Нока Соул
Пушиночка
Глава 14. К черту секретность!
Летти застыла на месте, так и не успев потерять сознание. А все потому, что вместо диких зверей или Чудищ Тумана из страшно затрещавших кустов на поляну вышел вполне себе обыкновенный фурренок. Просто очень чумазый фурренок с пятнистой розовой шерстью, давно не стриженной и оттого лежавшей неопрятными космами, и длинной челкой, о природном цвете которой оставалось лишь догадываться. Все лапы этой девочки лет шести-семи – больше и не дашь, – были покрыты глубокими порезами и проколами, местами ее шкура была выдрана кусками вместе с кожей, а длинная и густая шерсть рядом склеивалась от крови.
– Ради всего святого… – обронила Летиция, едва ли не потеряв ровную почву под лапами.
То маленькое покалеченное существо, что сейчас с точно таким же выражением мордочки замерло напротив нее… Точно ли это такой же фурренок, какие бегают по дворам, прыгают по лужам, лазают по деревьям и дерутся палками?!
– Что с тобой, солнце?! – быстро опомнившись, Дримлап в несколько скачков оказалась рядом с ней. – Я могу тебе чем-нибудь помочь? Что случилось? Ты только скажи, кто посмел сотворить такое с тобой?!
Девочка отступила на пару шагов назад, заслонила голову лапами и так горько расплакалась, что у Летти защемило сердце.
– Нет… – она отрицательно замотала головой. – Это все равно конец…
– Чему конец? – перепугалась собака. Она попыталась положить лапу на ее плечо фурренка, но тот отпрянул в сторону.
– Нет, не подходите ко мне! Лучше сразу убейте, чем опять заманивать меня куда-то под предлогом помощи! Я никуда с Вами не пойду!
Увидев эти переполненные ужасом глаза, в которых слишком рано затаилась какая-то боль, Летиция подключила к делу всю свою выдержку, чтобы не заплакать вместе с этой девочкой.
– Ты что такое говоришь?!.. – Дримлап быстрым, но очень аккуратным движением поймала ее за плечи и заключила в объятья. – Я знаю, о чем ты, но… К тебе больше никто не подойдет, слышишь? Никто из них! Все будет хорошо.
Фурренок уткнулся в нее мордочкой, словно пытаясь спрятаться от остального мира, слишком жестко обошедшегося и заставившего страдать. Летти почувствовала, как от ее щек стремительно отливает краска, когда поняла, что по ее сиреневой кофте стекают капли крови… Ну точно же, кофта! Дримлап мягко отстранилась, сняла со своих плеч теплую вещь и обернула ей свою маленькую собеседницу, которую била мелкая дрожь.
– Все будет хорошо, – отчетливо повторила фурри, будто бы пытаясь убедить в этом и себя. – Обещаю… И все-таки… Кто так покалечил тебя? Они? От кого ты бежала? – она взяла ее лапами за мордочку и заглянула в ее персиковые глаза.
– Слишком долго объяснять, – девочка зажмурилась, стараясь сдержать подступающие вновь слезы. – И все без толку. Уже ничего не исправить…
– Как тебя зовут? – резко переведя тему, спросила Летиция.
Фурренок заколебался, словно бы сомневаясь, стоит ли отвечать на этот вопрос.
– Косси, – спустя несколько секунд, неуверенно произнесла девочка. – Я – Косси Голд. Как мне обращаться к Вам?
– Давай без этих «Вы», – Дримлап поморщилась. – Мы же теперь знакомы. Просто «Летти» будет вполне достаточно. Что ж… Давай-ка теперь куда-нибудь идти. Не знаю, как тебя, но меня перспектива быть съеденной Чудищами или оказаться вновь пойманной не очень устраивает.
Мордочку Косси тронула легкая улыбка.
– Туманные Чудища – это просто выдумка. Я теперь знаю… А куда именно мы пойдем?
– Мы что-нибудь придумаем. Выберемся на дорогу и уедем в город, да дело с концом. Так… Что ты делала одна в этом опасном лесу? Где твоя семья?
– У меня больше нет семьи. – С необычайной твердостью произнесла Голд. – Те, кто сдали меня в детский дом только потому, что испугались, что они придут за ними, никогда не будут достойны зваться моей семьей. И не посмеют когда-нибудь сказать, что я состою с ними в родстве.
