Олег Михеев
Миша и его приключения. Рыбалка
Пошёл вперед в поисках деда, но окликнуть его не решился, потому что помнил: громкий звук может спугнуть рыбу. Нашел место, у которого они изначально расположились: трава была смята, а следы от сапог не оставлял сомнений, что здесь были люди. Покрутил головой и двинулся дальше. Шел очень медленно. Трава хоть и подсохла, но берег местами был крутоват, а свалиться в воду ему не хотелось. Тогда уж точно вся рыба разбежится куда подальше, и дедушка будет недоволен, думал он.
Дойдя до противоположной излучины среди стрекота кузнечиков, шелеста трав на ветру и пения полевых птичек услышал тихое рычание. Оно доносилось из высокой травы. Миша замер: от испуга ноги превратились в вату, которая сама по себе оседала под тяжестью его тела. Он тихо опустился в траву и притаился: в голове всплыли дедушкины рассказы о медведях, которые приходят к реке, чтобы полакомиться свежей рыбкой. И кто знает, может быть, маленькие мальчики для них куда вкуснее и аппетитнее, чем склизкая рыба, покрытая чешуей и к тому же дурно пахнущая тиной?
Сердце бешено заколотилось, пытаясь выпрыгнуть из груди и плоским камушком умчаться по водной глади туда, где медведи не водятся. Но поддаваться страху нельзя, решил мальчик. Нужно собраться, найти силы и посмотреть, кто там так страшно рычит. В конце концов, дедушка мог попасть в беду и нужно найти его и помочь. Но что я могу сделать с медведем? Перебирая в голове варианты, вспомнил сказку, которую когда-то прочитал. Если медведь нападёт, нужно притвориться мертвым: он всего лишь обнюхает лежащего человека и тогда уйдет назад в лес. Кушать малину или мёд.
Приподнялся на цыпочках, повертел головой по сторонам. Кроме речных берегов отсюда ничего видно не было, однако по дороге сюда Миша, кажется, никаких лесов не видел. Только редкие рощицы, да перелески вдали. Посмотрел под ноги: ни палки, ни камня. Одна трава, да куски глины. Вздохнул и сквозь особо громкое рычание услышал не то всхлип, не то стон.
– А ну пошел прочь, от дедушки! – завопил мальчик и, позабыв обо всех своих страхах, с голыми руками кинулся на медведя. Мигом преодолел расстояние до неведомого рычащего создания, споткнулся о спящего дедушку, лицо которого было прикрыто кепкой, и повалился в траву рядом.
– А? Что? Клюёт? – дедушка вскочил, недоуменно озираясь по сторонам и хлопая глазами. Пришел в себя и разглядел внука. – Я, кажется, на минутку прикрыл глаза, а тут какой-то шум, – развёл он плечами.
Мальчик, поняв свою ошибку, поднялся на ноги, звонко рассмеялся и бросился деду на шею.
– Я думал, на тебя напал медведь, – сквозь слёзы смеха бормотал он, – а это был ты дедушка.
– Откуда ж тут ему взяться, медведю-то? Мы же не в тайге. Здесь, – дедушка обвел руками вокруг себя, – никого не встретишь крупнее барсука да бобра. Ээх, всё проспал, – горестно протянул он, вытянув удочку из воды. В воздухе поблескивал голый крючок, – видишь, всё пообглодали. А ты говоришь, медведь.
Дедушка достал из кармана хлебный мякиш, оторвал крохотный кусочек, плюнул на него, указательным и большим пальцами скатал в шарик. Ловко насадил его на крючок и забросил на середину реки. Достал из рюкзака пластиковую бутылку с уже остывшим сладким чаем, вдоволь напился и протянул её Мише. Тот с удовольствием припал к горлышку: бабушкин чай на травах с чабрецом, мятой и мёдом показался ему самым вкусным напитком на земле.
Дедушка, отведя взгляд от поплавка, посмотрел на небо, потом на наручные командирские часы – подарок от коллектива по случаю выхода на пенсию. Дедушка раньше работал слесарем в железнодорожном депо, правда, о работе своей никогда и ничего внуку не рассказывал. Но своими часами (про них Мише рассказала бабушка) очень гордился. Сверившись с ними, произнес:
– Еще пару часиков посидим и пойдем назад на станцию. Обратная электричка через три часа. Опоздать, конечно, можно, потому будет еще одна, последняя. Но нежелательно, – добавил он, подняв указательный палец к небу.
