Ниль Блэк
Боги и Монстры
– Садись, подвезу.
– Я как-нибудь сама, мистер Росси, – старается твёрдо звучать Крис.
– Мне нравится, когда ты называешь меня «мистер», но сейчас это слово неуместно, – ухмыляется Гаспар и повторяет просьбу.
Крис решает его игнорировать, проходит вперёд и начинает с небывалым интересом читать плакаты на стене.
«Сука, выйду, вырублю, в багажник засуну», – шипит про себя Гаспар и, проехав пару метров вперёд, паркуется.
«Он идёт, Господи, он идёт, что делать, куда деться?» – лихорадочно думает Крис и оказывается в тени нависшего за ее спиной мужчины.
– Я ведь хочу по-доброму, очень хочу, – Крис приходится повернуться лицом к говорящему. – Хочу помочь, хочу просто подвезти тебя. Ты живёшь в пригороде, ты явно устала. Что плохого в том, что ты сядешь в мою машину?
– Моя мама не разрешает мне садиться в машину к незнакомцам, – задирает подбородок Крис и ждёт, когда Гаспар перестанет громко, привлекая внимание остальных людей на остановке, смеяться.
– А если мы спросим у неё разрешение? – вдруг серьёзно спрашивает Гаспар.
– Я пойду пешком, – Крис вновь надевает на себя рюкзак и идёт прямо в надежде, что ее преследователь сдастся. Но не тут-то было. От такого хищника, как Гаспар, жертва никогда не спасается.
– Крошка, – Гаспар смыкает пальцы на чужом локте и грубо разворачивает девушку лицом к себе. Второй рукой он снимает очки и складывает их в нагрудный карман кожанки. – Я, видать, недостаточно ясно выражаюсь, – он становится вплотную, Крис вся сжимается. Гаспара резко слишком много, он перекрывает доступ кислороду, он затмевает собой всё остальное. – Ты вызываешь мой интерес, он огромен, не умещается во мне, как бы не лопнул и тебя бы не задел, так что садись в машину.
– Я не хочу, – чуть ли не пищит Крис, пытаясь скинуть с себя чужую руку. – Если вы не отпустите меня, то я буду кричать и обвиню вас в сексуальном домогательстве.
– Давай лучше сразу в изнасиловании, – подмигивает ей Гаспар и, увидев, как бледнеет девушка, исправляется: – Ты мне симпатична. Дай мне шанс познакомиться с тобой поближе.
– Я не хочу, – наконец-то выдёргивает руку Крис. – И вообще, у меня есть парень.
– Чудесно, – зловеще скалится Гаспар. – Может, мы подружимся, ты и нас познакомишь. Я хочу с тобой дружить, серьёзно.
– Но зачем вам это? – растерянно смотрит на него девушка.
«Выебать тебя хочу».
– Ты мне симпатична, как человек.
– Простите, мистер Росси, но вы меня пугаете, и было бы чудесно, если бы мы больше не сталкивались.
– Этого я тебе обещать не могу, – вздыхает Гаспар. – Но раз уж ты так уперлась, то я пошёл, не хочу ещё больше пугать крошку. Мы точно ещё увидимся.
Гаспар обратно надевает очки и идёт к ламборгини, а Крис возвращается на остановку, с которой только что уехал ее автобус.
***
Из больницы Айну выписывают через десять дней. Первый день она категорически отказывается оставаться дома и соглашается только при условии, что рядом будет Майкл. Два раза с ночёвкой к ней приходит Дэвон, и понемногу Айна отгоняет боязнь собственного дома. Майкл позаботился – ни пятнышка крови, ни разбитой посуды, даже стол со стульями новые. Но всё равно первые дни в квартире, где ее так жестоко избил Монстр, проходили очень тяжело. Понемногу Айна привыкла и уже перестала настаивать на компании по ночам, только вот свет в коридоре стала держать включённым. Она сразу после больницы вышла на работу и, не смущаясь ни синяков, ни гипса, продолжила заниматься любимым делом.
Почти месяц она проходила с гипсом, и вот уже пара дней как его ей сняли, и Айна, наконец-то, может полноценно функционировать, а не мучиться за ноутбуком с одной рукой.