– Прости… Мне жаль… – тихо отозвалась Летти. – Я не хотела сделать тебе больно… Давай тогда просто пойдем вперед по старой доброй традиции. Авось и выйдем куда-нибудь…
Совсем вперед идти не пришлось: на пути то и дело возникали топкие болотца, заросли крапивы, мелкие и частые перелески с острыми ветвями или огромные упавшие деревья, поэтому приходилось постоянно петлять и надеяться на лучшее. Всю дорогу фурренок хранил молчание, а на попытки Дримлап вновь завести разговор отвечал сухо и односложно. Постоянно думая о том, чтобы не потерять ориентацию в Тумане, Летти параллельно искала способы, как можно подобраться к этой девочке. Нужно было узнать, что съедает ее и толкаться от этого. В самом деле, не ходить же кругами по Мраморному Лесу, ожидая, что она сама дозреет и расскажет, не так ли? Неужели именно о ней пытался предупредить тот странный сиамский кот? Это его младшая сестра? Его подруга? Его подопечная на какое-то время? Но кем бы она ни была, ей непременно нужна была помощь. И Летиция дала себе слово, во что бы то ни стало оказать ей эту помощь. Любой ценой… Она не то, чтобы могла как-то повлиять на случившееся с сиамским котом, но она внушила себе, что именно она сама не смогла уберечь его. Теперь настало время для ответа. Око за око – она не даст в обиду больше ни одного фурренка.
***
Кэтрин покинула здание больницы и помчалась куда-то вдоль дороги со всей драмой, на которую только была способна. Однако как только окна первого этажа, где осталась Равенна, оказались достаточно далеко, чтобы невозможно было различить маленькую, бегущую у обочины фигурку, слезы на глазах Пелт сами собой просохли, и кошка полностью сменила направление, побежав в противоположную сторону. Где-то через пять минут она разглядела маленькую запыленную машину, довольно побитую на вид. Кэт оглянулась, убеждаясь в отсутствии свидетелей, продралась через густой кустарник, преодолела оставшиеся пару метров и легонько постучала в пассажирское окно.
– Ну что встала? Всю операцию мне сорвешь! – раздался изнутри приглушенный голос, который удалось разобрать благодаря приоткрытому окну.
Улыбнувшись, Кэтрин открыла дверь и села в машину.
– Убедительно? – поинтересовался пес с яркой пестрой зеленовато-желтой шерстью, поворачивая ключ зажигания.
– Не знаю, как со стороны, но она точно поверила, – бирюзовая кошка фыркнула, закатила глаза и захлопнула створку. – Еще и речь получасовую мне зачитала о том, какая я плохая, что все бросаю и сбегаю! Ладно, поехали уже.
Авто послушно тронулось, выехало на дорогу и поехало вперед, постепенно набирая скорость.
– Что со всеми остальными? – помолчав, спросила Кэт.
– Сама ответь на свой вопрос. Ты ли не знаешь нашу чудо-команду, которая только суету наводить и годится. Все завалили. Нас засекли.
– Лайм, не кипятись, – примирительно проговорила Пелт. – По-моему, ты слишком многого ждешь на первых порах. В отряде нет слаженности – вот и все. Надо просто еще немного времени, и, вот увидишь, вы прекрасно сработаетесь. Сейчас приедем и разберемся во всем. Все-таки, какой бы не была твоя команда, они все равно не фуррята малые, не пропадут.
– Да, только пятьсот раз спалятся, поднимут панику и добьются того, что они вызовут подмогу, и в настоящей ловушке окажемся мы. Не будь так уверена в тех, кто убегает со своих постов, чтобы помахать кулаками, в то время как неприятели ищут лазейки, чтобы покинуть место столкновения и доложить остальным.
Оставшиеся минут семь, пока впереди не показались обломки микроавтобуса и фуры, прошли в напряженном молчании. Лайм остановил машину у обочины, вышел и вгляделся в очертания чащи Мраморного Леса, скрытые за Туманом.
– Откуда, говоришь, вышел тот кот?
– Он не выходил. По-видимому, он был внутри фуры в момент столкновения и потом вывалился. Мы нашли его там, – Кэт указала лапой на место аварии. – Когда мы пришли, он уже валялся на земле, весь поломанный.
– Как любопытно, – пес усмехнулся. – Особенно та деталь, что такие черные фуры, как та, которая в вас врезалась, принадлежат все до единой черным маскам. Только у них транспорт оснащен так, чтобы нельзя было считать, что внутри багажного отсека. Но что сделали вы трое? – Конечно, наша сердобольная троица сразу же потащила бедного-несчастного кота в больницу, даже не удосужившись узнать, откуда он взялся и за кого играет. Давай сразу отвезем его в город, пусть играет свою трагикомедию там и выясняет сразу все!..
