Нока Соул
Пушиночка
Глава 20. Конец?
Я очнулась в какой-то темноте. Настолько безнадежной, что почти осязаемой.
«Неужели именно так выглядит конец?» – подумала я и вдруг услышала чье-то дыхание.
В какой-то момент в моей голове блеснула яркая искра радости: я не одна, и я все еще жива! Вспышка тут же разогнала тепло по моим окоченевшим конечностям, но я зажмурилась и отогнала от себя это живительное ощущение. Я больше не хочу бороться. Слишком устала противостоять всем и пытаться выжить. У меня больше нет сил на то, чтобы выдерживать все, что готовит для меня мир с той же стойкостью. Еще и эта Неизвестность… Я так долго и упорно противилась тому, чтобы они проникли в мой разум… Есть ли что-то для меня теперь?
У меня нет семьи, нет больше никого близкого… Всех тех, кто был дорог мне, отобрали эти черные призраки… Они, эти фурри, уже не станут искать меня здесь… А если и станут, то вряд ли найдут, но я не смогу им ничем помочь… Не смогу оставить знак, что я здесь… Почему так? А чем мы вообще отличаемся от тех, кто похож на своих звериных предков? Почему наша шерсть не может быть более яркой? Кто вживил в нас эту идею? Чего добьются они, и куда они пойдут потом? Откуда они вообще взялись? – Тысячи вопросов роились у меня в голове, но я не пыталась искать ответы ни на один из них. Лишь неподвижно сидела в темноте, ожидая своей участи. Может быть, я была неправа. Может, кто-то будет осуждать меня. Мне все равно, как и тогда. В тот далекий, как теперь кажется, солнечный день, что знаменовал начало всех этих злоключений… Тот день был намного счастливее, как теперь оказалось. Не зря говорят, что действительно все познается в сравнении. Я знала лучшее время в худшем. Пределов нет. Добра и зла нет. Никакой веры ни в что не существует. Если я сейчас злюсь, говоря все это, больше от безысходности, собственной беспомощности и вселенской несправедливости, то я злюсь даже больше на себя. Нет, я ни на миг не врала, когда боролась за себя, за жизнь, за большее время у солнца. Нет, я сожалею не о том, что хотела жить собой. Мне жаль, что я, зная, что все равно все потеряю и что терять все заново будет много больнее, все равно нашла кого-то еще, чтобы дорожить. Чертовски глупая моя натура. Одна не выживу, а защитить меня некому. Что я за существо? Правда ли такая, какой должна была стать? Я должна была неизменно и неизбежно вернуться к такому исходу после всего, что я придумала? Черт возьми, мне семь лет! Что вы от меня хотите и ждете? Чтобы я как высшая сила не сдавалась и поднималась уже после стольких ударов? Да я живое существо! Я имею право устать! Имею право больше ничего не хотеть и замереть хоть раз в жизни, ни к чему не стремясь хоть миг! Чего вы пытаетесь от меня требовать? Вы хотите сделать меня идеализированным персонажем какой-то глупой бессмысленной книги? – Так ступайте! Идите все прочь от меня! Замолчите!.. Замолчите… замолчите…
В помещении, где я оказалась, по какой-то неизвестной причине слегка пахло сырой землей и слышался отдаленный монотонный гул, напоминающий шум работающего кондиционера. Я пыталась противостоять им, предполагая, что они где-то здесь, но в ответ ничего не происходило. В странной комнате не менялась температура, не становилось темнее или светлее, пространство не сужалось и не расширялось… – ровным счетом не происходило ничего. Пусть я и хочу теперь, стало быть, бессмысленно погибнуть в этой темноте… Но я хочу сделать это свободной от других. Я останусь для короткой истории моего маленького мира непокорной, вот уж обещаю. Меня ничто не заставит измениться в последнюю секунду… В мое сознание уже начали закрадываться различные неприятные подозрения о происходящем явно наяву, а не в предсмертном забытье, когда…
«Ты еще не раз услышишь мой зов… Так вот, что в твоем мире…» – прямо в моей голове вновь зазвучал не поддающийся определению голос Неизвестности, похожий на отраженное эхо целого хора совершенно разных голосов, одновременно произносивших одно и то же.
