Нока Соул
Агония, или Писатель поневоле
Эта идея пронзила мое сознание подобно живому электрическому импульсу, всколыхнув во мне волну гнева, которую я так и не смогла объяснить. Негативная энергия черной цепью обвилась вокруг всей меня, сковывая движения, заслоняя белый Свет своими черными крыльями, блокируя сознание и лишая меня способности самостоятельно контролировать себе. Я рванулась, выворачиваясь из хватки Хранителя и, не успев даже обработать подсознательно собственные действия, вытянула из черных ножен, украшенных мелкой бриллиантовой крошкой, свой клинок со скоростью молнии.
Я отступила на шаг назад и занесла оружие, после чего отточенным движением рассекла воздух, заставив зубчатое лезвие сверкнуть магической синей вспышкой языков адского пламени, и направила клинок на Главного Хранителя. Раздался звон; я увидела, что жеребец молниеносно достал похожий, хоть и отличающийся своей наружностью и формой, тонкий изогнутый меч и отразил удар. В глазах жеребца горело сдержанное недоумение, смешанное с едва уловимым раздражением. В то время как моими действиями правили исключительно инстинкты, велевшие мне защищать честь своей семьи, пусть даже мои родители оставили и позабыли меня, мой оппонент слушал свой разум и действовал в рамках логики, хотя и не задумывался о воспроизведении движений, которые спасали его от моих не слишком умелых нападок. Я подчинилась вихрю эмоций и пылала, а он держался подобно льду.
– Прочь с дороги! – ни дрогнув, процедила я, и мой рог угрожающе заискрился.
– Что на тебя нашло, Росток? – глаза Хранителя сузились, и он крепче сжал рукоять клинка крылом.
Издав клич, я побежала на него, предпринимая попытку толкнуть, сбить, заставить хоть на мгновение потерять равновесие. Это мгновение могло бы дать мне многое… В силу своей опытности Хранитель сумел в момент обезвредить меня, сделав подсечку и заставив самой оказаться на земле. Удар был довольно сильным, поэтому встретившись с поверхностью поляны, я стряхнула наваждение, но пожертвовала ориентацией в пространстве.
– Что происходит, Геката? – Хранитель повысил голос и посмотрел на меня свысока.
Громко выдохнув, я поднялась на копыта и немного наклонила голову вперед, пристально смотря в глаза Воина. Сегодня та единственная ночь, когда я могу ощутить себя ближе к предкам, а значит и к своей семье, и просто несправедливо со стороны Общины было лишать меня этой возможности. Не в интересах трех лагерей было у всех на глазах устраивать выговор тому, кто представлялся в Воины-Хранители, и к тому же запрещать ему следовать древнему обычаю в тех краях, где традиции и устои трепетно охранялись. Не сегодня и не сейчас!
Я обратилась к самому своему сердцу; к тому, что живой птицей билось у меня в груди, жаждая раскрыть свои сильные длинные крылья и взлететь в бесконечно долгий небосклон. Я ощутила, как в душе что-то поднимается к небесным светилам, а воздух вокруг потрескивает и вибрирует. Стиснула зубы и открыла глаза, и в эту секунду пространство в радиусе нескольких метров в любом от меня направлении разошлось осколками. Светящаяся сфера, живущая в самом центре моего рога от рождения, излучила несколько волнистых огненно-рыжих магических полос, которые сплелись с брызнувшими во все стороны кристально-призрачными обломками и опали под мои копыта, превращаясь в снующий вокруг меня полукруг, танцующий языками высокого костра, что невыносимо больно обжег Хранителя, который закричал и выронил свой жалкий меч. Моя магия бесновалась, сфера плела ленты, которые парили надо мной, сворачиваясь наклонными кольцами; огненный полукруг дышал липкими искрами, с шипением пожирая воздух вокруг. Я сконцентрировалась на своей ненависти к тому, как этот жеребец, моя бабушка и все эти жители Общин вокруг пытались лишить меня моей веры и заставить забыть, кто я есть на самом деле… Щелкнув в воздухе своим гладким темным хвостом и указав острием клинка на Хранителя, на ком я решила разом выместить все, что накипело, потеряв над собой контроль, я отправила в него все проявления беспредельной силы своей магии, какую я прежде старалась не использовать без необходимости, опасаясь неодобрения своей бабушки, без коего моя карьера Воина завершилась бы, даже не начавшись.