***
Пыльное облачко над черным полем удалялось всё дальше и дальше, норовя приблизиться к линии горизонта и нырнуть за неё. Иногда оно останавливалось, и сквозь его очертания можно было разглядеть что-то синее. Можно было бы, если бы смотрящий обладал орлиным зрением, но ни Миша, ни дедушка таким качеством похвастать не могли. Но мужчина, опирающийся на подобранную где-то в перелеске палку, и так знал что это.
– Трактор, сынок, – произнёс он. – Горох сеет. Весь этот чернозём через неделю зазеленеет, а через месяц тут будут настоящие гороховые джунгли. Земля наша, – дедушка склонился и набрал в руку горсть черного грунта, – плодородна и благодарна, если относиться к ней с любовью.
Вдохнул запах чернозема и бросил его назад на поле. Спугнув тем самым стайку грачей величаво расхаживающих то тут, то там.
– Дедушка, а откуда ты знаешь, что здесь будет именно горох?
Тот хитро прищурил глаз, склонил голову набок и улыбнулся, став похожим на одного из местных грачей.
– А ты понаблюдай за ними, – предложил он, кивнув в сторону птиц, – может чего и заметишь.
Мальчик остановился и пригляделся: земля потревоженная трактором выглядела как волосы, по которым только что прошлись расческой. Полоса выше, полоса ниже. И по этим полоскам вышагивали птицы в черных «фраках», старательно выискивая дождевых червей, жучков и прочую живность. По примеру дедушки Миша склонился над землей и среди комьев разглядел сухую горошину. Поднял и поднёс к глазам.
– Сегодня-завтра случится дождь, зерно напитается водой и прорастёт, – пояснил дедушка. – И здесь возникнет гороховое поле. Только если эти стервятники всё здесь не расклюют! – прикрикнул он на грачей, взмахнув в их сторону своим посохом. Те флегматично повернули к нему головы, на секунду замерли, а потом вновь продолжили свой приятный труд.
– Передохнули, идём дальше, – скомандовал дедушка и бодро зашагал вперёд. – Еще полчаса марша и сделаем привал в одном волшебном местечке. Хм, а что это там?
Дедушка указал на какой-то коричневый предмет, лежащий посреди поля. Внук понял без слов и рванул к нему. Подбежав ближе, понял, что это сумка. Старая, кожаная, похожая на те, в которых почтальоны разносят письма и прочие бумаги.
– Дедушка, тут чья-то сумка, – закричал он.
– Сейчас, сейчас,– откликнулся он, – за тобой не угонишься, варнак.
Дедушка приблизился, сел прямо на землю, вытянув ноги, а затем расстегнул металлическую защелку на сумке и заглянул внутрь.
– Кажется, нам повезло, – подмигнул он внуку, – ужин будет, что надо.
Он сунул руку в сумку и вытащил на свет стеклянную бутыль с молоком и буханку белого хлеба.
– Настоящий клад, – воскликнул он, – оторвал ломоть и сунул внуку. – Пожуй по дороге. Свежий, видать испекли совсем недавно, еще тёплый.
Дедушка переложил найденное в свой рюкзак. Затем воткнул палку в землю, повесил на один из ее сучков сумку. И продолжил свой путь.
Жуя вкуснейший мягкий хлебушек, Миша с набитым ртом приступил к расспросам:
– Откуда здесь сумка с едой? И зачем ты повесил её на палку, дедушка?
– Грачи уронили, пока горох клевали, – улыбнулся тот, помолчал немного и продолжил. – Это ужин тракториста, – указал он на пыльное облачко, которое почти исчезло из виду. В кабине жарко и чтобы молоко не скисло, он повесил её снаружи и та на какой-то кочке соскочила. А тракторист не заметил, работает, некогда ему за такими мелочами следить. Вернуться за ней он уже не вернется, поэтому мы с чистой совестью всё это съедим. Не пропадать же добру. А висящую сумку ему будет проще отыскать, когда мимо проезжать будет. Или кто из его односельчан найдет. Там село за пригорком, – махнул он рукой в правую сторону от едущего вдалеке трактора.
