Нина Каротина
Сезон гнездования драконов
– Тебе зачем ее химера?
– На гнездо нужно посадить одну несговорчивую Младшую, – недобро огрызался тот. – Говорил уже. У меня нет времени ждать две метаморфозы, пока она пройдет стадию отрицания. Меня Камико проклянет.
– Ждала же пять метаморфоз, – обиженно бурчал тот в ответ. – Что я только не делал.
– На серкшш войну против Дженифер решили не развязывать, что плохо. Я надеюсь, ты хотя бы не откажешься от своих слов? Шлепни ее, – неожиданно выпалил Ваю и выпучил глаза аквамаринового цвета.
– В смысле? – опешил Кай, поневоле отпрянул от собеседника и натолкнулся на спинку дивана.
– С самого начала ты хотел прибить девчонку. В Россию для того вернулся. Я прямо указал Доу, чтобы навел тебя на мысль. Тот должен был показать фото. До сего дня ты отлично справлялся, вышел на Дженифер, должен был запугать до смерти. Но этого недостаточно, чтобы затащить ее в гнездо. Я знаю дракона, которому потребовалось две метаморфозы, чтобы понять свое место в драконьем мире. Все просто, до нее тоже туго доходит.
Кай задохнулся от возмущения и позабыл о том, что перед ним морской ящер, а рядом толща воды размером с реку. Не до того сейчас, он медленно осознавал степень своего провала и склочно слез со спинки дивана.
– Против меня с Доу сговорился? – догадался он. – Погоди-ка. То есть, я должен был ее напугать, а вы свои проблемы решить? В смысле… я с чувством вины, ты с новой Младшей, а Доу с очередной невестой? Такой план? Я, как последний идиот, должен был клюнуть на наживку, – Кай зло снимал с себя ставший тесным пиджак, – а вы ждали развязки? Ну, ты и… змей!
– Гештальт бы закрыл, – беспечно отмахнулся тот таким знакомым жестом от Дженифер.
– А если бы я ее в химеру обратил? Такие варианты в твоей голове были?
Ваю задумался всего на один миг и тут же отмел подобное предположение:
– Нет, у тебя прививка на это дело. После Камико ты не сделал бы этого. Просто прибить и прикопать, да. Метаморфоза тоже в планы не входила, произошла случайно. Верно?
Черный дракон зло пыхтел и кусал губы. Как ребенка провели, он играл по их правилам целый год, и даже не догадывался. Кай раздраженно уставился на двух притихших коржей, которые с интересом наблюдали за перепалкой двух драконов: вдруг те зазеваются и от них отпадет что-нибудь съедобное.
– В результате, что имеем? – рассуждал морской дракон. – Ты славно поработал, но недостаточно. Дженифер оказалась крепкой штучкой, ее запугать сложнее, чем я думал. Поэтому я мешать не буду, убивай ее дальше.
– Если ты не заметил, обстоятельства изменились, – Кай впихнул тому в руки кружку с требованием повторить кофе. – Мне ещё нужно объявить гнезду, что мы на осадном положении, в состоянии войны с четырнадцатью гнездами. Они до сих пор пребывают в счастливом неведении. Что будет сразу после, страшно представить. Самый правильный вариант, выгнать меня из гнезда. Ты почему не объявил мне войну?
– Ты мне не враг, – искренне удивился тот. – У нас с тобой пара незавершенных дел. Нам ещё Дженифер в гнездо загнать и с Камико вопросы решить. Но идея мне нравится. Что, если вы с Дженифер объединитесь, вас будут загонять, окружать, нападать, она испугается и…
Кай резко объявился за его спиной и щелкнул кнопкой настройки крепости напитка.
– Ваю, в твоем плане меня пугает всё, каждое слово. Для начала, она мне голову оторвет за свою химеру. Женщины злопамятны, она припомнит все случаи из прошлого, а там есть, что вспомнить. Я, как ты понимаешь, общался с дочерью врага. Никаких сдерживающих факторов, все виды морального удовлетворения получил.
– Аморального тоже? – заинтересоваться Ваю.
– Тебе я расскажу об этом в последнюю очередь.
– Она же тебя простила, – Ваю подал кофе.