Это, несомненно, именно та Тень, что встретила меня в моем собственном Туманном Лесу. Она не обманет меня даже тогда, когда притворится кем-то другим. От нее за милю веет неживым холодом…
«Ты, верно, сдаешься? Не знаешь, что происходит вокруг тебя, не хочешь никаким образом знать, где ты оказалась…» – говоривший сделал небольшую паузу, а затем продолжил:
«Так необычно для тебя…»
«Что тебе нужно?» – устало подумала я, закрывая глаза. Сколько вообще я спала за эту неделю? Часа три? Меньше? – «У меня шизофрения? Или галлюцинации?»
«Нет, с чего ты это взяла?» – назойливый голос наигранно удивился. – «Я зову тебя, а не ты меня… Ты же избранная, не я…»
«Просто уходи…»
«Ты хочешь меня прогнать действительно или это в тебе говорит твое упрямство убеждений, которые ты решилась всем назло не менять? Ты так и будешь тут сидеть? Толком не удосужившись узнать, кто находится рядом с тобой, не прикинув даже самых глупых и неисполнимых вариантов спасения?. Я же знаю, что ты не такая. Ты врешь сейчас только самой себе и больше никому. Ты же слышишь кого-то…» – голос затих, а я явно представила, как дымно-теневой силуэт пожимает плечами и уходит. Хотя и ненадолго.
Можно было бы продолжать насуплено сидеть в углу и не думать о том, что сказал голос, но в моей отрешенности уже появились серьезные трещины, которые повлекли за собой полное обрушение этой серой стены, стоило мне направить взгляд в темноту. Туда, где находился некто, кого расположили со мной по соседству. Как жаль все-таки, что я такая любопытная, а в помещении так темно… Может, просто узнать, кто тут притаился?.. Интереса только ради…
Так, все! Хватит с меня и с нас всех! Я решительно поднялась с пола. Гори синим пламенем все! Им не сломить меня! Я не цепная шавка, чтобы быть чьей-то марионеткой! Не буду такой, какой больше всего хотят меня видеть они! Не покорюсь им, чего бы мне это не стоило! Пойду жить в Туман, в конце-концов! Там меня примут такой, какая я есть! Я не для того столько сражалась за себя и свою жизнь, чтобы в последний момент сдаться! Никогда! Сражение за себя – это же далеко не всегда непосредственное присутствие в самой гуще событий. Чтобы сиять не всегда нужно обвешиваться зеркалами, которые могут искусственно отразить солнечные и бессолнечные лучи, верно? Я положила лапу на стену и начала аккуратно пробираться вперед.
Если обойти комнату по периметру, то выход обязательно найдется, ведь так?
Ну вот, и я так думаю.
Я выберусь отсюда, иначе и быть не может.
Обязательно… Так, а это там что?..
Блин! Конечно, я упала, как могло быть иначе?
На что я рассчитывала, пытаясь быть осторожной в кромешной тьме?.. На чудо? Я и так забрала их у других слишком много. Сама справлюсь.
Вдруг где-то в углу вдруг включился фонарик. Вроде тех, какие обычно бывают на телефоне. Луч света ударил мне в спину, и я сразу же обернулась к его источнику. Может и глупо. Зато смело. Кого же я увидела? – Клариссу Вуд собственной персоной!
– Нет, ну только не ты!.. Помогите! На помощь! – я шарахнулась в сторону от лисицы и закричала больше раздраженно, чем испуганно.
Она, вместо того, чтобы напасть на меня, сдать меня или спровоцировать на слишком резкие движения, ничего не говоря, направила фонарик в противоположную сторону, осветила стену и указала на хорошо замаскированную дверь, привлекая к ней мое внимание.
Выход.
«Мои Чистильщики вырвали ей язык,» – с гордостью сообщила мне Неизвестность, тут же встряв в поток моих мыслей. – «Неплохой метод, когда нужно прекратить что-то, не находишь?»
– Какого черта? – я вопросительно уставилась на эту мегеру.
Она указала на свои щеки, где с обеих сторон ее шерсть слиплась от крови, что сочилась из двух глубоких рваных шрамов, прорезанных на ее мордочке как продолжение улыбки, придающей этой фурри вид лихорадочный и безумный. Я увидела явные следы побоев на ее лапе, которой она держала фонарик, освещая комнату для меня. Похоже, они жестоко издевались над ней…
«Эта тварь не служит нам, » – с отвращением выплюнул голос в моей голове. – «Она вообще никому не служит. Живет, видите ли, по своим принципам! Но ничего, скоро и с этим разберемся.»
