Нинель Нуар
Магия большого города. Провинциалка
^Глава 9^
Мисс Вивиан усмехнулась, высокомерно и надменно.
– Разумеется, милочка, – процедила она. – Мы единственное машинописное бюро на все здание, но вы, конечно же, ошиблись этажом. Тут все в свое время этажом ошиблись. Покрутились-покрутились, да и приползли обратно умолять. И ты тоже приползешь!
Последнее она выпалила уже в мою удаляющуюся спину. Вряд ли начальница понимала, по какой тонкой грани прошлась. Зажимая ладонями уши и неудобно скрючившись, чтобы не потерять зажатый подмышкой пакет с булочками, я вылетела за дверь, не заметила, как миновала фойе, и бросилась вниз по лестнице, словно дробная оглушающая атака клавиш меня преследовала по пятам. Сердце колотилось где-то в горле, мешая дышать, магия внутри бесновалась, требуя выпустить ее и покарать всех виновных в моем состоянии. Желательно, до смерти.
Во вращающиеся двери я вломилась с размаху, даже не заметив, что в ячейку уже кто-то зашел. От моего рывка система сбилась, нас вынесло на крыльцо, и я уже привычно впечаталась лицом в чью-то щетину. Юбка задралась, коленям стало мокро и горячо. Похоже, ободрала до крови. “Хорошо, хоть не порвала ничего”, – пронеслось в голове, пока я пыталась отползти от невезучего прохожего и при этом не вляпаться в лужу. Тщетно. Пока я эпически нанималась на работу, дождь все же хлынул, наводняя улицы мутными потоками, и крыльцо, пусть и частично защищенное козырьком, не стало исключением. Так что у меня промок бок и ниже, блузка прилипла к телу, а сумочка и злосчастный пакет вообще улетели куда-то под ноги скопившимся под навесом и пережидающим грозу офисным работникам.
– О, деревня! Снова ты. Я почти не удивлен, – пробормотал над моим ухом знакомый голос.
Я украдкой взглянула в лицо поверженного мною мужчины и снова покаянно отвела глаза. Даже интересно, как он меня узнал? Я себя сама с трудом узнала в зеркале утром, а все благодаря…
Ох, макияж!
Рука сама дернулась к лицу, проверить, но я усилием воли сдержалась. Сейчас, без зеркала, сделаю только хуже. Видела я фото красоток, имевших неосторожность попасть под дождь в полной боевой раскраске. Жуть жуткая.
– Держи, – пока я переживала из-за лица, парень успел встать, попытаться отряхнуться, скривиться, отыскать мою сумочку и теперь протягивал мне ее с недовольной гримасой.
– Спасибо, – пискнула я, принимая пропажу обратно, но не делая попыток подняться. Чулок порвался и кажется сполз, а поправлять его посреди улицы – верх неприличия, не говоря уже о промокшей насквозь блузке, через которую наверняка просвечивает нижнее белье. Но знакомый незнакомец продолжал стоять, протягивая мне руку, и вдолбленные матушкой рефлексы пересилили. Я приняла ладонь и позволила подтянуть себя до вертикального положения. На плечи опустился чуть подмокший, но все еще приятно пахнущий пиджак из дорогой материи. Подкладка чуть шуршала и вроде бы даже не пропускала влагу, по крайней мере, на руку не текло, хотя рукав промок явно сильно.
– Пойдём, деревня, – наглец уверенно сбежал по ступенькам и двинулся вниз по улице, даже не оборачиваясь, в полной уверенности, что я безропотно следую за ним. Оглядевшись по сторонам, я чопорно поджала губы, подобрала чудом не угодивший в лужу бумажный пакет со сдобой и таки побрела вслед за парнем, чуть прихрамывая. Похоже, падая, я подвернула ногу, и теперь щиколотка ныла, мешая двигаться ровно и плавно. Собравшиеся на крыльце клерки проводили меня равнодушными взглядами и снова уткнулись в свои бумаги и газеты. Кажется, утащи меня тот хам силой, никто бы и не дернулся в нашу сторону.