– Это было до того, как погибла ее химера. Мне простили покушение на свою жизнь, но покушение на химеру она всегда воспринимала болезненней.
– А где тело химеры? – Ваю подхватил со стола блюдо с орешками и вернулся в гостиную.
– Либо в холодильнике Отдела, либо у Доу, – рассуждал Кай. – Если второе, то Доу собирает ей ванну крови, чтобы поднять нечисть. Напрасно он, современные химеры совершенно невыносимые. А эта имеет все шансы поставить с ног на голову даже гнездо мангровых драконов.
– Никогда не держал химер, – озадаченно проговорил Ваю. – Мне казалось, отличия от женщин должны быть несущественные, если не брать в расчет тот факт, что одни пьют кровь фигурально, а вторые физически.
Кай расположился у окна и сквозь стекло и кружево тюли рассмотрел берег полноводной реки. Это не горная речка, где один дракон не сможет утопить другого. Здесь метров десять глубиной. Плашмя Морской лихо уложит его на спину.
– Ты ее не знаешь, это не женщина, это радиоактивный элемент, Самохвалий. Ее мощи следует закапывать по всем правилам обращения с токсичными захоронениями. Но как закапывать, если она единственная химера Дженифер? Есть ещё Рогачев, его можно обратить в химеру, но тот на твоей совести. Очень рекомендую вернуть хозяйке.
Кай ещё больше напрягся, когда Ваю подошел к тому же окну и оценил спокойные воды реки. Это уже на уровне рефлексов, детская травма.
– Слухи не врут, ты боишься воды? Я тебя уложил в состоянии аффекта. Инстинкт самосохранения. Координаты не потребовались, я сам тебя вытащил и отдал тело.
– Когда ты говоришь обо мне в среднем роде и называешь «телом», я сразу проникаюсь таким доверием, – зло ерничал Баренцев.
– Всего лишь нужно было меня выслушать.
Кай отошел от окна и сразу почувствовал себя лучше. Что бы не говорил Ваю, к воде он никогда не сможет испытывать добрые чувства.
– Так я тебя слушаю, – недобро добавил он и сел в безопасное кресло. – Есть что-то, чего я не знаю? Помимо того, что ты планировал отправить мою дочь на перерождение без моего разрешения. Помимо того, что подставил меня с Дженифер. Помимо того, что я теперь вынужден ждать нападения не только всех гнезд, но и твоей дочери. Давай, добей меня.
Ваю покачал головой.
– Напомню тебе, ты в долгу не остался ни в одном деле. Ты с моей дочерью мстил, а я твою любил и все еще люблю. Я твою только собирался отправить на метаморфозу, а ты мою отправил. Отцовского согласия тоже не было.
– Ты меня ещё этим попрекни, – Кай скрестил руки на груди и опасливо покосился на окно. – И я выставлю тебе счет на двенадцать килограмм золота.
Ваю надолго замолчал, оценивая сложившуюся ситуацию. Кай прав, не до шуток нынче. У черных драконов мрачные времена, если все гнезда посчитают своим долгом вывести их из игры. Каковы шансы выпутаться? Трудно о том судить, нападения могут быть одиночными, или навалятся скопом? Это произойдет уже завтра, или драконы не будут торопиться, выждут момент, когда черное гнездо успокоится и потеряет бдительность?
– Зачем ты это сделал?
– Что? – раздраженно огрызался Кай.
– Настроил против себя серкшш и тем отвлек внимание от Дженифер. Ради твоей смерти они забыли о ней, объединились не против Дракоши, а против одного общего врага, – проговорил Ваю. – Ты же этого добивался?
– Добивался я того, чтобы возглавить список несогласных и тем контролировать их. Вышло немного не по плану, но так даже лучше. Теперь она спокойно может вернутся и жить в мире драконов. Они смирились.
– А урна зачем?
– Урна принадлежит Камико, – криво усмехнулся Кай. – Передайте ей, я может быть уже не смогу. Там в коробке письмо. Мы уезжаем из Москвы. Обещаю отправить в небытие самых несговорчивых. Столько, сколько смогу. Остальное доделает Женя, уже будучи в гнезде. Морских они побоятся трогать.