«В каком это смысле "по своим принципам"?» – я с непониманием пробежала взглядом по искаженной болью мордочке лисы.
«Как ты думаешь, почему тебя и твоих дружков не поймали сразу же? Почему вы смогли зайти так далеко в Туман? Да потому, что эта редкостная срань пыталась покрывать вас. Потому, что это она направила нас по ложному следу, запутала следы и намекнула другим, что вы находитесь в нашей лаборатории, а не где-то еще.»
Я озадаченно склонила голову набок. Я не ослышалась? Вуд пыталась защитить нас от них? Поймав мой взгляд, Кларисса указала фонариком на дверь, а потом провела лапой поперек горла, указав на запястье, пытаясь изобразить слово «время».
«Беги скорее!» – кричали ее помутневшие глаза. – «Спасайся, иначе будет слишком поздно! Они убьют тебя… Всех вас.»
Но я вовсе не собиралась убегать одна. У каждого масштабного «преступления» должны быть свои «соучастники», верно? Помните, я говорила, что хочу бороться за справедливость и жизнь. Так вот он, мой шанс первый раз показать себя и с чего-то начать свою «карьеру». Я выбежала на середину комнаты. Фонарик Клариссы явно выхватил из темноты очень много спящих фуррят. Много союзников! Я обрадовано зажмурилась и заверещала воодушевленно, что было силы:
– Подъем! Вставайте! Проснитесь все! Вы мне нужны!
Фуррята разных возрастов, которые спали в этом помещении, недовольно загудели и зашевелились. Хорошо, что мне подсказали о моей внезапной популярности. Я знала, что я теперь знаменитость для них, а значит знала, как мне действовать. Поэтому я с умным видом начала что-то бормотать, разжигая их интерес. Я просила помощи у Тумана. Не представляя, сработает это или же нет. Не желая знать, услышит ли нас Лес или кто-нибудь из тех призраков, которые пытались прикончить нас всю дорогу. Мне стоило попробовать абсолютно все методы, даже самые абсурдные: Туман же помог мне тогда спрятаться от них, я точно помню! Этот мир вообще не подчиняется каким-либо алгоритмам, закономерностям или принципам, которые спасают тут нас всех. Кто знает, что спасет теперь, в этой беде?
– Туман, помоги нам! Туман, спаси нас! Мы твои фуррята! Услышь нас! – я повторяла эти слова все громче и громче, фуррята вокруг меня вовсю переговаривались и недоумевали. А я в это время постепенно переходила на крик:
– Туман, помоги нам! Туман, спаси нас! Да будет так! Никто не подойдет к нам больше! Мы одни! Услышь нас, Туман! Не дай погибнуть теперь!
От громкости крика в горле саднило, но этого все равно оказалось достаточно: в помещении, оказавшемся пустой комнатой с блеклого цвета стенами и вентиляцией у самого потолка, зажегся свет. Прямо как и тогда. Никакой оригинальности у этих черных призраков!
– Слушайте сюда! Это очень важно! – я попыталась вновь привлечь внимание, но мой голос утонул в шуме.
Только не сейчас! Такой план – безумный, но обреченный на успех – просто не может провалиться! Чтоб тебя! Как бы сейчас пригодилась Кларисса, будь она в состоянии хотя бы говорить, а не сидеть на полу в уголке! Не подумала бы, что когда-нибудь буду сожалеть о том, что мой враг не может сражаться. Или что когда-нибудь буду благодарна, что кто-то такой, как Вуд, научил меня чему-нибудь. А ведь именно сейчас мы поменялись ролями…
– Фуррят, послушайте, пожалуйста! Я здесь! – опять крикнула я, и вновь безрезультатно.