Дождь сеял мелко и противно, заливая лицо и затекая за шиворот. Несмотря на боль в ноге, я прибавила шагу, стараясь не отставать от нового знакомца-незнакомца. Хамом я его называла больше по привычке. У него своеобразная манера общаться, радикально отличающаяся от того, к чему я привыкла в Сен-Саммерсе, но почем мне знать, может, так в столице принято и считается хорошим тоном? С другой стороны, даму в беде, то есть меня, он не бросил, позвал вот куда-то… вопрос только, куда и зачем? Иду за ним покорно, как овца на заклание, и не задумываюсь, что он со мной может сделать в ближайшей подворотне.
Как по заказу, парень свернул в узкий переулок и пропал из виду. Я заколебалась – мало ли, что там меня ждет? Натянула плотнее пиджак и наткнулась на что-то твердое во внутреннем кармане. Бумажник!
Он совсем идиот?
Вручил первой попавшейся девице все свои наличные деньги и усвистел куда-то! А если я воровка или мошенница?!
Полная решимости высказать придурку все, что я по этому поводу думаю, уже не колеблясь, свернула в проулок вслед за ним.
Узкий коридор между домами был пуст и темен. Эта улочка явно сохранилась с былых времен – низкие трехэтажные здания чудом уцелели среди высоченных стальных махин небоскребов. Я поневоле замедлила шаг и оглянулась, проверяя, успею ли добежать до выхода отсюда в случае чего.
Не успела.
Меня ухватили за плечо и дернули куда-то в сторону. На инерции я пролетела пару шагов и чуть не снесла собой щуплого мужчину невысокого роста. Он доставал мне макушкой примерно до подмышки, так что хорошо, что я устояла и не упала. Точно придавила бы бедолагу.
– И вот так каждый раз, – с издевкой констатировал хам у меня за спиной. – Девушка, у вас такой оригинальный способ знакомства? Не просто вешаться на мужчин, а сразу бросаться? Раз, подсечка, он повержен и умоляет о пощаде…
– Прекратите! – возмутилась я. – Я вовсе не специально! И раз уж так получилось, приношу свои извинения и за тот раз, и за этот. И заберите, ради всего высшего, ваш пиджак, там же бумажник!
Стянув не без сожаления плотную ткань, я протянула ее наглецу. Стало зябко и неуютно, но лучше замерзну, чем меня обвинят в краже или еще чем похуже.
– Ну, как? Подойдет? – игнорируя протянутую вещь, поинтересовался наглец у стоявшего передо мной мужчины. Тот поправил выбившуюся прядь, старательно пригладив ее возникшей будто из воздуха костяной расчесочкой, и обошел вокруг меня, оглядывая со всех сторон. Покивал сам себе, похмыкал.
Я чувствовала себя все более неловко. Зачем я им? Неужели затем, о чем меня предупреждала матушка? Бежать, бежать срочно! Стараясь двигаться незаметно, я шагнула к двери.
– На диетах сидишь? – огорошил меня неожиданным вопросом новый незнакомец. Старый, который хам, бесцеремонно потыкал меня пальцем под ребра, я отскочила подальше – и от двери, к сожалению, тоже.
– Сам не видишь? Тут не диета, а недоедание, – фыркнул он.
Я гордо выпрямилась – бедность не порок! – и приготовилась объяснять азы приличий наглецу.
– Простите меня, мисс. Я не представился. Меня зовут Карл, Карл Даур. Я портной этого оболтуса, – вклинился худой мужчина.
Только сейчас я огляделась толком и поняла, что нахожусь в швейной мастерской, но далеко не той, из которой только недавно бежала сломя голову. Ровный ряд разнокалиберных манекенов у стены намекал, что специалист он высококлассный и работает с личными мерками клиентов, причем небедных. Одно то, что ателье располагалось в самом центре города, предполагало бешеные расценки, иначе дело бы не выплыло.