– В горы отправитесь? – догадался Ваю.
– Есть вариант получше, – оживился Кай. – Не забывай, Ваю, на нулевом цикле я тоже многому чему научился. И лучше прочего у меня получается воевать.
– Я надеялся, вы подеретесь, господа драконы, – раздался с лестницы второго этажа голос молодого человека.
– Каспер? Лизавета сказала, тебя нет дома, – удивился Кай.
Каспер спустился с лестницы, его преображение наконец можно оценить в полной мере. Лекарство помогло организму справиться с причиной заболевания. На восстановление потрачено несколько месяцев, но теперь в нем не узнать того бедного мальчика. Чудеса преображения вернули ему образ здорового приятного юноши с большими умными глазами. Он ещё не совсем восстановился, работает над речью, которая дается чуть хуже, чем движения. Слова растягивает и чуть проглатывает окончания.
– Засуетилась и забылась, – улыбнулся Ваю. – Я не стал ее разочаровывать.
Глава 3
Громкий, нечеловеческий крик разрезал тишину апартаментов, отражаясь от бесконечности зеркал, стекла и металла. Сначала короткий, затем непрерывно длинный, с переливами и пиковыми моментами, после которых секундная пауза была лишь преддверием новой трели. На второй октаве высокий женский сопрано сорвался, сразу перейдя в сип, перемежающийся тяжелым дыханием и жалобным стоном.
– Что… вообще… такое…?
Наверняка ее голос мог навести панику и сжать сердце любого живого существа, но таких на этаже не оказалось, а хозяина апартаментов заверили, что звукоизоляция высотной современной башни из стекла и бетона предусмотрена на уровне подземного бункера. Жертва истерики может без ограничений продолжать свой эмоциональный выброс, слушателей, все одно, нет, только где-то в одной отдаленной спальне вяло пошевелился спящий и едва дернул веком от сна.
– Мама моя дорогая! – верещала девушка. – Я сдохла?
В огромном зеркале отражалось нечто, что ни один человек в здравом уме на захочет видеть. Это точно не она, существо напротив было бурого от крови цвета. Грязная масса стекала по коже вниз, к ногам, ступням, и расползалась зловещей лужей по белому кафелю ванной комнаты. Пальцы склеивались от сгустившейся массы, кровь въелась в поры, ногти, потрескавшиеся губы. Искривленный от крика рот оголял грязные зубы, а в глазах мешались кусочки застывшей плазмы. Голый череп украшен уже подсыхающими разводами.
– Кровь! – хрипела она. – Кругом кровь. Мерзость какая! Это точно не я! Нет, это сон, просто сон.
Девушка резко развернулась и увидела позади ванну, коричневую от застывших потеков и почти пустую. Только на дне осталась небольшая лужа цвета сточной канавы. Жертва вскрикнула ещё раз от сознания того, что из этой ванны вылезла именно она, а кривые разводы по стенкам остались от ее рук и ног. Мозг услужливо подкидывал версии происходящего, от которых она буквально взорвалась визгом на пределе связок.
Маргоша резко остановилась и зажала рот рукой. Если маньяк рядом, она только выдаст себя криком. Снова увидела себя в другом зеркале и икнула от сдерживаемого восклицания. В памяти мелькали картинки прошлого, она пыталась остановить панику и наконец выпучила глаза.
– Лебедев, – рявкнула она, – не смешно! Придурок, напугал до смерти!
Маргоша в ярости окинула взглядом помещение в поисках видеокамеры, дернула руками и поскользнулась на стекшей крови. Ноги разъехались, и химера с громким возмущением упала.
– Смородина! Что это вообще такое? – заныла она от жалости к себе. – Где это? Как это? Это же не моя кровь? Ну, знаете, это уже слишком! С меня хватит!
Маргоша прислушалась к звукам извне. Ничего не происходит, маньяк не спешит ее добить, а душевая кабина так призывно манит к себе цветочной мозаикой и целой стеной полок, уставленных средствами гигиены. Даже в ее представлении это перебор, но какой своевременный.
