Олеся Лагун
Однажды в поле
В доме было тепло и приятно пахло жаренной картошкой, выпечкой и кислыми дрожжами.
– Это моя Анфиса Григорьевна, – сказал старичок.
– Здрасьте, это вам, – сказала Вера и поставила торт на стол. – А меня зовут Вера, ой! – воскликнула Вера, когда вдруг поняла, что не удосужилась узнать имени старика. – Как вас зовут?
– А я Тимофей Петрович, – сказал старик, снимая с себя фуфайку. – Давай, Анфиса, ставь чай!
– Чего чай-то? – возразила ему Анфиса Григорьевна. – Успеется чай, сначала надо гостю накормить, как следует. Это ж надо, какой торт красивый! – сказала Анфиса Григорьевна, рассматривая торт, покрытый голубой мастикой с белыми розами.
Вера заулыбалась.
– Неужели сама сделала? – спросила Анфиса Григорьевна.
– Сама, – улыбнулась Вера еще шире.
Анфиса Григорьевна подперла руками бока и повернулась к старичку:
– Значит, так, дед. Иди-ка ты позови Аглаю с Галкой, Романыча и Ивановну. В коем веке гость к нам пришел, да еще с таким тортом!
Вера растерянно переводила взгляд с Анфисы Григорьевны на Тимофеева Петровича, и не понимала, что они задумали.
– Это ты правильно придумала, Анфисушка, – сказал старичок, быстро натянул фуфайку и выбежал за дверь.
– Ты садись, милая, – сказала Анфиса Григорьевна. – Не бойся, народ у нас добрый, гостей любит. Ты уж извини, но нам, старикам, так не хватает общения с молодежью
Вера не нашла, что ответить, только кивнула головой, глядя, как Анфиса Григорьевна уже во всю хлопочет возле печи.
– Давайте я вам помогу, – сказала Вера.
– Сиди, милая, отдыхай. Мне только в радость похозяйничать
Пока Вера рассказывала историю о том, как везла заказ, как хотела срезать путь через лес, увязла в грязи посреди поля и заблудилась, из-под шустрых рук Анфисы Григорьевны стол заполнился разнообразными блюдами: пироги, сало, соленья, маринованные грибочки, котлеты, нарезанный арбуз, моченые яблоки и в центре стола огромная сковорода жаренной картошки.
От изобилия блюд и ароматов у Веры вопреки ее воле во рту побежала слюна и заурчал живот.
Скрипнула в дверь, в дом вошел Тимофей Петрович, из-за его спины на Веру уже смотрело несколько пар глаз. Следом за Тимофеем Петровичем в дом вошли три старушки. Высокая и тощая как жердь старушка по имени Аглая в цветастом платке и вязаном жилете поверх синего платья принесла с собой трехлитровую банку соленых помидоров; низкая пухленькая старушка по имени Галя в сером болоньевом плаще с облаком пышных фиолетовых волос держала перед собой маленькую кастрюльку, над которой клубился пар; третья старушка по имени Нина, она же Ивановна, прижимала к груди пакет с пирожками.
Не успели старушки войти в дом, как следом за ними появился худой, высокий старик. Он был настолько высоким, что, входя в дом, ему пришлось пригнуться. Старика звали Федор Романович, но все присутствующие звали его просто Романыч. Опираясь на трость, Романыч медленно проковылял к столу, и одарил Веру широкой улыбкой.
– Заходите, заходите, соседушки, – сказала Анфиса, появившись на пороге соседней комнаты с двумя стульями, которые держала за спинки.
Когда все расселись за столом, Анфиса Григорьевна сказала:
– Чего сидишь, дед? Неси свой компот!
Тимофей Петрович заулыбался, выскочил из-за стола и, ненадолго скрывшись в соседней комнате, вернулся к столу с трехлитровой банкой компота. По крайней мере, жидкость в банке выглядела как компот.
Пока Анфиса расставляла возле гостей тарелки, Вера не могла не заметить, что старики с большим любопытством рассматривают ее, заговорить ей было неловко, но каждый раз столкнувшись с кем-либо из них взглядом, она улыбалась, и старики улыбались в ответ.
Все происходящее казалось Вере по меньшей мере удивительным, она и представить не могла, что проведет день в компании незнакомых, но таких милых и доброжелательных стариков, и то, что они принимали ее как самого дорогого гостя казалось странным и немного пугало.
Улучив минутку, Вера, чтобы не смущать присутствующих, под столом отправила Леше сообщение, где рассказала о том, что находится в доме старичка, с которым познакомилась в поле, и выйдет сразу же, как только он приедет. В ответ Леша пожурил ее за беспечность и безответственность, особенно ему не понравилось, что она оставила машину в поле без присмотра, но Вера не стала оправдываться, если бы Леша сам мог увидеть этих безобидных одиноких стариков, у него бы язык не повернулся упрекать ее.
– Давай, дед, разливай компот! – скомандовала Анфиса.
Вера пригубила компот и с удивлением обнаружила, что компот и не компот вовсе, а вино.
