Олег Михеев
Миша и его приключения. Рыбалка
Он располагался справа от «головы» и к нему вели два спуска. Один выходил на площадь, которую обычно, словно пчелы улей, облепляли многочисленные машины таксистов, ждущих прибытия очередного поезда. Но в такую рань их почти не было. Здесь же находился главный вход. Второй спуск выводил непосредственно на посадочные платформы, к которым можно было попасть через «черный ход» здания вокзала.
Путники спустились вниз на железнодорожную платформу №2, перешли по деревянному настилу на первую платформу и оказались у самого входа.
– Подожди на скамейке, покарауль вещи, я быстро вернусь, – сказал дедушка и, оставив рюкзак и удочку, направился внутрь.
У дедушки было удостоверение ветерана труда, «ветеранский билет» как он сам гордо говорил. По нему проезд в электричке был бесплатным. А Мише он покупал только обратный билет: экономил деньги. На утренней первой электричке, идущей в 05:30 контроллеров не было. По словам деда, они садились на неё только в Артыште-2. Мальчик никогда не бывал в этой самой Артыште-2: рыбаки выходили раньше. Но эта таинственная и неведомая станция казалась ему очень важной. Ведь именно там контроллеры начинали свою работу. А это что-нибудь да значило.
Дедушка вскоре вернулся и молча сел рядом. Посмотрел на гигантское табло электронных часов, висящих над входом – 05:20.
– Скоро заговорит, – произнёс он и не успел закончить, как сонный женский голос по громкоговорителю объявил:
– На первый путь прибывает электропоезд №621 сообщением Новокузнецк-Артышта 2.
Голос еще раз повторил сказанное и умолк. Мише он был очень даже знаком: диспетчером на вокзале работала его соседка теть Лариса. Но мальчик никогда не видел ее рабочего места (оно было закрыто от глаз и для доступа посторонних), но ему было очень интересно. Как диспетчер узнает, когда объявлять поезда? Кто ему подсказывает?
Дедушка подождал еще несколько минут, затем поднялся, надел рюкзак, взял в руки удочку и приготовился встречать пригородный поезд.
– Смотри, – указал он куда-то вдаль под мост. Там в темноте появились огоньки, медленно ползущей электрички. Миша представил, что это волшебная змея с горящими глазами, которая неспешно подкрадывается к людям, чтобы проглотить их. И те, кого она съедает, становятся огоньками, что освещают её туловище изнутри.
«Змея» издала протяжный свист, предупреждая о своём приближении. Мальчик не понимал двух вещей: зачем она распугивает тех, за кем охотится, и кто научил её так свистеть.
Дедушка взял внука за руку и не отпускал до тех пор, пока электропоезд неторопливо протянувшись вперед, не остановился. Автоматические двери открылись, и рыбаки по стальным ступенькам забрались внутрь. В вагоне никого не было. Тусклый свет лился на деревянные скамейки-сиденья. Они прошли в конец вагона и уселись на вторую скамью слева от входа.
***
Дедушка расположился с максимальным комфортом: положил под голову рюкзак, убрал удочку в сторонку и, почти сразу задремал. Мальчик же смотрел в окошко на ярко освещенный вокзал, дожидаясь, когда электричка тронется. Наконец, получив «добро» на отправление от заспанного диспетчера, обитающего где-то в недрах вокзала, «змея» сдвинулась с места.
Сначала медленно, словно набирая разгон перед прыжком, а потом все быстрее и быстрее. Перед глазами замелькали огоньки фонарей и редкие светлячки окон многоэтажных домов. Город нехотя готовился к пробуждению.
Много вагонный удав уносил Мишу все дальше и дальше. Мимо пролетали железнодорожные переезды, на которых немногочисленные автомобили перемигивались фарами и фыркали клаксонами, нетерпеливо ожидая, когда с их пути уберут это назойливо гудящее безразмерное препятствие. Вскоре позади остались и они, и электропоезд понесся среди полей, утопающих во мгле и предрассветном тумане. Исчезли огни, всё вокруг погрузилось в темноту. Остался только тусклый свет в вагоне, мерное похрапывание дедушки и монотонный стук колес. «Тудух-тудух, тудух-тудух», говорили они и везли мальчика в таинственное неизведанное место. С очень странным названием «триста пятый».