Смыть кровь было особенно приятно. Под ней знакомая светлая кожа, привычно гладкая и шелковистая. Во что вляпалась, не ясно, но, если смыть быстро, можно и забыть о том, как о страшном сне. Маргоша почти стенала от удовольствия, чуть дернулась, коснувшись безволосого черепа, но быстро вспомнила, что с прической у нее проблемы с того случая, как ее заплевали химеры Доу, и сразу успокоилась. Пусть бы с ним, с маньяком, химера она или кто? Живо расправится с извращенцем и вернется к привычной жизни.
Распаренная и довольная девушка обернулась полотенцем и наконец выглянула за дверь. Обстановка в помещении на высшем уровне, однако, хороши живут современные маньяки. Мраморные полы, стеклянная мебель, окна по периметру внешних стен, громадные площади и картины в стиле модерн. Она здесь впервые, бессмысленно рыться в памяти, ее сюда занесли, только если в бессознательном состоянии.
– Смородина, – тихо позвала она, заглядывая в очередную дверь. – Егорушка.
И только в спальне обнаружила того, кто наверняка сможет ответить на все накопившиеся вопросы. Но для начала…
Девушка без труда сорвала картину со стены и одним ловким движением опустила ее на голову неприятеля. Тот лишь вяло шевельнулся в ответ. Напрасно он, добить было делом чести, Самохвал самозабвенно огрела его ещё и ещё раз, пока тот не вырвал злополучный холст и…
– Доу? Сомбун? Предупреждаю, я сотрудник Отдела биологической безопасности, – в порыве самообороны выпалила она и оглянулась по сторонам на предмет достойного орудия против дракона. – Не имеете права! У меня личный дракон, Смородина! Мало тебе было в реке? Так мы и повторить можем! Мм… вот… спасите! – скулила девушка, поскольку в спальне нет ничего, кроме самого дракона, кровати и уже не сработавшей картины.
Доу отбросил в сторону холст и вернулся в подушки. Все эти дни он спал, гемоглобин в венах медленно восстанавливался, силы ещё не вернулись, но он хотя бы чувствует себя живым, а тошнота перестала быть такой изматывающей. Химера пришла в себя, это хорошо, кровь сработала, самая сложная работа позади. Напрасно он, сложная работа у него ещё даже не начиналась, но скоро он в этом успеет убедиться. А пока…
– Прибери там, в ванной за собой, – вяло ответил он. – Смой кровь, раз уж столько энергии. И никогда не буди меня, пока сплю. Шума больше, чем от всех химер гнезда.
Он ворчал, устраиваясь поудобнее, чтобы вернуться к лечебному сну. Маргоша разочарованно поджала губы.
– Ага, щас. А полы вам не помыть? – неуверенно огрызалась гостья, поправляя полотенце на груди. – Буду я улики с места преступления смывать и оставлять свои отпечатки. Это вообще-то уголовное преступление.
– Мм… – засыпал дракон и накрылся одеялом с головой.
Маргоша назойливо приблизилась и сдернула с его наглого рыла белье.
– Минуточку внимания, перед вами должностное лицо, господин кислотный ящер, – рявкнула она в ухо несчастному. – Не рядовой специалист, а заместитель директора департамента Отдела биологической безопасности. При исполнении, так сказать. Потрудитесь как-то прояснить ситуацию, вернуть мне одежду и показать, где у вас в этой стеклянной банке парадный выход.
– Рр…
– Я что-то непонятное сказала? На своих химер рычите, со мной попрошу разговаривать с учетом деловой этики. Я требую немедленно вернуть мне средства связи, типа, смартфон, одежду и обувь. Только после того я, так и быть, внесу в протокол, что вы готовы сотрудничать с органами.
Доу нехотя поднялся и сел. Определенно, у нее слишком громкий и неприятный голос. Воспитание дает о себе знать, точнее, его полное отсутствие. Химера целый год оставалась беспризорной, нахваталась дурных манер и не ведает границ. Самое время указать ей на место, но спать хочется несоизмеримо больше.
– Голову откручу, – зевнул он.
Гостья разочарованно поморщилась, приподняла оценивающую правую бровь и смерила его снисходительным женским взглядом от головы до скрывающихся в одеяле бедер.