– Э-э-э, попрошу! – возмутился хам. – Я твой лучший клиент!
– Именно поэтому я тебя и терплю, – вздохнул невысокий мужчина. Мне внезапно стало его жаль. Выносить выкрутасы этого балбеса день за днем и до сих пор не отказаться от оказания услуг – да у мистера Даура бесконечное терпение! – Мисс, прошу вас, не обижайтесь на него, он хотел как лучше.
– Да я не обижаюсь, – великодушно отмахнулась я. – Можно, я пойду?
– Подождите, пожалуйста. Раз уж вы здесь… – мужчина замялся. – Вы не откажетесь примерить несколько нарядов? Дело в том, что я сшил новую, несколько нетрадиционную коллекцию, и дамы отказываются ее носить.
– Почему? – недоуменно отозвалась я, бросив украдкой оценивающий взгляд на мистера хама. Исключительно ради того, чтобы убедиться в мастерстве портного, и никак иначе! Рубашка на широких плечах сидела идеально, без заломов и перекосов, брюки тоже удачно облегали… осознав, куда именно я пялюсь безо всякого стеснения, тут же покраснела и отвела взгляд. Прокашлялась и продолжила мысль. – У вас отличная ткань, твёрдая рука, изысканный вкус, не вижу, почему дамская коллекция должна быть сильно хуже мужской.
– Пока вы тут знакомитесь и хвалите друг друга, я бы переоделся, – влез тем временем так и не представившийся наглец. К чести его, комментировать мои непристойные взгляды он не стал.
– Твои костюмы там, – отмахнулся портной, вцепившись в мой локоть мертвой хваткой. – Это очень удачно, девушка, что вы разбираетесь в крое. Возможно, я сумею понять, что не так, с вашей помощью?
Хам скрылся за неприметной дверью, меня же хозяин ателье утащил в другую. За ней скрывалось целое швейное царство, настоящее, а не тот фабричный ужас, где работает бедняжка Саманта. Манекенов здесь было еще больше, причем не только торсы, но и ноги, руки и даже головы с шеями, которые можно было соединять шарнирами почти как в витринах. Разноцветные катушки с нитками радугой уходили под потолок, у стены расположилось три разных машинки и оверлок, очевидно для скорости сборки, или же у мистера Даура есть помощники, которых я еще не видела. В воздухе висел родной аромат тканевой пыли – особый, ни на что не похожий.
На мгновение мне показалось, что я снова дома, рядом с матушкой, и вот-вот она встанет из-за одной из тех машинок и отчитает меня за пренебрежение манерами.
Спохватившись, я повернулась к портному.
– Простите меня, я немного растерялась и не представилась. Эбигаль Шерман. Очень приятно познакомиться, и извините за неподобающий вид.
Вроде бы все нюансы упомянула. Мужчина тоже спохватился, что с дамы слегка капает грязью на его дорогущие паркетные полы, и широким жестом пригласил меня за ширму.
– Прошу. Сейчас я принесу пару вещей, заодно оцените, как они сидят, – пояснил он и ушел еще дальше, за следующую дверь. Наверное, склад.
Да, наш домик был далеко не столь просторен и роскошен. Тряхнув головой, отогнала неуместную ностальгию и нерешительно зашла за ширму. Признаться, я опасалась раздеваться в одном помещении с двумя малознакомыми мужчинами, но зеркало, стоявшее там же, заставило меня передумать.
На такое чучело вряд ли кто в здравом уме позарился бы. Как я и думала, подводка поплыла, сделав меня похожей на свежего зомби – для несвежего на моих щеках было слишком много алого.
Рядом с ширмой что-то брякнуло. Зашелестела ткань, и на верхнюю перекладину были заброшены поочередно юбка, блузка, жилет и нижняя маечка, отчего я вконец покраснела. Мистер Даур, конечно, портной, что почти равно врачу, но все-таки мужчина. Не привыкла я к вольным нравам столицы, ох не привыкла!