Что это значило, Миша не знал. А когда спрашивал у дедушки, то тот в ответ загадочно улыбался и подмигивал. Сам увидишь, приговаривал он. Дедушка часто ездил на этот «триста пятый», то на рыбалку, то по грибы. И вот, наконец, сбылась мечта мальчика собственными глазами увидеть это невероятное место.
Однако пока ничего волшебного не происходило. Через некоторое время «змея» начала замедляться: из хрипящего динамика раздался громкий голос, невнятно объявляющий какую-то станцию. Миша не смог разобрать ее название. В окне стало чуть светлее. Издав предупреждающий свист, электричка остановилась. Остановка продлилась недолго. Хлопнула дверь: бородатый мужчина бросил взгляд на рыбаков, прошел в середину вагона, сел и уставился в окно. Но как только электричка тронулась, по примеру дедушки, вытянул ноги в проход, и кое-как пристроившись на скамейке, задремал.
Мальчику было непонятно, как можно спать, когда так интересно наблюдать за тем, что происходит снаружи. Начало светать, и уже можно было разобрать очертания перелесков, одиноко стоящих деревьев и поселков, проносящихся мимо. Поля сменялись лесочками, лесочки, превращаясь в настоящую густую тайгу, внезапно редели, уступая новым зеленым полям. Словно кто-то строго по линейке разделил землю на ровные кусочки: одни засеял травой, другие – деревьями, а потом аккуратно собрал всё это великолепие единый паззл. Иногда электричка пересекала мосты, под которыми несли воды неизвестные речки и ручьи, быстро превращающиеся в синие ниточки и так же быстро пропадающие из виду. Миша, не теряя интереса, какое-то время наблюдал за этими красотами, сменяющими друг друга как картинки в калейдоскопе.
Однако монотонный стук колес и слишком ранний подъем сделали свое дело: мальчик задремал. И проснулся только тогда, когда почувствовал на своем плече чью-то руку. Дедушка осторожно растормошил внука.
– Подъезжаем, – негромко произнес он. – Пора вставать.
Миша протер глаза кулаками, потянулся как кот, зевнул и выглянул в окно: всё те же перелески и поля.
– Где мы?
И словно в ответ на его вопрос, динамик в вагоне абсолютно чётко и без хрипов отрапортовал:
– Остановка «Триста пятый километр».
Хлопнули, открывшись, деревянные двери-купе, и шум из тамбура заполонил вагон. Мальчик присмотрелся: там стояли неизвестно откуда, взявшиеся люди. Несколько мужчин с рюкзаками и пластиковыми ведрами, пара женщин с платками на головах и тканевыми авоськами в руках.
Электропоезд начал замедляться все сильнее и дедушка, взяв внука за руку, повел его к выходу. Двери хлопали и то съезжались, то разъезжались, не желая закрываться. Наконец электричка остановилась. Мальчик закрыл на мгновение глаза и затаил дыхание: сейчас он увидит этот волшебный «триста пятый». Миша представлял себе нечто невероятное, нечто сказочное, образ который так легко рисуется в воображении, но так тяжело передать словами.
Но когда входные двери распахнулись, и пассажиры вышли, перед ним предстала следующая картина. Коротенький перрон, покрытый растрескавшимся от жары асфальтом, несколько стареньких скамеек и лесополоса, идущая сплошной стеной, в какую сторону ни посмотри. Мальчик был разочарован. В своих мечтах он представлял…представлял… он сам не мог себе объяснить, что он себе представлял, но, кажется, что-то другое.
Железный «питон», резко свистнув, продолжил свой путь. И когда его хвост покинул крайнюю границу перрона, Миша увидел, чего ждали вышедшие вместе с ним из вагона люди. Они поспешили перейти железнодорожный путь и устремились к маленьким домикам на другой стороне. Те утопали в траве, среди которой то тут, то там проступали ровные ряды черных огородных грядок, еще не успевших обзавестись зеленой шевелюрой.
