Нинель Нуар
Магия большого города. Провинциалка
^Глава 7^
От лифта я едва успела увернуться. Саманта искренне не понимала моей блажи – зачем спускаться по ступенькам, если есть такая удобная платформа – вжик, и на первом этаже. Но я уперлась, и ей ничего не оставалось, кроме как смириться. Не тащить же меня, брыкающуюся, силком!
Холл был темен, несмотря на зарождающееся утро, и величественно пуст. Дверь едва слышно скрипнула, выпуская нас на улицу. В саду царило запустение и неестественная тишина, так что я пожалела, что не взяла с собой в дорогу зонт. Сумочкой отбиваться от чего бы то ни было проблематично, если в ней, конечно, не лежит кирпич, а вот острый наконечник парасольки – отличное оружие! Да и парочку заклятий отложенного действия на него наложить можно, чтобы злоумышленник не раз пожалел о неправильно выбранной жизненной стезе. Пожалуй, стоит прикупить один, помассивнее. Тем более, в столице отчего-то постоянно стояла отвратительная погода – что вчера, что сегодня над головой клубились тучи и где-то далеко погромыхивало, обещая скорую грозу.
Однако стоило нам переступить незримую границу, очерченную старомодной решеткой, как городская суета набросилась на нас и втянула в свое бездонное чрево. Пожалуй, даже без помощи Саманты я сумела бы добраться до станции метро – нас обеих туда просто внесло потоком спешащей на работу толпы. Насколько вчера район был тих и безлюден, настолько сегодня он кишел жизнью. Пожалуй, я бы предпочла давешнюю тишину, но меня никто не спрашивал.
– У тебя есть проездной? Нет? Ох, горе ты мое, пойдем, по моему проедешь сегодня! – побеседовала моя новая подруга сама с собой, ловко воткнула испещренную дырочками картонку шириной с мою ладонь в устрашающего вида перфоратор, висевший на стене у входа, и дважды нажала на рычаг. – И заведи себе обязательно, он всего тайлер стоит, зато пока на нем есть свободное место, можешь кататься спокойно!
Саманта помахала перед моим носом проездным, на котором почти не осталось гладкой поверхности. Плотная, в полпальца толщиной картонка напоминала многократно продырявленную мишень, из тех, на которых мэр Сен-Саммерса тренировался стрелять из пистоля, только в миниатюре. Девушка бережно убрала драгоценность в сумочку, стараясь не помять, и потащила меня за руку куда-то вниз, снова вливаясь в общий многолюдный поток. Да, кажется вчера мне очень повезло, что я попала в город после окончания рабочего дня.
– До фабрики всего две остановки! Не успеешь оглянуться, мы и приехали! – перекрикивая гул голосов, сообщила мне на ухо Саманта. Я потрясла головой, прогоняя звон, и покрепче прижала к себе сумочку. Какие ни есть, там мои последние деньги, а в такой толчее очень любят работать карманники, как пишут в газетах.
Ступеньки, уводившие нас все глубже под землю, казались бесконечными. Они оборвались неожиданно, так что я чуть не споткнулась. Пройти дальше мы не могли – узкий перрон был под завязку заполнен ожидающими поезда рабочими в грязной униформе, чопорными девицами в строгих форменных платьях – издалека и не разберешь, то ли служанки, то ли уборщицы – и клерками невеликого полета, так же судорожно, как я сумочку, прижимавшими к себе кейсы с бумагами.
Людское море заволновалось, откуда-то издалека послышался нарастающий ритмичный грохот. Воздушной волной нас качнуло, но, к счастью, никого не снесло, и прямо перед лицами впереди стоящих, замедляя ход, выметнулся из тоннеля поезд. Он разительно отличался от того, что доставил меня в столицу. Вместо грандиозного величия, крупных колес, стекла и хромированного сияющего металла – выбитые стекла, щерящиеся осколками, облупившаяся краска, сохранившая первозданный вид только ближе к крыше, и облезлые сиденья с торчащей в прорехах обивкой, сесть на которые я сразу же отказалась. Саманта только плечами пожала, протискиваясь поглубже в вагон и занимая одно из угловых мест, подальше от разверстого окна.