Лишь боковым зрением увидела, как бедняга искривляется в судороге, а магия обрушивается на него, запуская по телу ослепительно сияющие разряды, рассыпающиеся в воздухе огнями всех цветов спектра, которые терялись в дыму, что шел от его тела; лишь смутно услышала электрическое шуршание… Все в глазах помутилось неясной рябью и поплыло, и я с трудом устояла на копытах, чувствуя, как с каждой энергетической волной, жалящей Хранителя, моя прежняя жизненная сила покидает мою собственную оболочку. И хотя я без усилий создала все это великолепие сейчас, постепенно остатки магии вернулись ко мне, словно бы прирученные голуби, принося с собой ужасную усталость. Это было странно; я даже не могла объяснить себе, что со мной происходит… Но это было так красиво…
Я бы потеряла сознание, если бы голос разума настойчиво не напомнил мне, что теперь мой путь свободен. Пока жители с ужасом смотрели на потерявшего чувства Главного Хранителя и пытались найти мою бабушку в толпе, я нетвердой походкой зашла в хижину Прорицательницы и перевернула там все, ища необходимые для Ритуала предметы. Глядя на все через стоящий перед глазами туман, я шарилась в вещах бабушки. Взяла миску с лепестками сакуры; отыскала Тотем Изобилия, который нужен был для всех ритуалов… Захватила Солнечные Камни, даже ни глянув на красные символы и письмена, начертанные старшей кобылицей несколько лет назад. Быстро подобравшись к Чаше Прорицаний, я опрокинула ее и выплеснула воду из Священной Реки прямо на пол, взметнув жидкий бирюзовый блеск, окрашенный ныне в красновато-бурую гущу…
За стеной раздались чьи-то быстрые приближающиеся скачки, и я, перепугавшись, что бабушка обнаружит меня сейчас в своей разоренной моими собственными копытами хижине, наскоро побросала все в чашу и выскользнула в ночь. Должно быть, моя непривычная сила слегка ослепила меня, ведь ночь показалась мне как никогда черной. Что ж, это имело свои плюсы, так как меня сложнее было заметить в этой непроглядной тьме. Закинув чашу с необходимыми предметами на спину, я поскакала по краю территории, держа курс на покинутое жилище моих родителей, больше всего подходящее для этого Ритуала, и не слишком умело поддерживая свою ношу магией, оберегая от падения на жесткую землю.
Когда я, наконец, прискакала к хижине и осторожно опустила чашу на цветочный пол родительского дома, меня ждал сюрприз. Вместо ожидаемой пустой и холодной тишины бесполезной теперь хижины, что погибала с каждым днем, я вдруг явно ощутила живое тепло и чье-то присутствие. Приняв решение немного осветить помещение, – вот уж странно, до полуночи здесь было значительно светлее, – я приложила усилие, чтобы зажечь на конце рога свет или хотя бы вновь «пробудить» свою сферу, но с кончика рога сорвалось только несколько тусклых искорок, что тут же упали вниз, погаснув даже раньше, чем успели коснуться земли. К этому моменту слабость уже прошла, сменяясь вполне бодрым привычным состоянием, так что я без затаенного страха попробовала еще раз. Спустя несколько бесплодных попыток, я все-таки сотворила много маленьких, но ярких огоньков, заставив их мягко парить в свободном пространстве разломившегося со временем потолка. Любуясь своей работой, я думала о том, что мне стоит посвятить некоторую часть своего свободного времени на изучение своей магии, чтобы в совершенстве овладеть ей и взять ее под контроль. То, что случилось сейчас… Стоит ли жизнь уважаемого Хранителя моей собственной, никчемной?.. Смогу ли я продолжить жить на территории Трех Объединенных Общин, или Судьба продумала ход моих будничных кинолент так, чтоб и мне стать изгоем и изгнанницей, подобно моим родителям?.. Обещает ли она в таком случае наше воссоединение, если я пойду по их же копытам, или я лишь зря тешу себя пустыми надеждами, не имеющими ничего общего с реальностью? А мое предназначение? Бессмысленно надеяться на то, что я смогу завоевать нормальное отношение жителей к себе после того, что натворила в Священную Ночь прямо на глазах у толпы… Нечего и говорить о том, чтоб мне близко подойти к Росткам, Словам Одобрения и Воинам-Хранителям. Что станет говорить бабушка, когда узнает, что я, возможно, покалечила Главного Хранителя с помощью своей магии?.. Что она сделает со мной, если это, не дай небеса, напомнит ей и о недавнем прошлом, давая понять, что все повторяется, и я обнаружила и это, а не только пробудила свои силы целиком?..
Я постаралась выбросить эти мысли из головы и не думать об этом хотя бы сейчас. Ведь у меня есть по-настоящему важное дело, которое нельзя откладывать на потом.