Закончив статью про незаконную продажу земель в пригороде, Айна отключает ноутбук и идёт разогревать себе и Майклу ужин. Амато обещал приехать с ночёвкой к девяти, и Айна заранее заказала побольше еды из корейского ресторана. Майкл, как и всегда, пунктуален. Он долго целует девушку на пороге, настолько долго, что ужин придётся разогреть во второй раз.
Айна соскучилась по нормальному сексу, поэтому, повиснув сейчас на шее своего парня, требует не жалеть ее и трахнуть пожестче. Майкл и сам не против после такого тяжелого рабочего дня, завершившегося неприятным столкновением с Росси. Он остервенело вгрызается в своё любимое тело, и, даже не спустив до конца брюки, насаживает девушку на себя. Айна стонет в голос, цепляется пальцами за спинку идущей ходуном кровати и просит не останавливаться. Майкл трахает с оттяжкой, изводит, выходит почти до конца, грубым толчком погружается полностью, заставляет Айну скулить от нетерпения.
Айна обожает секс, Майкл – ее тело. В постели у них идеальные отношения. Айне даже кажется, что Амато знает ее тело лучше, чем она сама. Айна любит пожестче, с ума сходит по форме Майкла, часто уговаривает его на ролевые игры и обязательно к утру срывает голос.
Утолив голод секса, они принимают душ вместе и уже потом сидят на кухне, и, поедая вкусную еду, делятся тем, как прошёл день.
– Мне скоро придётся убрать охрану, я и так слишком долго её продержал, и теперь надо объяснительную писать. Но ты не беспокойся, я найму тебе частную, – заверяет Майкл.
– Мне давно уже охрана не нужна, – пожимает плечами Айна. – И потом, это стоит бешеных денег, не надо.
– У меня достаточно денег, чтобы обеспечить охраной любимую.
– Порой я жалею, что не пошла в полицию, – смеётся Айна. – Потому что денег у тебя и вправду очень много. В любом случае, Бальтазар уже потерял интерес к моей персоне, и мне это только на руку.
С того злополучного букета, высланного в больницу более чем месяц назад, Айна от Бало ничего не слышала. Если ее план сработает, то, возможно, ещё очень долго не услышит. Возможно, лет двадцать.
– Я видел его вчера, – отправляя в рот кусочек жареного мяса, говорит Майкл. – На приёме.
– Он тебе что-то сказал? – Айна от нетерпения вперёд подаётся. – Что он хотел?
– Спокойно, – усмехается Майкл, не понимая такой реакции. – Мы просто обменялись любезностями. У меня при виде него аж кулак чешется. Я пролью его кровь рано или поздно. Не позволю ему думать, что можно трогать то, что принадлежит мне, и быть безнаказанным при этом.
– Хей, я не вещь, – шутливо возмущается Айна.
– Я знаю, – улыбается ей Майкл. – Но он сделал тебе больно – и я сделаю больно ему.
– Поверь мне, – щурит глазки Айна. – Я могу за себя постоять.
– Опять ты что-то задумала? – Майкл даже откладывает палочки в сторону.
– Ничего такого, за что тебе бы стоило переживать, – Айна подскакивает на ноги и начинает собирать со стола грязную посуду.
***
Утром вторника пятнадцатого июля Бальтазар Росси сидит в своём офисе и по традиции попивает любимый двойной эспрессо, слушая доклады Калума. Традицию нарушает постучавшаяся в дверь бледная секретарша, сразу за которой в кабинет проходят полицейские. Бало ироничным взглядом рассматривает полицейских, медленно делает ещё пару глотков из чашки, поднимается на ноги и, взяв со спинки кресла пиджак, надевает. Поправляет воротник в отражении окна, рукава, взглядом приказывает Калуму остаться в кабинете и, обойдя полицейских, выходит из кабинета первым. На столе рядом с чашкой недопитого кофе лежит газета NY Standart, на первой полосе которой огромными буквами красуется заголовок:
«Демонам место в Аду, заблудшим – за решёткой. Или как глава империи Росси пожадничал на государственную казну».