– Так тебя не облапают! – не особо стесняясь невольных слушателей, поделилась она нажитой мудростью. Я оценила притирающиеся вплотную бока и спины рабочих, отчего-то решивших ехать именно в этом углу, за компанию, и все же присела рядом с соседкой.
Повторять неприятный опыт энбуса не хотелось.
Намного лучше не стало – теперь перед моим носом маячили не самые приличные части тела, да еще и мужчины, завидев хорошеньких девушек в лице нас с Самантой, принялись отпускать недвусмысленные шуточки, но, к счастью, поезд тронулся, и им стало не до нас.
По дороге я еще не раз поблагодарила мысленно соседку за добрый совет. Вслух бы не вышло – колеса громыхали, казалось, в самой голове. Тех, кому не посчастливилось сесть, мотало по всему салону, не спасали даже проведенные над головами трубы с потертыми кожаными петлями, за которые предполагалось хвататься на поворотах.
Когда мы наконец добрались до нужной станции, и я ступила на перрон, лишь нечеловеческим усилием воли удалось подавить в себе порыв броситься на колени и поцеловать землю, подобно мореплавателям древности.
Мой список «ни за что не воспользуюсь» пополнился еще одним пунктом.
За то время, что мы провели под землей, тучи набухли и успели разразиться небольшим дождиком в преддверии основного апокалипсиса, так что мостовая блестела свежими лужами, а в воздухе стоял характерный влажный аромат земли и камня. Зелени поблизости не было видно, как и жилых домов. Длинные массивные здания фабрик протянулись унылыми коробками, образуя не менее тоскливые коридоры улиц. Окна располагались, в основном, высоко, где-то начиная этажа со второго, так что прохожим оставалось обозревать однообразный кирпич, изредка сменяемый идеально подогнанными разнокалиберными камнями там, где постройки сохранились с магической эпохи.
“Все же в былые времена архитектура была куда красивее”, – снова подумалось мне, но я благоразумно оставила сие наблюдение при себе. Ничего хорошего оно, высказанное вслух, мне не принесло бы. Власть магов следовало хаять во всех ее проявлениях, в том числе, что касается эстетики и научных достижений. Ничего, что с тех пор медицина откатилась на пару сотен лет назад, а конечности в случае несчастного случая приходилось отрезать без надежды на восстановление. Неважно, что дома, построенные в прошлом веке, высились как вчера поставленные, а современные здания через пару десятилетий уже нуждались в капитальном ремонте. Пусть магически обработанный камень сохранял прохладу в жару и тепло в холода, а нынешний кирпич разве что защищал от ветра. Главное – ненавидеть все, что связано с минувшими столетиями под пятой одарённых узурпаторов.
Обосновывать необязательно.
Рабочие быстро разошлись по своим проходным, я же вслед за Самантой влилась в нестройные ряды девушек, спешащих на швейную фабрику.
На входе вышла заминка. Пропуска у меня, естественно, не было, из руководства меня никто не ждал, а потому пропускать неизвестную личность охрана отказалась. Мощная бабища, замотанная в вязанный платок по самый нос, сжимала в руке старую швабру и отпихивала меня подальше от входа, повторяя как те модные попугаи «не велено» и «не пущать». Саманта, продемонстрировав заветный пропуск, прошмыгнула мимо грозного стража, пообещав прислать кого-нибудь мне на спасение. К счастью, обещание она выполнила быстро, я успела только дважды словить швабру хребтом и один раз, особо неудачно – рукой. Терпение мое было на исходе, так что повелительный окрик:
– Это ты наниматься? Проходи! – прозвучал как нельзя вовремя.
Едва удержавшись, чтобы не показать по-детски язык противной тетке, я просочилась мимо нее и с достоинством поприветствовала высокую подтянутую даму в темном платье. Если бы не обстановка и не предупреждение Саманты о том, что внутри швейная мастерская, я бы подумала, что передо мной учительница или монахиня. Матушка моя на работу тоже старалась одеваться строго и в темное. Требования к одежде для преподавателей женского пола были куда суровее, чем у мужчин. Учительнице полагалось быть существом бесполым, незаметным и в то же время внушать уважение.