Может быть, лучше было бы реально спасаться одной? Из этого, наверное, вышло бы больше толку… Но ведь я не была готова просто бросить всех присутствующих, зная, что даже не попыталась помочь им, а лишь оставила умирать. Никогда не была. Все здесь такие же, как и я. А значит, мы все здесь заслуживаем права жить… Или права просто попытаться выжить. Я изо всех сил боролась с подкрадывающимся отчаянием. Меня не слышат и не видят, а привлечь внимание другим способом здесь не удастся… Что же мне делать? Сейчас это самое внимание – жизненно важный ключ к спасению. И мы не можем, не можем провалиться в самом конце! Не такого мы заслуживаем! Нет! Все должно быть не так! Я не сломаюсь, и они все тоже! Мы уйдем! Выживем! Будем смотреть на наше общее солнце и небо дальше! Мы же все вместе, мы же мощь вместе, да еще какая! Ведь всегда должен быть какой-нибудь выход, я знаю… Не может быть, чтобы после всего произошедшего я не сумела решить элементарную головоломку! Тем более, решение должно быть где-то совсем рядом… Его только нужно найти… И тут мне в голову пришла идея. Очень странная, но, возможно, именно та, которая сейчас была так необходима. Я подошла к Вуд и остановилась, глядя в ее синие глаза.
– Мадам Кларисс? – я обратилась к ней совершенно иначе, уже без прежней издевки, такой, с какой к ней обращались еще в приюте ее подопечные, уважение которых она не заслужила, как теперь оказалось, одной своей героической скрытностью, с тихим сочувствием и пониманием. С поздно обнаруженным невысказанным раньше уважением, которого она заслужила больше, чем я. Это она должна быть теперь на моем месте. Как порой спутана и несправедлива в своих замыслах Жизнь и Судьба. И мне, и всем другим любым не совладать с ними до конца, верь в них всем сердцем, догадываясь о них или же отрицая. Справедливость, неужто тебя правда с нами не было и нет? Кто ты, Судьба? – Друг нам иль враг? Как знать?..
Лисица коротко кивнула мне, выражая свое внимание и готовность осознанно слушать, что я хочу сказать.
– Мадам Кларисс, Вы сможете приподнять меня над этой толпой? Я попытаюсь спасти всех нас. У Вас должно хватить сил, я не тяжелая… Это действительно очень важно! Пожалуйста…
Несколько секунд лисица думала о чем-то, а затем решительно кивнула и встала.
«Давай попробуем, » – говорил отчетливо ее взгляд. – «Я в тебя верю. Все это время верила.»
Когда лапы фурри, поднимающей меня над чужими головами задрожали от напряжения, я почувствовала укол вины за все свои тайные ранние мысли, которые посещали меня еще в приютское время. Зря я так относилась к Вуд… Нужно будет непременно извиниться… Я «взлетела» над другими не слишком легко, но зато теперь я могла к ним ко всем обратиться и меня куда труднее было бы совсем не заметить.
– Эй! Послушайте, пожалуйста! Мы все можем постараться выжить! – максимально громко прокричала я, стараясь не сильно размахивать лапами, чтобы было довольно трудно в данных обстоятельствах, хотя пытаться я была буквально обязана: было видно, что Вуд все равно тяжело. Видимо, они держали ее здесь гораздо дольше, чем я предполагала, и ее энергия была на исходе.
Толпа постепенно притихла, и огромное количество глаз, тут же загоревшихся живыми огненными искрами, уставилось на меня.
– Мадам Кларисс, можете отпустить меня? По-моему, теперь меня и так слышно… Спасибо большое! – коснувшись лапами пола и краем уха услышав, как тяжело смотрительница детского дома переводи дыхание, я продолжила, не имея ни одной лишней секунды:
– Вы все, наверное, знаете, что мне и моим друзьям удалось убежать из приюта некоторое время назад. Вот и вас я сейчас прошу о том же. Реальный мир вовсе не такой, как о нем говорили черные призраки! И мы совершенно такие же, как и те, кто остался за пределами Тумана! Мраморный Лес – он живой, он нам поможет! Но мы и сами многого стоим! Давайте покажем им, что они ошибались! Нас в ящике из четырех стен не запрешь! Я знаю, как нам отсюда выйти… Вы со мной? Я понимаю, что теперь, когда они околдовали ваше сознание, воспринимать мои слова довольно сложно. Но мы можем избавиться от этих сетей и клеток, если захотим! Мы – родные фуррята Тумана! Мы все когда-то появились из него, ведь он гораздо и гораздо больше всякой Вселенной. Мы сможем снова! Нельзя теперь сидеть без дела, когда мы в шаге от последнего рубежа! Вы со мной? Я с вами всеми!
– Я с тобой! – закричали откуда-то, и вся толпа тут же пришла в движение. Почти все присутствующие поддерживали мою неумелую речь радостными возгласами.