***
Айна не помнит чувства, хоть мало-мальски похожего на то, что испытывает сегодня с утра, стоит самому ожидаемому выпуску газеты NY Standart увидеть свет. Ее телефон ни на секунду не умолкает, звонят со всех ведущих телеканалов страны, кто-то поздравляет с успехом, кто-то приглашает на интервью. У Айны звёздный час, она купается во внимании, наслаждается, принимает кучу комплиментов и похвалы, запивает их любимым американо со льдом. А ещё она с каждым звонком вздрагивает, вот только так сильно ожидаемое имя на экране не высвечивается – Ихсан игнорирует самый крупный за последние годы успех дочери. Айна всё равно надежды не теряет, верит, что тот всё-таки с ней свяжется и хотя бы поздравит. А пока продолжает шутить над Дэвоном, наслаждается тем, как мегера самолично таскает ей кофе и сидит на столе, слушая подробности раскрытия самого громкого дела. Чувство удовлетворённости своей работой, радости и возбуждённости не омрачает даже периодически стучащая молотом по вискам тревога. Айна сама себя успокаивает, убеждает, что Росси точно будет сидеть за решёткой, а ее будет защищать вся полиция Нью-Йорка, и старается не зацикливаться.
Бальтазар обвиняется в уклонении от налогов на сумму 400.000 долларов и ему грозит до пятнадцати лет тюремного заключения. На ближайшие два месяца глава семьи Росси будет заключен под стражу и находиться в СИЗО до суда. Айна этим себя и тешит – ему до нее не добраться. Высылать наёмников Бало тоже не будет, он слишком умён, чтобы убийством Айны ещё больше привлечь к себе внимание прессы и закона. Пока можно расслабиться и почивать на лаврах славы.
Айна кое-как сбегает из офиса к обеду и идёт пить кофе с Майклом в кофейне подальше от центра.
– Ты всё-таки это сделала, – усмехается Амато и обнимает девушку, воспользовавшись тем, что посетителей почти нет. – Поздравляю. Ты отлично потрудилась.
– Спасибо, – лучезарно улыбается Айна. – Я смотрела новости, его вывели из офиса прямо утром, буквально через пару часов после выпуска.
– Ты не оставила ему места для отмазок, конечно мы его забрали, – улыбается Майкл.– Набранного тобой материала хватит, чтобы упечь его минимум на лет одиннадцать. Но я всё равно не до конца доволен тобой.
– А я здесь не для того, чтобы тебя удовлетворять, – резко отвечает Айна и агрессивно помешивает свой капучино.
– Не злись, – кладёт ладонь на ее руку Майкл. – Ты знаешь, почему я это говорю, потому что я переживаю за тебя.
– Прости, – бурчит в чашку Айна. – Я немного взвинчена сегодня. Я, вроде, сделала то, к чему шла столько лет, а в итоге… странно всё это.
– Ты сделала то, что хотела, а теперь готовишь вторую волну? Когда обнародуешь остальное? Когда он уже пожизненно сядет? – приподняв бровь, смотрит на нее Амато.
– Послежу за ходом судебного разбирательства по этому делу и решу.
– Не надо тянуть, – подаётся вперёд Амато. – Давай сразу, уничтожь его основательно. Не позволь ему подняться на ноги.
– Надо же, а ещё ты говорил, что это я одержима, – усмехается Айна. – Всему своё время. А теперь мне надо ехать на государственный канал. Слишком много интервью.
– Ты у меня звезда, – с гордостью заявляет Амато.
– Самая яркая, – поддакивает ему Айна.
***
– Потухнет. Догорит и медленно потухнет, размажу чёрную золу меж пальцев. А как красиво она будет гореть, лучше всех, кто был до, и тех, кто будет после, – Бало, облокотившись на свои руки, сидит за железным столом в комнате для встреч в СИЗО и пристально смотрит на Гаспара. – Самое прекрасное зрелище из всех.
– Но при этом ты не позволяешь мне поехать туда, поджечь всю их долбанную редакцию, а эту мразь повесить прямо перед входом, как чучело, чтобы другим неповадно было.
– Не разрешаю.
– Тебе виднее, – разочарованно вздыхает Гаспар. – В любом случае, ты долго тут не проторчишь.
– Без сомнений, – усмехается Бальтазар. – Ты продолжаешь встречаться с наследницей Карло?
– Ну, типа того, – нехотя отвечает Гаспар.