– Я позволил себе принести тазик для бритья. Надеюсь, он подойдёт и для умывания, – негромко произнёс этот замечательный человек и тактично удалился: демонстративно, со стуком, прикрыв за собой дверь.
Надеюсь, тряпочка, плававшая в воде, не была ему нужна, потому что после всего, что я стёрла с лица ею, она вряд ли отстирается. Зато кожа вздохнула с облегчением. Нет, все же провинциалкам живётся куда проще горожанок: губы покусала, щеки пощипала – и уже красотка. А не вот это все!
Влезая в предложенный мне костюм, я поняла, почему хаму взбрело в голову тащить меня к мистеру Дауру. Шито было точно на мою фигуру, угловатую и худощавую. Да, в отличие от столичных красоток, я не так уж многое могла продемонстрировать в декольте.
Когда я вышла из-за ширмы, портной уже поджидал меня, как и наглец-незнакомец.
– Не сочтите за труд, покрутитесь, – я улыбнулась мужчине и послушно повернулась вокруг своей оси. Юбка тяжело взметнулась, но не задралась в неприличные дали. Отличный крой, прекрасная посадка, и чего этим дамочкам не нравится? – Что скажете?
Я сказала честно, что думала. Особенно потопталась по умственным способностям тех девушек, которые могут предпочесть этим удобным и тёплым вещам то недоразумение, в которое была одета половина виденных мною на улице женщин. Все эти рюшечки и оборочки отлично выглядят – до первого дождя. То же касается и разоренных гнезд на голове. Конечно, далеко не все могли себе их позволить, но девушки моего уровня дохода, то есть крайне низкого, обычно наворачивали целый веер дешевеньких лент на основу и получали на выходе примерно то же, что и дамы высшего общества. Только без перьев… хотя и их многие умелицы вставляли, находя на улице и окрашивая подручными материалами.
После всех подобных ухищрений простота кроя и лаконичность костюма мистера Даура подкупали сразу же. Не говоря уже о легкости при одевании – не запутаешься пальцами в кружеве или лентах. Быстро, раз, раз, и все. Почти как мужчины!
О, теперь я поняла почему клиентки не стоят к нему в очереди. Как же, неужели леди позволит себе одежду, скроенную мастером по мужским костюмам! Это же моветон. Нет, разумеется существовали портные, шьющие для дам, они как раз почему-то считались куда более престижными специалистами, чем женщины-портнихи, и наряды от них ценились в разы дороже. Только вот занимались они исключительно дамским гардеробом. Никогда не слышала, чтобы одно ателье совмещало заказы для обоих полов. Либо туда, либо сюда, третьего не дано.
За одно мужество, требующееся, чтобы пойти против традиций, уже можно зауважать мистера Даура. А уж в сам костюм я просто влюбилась! О том, чтобы его снять, и речи не могло быть… только вот денег у меня нет и не предвиделось. Вместо того, чтобы найти работу, я умудрилась угробить еще один комплект одежды, помять до безобразия пакет с булочками и расстаться с двумя возможностями заработать хоть что-то. А ведь еще домой нужно как-то добраться!
Разом погрустнев, я потеребила пуговицы и мрачно направилась в сторону ширмы. Надеюсь, тот ужас, в который превратилась моя юбка, хоть немного подсох, а мистер Даур будет столь любезен, что одолжит мне ту нижнюю маечку, что сейчас на мне. Хоть что-то чистое…
– Вам тоже не понравилось, – сделал странный вывод портной и тяжело вздохнул. – Не стоит меня успокаивать, я же вижу, как вам не терпится переодеться в привычные вещи.
Не выдержав, я фыркнула и нервно расхохоталась.
– Вы правда думаете, что те тряпки лучше вашего шедевра? Да я бы из него не вылезала вообще! Просто… как бы это тактичнее выразиться… В общем, у меня нет денег!