– Пф… – фыркнула та и гордо покинула комнату, на исходе бросив: – Нет, все же японец лучше тайца. Тот и вкусней, и помоложе…
Дока поневоле скинул остатки сна. Ещё и нежить будет указывать ему на возраст?
– Я отлил для тебя целую ванну своей крови, – в бешенстве прорычал тот вослед. – Я для матери такого не делал!
– А я не просила отливать для меня ванну крови, – тявкнула та в ответ и прослушала звучный эхо в помещении. – Да ещё такую, что похожа на сброс хим комбината. Ты меня ещё тайским камушком попрекни! Я, между прочим, из-за тебя химерствую и не только. Давайте вспомним, кто натравил на меня оборотня и своих ищеек, и по чьей вине я забросила расчески. Ходить теперь незнамо сколько, как бомжихе…
Как вывести из себя дракона всего несколькими фразами? Маргоша может написать научную работу на эту тему. Доу взвился с ложа, сбросил с себя болезненное оцепенение и выскочил следом в гостиную. Она задевает его одним своим видом, каждое сказанное слово можно расценивать, как личное оскорбление, а голос вызывает отторжение уже где-то на подсознательном уровне. Для домашних химер он Дока, маменькин сынок и баловень, которого ни словом, ни делом не задевают любящие женщины. Для человеческих женщин он самый прекрасный принц, от одного его вида они млеют в восхищении. А эта посмела сравнить его с Кайоши? С этим черным ушастым уродцем, вонючим к тому, как тонна изношенных стелек?
– Закрой свой рот и убирайся прочь, к химерам на этаж ниже, – с шипением произнес он. – И будь благодарна, что я принял тебя в гнездо. Ванна крови вытащила тебя с того света, иначе сошла бы вместе со снегом грязными потеками пепла.
Маргоша от накопившихся впечатлений только хлопала приоткрытым ртом. Причем впечатление произвели не его слова, а абсолютный ню тайского хозяина гнезда. Тот без стеснения стоял перед ней, в чем мать родила. Ну, или как это у драконов называется? В чем вылупился? В момент погрузки в багажник автомобиля тот был как будто крепче, массивней, сейчас выглядит истощенным, потрепанным.
– А что это ты мне, дракончик, рот затыкаешь? – нахохлилась гостья и уперла руки в бока. – Я себя спасать не просила и в гнездо к тебе что-то желание не испытываю. И не испытывала. У меня свой дракон есть! И не надо мне намеки делать про пепел, я могу и обидеться…
В этот момент Маргоша дернулась от нахлынувших воспоминаний. В памяти всплывали картинки последней схватки, где появились морские драконы, а Женька на ее глазах перекинулась в одного из них.
– Лебедев! – дрогнула она и растерянно вытаращилась на дракона. – Егорушка где? Он же там упал от… кислоты!
При упоминании Лебедева Доу резко растерял желание продолжать этот бессмысленный разговор. Вернуться в кровать, вот единственное, чего он хочет. Дракон хлопнул дверью, но это не остановило химеру.
– Где Лебедев? – взревела она и спустя несколько мгновений раздался громкий звон разбитого стекла.
Стеклянная обстановка посыпалась от гнева взбудораженной химеры и железного стула, пущенного с силой отчаявшейся женщины. Она одновременно требовала ответа и страшилась услышать его. От плевка кислотой, пущенного химерой тайского дракона, она сама едва восстановилась, а от боли извивалась и кричала, растеряла волосы и одежду. Что произойдет от кислоты, пущенной самим драконом? Есть ли шанс на чудо? И даже если был такой шанс, нашлась ли для Егора целая ванна крови дракона?
Уголком сознания понимала, что чуда не произошло, но надежда придавала сил, она ещё громче вопила и крушила попадающие под руку вещи и обстановку.
– Где Егор? Лебедев мой! Я что, заложница? Уроды, что вы сделали с Егорушкой? Лебедев мой, Лебежонок…
Терпения дракона хватило ненадолго, он вызверился из двери спальни и громко проорал:
– Заткни пасть, спать не даешь! Нет больше твоего директора департамента. Должна радоваться, ты теперь станешь на его место, как заместитель. Карьерный рост, дура!