– Холидей, осмотрела бы я на тебя, если бы перед тобой умирал подросток. Я не могу ничего не предпринимать и просто смотреть, как он истекает кровью. Ты бери в расчет то, что мы – не они.
– Кажется, Равенне ты доказала обратное?
– Холидей, сукин ты сын! Твои шутки неуместны!
– Ладно, хорошо, молчу. Что, если этот кот все-таки работает на них? Весь наш план накроется из-за одного только кота?
– Да не парься, у Софтер с собой всегда винтовка, а может что похуже. Видел габариты черной сумки, с которой она не расстается? И потом, у тебя есть тайный отряд, забыл? В чем его фишка? – Правильно, в том, что его проблематично вычислить! Ты эту Равенну видел? Да она в жизни не скажет лишнее слово, хоть меня это и бесит. Мы в выигрыше. В любом случае все пройдет гладко, не кипишуй.
– Лучше бы ни до какого «любого» случая не дошло, – пробормотал Лайм. – Хотя нашей группировке и так уже капец…
– Замечательно, мы не вполне, похоже, друг друга понимаем! Что ты предлагаешь делать дальше? Жаловаться на то, как все кругом ужасно? – спросила Кэтрин, недовольно размахивая хвостом. – Так и будем тут торчать, пока всех остальных не шлепнут?
– Нет. Мы пойдем к ним и надаем всем чапалаха раньше, чем кого-либо шлепнут, – со слишком довольным для данного высказывания видом заявил фурри-пес. – Ты, надеюсь, хоть с оружием управляться умеешь, дипломатка? Или только переговоры вести можешь?
– Как ты смеешь! – Кэт зашипела. – Я могу пырнуть кого-нибудь ножом, причем довольно метко. Но, надо заметить, огнестрел – это точно не моя сильная сторона.
– Ножик-то с собой? – спросил Холидей, залезая в багажник и что-то доставая оттуда.
– Спрашиваешь еще!
– И все-таки, – Лайм открыл багажник и раскопал что-то среди вещей, выпрямился и протянул ей автомат. – Просчитывай все возможные исходы. Учись, дипломатка!
– Ты бываешь очень убедительным иногда, – заметила Кэт, принимая оружие из его лап. – Но смотри, это была не моя идея!
Пес и кошка быстрым шагом направились прямо к лесу. Не мешкая, они прошли сквозь белую дымовую завесу и взяли курс на лаборатории, где находились остальные члены команды, судя по бегающим по карте точкам.
– Как думаешь, здесь может быть кто-нибудь из них? Я слышала, что Туман чего только не таит в себе, – нарушила полную тишину кошка, настороженно оглядываясь. – Подозрительно тихо здесь.
– Не дури, Пелт. Иначе я не вовремя пожалею о том, что в принципе принял в свой отряд еще одну девушку. Мне и Трисс вполне хватало. Посмотри по сторонам. – Лайм замахал лапами, разгоняя призрачную дымку. – Тут никого нет! Нет никого! Совсем…
Белая дымка внезапно разошлась далеко впереди, открывая чью-то темную фигуру.
– Никого?… – жалко завершил фразу пес.
– Холидей! – завопила Кэтрин, уже приготовившись врезать и напарнику, и одному из них. – Да я!..
Но стоило только силуэту обернуться на голоса и побежать в их сторону, как вся уверенность кошки тут же испарилась.
– Бежииим! Где все остальные, черт их дери, когда так нужно?!
Агенты одновременно сорвались с места, но убежать далеко не успели: некто, вышедший из Тумана, ловко схватил их за лапы.
– А я знала! – победно воскликнул один из них, вдруг превращаясь на свету в Летицию Дримлап в сопровождении какого-то маленького грязного фурренка. – Знала, что мы выйдем отсюда!
– Летти? – воскликнула Кэт. – Уж думала, не увижу.
– Ну да… Благодарности и не жду! Благослови тебя небеса! – проворчал Холидей, глядя на мирно щебечущих подруг. – Все, прощай секретность! К черту всю нашу группировку!
Летти обернулась, смерила Лайма взглядом и обратилась ко всем сразу:
– А теперь я требую детальных и понятных объяснений того, что тут творится вообще.
– Холидей, можешь заставить меня носить платья! Ты был прав! – жизнерадостно изрекла Пелт. – К черту секретность!
Глава 15. Все не зря
Равенна поняла, что все кончено ровно в тот момент, когда дверь приоткрылась, впуская в палату медсестру в неизменно белом костюме. Волчица поднялась с краешка постели, приготовившись понести наказание. Как бы она не пыталась, исправить все, что заставила ее сотворить Кэтрин, за пять прошедших минут было невозможно. Однако вместо того, чтобы объявить в реальности худшую из возможных концовок, енотовидная собака прошла прямиком к технике и принялась помогать Равенне вернуть все устройства в прежнее состояние.