Созналась и выдохнула. Даже полегчало как-то. В последнюю очередь мне хотелось уничтожить уверенность в себе этого талантливого человека, но и обманывать его ожидания нехорошо.
###
^Глава 10^
Мистер Даур как-то странно переглянулся с хамом, и у меня засосало под ложечкой.
– Милая моя, а кто сказал, что мне от вас нужны деньги? – заломив бровь, поинтересовался портной после недолгой паузы. – Наоборот. Я готов вам приплачивать… а этот молодой человек возьмет вас на работу.
– Что?! – изумились мы хором с наглецом.
– Это будет прекрасной рекламой, – довольно усмехнулся мистер Даур и предвкушающе потер руки. – Особенно если все решат, что ты ею увлёкся…
– Ну уж нет! – с негодованием отмел идею хам.
Натуральный хам! Пусть я сейчас не в лучшей форме, но не то, чтобы мужчины от меня шарахались и не увлекались! Да что там… я из Сен-Саммерса сбежала как раз из-за нескромных притязаний мэра!
– Нет так нет, – покладисто пожал плечами мистер Даур. – Но уже то, что ты взял ее на работу, заставит обратить на нее внимание… и позавидовать. И попытаться скопировать стиль.
Портной хищно улыбнулся, глядя на меня, и я невольно поежилась. Идея последовать за незнакомцем в переулок уже не казалась мне такой уж хорошей. Какие-то они странные! Предлагать малознакомой девице деньги за то, чтобы она носила качественную одежду на работу, да еще и на эту самую работу устроить? Слишком прекрасно, чтобы быть правдой.
– А что за вакансия? – осторожно уточнила я, готовя тактичные аргументы против бюро машинисток или чего-то подобного. Мы, провинциалки, существа нежные, как выяснилось. Как бы не разнесли пару офисов от полноты чувств.
– Моей секретарши, – скривившись, будто зажевал лимон целиком, процедил хам. – На многое не рассчитывай. Рабочий день ненормированный, начальник требовательный, зарплата так себе. Вряд ли ты продержишься больше месяца… ну и ладно.
Он повернулся к мистеру Дауру.
– Если она у нас помаячит месяц, тебе же хватит? На большее я бы не рассчитывал. Все-таки придется работать, а это мало кто из таких вот барышень любит.
Я нахмурилась и подбоченилась, собираясь отказаться от сомнительной чести, но следующая фраза заставила меня резко передумать.
– Пожалуй, я доплачу даме за вредность. Его вредность, разумеется, – добавил портной поспешно, видя выражение моего лица. – Как насчёт пять тайлеров в неделю сверх зарплаты? Условия простые – выходить на улицу только в моих костюмах. Трех комплектов, думаю, хватит на первое время?
Рот мой сам собой открылся и пролепетал:
– Согласна!..
Я поспешно откашлялась, беря себя в руки. Зарплата вполне достойная, это замечательно, но остаётся небольшая проблема. Моя новая открывшаяся чувствительность к звукам. Что, если хам работает где-то в подобном месте? Сколько бы мне ни заплатили, я там и минуты не продержалась бы.
– Только один вопрос, – решительно уточнила я. – Насколько у вас в конторе шумно? Я сегодня была в машинописном бюро, и у меня разыгралась мигрень.
Хам ожидаемо закатил глаза.
– Мой шеф иногда орет, на этаже есть три секретарши, они оглушительно пилят ногти, – принялся загибать он пальцы. – Еще тебе придется иногда набирать текст на машинке, а у моего телефона очень противный звонок. Вроде бы все!
– Просто прекрасно! – просияла я. – Тогда точно согласна.
– Никто тебя особо не уговаривал, – пробурчал наглец себе под нос. Разумеется, он просто обязан был оставить последнее слово за собой!
– Вот и славно, вот и договорились! – пропел мистер Даур и бросился в соседнее помещение. Очевидно, за остальными костюмами.