Девушка перестала дышать, словно от удара в солнечное сплетение, а потом выдала нечеловеческий звук отчаяния. Дракон поморщился от неприятия, меньше всего он ожидал, что его героическая затея выльется в такие неудобства. Спасенная химера создавала слишком много хлопот, в то время как по законам жанра должна была прильнуть к его стопам и осыпать благодарными слезами. Но нет, тварь хрипела, извивалась, рычала и билась в истерике, словно зверь в клетке. Из горла раздавались невнятные звуки, лицо исказилось в безобразной маске.
На том он посчитал достаточным и вернулся в спальню. Но первый шок закончился быстро, и нечисть приступила ко второму этапу. Вой и стенание, затем поток брани и снова звон битого стекла. Бесновалась так, что обстановка в апартаментах стала напоминать взрывы на полигоне. Нет, не даст поспать, не уймется, пока не получит хороший урок вежливости и повиновения. Разбираться с этим он не будет, швырнет на этаж ниже, там с ней быстро расправятся домашние химеры.
Дракон так и сделал, наскочил на нее и одним рывком доволок до дверей лифта. Швырнул в кабину и прихлопнул кнопку. На этом всё, с него довольно благотворительности. Пусть она личная собственность самой Дженифер, все же терпение у него не железное. Тварь имеет отношение не только к морской Дракоше, она его порождение и употребила целую ванну крови, его крови. Должна быть какая-то законная… хотя бы тактичность, видимо, о благодарности речи уже не идет.
На этом покуда всё, он должен успокоиться и заснуть, чтобы восстановить силы, ему ещё кормить Камико. Как бы не так, мысли сами собой вернулись к истории с японской девушкой. Доу нисколько не лукавил, он ничем не запачкал руки и действовал всегда только во благо и во спасение, ровно по намеченному плану. Камико была обещана ему в жены, Кайоши дал согласие, он заботился о будущем своей дочери. Для того Дока прошел лишнюю метаморфозу и предстал перед невестой прекрасным юношей, она благосклонно принимала знаки его внимания и всегда ждала в гости.
Но однажды все изменилось, его присутствие вдруг оказалось лишним. Дока провел свое расследование и вычислил виновника. И не просто вычислил, а узнал, что тот готовит преждевременную метаморфозу. Это в корне противоречило всем его планам и планам отца Камико. Тот желал ей человеческого будущего, никак иначе. Девушка должна была стать счастливой женщиной, окруженной заботой любящего мужа, жить в безопасном доме, родить детей…
Доу просчитал всё, но человеческую глупость и жадность недооценил. Наемники должны были выкрасть девушку, но они натолкнулись в ее доме на золото. А уже после ситуация вышла из-под контроля, и виноваты в том глупые молодые драконы. Один натаскал ей полный дом золотых слитков, а второй, не разобравшись, поспешил спасти дочь одним известным ему на тот момент способом. Оба действовали примитивно и поспешно, оба не просчитывали рисков, жили эмоциями, сердцем, как люди. А нужно жить разумом, во главу угла ставить рациональность и пользу, совершать минимум движений с максимальным эффектом.
Смартфон рядом разрывался от входящих вызовов. Очень старается дозвониться Накрах. Обычно от него не было такой активности, драконы лишний раз никогда не побеспокоят. Но в этот раз будто сговорились. Каждый искал подвох и рассматривал происшествие в своих владениях, как превентивное нападение Дженифер или Кая, подсчитывал убытки и соизмерял их с потерями Зоро, Мача и Уту. Каждый считал, что его положение много хуже.
Тайфун на побережье? Пожар на складе? Падение нефтяной вышки? Везде угадывается лапа черных драконов или хвост морской змейки.
– Доу, мне нужно срочно изменить в протоколах свой голос. Я везде воздержался, серкшш должен о том знать. К морской Дракоше у меня нет никаких претензий, к Черным их ещё меньше.
– Накрах, это может подождать до следующего серкшш? – тихо бубнил Доу.
– А если она нападет снова?
– А она уже напала? – встрепенулся Мангровый.