Пожалуй, стоявшая передо мной дама соответствовала этим критериям полностью. Узкое худое лицо, изборожденное преждевременными морщинами, недовольно скривилось при виде меня. Судя по безупречно сложившимся линиям на лбу и щеках, это была привычная для нее мимика – неудовлетворенность и брезгливость.
– Ты Эбигаль? – уточнила она на всякий случай.
Я кивнула.
– Да, мисс Агата, – чопорно поправила меня дама, и сходство с учительницей достигло полного совершенства.
– Да, мисс Агата, – послушно повторила я, стискивая сумочку.
Мне нужна работа, а как при этом обращаться к начальству – дело второстепенное. Ничего, что у нее замашки военного лидера. Наверное, на фабрике царит дисциплина.
Наверное, это хорошо.
– Следуй за мной, – приказала она, разворачиваясь на низких каблуках так, что набойки скрипнули о каменные плиты. – Покажу, где ты будешь работать.
Я побрела следом, не чувствуя и доли прежнего энтузиазма. Но грядущая оплата аренды маячила в обозримом будущем, подстегивая не хуже кнута.
Фабрика была огромна. Похоже, ее переоборудовали из старого магического полигона. Если прищуриться, на некоторых балках под потолком еще виднелись защитные руны, уже давно неактивные. В некогда цветных витражах заменили стекла, чтобы не искажать оттенки ткани, так что от узоров остались лишь металлические линии. Можно было угадать величественные фигуры в старомодных мантиях, и расходящиеся от них лучи творящейся магии.
Засмотревшись на рисунки, я не сразу обратила внимание на происходящее вокруг. А зря.
Работниц было не меньше двух сотен. Большинство из них уже дисциплинированно сидели за машинками и вели бесконечную, изредка прерывающуюся строчку. Каждая выполняла какую-то одну деталь изделия – кто-то сшивал боковые швы, другие пришивали карманы, третьи отделывали горловину.
– Здесь у меня вышивальщицы, – кивнула мисс Агата в сторону отгороженного уголка. Там, низко склонившись над метровыми пяльцами, трудилось несколько девушек. Я на расстоянии почувствовала, что со здоровьем у них уже не очень, особенно со зрением и спиной. – Редкие мастерицы, потому получают больше остальных.
Стало понятно, почему их отделили. Создали эдакий элитный загончик, куда все должны стремиться. Даже Саманта, уже занявшая место за одной из машинок, с тоской поглядывала в сторону заветного уголка.
Зря. Я этим девушкам не завидовала. Года три, максимум четыре, и половину из них уволят, потому что зрение сядет до нерабочего состояния. Остальные, возможно, протянут подольше, но основную часть надбавки отдадут за обезболивающие. Нынче без вливания магии это еще те декокты, вызывающие привыкание и убивающие чуть ли не быстрее самой болячки, от которой их принимают.
– Новичкам поначалу платят минимум, – продолжала тем временем мисс Агата. – Тебя рекомендовала Саманта, но мне все равно нужно посмотреть сначала на твои способности и умения.
Я проглотила заверения в том, что я отличный специалист. Не хотелось подводить соседку. Она взяла на себя ответственность, хоть ее никто и не просил, но девушка за меня поручилась. Будет сущим свинством не оправдать ожиданий ее начальства. Вдруг мои швейные навыки на достаточном уровне для Сен-Саммерса, но в столице требуют нечто иное? Сначала стоит глянуть, с чем предстоит работать.
– Садись. Тебе сейчас принесут ткань, – начальница указала мне на деревянный стул с жесткой спинкой, от одного вида которого у меня заныла поясница. На столе, предназначенном для работы, стоял оверлок, значит, мне предстоит нудная, кропотливая работа по обработке краев. Не такая уж простая задача, как по мне. Точно не для новичка. Стоит ткань чуть натянуть или перекосить, как вся линия пойдет некрасивым зигзагом.
Я открыла было рот, чтобы уточнить задание, но неожиданно для самой себя спросила другое:
– А какая будет зарплата? Вы сказали, новичкам еще меньше, я поэтому интересуюсь.