– Мне они очень нужны, не хочу, чтобы повторилась история с дочерью мэра, когда за пару недель до свадьбы ты так сильно себя скомпрометировал.
– Не повторится, она без ума от меня, а я ей поводов сомневаться в том, что я тоже, не даю.
– Вот и прекрасно, – довольно говорит Бало. – А с Феретти что? Калум доложил, что у вас было столкновение в казино в Гарлеме и даже были трупы. Ты опять на рожон лезешь?
– Неправда, – начинает злиться Гаспар. – Калум один раз просто с задания не вернётся! А Марко заебал. Мы сделали ставки, он проиграл. Короче, палить начал, а я ответил.
– В итоге четыре трупа и дополнительное внимание к моей «семье», – раздражённо бьёт ладонью по столу Бальтазар. – Я тебя предупреждал, когда ты из тюрьмы вышел. Ты не понял?
– Да понял я всё, – холодно отвечает Гаспар. – Но Марко Феретти я убью. Просто знай это.
– Убей, но, будь добр, так, чтобы мне не пришлось отвечать за его смерть.
– Какие-то ещё пожелания будут?
– Да. Пусть мне нормальный кофе сварят. А эту бурду, – Бало толкает бумажный стаканчик с кофе брату. – Нальёшь в глотку главному надзирателю, когда выйдешь. Только набери из кофейника, этот кофе остывший, будет неинтересно.
– Да, ваше демоническое высочество, – смеётся Гаспар и берёт в руку стаканчик.
***
Всю неделю Айна приходит домой за полночь и вымотанной. Бесчисленные интервью, допросы в полиции, встречи со своими источниками – всё это не оставляет времени даже на полноценный обед. Вот и сегодня Айна, только закончив разговаривать с одним из репортёров газеты из Лос-Анджелеса, несётся в суд, куда ее вызвали для предварительной консультации и где будет слушаться дело Росси. Прямо на входе Айна сталкивается с отцом, который здесь не работает, но часто ходит к своему хорошему приятелю, судье Джеймсу. Ихсан смеряет дочь презрительным взглядом и нехотя спрашивает, какими судьбами она тут.
– Ты можешь притворяться, что не знаешь, чем я сейчас занята, но у тебя плохо выходит, – зло отвечает ему Айна, которая каждый день ждала его звонка, но так и не дождалась.
– Слышал, – холодно отвечает мужчина. – Только надеюсь, нос из-за какого-то дела, которое тебе удалось раскрыть, задирать не будешь. Хотя, ты вечно его задираешь.
– Какое-то дело? – вскипает Айна, не обращая внимания на снующих туда-сюда прохожих. – Я засадила за решетку самого опасного человека города…
– Еще не засадила! – перебивает его Ихсан.
– Ах да, простите, ваш судейский молоток ещё по столу не постучал, – издевательски тянет слова Айна. – Но постучит. Это вопрос процедур и времени. Главное, что я сделала то, чего не смогла и не хотела сделать полиция и вся ваша долбанная система правосудия.
– Следи за выражениями, – взрывается судья.
– А ты даже не позвонил, – вдруг резко затихает Айна. – Ты даже не спросил, как я это сделала, не поздравил. Ничего. Хотя, кому я это всё говорю, тебе всегда было плевать на меня. И я ошибалась, думая, что это из-за того, что я пошла против твоих указаний, что выбрала не ту профессию… На самом деле это всё отмазки, тебе просто нужны были причины меня официально не принимать, ненавидеть, и ты их нашел.
– Что за бабские сопли, – фыркает Ихсан. – С другой стороны, чего я ожидал от той, кто спит с тем, кто никогда на ней не женится.
– Я бы тебя ударила, – холодно отвечает ему Айна. – Но мама учила меня уважать старших, пусть старшие и ведут себя, как последние сволочи.
Айна обходит мужчину и скрывается за огромными колоннами здания правосудия.
***
Неприятное столкновение с отцом портит весь день Айны. Часть своей злости она выливает на коллег, немного достаётся и Майклу, а потом, решив, что хватит уже работать на износ, тем более главное дело своей жизни она почти закончила, Айна решает собраться и поехать куда-нибудь выпить. Майкл составить компанию отказывается, объясняя завалами в участке, в которых виновата сама же Айна. Девушка договаривается с Дэвоном и, наспех собравшись, выезжает в уютное лаундж-заведение, находящееся на последнем этаже отеля Кемпински.