– Мичуринцы, – кивнул в их сторону дедушка, – приезжают сюда каждую весну и лето. Отдыхают на своих огородах от шума города. Ну, хватит глазеть, нам в другую сторону.
Он махнул рукой и направился к небольшой едва заметной тропинке, которая пропадала в лесополосе. Пройдя по ней, рыбаки оказались на дорожке, которая тянулась вдоль всей ленты деревьев, теряясь далеко на горизонте. На дороге были заметны свежие тракторные следы. Но путники не пошли по ней, а просто пересекли, пройдя еще через одну лесополосу. Через листья берез, осин и тополей просвечивало бескрайние просторы.
Когда дедушка вывел к нему Мишу, он остановился, показал на зеленеющие поля и с гордостью произнес:
– Наша земля, наш хлеб. Это озимая пшеница. Тут кругом деревни, сынок. Они и выращивают для нас все это чудо. Полюбуйся им и пойдем. Дорога не близкая. До реки еще идти и идти.
***
С этими словами дедушка бодро затопал по дорожке, тянущейся вдоль аж до самого горизонта. И опять мальчик заметил на ней следы трактора: интересно, где же он сам, подумал Миша. Прячется, небось, в кустах в каком-нибудь лесочке. Мог бы, и показаться на минутку. А еще лучше довёз бы нас до речки, о которой упоминал дедушка. Но трактору было лень или попросту он был где-то далеко и занимался какими-то своими делами.
На дороге показалась громадная лужа, путники обошли её по траве, мокрой от росы.
– Дождик был ночью, – заметил дедушка, – вот яма и наполнилась. Но нам это не страшно, мы в сапогах, а для зерна только на пользу, пусть пьет воду и солнце.
Мальчик удивился, ведь у бабушки во дворе ночью было сухо. О каком таком дождике говорит дедушка? Но промолчал и побрёл дальше. Трава становилась все выше: повсюду сверкали и переливались алмазы-росинки, повисшие на стеблях. Солнышко неспешно поднималось, и мир оживал всё сильнее. Осторожно, словно опасаясь, что нужное время еще не наступило, застрекотали кузнечики, где-то среди деревьев защебетала, распеваясь, невидимая пташка и вскоре мир вокруг наполнился мелодиями раннего утра.
Через некоторое время рыбаки добрались до распутья. Следы сельскохозяйственной техники по-прежнему вели вперед, но с этого места вырастала еще одна тропинка, идущая прямиком в поле.
– Теперь на север, – сказал дедушка и повернул налево. – Не устал, сынок? Мы еще и половины не прошли.
Миша отрицательно покачал головой и продолжил путь. Солнце уже полностью выкатилось из-за горизонта и дарило свое тепло не только земле, пшенице и деревьям, но и плотно одетому мальчику. Жара набирала силу, выдерживать прежний темп становилось всё тяжелее. Но мальчику не хотелось отставать от дедушки и тем более признаваться в усталости.
А тропинка меж полей и не думала заканчиваться. Она вела все дальше и дальше: и вскоре перед глазами Миши возникли изумрудные луга, которые своим цветом разительно отличались от пшеничных полей. Вдали то тут, то там замаячили лесочки и перелески. Тропинка сузилась, и мальчик вдруг увидел, что далеко впереди ярко-оранжевые полосы будто бы провели границу между ней и океаном трав.
– Дедушка, что это там?
– Скоро сам всё увидишь, – усмехнулся тот, и подмигнул внуку.
Мальчик прищурился, но так и не смог ничего разобрать. Осталось лишь последовать дедушкиному совету. И лишь спустя четверть часа он увидел: оранжевым пламенем пылали сотни, а то и тысячи прекрасных цветов.
Приблизившись, дедушка сорвал один из них и протянул мальчику:
– Держи, только не обожгись, ведь это «живой огонь», сибирская роза, – добавил он.
Мальчик с опаской протянул руку, не понимая, шутит дедушка или нет: вдруг цветок и правда горячий.
Покрутил его в руке, приблизил к лицу и вдохнул аромат: очень слабый и как будто знакомый, и в тоже время неуловимый.