– Не так чтобы открыто. Морских трудно уловить по запаху, а у нее обаяние на драконов. Давеча меня так соблазнила одна девушка в никабе, что я едва успел сбежать.
– Это всё?
– Нет, ещё дождь в пустыне прошел. Редкое явление. У меня острый приступ водобоязни.
– Позвони Каю, у него к тому свои дыхательные практики. Вопрос вне зоны ответственности серкшш. Что-то ещё?
– Доу, дай адрес Дракоши, – просительно добавил золотой дракон. – Я вышлю ей примирительный букет, а Каю уже отправил примирительный вазон.
– Главное, не перепутай, – зло процедил Доу и сбросил звонок.
Что беспокоит больше прочего? Беспокоит тот факт, что беспутная химера уже полчаса этажом ниже, а его близкие так и не позвонили. Не хотят тревожить обескровленного дракона и будут решать проблему по-своему, а он в нее ванну крови влил. Доу подскочил с кровати и устало дотащился до лифта.
В башне он снял три этажа. Чуть выше жили старшие драконы, ниже химеры, он окружен своим гнездом и одним выделенным лифтом. Звукоизоляция действительно на высшем уровне, потому что ниже творился настоящий хаос. Тварь не собиралась утихать, устроила скандал с битьем посуды и мебели, бесновалась и делала все, чтобы ее снова отправили на перерождение. Домашние химеры в недоумении окружили девку, вырывали из рук особо ценные предметы, может и пытались облагоразумить, но дальше непродолжительных схваток дело не дошло. Есть нюанс, в ней ванна крови, а в них препараты старших драконов, они берегут себя и свои силы.
А эта нарывается на хорошую трепку.
– Чтоб вы сдохли! – продолжала верещать та, расправляясь с остатками кухни. – Чтоб вас всех от кислоты разъело изнутри! Чтоб вас от этой крови вывернуло!
На ней уже нет полотенца, в схватке успела растерять, голая металась по этажу и наводила разруху и беспорядок. Доу оглянулся по сторонам, тварь попалась изобретательная и разборчивая, все делает с максимальным уроном, у нее уже выхватили стулья и крупную посуду, она метала ножи с такой силой, что рукоятки торчали из бетонных стен.
– Живо утихла! – рявкнул он.
– Вы моего Лебедева убили! Егорушку моего, – взвыла она ещё громче. – Что мне осталось? Егорушка! Что теперь делать? Кому я нужна? Я одна! Одна!
Доу проворно оттащил ее с разрушенной кухни, она по пути цепляла всё, что попадалось под руки. Ничего уже не было, она хваталась за одежды притихших женщин и отбивалась от его хватки.
– Чтоб ты сдох и уже навсегда, тайский ящер! – взвилась химера. – Чтоб у тебя кровь закончилась! Чтобы золота больше никогда не нашел!
Доу тряхнул ее посильнее и швырнул на пол. Там нежить немного пришла в себя и разрыдалась, но заметно, как ищет повод укусить его больнее.
– Бесчеловечные выродки, вот вы кто! Уроды! Рептилоиды!
– Еще одно слово, и утихнешь, но уже без головы, – пообещал он.
Она задумалась всего на мгновение, шмыгнула носом и прищурила злые глаза:
– А я ничего не боюсь, мне уже нечего бояться. Что ты мне сделаешь? Голову оторвешь? Ха! Напугал! Очень страшно, – кривлялась она. – У меня перспективы так себе, либо сдохнуть, либо остаться с такими бессердечными ящерами, как ты. Так себе идея. Не осталось в вас ничего человеческого и давно. Памятники вымершей цивилизации. Мумии вы, а не я! И потому не будет у тебя детишек, динозаврик! Не получится! Ты самый старший из младших драконов?
Доу захотел прибить ее прямо сейчас, чтобы умолкла уже навсегда. Она говорит, что вздумается, никаких границ, никаких страхов. Она смеет открывать рот перед главой гнезда и унижать его перед химерами. Что за никчемное создание? Его терпение уже на грани. Пусть ванна крови, но есть черта, за которую никто не смеет заходить.