Лаундж полупустой, учитывая, что день будний, поэтому они спокойно распивают коктейли, курят кальян и общаются. Дэвон уходит в одиннадцать, сославшись на то, что надо забрать жену и детей от брата, а Айна решает ещё немного посидеть и отдохнуть. Ее столик прямо у огромных в пол окон и перед ней открывается прекрасная картина на ночной город. Она берёт бокал в руки и, встав на ноги, вплотную подходит к окну, прислоняется лбом к стеклу и завороженно следит за готовящимся засыпать городом.
Айна настолько глубоко ушла в свои мысли, что не замечает, как перестают за ее спиной сновать туда-сюда официанты, как три занятых до этого столика теперь уже свободны, а на столах остывает чужой кофе и тает лёд в бокалах. Она ничего не замечает, смотрит на огни ночного города, летает в своих мыслях, но внезапно на шаг отшатывается назад.
На гладкой и тёмной поверхности стекла Айна отчётливо видит засасывающие в бездну своей глубиной, пробирающие лютым холодом чёрные глаза. Она думает, у нее уже паранойя, но повернуться всё равно боится. Прикрывает веки, говорит себе «показалось» и вновь открывает глаза. Ничего не изменилось, на нее всё так же пронизывающим взглядом смотрит Бальтазар Росси. Айне кажется, у нее помутнение рассудка, вот только лучше бы было именно оно, чем уже так отчётливо чувствуемое на затылке чужое горячее дыхание, а значит, и реальность картины, от которой почему-то уже хочется вскрыться самолично.
Всё вокруг вмиг тускнеет, густой чёрный туман накрывает собой и яркие билборды на соседней высотке, и переливающиеся огни улиц, и мерцание, пусть и редких в это время суток фар. Он приходит и выключает свет. Он накрывает мраком всё вокруг, запускает на город мглу, обволакивает, и единственное, что в этой сгущающейся тьме продолжает гореть алым пламенем – это душа Айны.
Демон лично пришёл за ней. И она потухнет.
========== I can hear sirens, sirens ==========
– Это… это невозможно, – борясь с внезапной засухой в горле, еле произносит Айна, так и не поворачивается, напротив, чуть ли в стекло не вжимается, лишь бы оставить между ними расстояние, не дать Демону пробраться в самую душу.
– В моём мире возможно всё, – доносится насмешливый голос, и Айна чувствует, как мужчина нагибается, водит носом по ее волосам, как стоит непозволительно близко, как одним своим присутствием заставляет жалеть о том, что вообще когда-то на свет родилась. Айну от этой нежеланной близости, двумя пальцами куда-то меж лопаток вонзающейся, заставляющей кровь в жилах стынуть, а кожу слоем льда покрываться, подташнивает. Ей кажется, если она сейчас эту мучительную пытку чужой рукой не прекратит, то ее стошнит на отполированный пол ее же внутренностями.
Она резко разворачивается, понимает, что делает огромную ошибку, потому что смотреть Бальтазару прямо в глаза невыносимо тяжело, находиться с ним на расстоянии пары сантиметров – смертельно. Айна видит на дне его зрачков отражение себя, точнее, того, что от нее остаётся после каждого такого столкновения, каждой мимолётной встречи. Возможно, эта последняя.
– Это какой-то идиотизм. Это ни в какие рамки не лезет, – Айна растерянно хлопает длинными ресницами и смотрит по сторонам.
На одном из столов, свесив длинные ноги вниз, сидит Гаспар Росси, который, поймав ее взгляд, сразу подмигивает ей. Айна неосознанно дёргается влево, будто от глаз хоть одного из этих братьев можно скрыться, но Бало кладёт руку на ее плечо, опускает медленно ниже, до локтя, наслаждается напуганным взглядом девушки, а потом усмехается:
– Я не давал ему приказа, значит, он тебя не тронет.
– Ублюдок, – Айну топит с головой недавнее прошлое, пропитанное болью, которой ее наградил старший Росси. Весь ее страх, собравшийся до этого в клубок, взрывается, даже она не в силах выстоять под натиском совсем свежих воспоминаний и хруста своих же костей, эхом отдающего в ушах. Айна сильно толкает мужчину в грудь, но тот даже с места не двигается.