Я выдохнула. Кажется, получилось. Что ж, в таких масштабах у нас уже есть какой-то шанс действительно одержать победу. Может, я не призналась бы себе раньше, но одна я и правда ничего не стоила, не могла быть помехой для них.
– …Косси? – раздался совсем рядом тихий неуверенный голос, и меня аккуратно подергали за рукав кофты.
Я обернулась и увидела знакомую мордочку. Это была маленькая золотистая спаниелька с веснушками на мордочке и розовыми пятнами на шерсти.
– Эй, а я тебя знаю! – вдруг вспомнив первый день без семьи, я тепло улыбнулась ей. – Ты, кажется, шла в строю передо мной? Ну, тогда, когда нас еще вели в приют, да? Там еще была твоя сестра, кажется…
– Лиза подчинилась им, – собачка зажмурилась на какую-то секунду, а затем снова подняла мордочку. – У меня есть примерный план, я уже придумала, когда хотела забыть о существовании жизни. Я примерно запомнила, откуда нас всех привели, когда они захватили нас с улицы. Если мы пойдем тем же путем, то я, может быть, вспомню, где выход отсюда и смогу его найти без лишних столкновений с ними.
– Да это же прекрасно! Тогда есть вероятность, что мы выберемся быстрее! Ты гений! Ты сможешь нас вывести! Сейчас… Стой, как тебя зовут?
– Милисента. Можно просто Мила.
– Вот, что, Мила. Поможешь мне? Я уже убедилась, что устраивать побег вовсе не так просто, как может показаться сначала. Это очень большая ответственность, как для меня, так и для всех нас. Мне нужна помощь того, кто готов. Можешь сказать, где твоя сестра сейчас?
– Лизелитт увели где-то пятнадцать минут назад… И с ней ушли еще несколько других фуррят, я успела увидеть. Нас уводят из темноты небольшими группами. Если зажегся свет, от которого все проснулись, то это значит, что скоро придет еще один из них, чтобы забрать новых. Нас так и хотели всех разделить, чтобы не получилось, что кто-то убежит или поднимет бунт.
Я кивнула спаниельке, закрыла глаза и сосредоточилась на том, чтобы опять достучаться до Неизвестности.
«Куда увели фуррят?» – твердила я мысленно свой вопрос, пока голос не ответил.
«Да убивать их повели, что непонятного?!» – с раздражением закричала на меня Тень. – «Какая же ты глупая бываешь! Наивный маленький фурренок, неужели ты не не видишь?.. Нет, ты не хочешь видеть! Не хочешь видеть правду среди своих домыслов! Бесполезно пытаться сбежать! Вы все равно все превратитесь в Туман, глупые! Откуда бы он там брался, по-вашему, если бы цветастых просто убирали?! Вам не спастись от нас, все бесполезно! Вы сами скоро умрете!»
– Понятно… – пробормотала я, как током пораженная.
– Косси, что происходит? Ты что-то придумала? – встревожено, но с какой-то надеждой спросила Мила.
– Я знаю, куда деваются все фуррята вроде нас… У нас нет времени! Нужно бежать, и как можно скорее! Каждая минута на счету! Пока еще не слишком поздно!
Милисента серьезно кивнула и убежала куда-то. Я уже поняла, что она обладает крайне застенчивым характером, так что реально восхитилась, когда она начала кричать на взволнованных фуррят и сгонять их обратно в одну толпу. Когда все собрались, она вернулась в начало, чтобы подсказывать дорогу, и я вновь взяла слово.
– Вы готовы?! Давайте сейчас все вместе! Нам нужно выбить вот эту дверь! Мила будет нашим штурманом! Она будет говорить, куда нам бежать, так что все слушайте! Давайте… Сейчас!
Орава пестрых немытых и поцарапанных фуррят огромной волной накатилась на дверь, заставив ту затрещать.
– Тяжелая! Крепкая попалась! Давай еще! Навались! – слышались со всех сторон голоса. – Еще! Вперед!
Еще пара попыток – и вот мы уже высыпали в коридор бесконечным разноцветным океаном, который стремительно заполонял своим спектром весь невозможно длинный и, к счастью, широкий коридор, даже не планируя останавливаться. Нас было так невероятно много… Но я вдруг поняла, что у нас по-настоящему уже начинает получаться. Мы только что сплотились, чтобы преодолеть первую преграду, и другие обратились ко мне за безмолвным советом, слушая меня не оттого, что я какая-то другая, превосходящая их качествами. Напротив, они все сейчас доверились мне как раз потому, что я было точно такой же обычной и доступной, приземленной. Они все понимали меня. Они выбрали меня сами.