– Иди сюда, – поманил меня пальцем все так же развалившийся в кресле хам. Достал из внутреннего кармана плоскую флягу, от души плеснул на платок ее содержимое и поманил меня пальцем. Я подошла ближе, не подозревая дурного, и тут этот нехороший человек приложил пахнущее виски мокрое пятно прямо к свежей ссадине на моей коленке!
Я зашипела и отскочила, нецензурно ругаясь шепотом. Прав был старший механик, отвечавший за починку всего технического в Сен-Саммерсе. Вовремя и с душой высказанное слово действительно облегчает боль и уменьшает желание придушить виновника.
Хам заинтересованно приподнял обе брови разом.
– Да ты не такая уж и фиалка, – одобрительно хмыкнул он. – Парочку выражений я не слышал. Может, повторишь?
– Зачем вы это сделали? – смаргивая навернувшиеся слезы, пробормотала я. Нога горела и чесалась, причем не только на месте царапин.
– На улице грязно, – пожал плечами наглец и протянул мне платок. – Советую приложить и к другой ноге тоже.
– Спасибо, – через силу выдавила я, и сделала вид, что обеззараживаю ранки. Откуда бы ему знать, что дома я собиралась применить очищающее плетение? Оно уж точно поприятнее, чем спирт на открытую царапину.
Хам фыркнул, глядя на мои потуги, и одним движением поднявшись, усадил меня в еще хранящее тепло его тела кресло.
– Сидеть! – скомандовал он, не поднимая головы, в ответ на мои безуспешные попытки выкарабкаться из слишком низко расположенных подушек.
– Я не собака! – возмутилась я, но трепыхаться тем не менее перестала, поскольку поняла, что превращаю сомнительную ситуацию во вконец непристойную. Юбка от моих телодвижений задиралась все выше, чулок на мне нет, а делиться подробностями нижнего белья с совершенно незнакомым мужчиной я не собиралась. Пришлось замереть в неудобной позе и терпеть, стиснув зубы, пока нахал старательно прикладывал платок сначала к одной ноге, потом к другой. Действовал он осторожно и бережно, но внимательно, ни одной ссадины не пропустил. Не то, чтобы я ему была за это благодарна, боль адская!
– Вижу, вы потихоньку находите общий язык! – радостно заявил над моей головой вернувшийся портной. Хам тихо хмыкнул, убрал платок и зачем-то подул на мои коленки, каждую по очереди, отчего ноги моментально покрылись гусиной кожей.
– А что делать, ты нас обоих подкупил, – заявил он, распрямляясь. – Приходится отрабатывать гонорар.
– Тебя-то я чем подкупал, оболтус? – покачал головой мистер Даур и поочередно раскрыл и закрыл чехлы, демонстрируя мне висящие на плечиках пиджаки и жилеты, в недрах которых прятались блузки и юбки. – Вот, обратите внимание, все комплекты рассортированы, вам остаётся только подобрать белье.
– Благодарю, – чуть покраснела я. Обсуждать интимные детали туалета с двумя мужчинами разом для меня в новинку, но похоже я начинала привыкать к столичной бесцеремонности.
– Ты меня нагло шантажируешь уже не первый год, – буркнул хам, оглядывая растущую стопку чехлов. – Тем, что не будешь мне шить. И не выдавай ей так много разом, она их рвёт как не в себя!
– Вообще-то я очень аккуратно обращаюсь с одеждой, – заявила я, выкарабкавшись наконец из предательского кресла. – Просто столица меня несколько выбила из колеи!
– Да-да, конечно, – вроде бы согласился наглец, но по интонации было ясно, что он мне нисколечко не поверил. – Собирай свое барахло, посажу тебя в такси.
Я хотела гордо заявить, что сама доберусь. Честно, хотела. Но оглядев внушительную кипу чехлов, поняла, что мне физически не хватит рук.
– Я взял на себя смелость пометить бантом вешалку с костюмом, который желательно надеть в первый день, – вмешался мистер Даур. – Туфли, надеюсь, у вас подходящие найдутся?