Значит, Ритуал… Солнечные Камни, разбросанные ровными линиями лепестки, Чаша Прорицаний посередине… Но что теперь? Я с ужасом поняла, что понятия не имею, что нужно делать дальше. Как бабушка действовала, когда проводила Ритуал?.. Паника накрыла меня с головой. Если я не успею провести Ритуал сейчас, то вообще не проведу его, и мне придется ждать еще неопределенно-долгое время до того, как календарь согласится с моими планами и подкинет подходящие месяц, число и фазу луны. Но меня решительно не устраивал этот вариант, поэтому я пододвинула Чашу Прорицаний копытом, чтобы установить ее ровно в центре, а потом принялась лихорадочно перебирать в голове идеи и воспоминания, силясь отыскать хоть какую-то подсказку. Медлить было нельзя ни в коем случае, поэтому я стремительно отматывала пережитое назад, просматривая каждую-каждую запомнившуюся картинку, совершенно позабыв про чужое присутствие в хижине. Однако тот, кто нашел это и пришел сюда именно сейчас, мириться с этим не собирался и принял решение напасть именно тогда, когда я меньше всего ожидала этого. Определенно наблюдая за мной еще с того момента, как я свернула на тропку, ведущую сюда, некто выбрал идеальное место для того, чтобы спрятаться и воспользоваться всей выигрышностью эффекта неожиданности.
Когда из темноты внезапно вылетела безликая черная тень, наскочив на меня со спины и отшвырнув в сторону, я подавилась криком и замолотила копытами в разные стороны, давясь собственной слюной и вытаращив глаза. Некто отступил обратно в умбру, ничем не выдавая свою личность. Звон чаши, которую я в панике зацепила, заставив откатиться в сторону, эхом отразился от стен, и по звучанию этого эха я поняла, где примерно стояла неопознанная фигура. Выхватив клинок, я перекатилась на живот и вскочила, принимая удобную позицию для атаки, если таковая потребуется. Силуэт угадывался напротив меня, и пони, которому он принадлежал, тоже приготовился, угрожающе стуча копытом по земле.
Я рванулась, словно бы серая молния; оппонент совершил выпад одновременно со мной. Внезапно свет необычайно тусклой для нашего небосклона луны выхватил из тьмы странный остроконечный головной убор в виде половинки конуса, свернутой дугой, сделанный из плотно переплетенных между собой трав и удлиненных листьев. Но было в этом странном аксессуаре то, что немедленно повергло меня в шок, насильно опуская копыта. Я отпустила клинок, который удерживала в магическом поле, и оружие плашмя упало в цветы.
Казалось бы, обычный головной убор для здешних пони. Я бы не удивилась, если бы на месте того, кто стоял передо мной сейчас, оказался бы любой другой житель: за все время, что я проводила здесь, в этих Общинах, я нашла достаточное количество врагов, превосходящее численность тех, кому я была хоть в какой-то мере симпатична. Меня не любили за характер, за мои из ряда вон выходящие проказы, за мое стремление идти за своей мечтой вопреки всем обычаям этих мест… Свою печать наложило также предвзятое отношение к моему прошлому – словом, было полно критериев, по которым жители находили меня сами, стремительно отказываясь от дружбы в пользу неприязни. Я бы ни капельки не удивилась бы, когда б это был кто-то из них, решивший, наконец, поквитаться со мной…
Но этот головной убор… Эти перья серой цапли, какие осмеливалась искать только я в свое время… Этот знак волны, нарисованный природной вытяжкой… Этот символ лотоса, сложенный из розовых самоцветов…
– Не узнала меня? – более хриплым, чем всегда голосом спросила пони, что стояла в двух шагах от меня, и эхо сделало ее голос таким властным, таким холодным и таким чужим…
Она подняла копыто и резко сорвала с себя головной убор, и тогда я увидела… Магический рог?! Такой же, как у меня, но без той светящейся сферы, хотя и немного изогнутый. Кобылица выступила из тени и усмехнулась моей реакции. Это была моя бабушка. Прорицательница Третьей Общины.
– Все это время… Ты ничего не сказала мне… – напряженным полушепотом произнесла я, глядя на нее в упор не в силах пошевелиться. – Я думала, что ты веришь и доверяешь мне… Ты не скажешь, что это было ошибкой…
Бабушка подняла голову.
– Что ты понимаешь! – почти спокойным на первый взгляд, но абсолютно точно угрожающим в действительности тоном ответила кобыла, призывая свою магию.