Мисс Агата поджала губы, словно я спросила цвет ее нижнего белья. Стало ясно, отчего Саманта паникует при упоминании денег. Здесь, похоже, обсуждение монетного вопроса считалось делом исключительно неприличным.
– Двенадцать тайлеров. Плюс проезд, – выдавила дама нехотя.
Я сглотнула, занятая неутешительными подсчетами. Десять будет сразу уходить за жилье, а ведь еще месяц нужно на что-то жить! Не говорю уже есть…
– Первые три месяца испытательный срок, оплата шесть тайлеров, – добила меня мисс Агата. – Но если будешь работать сверхурочно, можешь добавить к этой сумме от четырех до шести.
То есть двенадцать тайлеров при том, что на фабрике нужно быть рано утром, а уходить, учитывая дополнительные часы, затемно. Считай, мне жить тут придется, и питаться подножным кормом! Даже странно, как Саманта в подобном режиме не растеряла свой энтузиазм.
– Извините, но мне это не подходит, – я покачала головой и решительно отказалась от щедрого предложения.
– Провинциалка! – закатила глаза мисс Агата, обращаясь к сидевшим за соседними столами швеям. Те угодливо захихикали, а начальница продолжила менторским тоном. – Деточка, если ты думаешь, что где-то в столице найдешь лучшие условия, то ошибаешься. Мы еще и проездные предоставляем, в других местах подобной щедрости не дождешься.
Радость-то какая, каждое утро терпеть болтанку в поезде и чужие сальные взгляды! Я содрогнулась и еще активнее замотала головой.
– Нет, спасибо. Простите, мне что-то дурно! – пробормотала я и выскочила из зала, словно за мной отряд ловцов магов гнался. Свежий воздух немного прочистил мне мысли, но не заставил передумать.
Прожить на два тайлера в месяц в Сен-Саммерсе трудно, но возможно. В столице – сильно сомневаюсь. Судя по столу, за которым сидела Саманта, она у мисс Агаты на хорошем счету, а значит, получает в два раза больше предложенного мне. Восемь тайлеров еще куда ни шло, тут можно себе позволить и косметику, и платье новое раз в сезон…
Надеюсь, своим отказом я не подпортила ей репутацию и не порушила нашу зародившуюся дружбу… но сказать по правде, в этой ситуации между новой знакомой и собственным психическим здоровьем я выберу однозначно последнее.
###
^Глава 8^
За ворота фабрики я вылетела как на крыльях, чувствуя себя освобождённой из клетки птицей. Меня не смущало то, что обратно к особняку топать полдня, а есть там будет нечего. Лучше так, чем сидеть целый день в душном помещении без надежды и перспектив.
Возможно, я и впрямь классическая провинциалка. Наивная деревенская девушка. Только мечтаю я не о большой любви, как почему-то утверждают романы, а о лучшей жизни. Такие предприятия как болото затягивают отчаявшихся женщин, нуждающихся в деньгах, и вытягивают из них жизненные силы, чаяния, мечты… остается только нудная, однообразная, кропотливая ежедневная работа и редкие дни отдыха, когда хочется только лечь и побыстрее сдохнуть. Неудивительно, что даже начальница там мисс, а не миссис. Муж и дети требуют внимания, а когда на работе круглыми сутками – точно не до них.
Оглядевшись, я быстрым шагом двинулась прочь из узких ровных кирпичных коридоров. Быть зажатой в углу каким-нибудь опоздавшим рабочим мне совершенно не улыбалось. Над крышами, едва между зданиями появлялся просвет, путеводными маяками сияли башни небоскребов. Раз уж мне все равно добираться до особняка ножками – или же тратить последние деньги на такси – так уж лучше я как следует осмотрюсь в столице. Чем ближе к центру, тем, по идее, должно быть больше рабочих мест.
Как я буду ездить через полгорода каждое утро, старалась не задумываться. В конце концов, если зарплата будет приличная, то и энбус подойдёт. Пусть с пересадками, выйду из дома пораньше… придумаю что-нибудь. Главное, пристроиться, и чтобы платили хоть более-менее прилично.