– Вперед! Все вперед! – высоко и пронзительно закричала Мила, и мы понеслись во весь опор, пробивая собой все, что приходилось, в своем бесновато-хаотичном озорном порыве к солнцу.
Краем глаза я, слегка притормозив среди бегущих, которые устремлялись за направляющей их Милой, успела увидеть, что Вуд хромает где-то позади. Лисица плотно прикрыла ставшую от нашего натиска кривой и явно поврежденной дверь, стараясь поддержать иллюзию того, что все в порядке в их устройстве, и пошла за нами, стараясь держаться подальше от освещенных каким-то оранжевым светом участков из-за невозможности дать отпор в экстренной ситуации. Я обернулась назад и помахала ей лапой, со всей искренностью закричав:
– Спасибо Вам! Спасибо Вам бесконечно от всех нас!
Пусть теперь она и не могла улыбаться, я видела, как засияли улыбкой ее синие глаза. Она поняла, что я хотела сказать. Что хотела вложить в эту фразу. Она осознала истинный и всеобъемлющий смысл короткой ограниченной реплики, в которой были мое сожаление, моя просьба простить нас за нашу ветреность и стремительную неоправданность, моя беспредельная благодарность за все, что только делала для нас эта лисица. Моя?.. Нет, это уже все общее. Все наше, цветное и жизнерадостное.
Мы бежали по какому-то странному зданию. Все коридоры, в которых Мила петляла, ни на секунду не задумываясь, были освещены неярким красновато-рыжим светом, сильно искажавшим все остальные оттенки. Из-за этого освещения болели глаза, но я могла радоваться, что мы хотя бы видим, куда мы бежим, а не двигаемся наугад в темноте, как и в той комнате, куда нас загнали в начале. Панельные стены коридоров местами были приоткрыты из-за треснувшего покрытия; тонкие плитки какого-то материала со сколотыми углами были небрежно прислонены к местам, откуда они отломились. Приходилось постоянно спотыкаться и внимательно смотреть под лапы, потому что довольно часто на полу попадались натянутые и перепутанные толстые провода, изоляция которых местами была нарушена. Иногда из-под поврежденных панелей на стенах вылетали серые облака чего-то среднего между дымом и паром, а также огненные искры, но мы скоро перестали пугаться их и их специфичного треска. Меня очень удивило то, что в здании не было ни одного окна. Вместо окон встречались целые стены, отведенные на вентиляцию, из которых выглядывали грязные вентиляционные шахты. Несмотря на это, дышалось довольно тяжело, воздух словно бы давил с такой же силой, с какой давили до невозможности низкие потолки. Шум пропеллеров из системы очистки нервировал даже больше, чем полное отсутствие всякого присутствия со стороны черных призраков и их приспешников… Все одно – Чистильщиков, как назвала их Неизвестность.
– Направо! – крикнула Мила, и мы очутились на лестнице.
Странный уровень здания, на которым мы вбежали, миновав порог, отделяющий одну секцию от другой, вообще состоял из одних только ступенек и железно-сетчатых пролетов с кривыми ржавыми перилами, что отдавали неестественным холодом даже притом, что было довольно тепло… В какой-то мере душно.
– Это последний подъем! – сообщила Милисента, и мы оказались в очередном коридоре, в количестве и последовательности каких я уже успела окончательно запутаться.
Тут напротив нас замаячило маленькое окошко, и мы, забыв про усталость и страх, бросились к солнечному свету за нашей проводницей. Увидев через стекло колышущуюся на уровне глаз траву и поверхность земли, на которой она росла, я, наконец, нашла объяснение этому гулу, этой духоте и этим странным предчувствиям и ощущениям: все это время мы были под землей! Нас утащили в один из таких же туннелей, в которые провалился один из близнецов тогда, когда мы сбежали впервые. Наверное, все эти ходы как раз и сводились сюда, в единственную точку, благодаря которой они и могли функционировать. Значит ли это то, что котаны тоже где-то здесь?..
– Не так быстро! – вдруг пронесся по коридору, увеличившись эхом, чей-то оглушительный крик.