– Ты должен быть в СИЗО! Ты должен быть под заключением до суда! Как ты так разгуливаешь на свободе? Как это вообще возможно? – кричит на весь ресторан Айна.
– Я там, – продолжает усмехаться Бальтазар, ещё больше выводя из себя своей улыбкой Айну. – Пресса, полиция, общественность – все убеждены, что я там. Так что закон работает, а ты молодец, ты отлично постаралась.
– Нет, нет, нет, – Айна обхватывает ладонями голову, чтобы унять отдающий стуком в уши звук под рёбрами, и обходит уже не мешающего ей Бало. – Этого быть не может. Это всё слишком, – она, как полоумная, бегает глазами по заведению, почему-то считает многочисленную охрану и продолжает судорожно глотать воздух, которого резко мало.
– Я аж горжусь тобой, – Бальтазар проходит к одному из столиков и, выдернув кресло, садится в него. – Я сомневался, что ты проигнорируешь предупреждение, но ты меня удивила. Я люблю удивляться.
Он подзывает одного из собравшихся за стойкой официантов, которых туда загнали его же люди, и просит «Хеннесси».
– Ты пришёл меня убить? – сиплым голосом, опустив плечи, задаёт главный вопрос Айна.
Ясное дело, что да. Айна сделала то, чего хотела, думала, что у нее получилось, но до конца не сработало. Демон, даже получив срок, сидеть не будет, своим присутствием здесь он это только доказывает. И да, он пришёл ее убить. Реальность внезапно невыносима для ее хрупких плеч, наваливается бетонными плитами, складываемыми друг на друга, как домино, погребая под собой последние надежды, последнюю веру.
Сколько ей говорили «не лезь, убьёт», она всё равно лезла. Шла напролом, не сгибалась, не сдавалась, а сейчас даже себе признаться стыдно, но она жалеет.
Человеческая сущность чересчур самоуверенная и трусливая. До самой гильотины человек уверен в своём ангеле-хранителе, идёт даже к ней с гордо вздёрнутым подбородком, рассчитывает, что и в этот раз пронесёт. Но Айна больше не верит, что все те, кто полёг, кто положил голову на эшафоте, за секунду до того, как опустилось лезвие на горло – об этом не пожалели.
Айна жалеет. Смотрит в эти вырывающие ее душу глаза, в которых нет ни капли сострадания или хоть какого-то понимания, и осознаёт, что она проиграла, что не выстояла, что сделала самый большой шаг в своей жизни, а оказалось, он последний.
Миром правят сильные. Айна думала, она такая же, но перед ней Демон, и один его надменный взгляд втаптывает ее в чёрную почву, вбивает и сверху такой же засыпает. Смерть слишком высокая цена. Даже Айна её платить не готова, хотя почему-то думала, что сможет.
Она делает глубокий вдох, чувствует, как горло пощипывает от алмазных крошек, которые дерут слизистую, и решает, что умрёт достойно. «Как хорошо, что Дэвон ушёл», – вдруг думает Айна и даже улыбается про себя. – «А то даже на моей могиле бы орал, что «я же говорил, что был прав».
– Я не убиваю людей, – прерывает мысли Айны тягучий голос Бальтазара. – Не делай из меня убийцу, ты и так столько всего на меня повесила, а сколько ещё у тебя в запасе…
– Откуда ты знаешь? – Айна подходит ближе и останавливается в четырёх шагах от кресла. Уже почти не страшно, всё равно это последняя ночь в ее жизни.
Бало делает глоток из бокала, ставит его на столик слева и вновь смотрит на девушку:
– Я знаю всё. Более того, я знаю будущее. Твоё точно знаю.
Он поднимается на ноги и медленными шагами подходит к Айне, нависает сверху непроходимой скалой, заставляет ёжиться в своей тени, окутывает своим запахом, уже руки протягивает. Айна чувствует костяшки на своём лице, но возмутиться не успевает – Бало сам отдёргивает руку, и взгляд его всё мрачнее, молчит пару секунд, а потом вкрадчиво спрашивает:
– Ты не боишься смерти?