– Не делайте так больше, – сказала сотрудница, спустя пятнадцать минут непрерывной работы.
– Откуда Вам известно, что именно здесь происходило? – Софтер смерила медсестру серьезным взглядом.
Ее собеседница пропустила вопрос мимо ушей, увиливая от прямого ответа. Вместо этого она развязала бинты на лапе сиамского кота и указала на темно-синюю шерсть.
– Вы, должно быть, знаете, что случается с теми, кто становится со временем «непохожим на остальных». С такими обращаются не лучше, чем с настоящими «ненатуральными окрасом». Вы знаете, что они делают с теми, кто рождается с цветной шерстью?
Софтер кивнула и отвела взгляд.
– И я знаю, чем это всегда заканчивается, – предугадав следующий вопрос, добавила она после некоторого молчания.
Енотовидная собака вздохнула и встала с коленей.
– Гертруда Вэлл, – медсестра протянула ей лапу.
– Равенна Софтер. Вы расскажете начальству об этом подростке?
– Я должна. Мне жаль.
– И его заберут?
– Полагаю, что да. Только вопрос времени. Я уже давно не видела никого из них поблизости. Хотя обычно они тут повсюду. Говорят, что где-то здесь их база. – Гертруда одернула закатанные рукава белой накидки, по жесткости материала куда больше напоминавшей уличный плащ, и неспешно вышла из палаты.
«И что это сейчас было?» – недоуменно спросила себя Ра.
Но Вэлл вернулась буквально через минуту, держа в лапах стакан воды. Она поставила его на подоконник и достала из нагрудного кармана сложенный листок бумаги.
– Это мой номер телефона, – Гертруда положила листик рядом со стаканом. – Как только кот очнется, сразу дайте мне знать. Иначе они явятся прямо сюда, а лишние проблемы никому из нас не нужны…
– Секундочку, но если они могут явиться прямо сюда, то для чего все это? Не проще ли дождаться их, не сходя с этого самого места?
– … Понадеюсь, что мой сигнал пройдет сквозь Туман, – енотовидная собака, казалось, даже позабыла о Равенне, продолжая рассказывать что-то, уже больше самой себе.
«Странная какая,» – мысленно хмыкнула волчица и громко, почти перейдя на крик, обратилась к ней:
– Вы меня слышите? Эй?
– Не нарушайте, пожалуйста, покой больных, – моментально переключилась на нее Гертруда. – Я прекрасно слышу Вас.
– Тогда ответьте, пожалуйста, хотя бы на один мой вопрос! – Ра нахмурилась.
– Да, я Вас слушаю?
– Для чего все эти лишние движения? – отчеканив каждое слово, произнесла Софтер. – Для чего что-то кому-то сообщать, если они и сами способны добраться до этого кота?
– А, Вы все об этом. Я обязана сообщить начальству. Я, как мне помнится, даже не уточнила, кто «они», и кто мой начальник, – Вэлл остановилась у порога, перестав мерить комнату шагами. – До свидания, Равенна. Я была рада познакомиться с Вами. Не зря в некоторых кругах Вас и сейчас считают живой легендой. Вы прирожденный Лидер. А сейчас я вынуждена Вас оставить.
И медсестра исчезла в коридоре.
– Да что это за чертовщина?! – возмутилась Софтер, когда вдруг заметила какое-то движение сбоку от себя.
Резко обернувшись, волчица уставилась на сиамского кота…
Шансы на чудо были так незначительно малы… Неужели состоялось?.. Как?!..
…Тот открыл пронзительные льдисто-голубые глаза, тут же сощурившись от яркого полуденного света, падавшего из окна, и попытался слегка приподняться. Окинув взглядом светлую комнату и наткнувшись на гудящие аппараты и сидящую рядом Равенну, он, похоже, наконец, осознал происходящее.
– Да ладно… – кошак попытался пошевелить лапами, но конечности оказались загипсованы. Не оставалось ничего, кроме как раздраженно зашипеть и сползти пониже с подушки.
– Ну, живучий чертенок, ты кто будешь-то? – подала голос Софтер, протягивая лапу к стаканчику с водой.
– А ты не из них? – недоверчиво спросил кот, окинув ее придирчивым взглядом.
«Жаль, что ты не можешь знать больше…»
– У меня красные глаза, винтовка в сумке и шрамы на венах. Этого достаточно?
