовались общества трезвости.
1) Каширского уезда, села Хотуши, крестьяне казенного ведомства постановили: брать водку из питейных заведений на дом в количестве, всякий раз определенном мирским приговором; ослушников штрафовать 25 руб. за каждое ведро, а при безденежье наказывать телесно («Русский дневник», № 35).
2) В Чернском уезде, в селе Спешневе, принадлежащем кн. П. В. Долгорукову, крестьяне на сходке положили: «по причине дороговизны вина не пить его, и кто выпьет хоть чарку, тот платит миру 6 руб. сер.» («Русский дневник», № 52).
Жители самого города Черни и подгородных слобод: Козацкой, Стрелецкой и Пушкарской, условились между собою не пить вина и ни под каким видом не держать его дома. К этому обету приступили и ямщики («Русский дневник», № 92).
3) В Ефремовском узде, в деревне Доробине, принадлежащей графу Татищеву, в имениях гг. Тургенева, Левицкого, Крюкова, г-ж Свечиной и Власовой и в имении г. Скарятина – Марьине – крестьяне дали зарок на год не пить вина («Московские ведомости», № 64). По другому известию, первый пример трезвости в Ефремовском уезде показало село Галица. Потом отказались от водки ефремовские ямщики, по призыву содержателя почтовой станции Я – ва. Затем перестали пить – Кадно, Законы, Старые Гальские Карчажки, Медовая Большая и много-много других богатых и многолюдных сел. Названия их, однако же, не заблагорассудил сообщить почтенный корреспондент, скрывший и свое собственное имя и подписавшийся под своим известием «Ефремовский житель» («Московские ведомости», № 94).
4) В Крапивинском уезде, в селах Коледине, Трасне и Лопоткове, крестьяне на сходке положили не пить вина («Московские ведомости», № 97).
В том же уезде, в Царевской вотчине, принадлежащей г-же Скарятиной, крестьяне еще в конце прошлого года решились не пить и замечательным образом выдержали себя пред исправником. Вот вполне описание всего дела, как оно помещено в «Московских ведомостях» (№ 75):
Крестьяне Тульской губернии, Крапивинского уезда, Царевской вотчины, принадлежащей жене действительного статского советника Марье Павловне Скарятиной и заключающей в себе 1336 душ, в конце прошлого года на мирской сходке постановили не пить вина, исключая свадеб и храмовых праздников. Испуганный целовальник (в селе Цареве есть питейный дом) бросился к откупщику и объявил ему, что к царевскому питейному дому приставлен крестьянами караул. Откупщик жаловался на это исправнику. Исправник, вытребовав старосту означенного села и узнав от него, что никакого караула к питейному дому не приставлялось, а сделано крестьянами постановление не пить вина, спросил, внесены ли подушные и поставлены ли по дорогам тычки, и затем отпустил старосту, подтвердив ему, чтобы караул к питейному дому отнюдь ставить не смели. Тогда крестьяне, на вторичном мирском сходе, постановили: ни в каком случае, даже на свадьбы и в храмовые праздники, вина на дом не брать и вообще от употребления его отказаться. Исключение сделано для больных, и в этом случае берется вино с разрешения старшин; также для находящихся в дороге или на заработках на стороне, очевидно по невозможности иметь за ними надзор. Замечательнее всего, что крестьяне действовали в этом случае решительно по собственному побуждению: помещица, г-жа Скарятина, живет постоянно в другом имении, и управляющего в это время в вотчине не было: он повез оброк к Новому году. Имение оброчное; тягло получает 10 тридцатых десятин пашни, с платою 3 руб. 30 коп. за десятину.
5) Новосильского уезда, в селе Моховом, принадлежащем г. Шатилову, крестьяне положили не пить хлебного вина до апреля 1860 года («Московские ведомости», № 128).