– Я знала, на что я иду, так что не боюсь, – спокойно отвечает Айна, которая терять лицо не будет, пусть и внутри землетрясение, под собой города хоронящее.
– Тебя просто неправильно с ней знакомили, – хищный оскал пугает Айну, и ей снова хочется спрятаться, лишь бы перестать находиться так близко к Демону. – Вторую часть файлов свет не увидит.
– Ну конечно, ты же меня убьёшь, – сглатывает вязкую слюну Айна.
– Ни в коем случае, – ласково говорит Бало и снова тянется.
Айна делает шаг назад, а Демон вперёд, всё пытается дотянуться, дотронуться. Айна не понимает его такую очевидную тягу. Бало сам её не понимает. Но трогать – его острая необходимость, будто бы зло внутри успокаивается, демоны усмиряются. Он сразу чувствует себя лучше. Высасывает пальцами чужую душу, подпитывает свою.
– Я покажу тебе кое-что намного хуже смерти, – говорит, а в глазах Ад свои врата раскрывает. Айна видит полыхающее пламя, чувствует запах палёной плоти, знает, что это она сама в этом огне сгорает.
– Сыграй со мной в игру, выпусти файлы. Я потерял почти полтора миллиона, потеряю ещё больше со вторым докладом, а я ведь убивал за меньшее, куколка, – продолжает тем временем Демон.
– Ты ужасный человек, – еле слышно произносит Айна, потому что с ним даже говорить не хочется. Они на разных полюсах, они лёд и огонь, свет и тьма, им не о чем говорить, им никогда друг друга не понять.
– Идём, покажу тебе кое-что, – Бальтазар протягивает руку, и Айна знает, что или ее потащат силой, или она сама пойдёт. Она вкладывает ладошку, позволяет ледяным пальцам сплестись со своими и следует за направляющимся к двери на балкон мужчиной. Прямиком в ад на своих двоих.
Холодный ночной воздух пробирает до костей. Айна ёжится, хотя на дворе лето и она одета в топ, пусть он весь и в дырках по задумке дизайнера. Бальтазар останавливается у перил, облокачивается, смотрит на город внизу, кажется, даже забывает, что он не один. Айна топчется рядом, не может понять, в какую игру они играют, всё думает, что лучше бы она поскорее закончилась. Рядом с Бало тяжело дышать, не то чтобы соображать, тем более, на что-то надеяться. Бало резко поворачивается к ней, одним движением подхватывает ее под задницу и, повернувшись, сажает на перила. Айна испуганно цепляется пальцами в его запястья, боится обернуться на чёрную пропасть за собой.
– Что ты делаешь? – пищит испуганно, ногтями в чужие руки впивается.
– Не бойся, – Бальтазар разводит ее ноги, становится вплотную прямо между ними. Айна от страха обвивает его торс ногами – что угодно, лишь бы не полететь вниз головой с высоты шестнадцатого этажа. Бало близко настолько, как до него был только Майкл, настолько, что впору бы самой податься назад и полететь вниз на встречу с асфальтом. Это неправильно. Этому не может быть оправданий, но Айна его обнимает, не реагирует на дыхание, обжигающее шею, на бьющееся почти что под ухом самое чёрное сердце из всех, держится, как за якорь. Предаёт себя.
– Страх смерти – странная штука, – Бальтазар заводит руку за ее спину, водит пальцами по позвоночнику. – Ты такая смелая и борзая, борющаяся с несправедливостью и преступностью, а стоит тебе оказаться на волосок от смерти, ты обнимаешь меня, цепляешься, держишь. Ты забываешь, кто я. Сейчас я – твоя смерть и твоё спасение. В шаге от смерти нет плохих или хороших.
– Спусти меня, я боюсь высоты, – у Айна позорно дрожит голос. Она действительно боится высоты с самого детства. А сейчас готова от страха лицом в его выемку меж ключиц зарыться, но это последний бастион – его Демон не возьмёт.
– Ты ведь ничего не боишься, – Бало обхватывает пальцами ее запястья и легонько толкает девушку в грудь. Айна вскрикивает, отчаянно машет закованными словно в кандалы чужих пальцев руками и сама подаётся вперёд, прижимается, обнимает изо всех сил, намертво вцепляется. Бало обнимает в ответ, гладит по волосам, по спине, шепчет, что «не отпустит, не сегодня», и Айна верит.