Ровные камни мостовой почти просохли, даже тучи, пусть и клубились угрожающе, пока что удерживали дождь в себе, так что импровизированной прогулке ничто не мешало. Я с любопытством вертела головой по сторонам, отмечая, как незаметно менялся окружающий пейзаж. Ровные ряды кирпичных стен сменили прилавки магазинчиков – от булочных до фруктовых лавок – и редкие особнячки вроде того, в котором теперь жила я, только в куда лучшем состоянии. Здесь уже обитал средний класс, те, кто мог позволить себе не считать каждый сент перед походом в магазин. Многоквартирные дома тоже ничем не напоминали однотипные коробки окраины – над их дизайном трудились профессионалы, продумывавшие все детали, начиная от окружения и заканчивая общим видом района, так что улицы радовали глаз гармоничностью цвета и формы.
Упоительный аромат из дверей одной из кондитерских поборол мою бережливость, и я прикупила целый бумажный пакет булочек с разными начинками. Одну съела сразу же, остальные аккуратно устроила под локтем. Будет, чем загладить свою вину перед Самантой.
– Вам помощница не нужна? – поинтересовалась я без особой надежды у хлопотавшей за прилавком розовощёкой хозяйки. Та как раз доставала из полыхающей жаром печи свежую порцию плюшек, которую собиралась поливать глазурью, и я поняла, что пора делать ноги, пока я не прикупила еще что на последние деньги. Мне еще до дома добираться!
Женщина обернулась, утвердив противень на подставке, и поправила сбившийся платок.
– Нет, девочка, у меня своя дочка подрастает. Вот скоро с учебы прибежит, будем вместе тесто ставить, – с нескрываемой нежностью в голосе пояснила она. – Ты поспрашивай у соседей, может, они берут!
– Уже, – лаконично вздохнула я.
И правда, по пути я успела посетить почти каждую лавку, получая неизменный отказ. Таких умных, как я, по улицам бродило невероятное множество, по словам тех же торговцев, а потому брали они сотрудников исключительно по знакомству. Чем дальше, тем яснее я понимала, что Саманта пыталась оказать мне огромную услугу, попросив за меня. Похоже, дело с работой в столице обстоит еще хуже, чем мне представлялось.
С неба начало накрапывать. Пока что слегка, но, судя по густой сизо-бурой массе над головой, то была лишь репетиция, разминка. Поглубже надвинув шляпку, я брела вперед, поглядывая по сторонам в поисках хоть какого объявления или доски с ними. На барах и подобных заведениях висели листочки с вакансиями, но эти места я обходила по широкой дуге.
Матушка всегда говорила, что приличным девицам там делать нечего.
Быстро станешь неприличной.
Погрузившись в невеселые думы, я не сразу заметила, что добралась до центра. Сердце Нью-Хоншира взмывало в небо, расчерчивая грозовые тучи полосами стекла и металла. Магазины уже не выставляли товары на прилавки – все витрины были застеклены, и за ними призывно покачивались деревянные куклы, призванные изображать людей, демонстрируя обувь, одежду и прочие необходимые каждому приличному горожанину мелочи. Ресторации – не таверны и не забегаловки – сверкали свежими скатертями и отполированными приборами даже сквозь окна, у входа дежурили чопорные привратники, которых язык не повернулся назвать бы зазывалами, и деликатно предлагали редким прохожим отведать блюдо дня от шеф-повара.
Там, где ровный ряд стекла прерывался, вверх взмывали десяти-, а то и более этажные офисные здания. На самую верхотуру мне и смотреть было боязно, стоило представить, какой оттуда открывался вид, как голова кружилась и ноги слабели от ужаса.
Публика здесь в основном подобралась приличная и, в подавляющем большинстве, мужская. Клерки перебегали с крыльца на крыльцо, придерживая рассыпающиеся пачки бумаг, группа работников умственного труда в костюмах с иголочки что-то с жаром обсуждала, переходя улицу по направлению к кулинарии. Сама дорога стала шире, появились редкие чахлые деревья и транспорт сновал куда чаще, едва успевая притормаживать, чтобы пропустить безбоязненно перебегающих на другую сторону пешеходов. На такси и энбусы я уже успела насмотреться, а вот частные авто, окрашенные индивидуально, под заказ, вызывали оторопь. На бортах рисовали все что угодно, начиная с личного логотипа фирмы, чей владелец сидел за рулем, и заканчивая тропическим островом с пальмами.