Пролет, на котором мы стояли, тянулся вправо и влево так далеко, что мы не могли видеть его конца, где-то плавно поворачивая. Мы сбились в одну кучу, пытаясь определить явный источник угрозы. Я чувствовала скрытую панику остальных, но могла сказать точно: никто из них не собирается указать на меня лапой и покорно следовать за ними. Никто из присутствующих не жалел, что решил идти со мной. Я видела, как старшие фуррята придвигаются к младшим и пытаются закрыть их лапами. Все мы как одна большая семья… Особенно теперь. Я сделала шаг вперед и пригляделась к мнимому концу коридора. Там моргала с хрустом одна из оранжевых лампочек. Что-то знакомое… Какое-то знакомое ощущение опасности… Я прищурилась сильнее, и она тут же погасла. За моей спиной раздался короткий вскрик множества голосов, наполненных неподдельным ужасом. Черная дымка резко выпорхнула из другой половины коридора, поразила всех фуррят, что стояли на шаг позади, заставив на миг застыть как ледяные статуи, и тут же исчезла вместе с ними.
Я обернулась. На опустевшем пролете стоял один из них. Настоящий. Безликий. Его темный плащ слегка трепетал, как от легкого ветра, которого не могло быть под землей. Я с неприкрытой ненавистью уставилась на призрака и оскалилась.
«Мы не ошиблись, когда почуяли в тебе избранную, » – проскрипела железная маска. В целом, ее голос был похож на зов Тени, только здесь было эхо лязгающего металла и шипение, и в этом едва ли возможно было угадать слова.
– Я не покорюсь вам! Никогда! – закричала я и начала мысленно просить помощи у Тумана.
«Ты так же смела, как и глупа, » – зашипел призрак, медленно приближаясь ко мне. – «Тебе не стать частью Тумана. Он не поможет тебе теперь…»
Один из них плавно достал длинный кинжал с обтянутой тканью рукоятью из-под плаща, похожего на призрачные лохмотья, и отыскал две более удобные точки опоры для своих невидимых лап, готовясь к бою.
«Нам остается только одно: избавиться от тебя худшим способом. Ты не уйдешь живой сегодня…»
Я закричала как от нестерпимой боли, хотя призрак еще даже не подошел ко мне. Я не боялась погибнуть. Это просто была боль… Горькое разочарование оттого, что я не справилась… в миллионный раз… Я взяла на свою совесть жизни остальных… Я обещала уберечь их! Я обещала, что нас не тронут… что нам поможет сам Туман, что все будет хорошо… За что?!.. За что мы должны умирать?! Почему?!.. Не надо!..
Позади железной маски вдруг мелькнуло какое-то движение, и я на долю секунды увидела Клариссу, оттолкнувшуюся от пола для броска. Это последнее, что от нее осталось. И хотя она уже стала делаться какой-то прозрачной, будто бы и сама делаясь призраком… когда уже ее глаза засветились Белым Светом, прощаясь за ее душу с миром… Она не выдержит больше… Она как сосредоточение последней упрямой энергии… Луч света в темноте… Это все, что она успеет, после чего независимо от успеха упадет мертво и никогда не встанет… И хотя я поняла все это в тот единственный миг, когда увидела у нее такой же кинжал… в тот единственный миг, когда мне еще было позволено судьбой увидеть ее на прощание…
– Нет! – завизжала я, но было поздно: призрак одним легким движением развернулся так, будто бы всегда знал, что лисица за его спиной, и невесомо взмахом ударил лисицу, попытавшуюся согнать его и спасти меня снова, лезвием.
Вуд согнулась и безжизненно упала на пол, зажимая лапой рану, из которой побежала кровь. Прошло какое-то мгновение, и она уже перестала дышать…
– Нет! Нет!.. Нет! Это неправда! Неправда! – я ощутила, что горячие слезы сбегают по моим щекам, но не могла подойти к той, что бессмысленно отдала за меня жизнь, хотя и я погибну через пару минут…
Один из них вновь повернулся ко мне, направив на меня окровавленный нож, и поманил меня лапой… А по тому ветру, который отчего-то гулял по этому бесконечному как миг пред смертью ближнего коридору совершенно свободно, полетела ко мне маленькая памятная фотокарточка… Я слышала в приюте, Кларисса всегда носила ее с собой…
Я осталась совсем одна против всего этого мира, готового раздавить меня уже теперь… Все в прошлом…