– Поднажмем, – скомандовал он спустя некоторое время, – скоро увидим дуб, там и остановимся.
***
Оставив за спиной поле, путники свернули налево на дорожку, поросшую луговыми травами. Вряд ли по ней часто ходят люди, подумал Миша. Слегка примятая тракторными колесами трава красноречиво свидетельствовали о том, кто её проложил.
– Ездит по ней иногда, – пояснил дедушка, – в обход поля, чтобы не «топтать» свои посадки. И останавливается там же, куда мы направляемся. Вооон, дерево, – ткнул он пальцем вперед, еще 20 минут, и поужинаем, чем Бог послал.
Солнце, устав озарять благодарную землю, которая в ответ на тёплые ласковые прикосновения неистово дышала жизнью, шажочек за шажочком клонилось к горизонту. Приближение вечера чувствовали все: рыбаки, замедлившие свой темп, луговые птицы, всё ленивее и тише распевающие свои песни, и даже кузнечики, как будто стали стрекотать реже. Легкие порывы ветра тревожили разнотравье: василек покачивал головой им в такт, цветы девясила вторили ему. Клевер, одуванчики и ромашки, не дотягивающиеся до своих высоких собратьев, шумели по-своему: более тихо и нежно. В воздухе как будто повисли голоса цветов, соцветий, колосков вперемешку с медовыми запахами быстро приближающегося лета.
Очарованный этим волшебством, мальчик и не заметил, как они добрались до дуба, раскинувшего свои широкие плечи над миром. Дедушка подошел к нему вплотную, положил руку на толстую морщинистую кору:
– Здравствуй, друг, – произнёс он. – Давно не виделись, кажется, целый год прошел. Всё еще растешь? Стареешь, как и я?
Дуб ответил согласием, покачав кроной и пошелестев листьями, словно приглашая путников, остановиться на отдых у его подножия.
– Благодарствуем за приглашение, – ответил дедушка. – Немножко посидим с тобой, лишним не потревожим.
С этими словами, он, поманил внука к себе.
– Туда, – указал он рукой на крохотную полянку, на которой трава была особенно пышной.
Мальчик понял, почему дедушка выбрал именно это место. Миша услышал журчание воды. В траве скрывался родник, неспешно бьющий из-под земли. Тонким звонким ручьем, он продолжал свой путь по лугу, теряясь в букете душистых трав и цветов.
– Мой отец говорил, что здесь раньше была ветряная мельница, – стягивая с себя сапоги и давая отдых уставшим ногам, сказал дедушка. – И дуб тогда был совсем маленький, а вона смотри, какой вымахал. Не знаю, правда ли это, но точно знаю, что вода здесь волшебная. Давай перекусим, а потом наберем её. Она вкуснее, той, что течет дома из крана. И хранится дольше.
Доев буханку мягкого, пахнущего теплом и солнцем, хлеба, и запив её жирным молоком, дедушка посмотрел на часы, а затем положил рюкзак под голову и растянулся на траве.
– После еды, всегда нужно полежать, чтобы жирок завязался, – пошутил он. – У нас есть время в запасе, да и идти осталось недолго. Отсюда до станции рукой подать. С вершины дуба видны, проезжающие мимо поезда, – добавил он и повернулся набок, чтобы скрыть улыбку от внука.
Мальчик посмотрел наверх, почесал затылок, но все-таки не решился лезть на дерево – слишком уж устал. Вместо этого он переключил внимание на песчаное дно родника. Кристально чистая, прозрачная вода открывала ему интересную картину. Она тонкой упрямой стрункой пробивала дно в самом центре водоема, теряла силу, пытаясь достичь поверхности, и превращалась в вереницу кругов, расходящихся во все стороны.
Миша пригляделся и вдруг обнаружил, что на дне кипит жизнь: улитка со смешными рожками флегматично ползла по длинному зеленому стебельку; толстый черный жук куда-то спешил по своим делам, пробираясь между небольших камушков; какие-то странные плоские темно-коричневые червяки, присосавшись к песчинкам, мерно раскачивались из стороны в сторону.
– Интересно? – спросил дедушка, потянувшись и зевнув. Не дождавшись ответа, продолжил, – сейчас потревожим это водное царство.