Постояв так казавшихся Айне вечностью пару минут, Бальтазар снимает ее с перил, даёт ей прийти в себя, выровнять сбившееся дыхание. Стоит разуму вытеснить страх, и Айна сразу же отталкивает его и отскакивает в сторону. Бало на это только улыбается.
– Ты хочешь сказать, что ты вовсе не плохой и что я зря тратила своё время, но не выйдет. Ты преступник, на твоей совести сотни смертей, и ты должен сидеть. То, что я цеплялась за тебя – это неосознанно, ты сам это прекрасно понимаешь. Это был страх, – непонятно кого убеждает Айна – себя или Демона.
– Чистый животный страх. Он прекрасен. Ты прекрасна, – продолжая откровенно разглядывать ее, говорит Бало. – Всё, что ты говоришь, я отлично понимаю, как и то, что ты больше ни слова про меня не напишешь.
– То есть ты меня не убьёшь сейчас? – растерянно смотрит на него Айна.
– Нет, но я покажу тебе, что с тобой будет, если ты ослушаешься меня во второй раз, – одним своим тоном чужую душу на нитки распускает. – Ты и так исключение, так как я делаю предупреждение один раз. Но играться с тобой мне нравится.
Бальтазар хватает Айну за руку и, насильно таща ее за собой, проходит обратно в зал, идёт прямо к Гаспару. Он берёт пистолет брата, лежащий рядом с ним, осматривает, а потом, не целясь, стреляет в первого попавшегося официанта. Айна вскрикивает и, прикрыв ладонью рот, в ужасе оседает на пол у стола, на котором сидит Гаспар. Остальной персонал забивается за барную стойку, и Айна только слышит чужие всхлипы, доносящиеся оттуда. Застреленный парень лежит на полу, а Айна, как завороженная, смотрит на расползающуюся под ним лужу крови.
– Зачем? – пропитанным болью голосом спрашивает Айна и поднимает глаза на стоящего рядом Бальтазара.
– Убийство – самое страшное преступление, – Бало возвращает брату пистолет и смотрит на нее, так и сидящую на полу. – Ты убила его.
– Ты больной.
– Я легко могу повесить на тебя это убийство, а ещё могу повесить парочку других, даже обвинение в педофилии могу, – монотонно говорит Бало. – Представь, какой кошмар, добропорядочная гражданка, именитая журналистка, оказалась наркоманкой, алкоголичкой, убийцей. Ты только выбери, за что хочешь сидеть, и я тебя посажу.
– Психопат, – продолжает повторять одними губами Айна.
– Я убил перед тобой, но ты этого не докажешь. С чего ты взяла, что ты сможешь упечь меня за решётку своими докладами? – Айна чувствует, как меняется голос Бальтазара. От холода в его интонации хочется сдохнуть, хочется стать несчастным официантом, который погиб из-за Айны же. – Я могу опозорить тебя перед общественностью, ты никогда не увидишь свою малышку сестрёнку, потому что преступникам видеть детей не положено…
– Откуда…
– Твой любовник сам от тебя откажется, потому что не пристало капитану полиции спать с девчонкой, которая обвиняется в таких страшных преступлениях.
– Откуда… – Айна сжимает пальцами коленки, чувствует закинутое умелой рукой горящее лассо отчаяния, обвивающее горло.
– Я не убью тебя. Я тебя уничтожу. Докажи мне свою смелость, скорее тупость, и я реализую всё вышесказанное, – Бало идёт обратно к своему креслу. Он опускается в него, берёт в руку бокал и будничным тоном говорит своей охране:
– Мне нужен ее зуб.
– Что? – удивлённо смотрит на брата Гаспар.
– Что? – вторит за ним растерянная Айна и начинает отползать назад по мере того, как на нее двигается громила с щипцами.
– Что ты творишь? – кричит Айна и только поднимается на ноги, чтобы сорваться к выходу, как бугай хватает ее за шкирку и волочит по полу к боссу. Швыряет на пол так ничего и не понимающую девушку, садится сверху, подзывает второго, который блокирует руки и фиксирует голову кричащей и барахтающейся Айны.