Спохватившись, я закрыла все-таки рот, чтобы не выдавать свое провинциальное происхождение, и более внимательно огляделась. Неужели в самом центре столицы женщинам не нашлось уголка? По идее, зарплата здесь должна быть куда приятнее. Добираться далеко, это да, зато шанс влиться в местное общество, обзавестись знакомствами, а там кто знает – может и свое дело открыть. Маленькое такое дельце, подальше от суеты, в районе подешевле… идея с лоскутными подушками мне понравилась, я подсознательно крутила ее так и эдак, но пока что все упиралось в полное отсутствие у нас обеих денег.
Взгляд зацепился на стайку строго одетых девушек. В руках они, как и большинство снующих мимо людей, держали увесистые стопки бумаги, и двигались деловито и быстро. Я пристроилась чуть позади, моля мироздание, чтобы они не собирались пообедать. Вселенная меня услышала – черно-белые дамы скрылись за вращающимися дверями очередного небоскреба.
Страшная штука, на самом деле. Я присматривалась к ней с минуту, прежде чем решилась шмыгнуть между мерно крутящимися лопастями. Внутри пришлось томительные четыре секунды передвигаться мелкими шажочками.
Да, я считала! И каждый миг тянулся бесконечно!
Наконец, я вынырнула по ту сторону, отскочила подальше от продолжающих движение металлических застекленных пластин, и сглотнула, приводя в порядок дыхание. Надеюсь, пудра, что утром насыпала мне на лицо Саманта, еще пребывала на месте, иначе румянец выдаст меня с головой.
– Вы к кому? – обратился ко мне представительный мужчина за широкой стойкой.
Темное полированное дерево, ровный ряд табличек за его спиной – похоже, здесь собралось несколько фирм разом. Удобно, можно сэкономить на аренде здания…
Я медленно моргнула, приходя в себя и концентрируясь.
Работа. Мне нужна работа.
– Здесь только что проходили девушки. Я с ними, – выпалила я и кажется покраснела еще сильнее, если это вообще возможно. Администратор окинул меня пристальным взглядом, но тактично ловить на вранье не стал.
– Вы в машинописное бюро? Третий этаж, лифт там, – он кивнул на просторное фойе, где виднелись три металлические арки знакомого типажа. Одна как раз открылась, принимая желающих быстро подняться наверх.
– А лестницы нет? – жалобно пискнула я.
Мужчина вздохнул и ткнул пальцем в неприметную дверь рядом со стойкой.
– Мой вам совет – привыкайте, – донеслось мне в спину.
Я только расправила плечи и решительно толкнула неповоротливую створку. Нет уж, спасибо, я даже на пятидесятый этаж, если придется, пешком взбегу.
Вопреки стильному фасаду, лестница оказалась так себе. То ли ею редко пользовались, то ли работу уборщиц не проверяли, то ли туда вообще мало кто заглядывал, но пробираться пришлось между плевками и окурками, пустыми бутылками и скомканными бумажками – почти как в единственном баре Сен-Саммерса после празднования Начала года.
Третий этаж встретил меня очередной стойкой администрации, но здесь уже дежурила девушка. Белый верх, чёрный низ, стянутые в тугой пучок волосы, так что, кажется, ей и моргать-то было тяжеловато. Строгая одежда компенсировалась ярким макияжем. Права была Саманта, в моде броскость. В моем представлении даже вульгарность, но я воспитана матушкой и старыми куртуазными романами начала века. По мне, ярко-алая помада не для офиса, но кто меня спрашивает…
– Чем могу помочь? – прощебетала девица, не теряя профессиональной любезности и улыбки, но не слишком при этом стараясь. Ей хватило одного взгляда, чтобы оценить мою поношенную одежду и старомодную шляпку, потому обращались со мной вежливо, но не как с перспективным клиентом.