И он многозначительно покосился на мою обувь. Я с трудом подавила малодушный порыв подобрать ноги под себя, ибо некуда. И под юбкой не спрятать, вот незадача!
– Разумеется, – промямлила я, опуская глаза в пол. Ничего, дома немного над ними помагичу, будут как новые. Нужно будет, и цвет поменяю.
– И помните, если вас спросят, у кого вы одеваетесь, скажите что в ателье Даур! – гордо приосанился портной.
Я мелко закивала.
Да если он и впрямь будет мне платить каждую неделю по пять тайлеров, я еще и листовки с его именем по этажам разнесу! Всех ближайших небоскребов!
Хам сгрёб все чехлы одной рукой, небрежно, как папку с бумагами, и подцепил меня другой за локоть.
– Пойдём, деревня, покажу. где ты работать будешь. Жду тебя завтра к восьми утра, и не опаздывай! – наставлял он меня, вытаскивая из ателье и проулка обратно на оживленную центральную улицу.
Дождь почти перестал, позволяя хотя бы оглядеться по сторонам. Наглец ткнул пальцем в мощеное золотистым мрамором крыльцо через дорогу и махнул, подзывая такси.
– Скажи, что ты в редакцию «Нью-Хоншир таймс». Тебя пропустят, – выдал он последние наставления, бесцеремонно запихивая чехлы на сиденье рядом со мной, после чего сунул что-то водителю и захлопнул дверцу. Сверху глухо бухнуло – он еще и ладонью сверху припечатал для надежности! Зачем – неизвестно, чуть крышу не погнул.
– Куда едем? – поинтересовался водитель, оборачиваясь.
И тут я застыла, потому что поняла, что не знаю адреса особняка! Мне как-то не пришло в голову спросить эту немаловажную вещь у хозяина, да и с Самантой мы ничего такого не обсуждали. Подземку я и вовсе пережила с полузакрытыми глазами и под страхом смертной казни не вспомню названия станции.
– Вы знаете, я в столице только второй день… – проблеяла я неуверенно. Водитель тяжело вздохнул, покосился на зажатую в кулаке бумажку и терпеливо уточнил:
– Может, приметы какие у дома? Или рядом улицу помните?
– Ну, где-то в квартале от него находится перекресток сорок шесть и сто двадцать семь! – встрепенулась я. – Такой миленький особнячок с садом, огорожен решеткой прошлого века.
Лицо таксиста отчего-то вытянулось и побелело.
– Проклятая усадьба? – выдавил он с усилием.
Я несказанно удивилась. Милейший хозяин, уютное местечко, с чего вдруг его обозвали проклятым? Ну, инвалид, но мало ли что с ним случилось… с другой стороны, людям свойственно приписывать не пойми что ни в чем не повинным объектам и существам.
Кому знать, как не мне!
Таксист домчал меня с ветерком, да еще и сдачу выдал. Чуть ли не силой вручил! Оказывается, хам, которого уже и язык-то не поворачивался называть хамом, но имени я все равно не знала, успел заплатить ему заранее. Так что мне еще и перепало сентов двадцать.
Как раз на новые чулки. Две пары.
Саманта была уже дома и выскочила в коридор, заслышав мои шаги.
– Куда ты пропала? – набросилась она на меня тут же, преграждая дорогу. – Ты не представляешь, каких трудов мне стоило убедить мисс Агату принять тебя без рекомендаций! А ты убегаешь! У тебя совесть есть?
– Есть. Вот она. – я пошуршала зажатым под мышкой пакетом с булочками. – Возможно, немного помялась, но есть можно.
– Что там? – Саманта ловко выхватила многострадальную упаковку, развернула горловину и выудила обломок булки с глазурью. – О, корица! Отлично. Извинения принимаются.
С этими словами она заглотила кусок целиком, не жуя, и зашуршала, изучая остальное содержимое пакета. Я шагнула в сторону, намереваясь обогнуть соседку, но она, не глядя, снова перекрыла мне путь.
