Нока Соул
Бродячая плоть
«Крепкая… Такая побьет, если ввязаться в драку…» – подумала опасливо Тося, отметив крупное телосложение Роберты. – «И что делать-то?.. И баб-Люся будет ругаться, что уксус не купила, зато наваляли… Хотя, она и, если я телефон не верну, тоже ругаться будет…»
– Отойди. – Повторила Кука. – Тогда отдам.
Сделав вдох, Оленёва отошла на пару шагов, раздраженно таращась на Роберту. Та вновь заулыбалась.
– Еще отходи…
– Ну знаешь ли! – закричала Тося и бросилась вперед, а Кука ухмыльнулась и выпустила телефон из рук прямо над асфальтовой дорогой. – НЕТ!..
Тоське долго потом пришлось еще шифроваться, но только родители все равно узнали, что это была Роберта Кука. Родители хулиганки, конечно, оплатили ремонт, и история закончилась для Тоси относительно хорошо… Но теперь-то ей предстояло навсегда поселиться у баб-Люси, а не только на лето. А отдавать ее, Тоську, в ту же самую школу, где училась эта Роберта… Это несправедливо! Это нечестно!
Тося машинально прошла вперед и села за последнюю парту, не слушая напутствия Аси Витальевны. Вокруг даже не оглянулась. Кто где сидит, не посмотрела… Думала про себя только одно: «Только бы здесь не было Роберты… Только бы ее здесь не было!..». Подруги обменялись удивленными взглядами, но прямо сейчас расспрашивать не стали.
Урок истории продолжился, Ася Витальевна вновь переместилась к доске и продолжила нудеть, рассказывая нечто неописуемое про Великое Переселение народов. Слушать не было никакого желания. И так ведь ежику понятно, что никому эти переселения не сдались. Вместо того, чтобы пытаться вникнуть в не значащие ровным счетом ничего даты, Тос-Тос задумчиво и тоскливо поглядела в пыльное, давно не мытое окно. Вспомнился первый поход в школу в шестом классе. Мама с папой уехали тогда на недельный музыкальный фестиваль какой-то, а Тосю оставили с Марьям. Вот это было правда здорово. И вставать попозже, чем всегда, и в школу идти, зная, что впереди только линейка и классный час, а потом еще целый свободный день, будто бы лето и каникулы решили задержаться еще на денечек. Марьям была и как мама, и как подруга одновременно. Как наставница и старшая сестра. Она, вроде, взрослая, но и на аттракционы легко согласится залезть, и сахарную вату у Тоськи со смехом пощиплет, и всегда поддержит во всем. Мама не очень любила, когда Марьям проводила слишком много времени с ее дочерью. Она говорила, что Марьям несерьезная и сама «ничем не лучше ребенка», а еще что она не понимает, за что папа выбрал ее в молодости. Тоська была не согласна. С Марьям же веселее всего, она такая добрая и жизнерадостная, и Оленёва хотела быть похожей на нее в этом.
«Сорока,» – за глаза говорила Юлия. – «Как будто своих детей мало. Бегает по чужим…»
А Тоська была не согласна. Да если бы не Марьям, она бы уже давно схватила заражение крови от той уличной кошки, которую цапнула за хвост. Или переломала бы себе все на том трамплине, если бы Марьям позволила хулиганам запустить Тосю вниз с горки на сломанном скейте. А еще она единственная баловала Тосю и называла скворушкой и ласточкой тоже. Мама никогда не дала бы ей сделать маникюр или попробовать черный кофе (без молока! Тоська была очень долго в восторге). Но любить Марьям можно было и не только за это. Она просто в Тоське души не чаяла и по-настоящему заботилась о ней, когда старшие Оленёвы куда-то уезжали. И это было важно. Важнее и лучше всего.
Первое сентября. Шестой класс. Тося была еще в форме и с парадной ленточкой с золотыми буквами «шестиклассница». Шагала, гордо подняв голову, даже несмотря на то, что считала свою форму нелепой. Марьям сфотографировала ее с лимонными хризантемами уже во всех позах и со всех ракурсов, а значит, форма все-таки ничего. Было немного обидно, что родители уехали именно на праздник, и они не будут пить сегодня чай с большим круглым тортом с кремом и безе. Зато Марьям что-нибудь придумает. Хитрованистая Тося уже видела в ее сумочке билеты в кино на новую полнометражку. День скучным явно не будет.
– Ну что, скворушка, ты готова? – спросила задорно Марьям, подойдя к калитке школы. На площадке перед зданием уже выстраивались классы, и звучала откуда-то тематическая музыка. – Виталину Геннадьевну-то хоть помнишь? Не забыла за лето?
Тося засмеялась и распахнула калитку, и они с наставницей-подругой-как-будто-бы-сестрой прошли вперед, окунаясь в море цветов, лент и нарядных детей. И Тоська тогда пообещала себе, что никогда не забудет этот день. Она даже успела подумать, что это самое лучшее первое сентября за шесть лет ее учебы, пока Виталина Геннадьевна не заметила ее в толпе и не поспешила радостно навстречу…
«Лучшее первое сентября…» – подумала уныло Оленёва, бессмысленно листая учебник. – «А ты, Тоська, похоже, провидец. Недалеко была от правды…»