– Вполне. Я – Тейлор Айс. И да, нечего ржать над этим именем. Моя сумасшедшая мать ждала двух дочерей.
– И ты, значит, не один такой?
– У меня есть брат-близнец Митци. Наверное, его тут нет… Ладно, проехали. Где я нахожусь?
– В больнице.
– Ого, какая большая смысловая нагрузка. Сам бы я, конечно, не догадался.
– Ты со своим токийским дрифтом едва шею не свернул. – Софтер осталась внешне серьезна, хотя мысленно улыбнулась. Неужто родственные души где-то еще есть? Иначе зачем бы ей знать все слова заблаговременно?
– Не напоминай. Они забрали моего брата и мою… Мою знакомую. И если бы не какие-то там типы на маленьком таком микроавтобусе, то я бы успел их спасти. Черт бы побрал эту несправедливую жизнь. Теперь мне уже ничего не светит, кроме как повеситься. Долго ждать не придется, они найдут меня везде, где бы я ни прятался.
Равенна промолчала, не найдя понятных слов ответа. Прекрасно понимая и соотнося с минувшим все, что этот кот теперь говорил, она просто не нашла способа выразить все то бесконечное сочувствие и понимание, по себе зная, как банальные фразы раздражают и калечат чувства, что и так не на месте сейчас. Воцарилась тишина, которую нарушил зазвонивший телефон волчицы.
– Кто это? – недовольно спросил кошак. – Что нужно?
– Подозреваю, что та странная медсестра, которая ушла отсюда только десять минут назад. Она настаивала на том, чтобы я донесла ей, когда ты придешь в себя. Как по мне, совсем поехавшая. Ни одному ее слову не верю, она вообще из реальности выпадает постоянно. Не починили, как стоило бы, – фурри сбросила входящий вызов и отключила телефон. Затем метнулась к двери, ведущей в палату, и закрыла ее изнутри. – Все несла что-то про то, что ее долг – это сдать тебя черным маскам, что ее начальство почему-то прячется в Тумане и тому подобный бред. Боюсь, второй раз мне от нее не отделаться. Но, учитывая, что начало следующего месяца тебе придется встретить здесь, мне в свою очередь придется все время держать ее под прицелом и следить за ней.
– Почему ты пытаешься защитить меня?
– Сложно объяснить… Знаешь, я понимаю тебя в большем смысле, чем мне пытаются приписать. У меня было трудное детство. Мои родители меня никогда не любили, мне не за кого было держаться. Я везде была изгоем. Вряд ли тебе было бы интересно слушать загадки о том, о чем я поклялась больше никогда не говорить прямо. Никто уже не вспомнит, что было. Просто дай знать, если буду не права. Не стоит меня жалеть. Никогда не стоило, вот я и не знаю теперь, что творю.
– Как хочешь, – спокойно отозвался Тей, и Ра удивленно на него посмотрела. – Мне такое знакомо. Мы с братом тоже не справились без чьей бы то ни было защиты. Глупо было ото всех скрываться, но выбирать не приходилось. Мы были не настолько взрослыми и самостоятельными, какими все всегда хотят показаться другим. Вот и погибли как идиоты.
Холодный пронзительный взгляд кота потеплел, с тем же погрустнев.
– Так что… Если ты и правда не застрелишь меня в конце, пока они еще будут побеждать, я буду благодарен. Делай, что хочешь. Коробка всегда говорила, что в жизни фурри должен быть хоть кто-то, кого знаешь и за существование кого держишься. Так этот мир, как все кругом говорят, неисправно функционирует, ничего не сделаешь.
Не так много слов, в которых так много подростковой наивности, но и их хватило, чтобы Равенна растаяла. Ей хотелось верить этому коту. В его глазах читалось сразу все, о чем он думал, и находилось сразу же в его существе что-то настолько упрямое, что-то настолько прямолинейное, что, казалось, невозможно никогда уличить его во лжи. Будто бы сразу можно было доверять, к чему Софтер никогда не была с момента осознания склонна… Неужели, в этом мире действительно существует что-то светлое?.. Слов кошака отчего-то хватило, чтобы она поверила в это. Может, все не так, как говорили в прошлом? Может, перемены существуют? Может, что-то лучшее есть?.. И какое отношение к этому всему имела какая-то там Гертруда, пытающаяся выломать дверь?..
Как там говорится… «Счастлив тот, кто не замечает, лето теперь или зима…»? Только вот больше под данную ситуацию подошло бы нечто вот такое:
«Счастлив тот, кто не замечает, орет благим матом Вэлл, или спецназ лезет в окно…»