– А это что? Ты теперь шьёшь на дому? – поинтересовалась она, окидывая цепким взглядом гладкие матовые чехлы. Логотип ателье Даур был вышит на самом видном месте и сразу бросался в глаза, так что пропустить его было сложно. – Неплохо устроилась. Вот уж не подумала бы…
Остаток фразы Саманта проглотила вместе с очередной булочкой, но я и сама поняла, что она хотела сказать. Деревенщине вроде меня сказочно повезло, что ее приняли на работу в приличное место.
Только вот соседка понятия не имела, насколько приличное это место. Она-то решила, что я теперь шью в ателье… а меня взяли в сам «Нью-Хоншир таймс»! Я прекрасно была знакома с изданием, матушка регулярно одалживала свежие номера в библиотеке при мэрии. Оттуда мы узнавали свежайшие новости из столицы, и, в отличие от остальных «желтоватых» газет, сведения в «Таймс» всегда были проверенными на все сто процентов. Они очень гордились тем, что печатают только правду и ничего кроме правды, какой бы неприглядной она ни была.
Впрочем, тему магов и их истребления газета старательно обходила стороной. Быть закрытой ее редакции не улыбалось.
– Мы как раз с Фликом сидели, давай к нам! – спохватилась Саманта. – Чаю попьём!
Признаться, я бы не отказалась от чего посущественнее чая, но выбирать не приходилось. Согласно кивнув, я заглянула в комнату, свалила костюмы на постель, погрозила пальцем оживившемуся скворцу и вышла к поджидавшей меня соседке.
– Тут есть очаровательный уголок. Мы только там и чаевничаем, очень уютно! – щебетала Саманта, проводя меня за руку дальше по коридору и сворачивая в самом конце. Там, по идее, должна была быть пожарная лестница или хотя бы выход на нее, но вместо этого обнаружился небольшой зимний сад. Пара деревьев в кадках, плетёные стулья, висящие по стенам кашпо с вьющимися вниз цветами и взъерошенный молодой человек, неловко поднявшийся при нашем появлении. Выглядел и двигался он нескладно, как деревянная кукла, которой управляют не слишком умелые руки. Кучерявые волосы вились еще сильнее, чем у меня, и я от души посочувствовала бедолаге. Честно, будь я мужчиной, стриглась бы налысо, но увы, дамам такого счастья не положено.
– Эбигаль, это Флик. Флик, это Эбигаль, наша новая соседка, – протараторила Саманта быстро, плюхнула пакет в середину стола и строго добавила. – Без меня не есть!
После чего тенью метнулась в свою комнату и загремела посудой. Мы с тощим пареньком воззрились друг на друга с подозрением.
– Вчера въехали, значит? – неловко начал светскую беседу он. Я оценила порыв и кивнула, дружелюбно улыбнувшись.
– Да, повезло найти этот дом. Я уж думала, придется на улице остаться! – поведала ему, расставляя принесённые Самантой чашки и блюдца. Она снова убежала к себе, за посвистывающим на весь этаж чайником.
– Мда. Повезло. Ага, – парень передернул плечами и затих, снова ссутулившись на стуле, словно у него закончился завод. Отогнав навязчивую ассоциацию с механической куклой, что видела однажды на ярмарке, я помогла Саманте налить чай и переложить уцелевшие клочки сдобы на поднос. Похихикивая, часть, размятую в труху, мы благородно положили себе на тарелки. Не угощать же мужчину подобным непотребством!
По мне, так самое вкусное – это как раз крошки. Помнится, матушка добавляла немного масла и делала из них потрясающие, тающие во рту конфеты.
Сердце привычно заныло, уже без прежней остроты, но все еще болезненно. Рецепт я помнила, но сделать что-то подобное давно не решалась. Немного боялась, что выйдет не то, но еще сильнее – что получится похоже, и я снова буду рыдать, как в первые дни после ее смерти.
###