– Я в машинописное бюро! – вспомнила я подсказку, выданную мне при входе. Про организации вроде этих я слышала. Все же быстро и без ошибок набирать текст на машинке не каждый умел, а уж когда речь заходила о договорах и прочих документах, где каждая буква важна, так их и вовсе можно было доверить только профессионалам. Тогда-то на помощь клеркам и приходили такие вот бюро, где быстрые пальцы машинисток набирали строчки в рекордные сроки.
– По какому вопросу? – на тон холоднее поинтересовалась она.
– По вопросу найма! – гордо выпрямилась я.
Девушка пожала плечами, снова окинув меня скептическим взглядом, но из-за стойки вышла и постучала в плотно закрытую дверь рядом.
– Мисс Вивиан? Тут одна пришла, говорит, наниматься…
– Это же замечательно! – донеслось из кабинета, и к нам выпорхнула средних лет женщина, туго затянутая в платье-футляр, настолько узкое в коленях, что удивительно, как она умудрялась передвигаться. – Нам всегда не хватает рабочих рук, тем более что Лили недавно уволилась. Жаль, конечно, что она предпочла карьере замужество, но таков ее личный выбор!
Выпалив все это, мисс Вивиан с любопытством уставилась на меня. Оглядела с ног до головы, отчего я окончательно почувствовала себя тем деревянным манекеном в витрине. Какая вам разница, люди, как я выгляжу? Зато я быстро печатаю и почти не ошибаюсь!
Последнее я произнесла вслух, не рассчитывая особо на работу.
– Да ну? В провинции начали учить детей писать? – скривилась девица из-за стойки.
– Иди работать, Доркас, – одернула ее начальница.
Администратор недовольно поджала губы, но покорно поплелась обратно на место. Мисс Вивиан повернулась ко мне и улыбнулась.
Немного хищно, или же мне показалось?
– Значит, деточка, ищешь работу в столице? – пропела она, подходя ближе. Я чуть было не попятилась. Несмотря на то, что женщина была даже стройнее моей матушки, казалось, что на меня надвигается поезд. – Ну, пойдем. Покажу тебе наше бюро.
Она резко развернулась на высоченных каблуках, продемонстрировав идеальную укладку-ракушку, и зацокала в сторону высоких дверей в конце холла. Оттуда доносилось едва уловимое гудение, словно за стеной висел улей. Коварно усмехнувшись, мисс Вивиан распахнула ближайшую створку и подтолкнула меня внутрь. Без посторонней помощи я бы, пожалуй, и порога не переступила, настолько меня оглушило. Чувства атаковало по всем фронтам. Здесь курили – не изредка покуривали, а смолили одну за другой, как паровозы – и не переставая стучали по клавишам машинки. Длинные ряды одинаково ссутуленных женщин с собранными в безликие пучки волосами, в идентичной одежде серовато-бежевого цвета казались бесконечными, теряясь в сизом дыму. Кажется, то были халаты, накинутые поверх повседневной одежды, но сил разглядывать работниц подробнее у меня не было. Все они уходили на то, чтобы не дать магии выплеснуться.
Никто даже не подумал оторваться от работы и взглянуть на посетителей, однообразный ритм не дрогнул.
Дз-з-зынь! И несколько десятков катушек единовременно переехали на новую строку.
Тыр-тыр-тыр – снова застрекотали по клавишам сотни пальцев. Омерзительный звук вдалбливался в череп физически, так что я непроизвольно схватилась за голову.
Когда я печатала одна дома, барабанная дробь клавиш не оглушала настолько сильно, здесь же дробный ритм усиливало эхо полупустого помещения, умножая его в разы. Кровь запульсировала в висках, ушах, глазах, я с трудом удерживалась, чтобы не упасть на колени от боли.
– Ничего, все привыкают, – снисходительно фыркнула мисс Вивиан в ответ на мою гримасу. Весь ее вид кричал о пренебрежении к таким, как я – изнеженным и опустившимся на самое дно, неспособным заработать себе на кусок хлеба тяжёлым трудом, как все нормальные люди.
Я попятилась.
– Извините, мне кажется, я ошиблась этажом, – пробормотала едва слушающимся губами. Еще немного, и внутренний контроль даст сбой от боли, и тогда мигрень покажется детским лепетом и мне, и всем окружающим.
###