Она же видит, что бьет в самую цель, и наслаждается предсмертными мгновениями:
– Потому у тебя нет детей, кислотный ящер. И не будет. Нет в тебе ничего человеческого, было, когда-то, но так давно, что для людей ты такая же мертвая тварь, как и я. Не найдется для тебя женщины, и на Смородину твои ставочки так себе. Не получится. С размножением можешь поставить жирную точку. Даже с ней у тебя ничего не выйдет. Войдешь в мемуары, как доисторическое животное. Ха. И ровно потому.
Рука так и дернулась остановить поток брани, но Доу впервые изменил себе и усилием воли остановил расправу.
– Даже Горр тебя обошел, хотя младше значительно. Знаешь, почему? Казалось бы, тот еще змей. Но нет, осталось в нем человеческое начало. Виталину от ангины вылечил. Она и не просила. Так, безвольной куклой ему досталась, с красными глазами и растертым носом. И, казалось бы, при смерти не была, дай ей антибиотики, через месяц оклемается. Так нет, он дал ей кровь. Пожалел, милосердие проявил. Дрогнуло дракошкино сердечко от жалости. Человечность проснулась. И сразу беременность, вот ведь. Представляешь? Че-ло-вечность! Не ваши чародейские фокусы, а штука посерьезнее. То, что делает его равным нам. И у всех дракончиков так, только у тебя проблемы. С возрастом вы каменеете, и все дальше отходите от нас. Только не телом, а отсутствием души! А у тебя ее давно нет!
После этого тварь затихла. Не сама, он ударил. Рука сама собой прекратила этот визг. И только тогда наступила долгожданная тишина. Доу грозно рыкнул и быстро прошагал к лифту. В груди что-то больно кольнуло, тошнота возобновилась, не иначе. Он вернулся в кровать, так лучше, так правильно. Но сон не шел, а в памяти всплывали глаза домашних химер. В них не было той уверенности и поддержки. Чужая химера сказала что-то важное, что, он не успел уловить, и теперь мозг отчаянно искал ответ.
Утром Маша проснулась в большой кровати. У нее своя комната в незнакомой квартире, той, что из стекла и бетона. Она хорошо помнит все события ровно до того, как лицо дракона изменилось, от холодного безразличия искривился рот, а в глазах вспыхнули зеленые светящиеся зрачки. Помнит боль. Как сказал Лебедев однажды на лекциях? Боль, пусть и приглушенная, но все же чувствуется. Лебедев!
Девушка встала, нашла одежду на краешке кровати и быстро оделась. За пределами комнаты уже знакомые ей коридоры, путь на кухню она хорошо запомнила. Ей нужно кофе, деньги на такси и обувь. Впрочем, двумя первыми пунктами она тоже обойдется. Можно только кофе, с таксистом она договорится об оплате уже возле турецкого ресторана.
Маргоша молча прошагала к кофемашине, нажала кнопку и прослушала рокот хрустящих кофейный зерен. За барным столом также молча сидел Доу.
– Я не человек, – заявил он, словно ждал ее все утро. – И никогда им не был. Это не мой выбор, в нулевом цикле я прожил несколько часов.
Маргоша внимательно наблюдала за двумя тонкими струйками горячего напитка.
– Тот же Кай прожил самую длинную человеческую жизнь. По меркам того времени он долгожитель, а для воина так и вовсе, счастливчик. Ему было больше пятидесяти лет, в бою он получил серьезные ранения. Наверняка и в тот раз оклемался бы, но у его отца закончилось терпение. Сам Лол прожил около тридцати, так точно никто не сможет сказать. Учет в те времена не слишком вели. Но и двадцать лет для Карла были достаточно длинными, чтобы почувствовать себя человеком. Каждый из них помнит, что такое быть человеком. Но не я.
Гостья молча пригубила готовую чашку кофе и едва заметно поморщилась от удовольствия.
– У меня не было детства, я не был немощным стариком. После первой метаморфозы я сразу стал взрослым. Сила и неуязвимость никогда не покидали меня, – продолжал говорить Доу. – Меня не пугали смерть и болезни, страх будущего, потеря близких. Члены моего гнезда столь же неуязвимы. Я никогда не был неразумным и слабым, и никогда не понимал тех, кто испытал это на себе. В этом ты меня укоряешь?