Я услышала похожий «электрический» звук, после чего ее рог засветился. В этой волшебной силе было что-то похожее, – тот же кристальный блеск, те же смены цвета, что делали ее магическое поле совершенно разноцветным, те же ржаво-рыжие ленты, вьющиеся спиралью вокруг нее, – но я видела, что она значительно слабее меня.
Она качнула головой, и стена хижины где-то справа от меня с тихим скрипом разошлась на две части, делая видимой темный проем, из которого выглядывала серебряная рукоять, с тонким изяществом отделанная розовыми самоцветами. Прорицательница извлекла из тайника что-то, что я не успела детально рассмотреть, и левитировала это к себе. Мое сердце замерло. Клинок моей матери. Более широкий, чем у меня, меч с изумрудным оттенком лезвия.
Пони развернула его рукояткой к себе, после чего рассекла им воздух и отвела кончик лезвия назад и вниз, подобно сложенному крылу пегаса, описав большую дугу в опасной близости от своего бока.
– Бабушка, я не буду биться с тобой, – я решительно оттолкнула свое оружие от себя и посмотрела прямо в ее глаза.
– О том же ты думала, нападая на Главного Хранителя? Или приходя сюда? Или устаивая в моей хижине разгром? – прошипела она в ответ, с каждым словом повышая голос. – Глупая девчонка! Неужели ты думаешь, что лишь тебе позволительно дать слабину?! Когда ты врешь мне, крадешь мои вещи! Чего ты добивалась?! Или ты ждала, что я не трону тебя?! Что буду смотреть со стороны и бездействовать?! Тебе ли не знать, что Объединенные Общины сделают с тобой, когда весть разойдется?! Посмотри Истине в глаза, Геката. Тебе не спрятаться от Судьбы, куда бы ты ни побежала. Дóлжно ли мне прикрывать собой твою паршивую шкуру? Или ты ждала, что я буду до конца дней своих скрывать тебя? Ты значительно облегчила мне задачу, сделав свой выбор, а теперь и показав свой Свет всем. Теперь я постою в стороне, пока с тобой не покончат… Но я никогда не дам тебе вернуть память! Можешь не сомневаться во мне.
– Я не буду биться с тобой! – твердо повторила я. – Ты не встанешь у меня на пути! Дай мне завершить начатое. Я не хочу причинять тебе боль. Почему ты не можешь просто дать мне исполнить то, что велит наша древняя традиция? После всего, что мы прошли за эти годы?!..
– Наивная глупышка! Ты никогда не узнаешь Истины о прошлом…
Я не успела увидеть, как она сорвалась с места. Увидела лишь блеск ее клинка, что ее и выдал. Я отразила ее удар, как делал только недавно Главный Хранитель, но даже не попыталась ударить в ответ. Я не понимала, что творится: с одной стороны я чувствовала, что сердце наполняется гармонией, а это могло значить только одно: Цветок Кармона начал пробуждаться и выходить на поверхность… Но с другой стороны что-то черное продолжало барахтаться где-то внутри меня, высвобождая разные мысли, которые я стремилась упрятать поглубже.
Я не могла объяснить, что за странное противостояние разыгралось в душе, когда я отбивалась от бабушки, ослепленной гневом и обидой… Что-то во мне как будто бы сломалось…
Вдруг по небу разлились какие-то блеклые белые переливы света, и наступила такая непроглядная тьма, что и я, и старшая кобылица синхронно замерли. На небе светился лишь тонюсенький белый обруч, оставшийся от всей луны, словно бы темнота закрыла ее целиком. Я напрягла зрение и увидела, что с неба частым-частым градом сыплются какие-то мелкие черные капли. Их становилось все больше и больше, пока небо не прошло крупной красной рябью, а землю не сотрясла дрожь.
– Что происходит? – крикнула я, пытаясь расслышать хоть что-то в оглушительном свисте ледяного ветра.
Земля содрогалась и содрогалась, все сильнее с каждым разом, пока не стало совсем темно, а издалека не раздался какой-то жуткий вой и рычание, от которого кровь застыла в жилах. Я упала на пол; бабушка упала на пол; мир будто бы перевернулся на сто восемьдесят градусов, стряхивая со своей шкуры все живое. Небо исторгало черный дождь, ветер рвал деревья из земли… Земля… Земля же словно бы сжалась и резко распрямилась и громоподобным хрустом разошлась исполинской трещиной. На какие-то секунды воцарилась тишина: ветер исчез, небо перестало опадать черным дождем, замерла земля. Бабушка посмотрела на меня. Я посмотрела на бабушку. Мы поняли друг друга совсем без слов.
Тьма пришла…
