Олеся Лагун
Однажды в поле
Заметив реакцию Веры, старики дружно засмеялись.
– Пей, милая, – сказал Тимофей Петрович. – Это шампанское моего производства.
– Что вы! Мне нельзя, я за рулем!
– Да будет тебе! – вмешался Романыч. – Он же легкий, считай, что квас!
Старики закивала головой и потянули руки со стаканами в центр стола, чтобы чокнуться. Вера для приличия стукнулась со всеми стаканом, но решила, что пить больше не будет.
– Так вы здесь одни живете? – наконец решилась Вера расспросить стариков об их жизни.
– Совсем одни, милая, – ответил Тимофей Петрович.
– Я заметила, когда мы шли сюда, что кроме домов у вас тут больше ничего нет. То есть ни магазинов, ни административных зданий…
– Ничегошеньки! – перебил ее Романыч и рассек ладонью воздух. – Мы сами себе администрация! Петрович с Анфисой у нас за урожай и дрова ответственные, Аглая с Галиной – за живность, у них дома рядом. А мы с Ивановной за торговлю: корзины плетеные, ягоды, грибы, молоко. Все возим в город и продаем на рынке. Ну, и так, друг другу помогаем, считай, все общее
– Не тяжело вам все самим?
– Мы уж привыкли, – отозвалась до этого молчавшая Нина Ивановна.
– Дети у вас, наверное, в городе живут? Они вам помогают?
Старики резко притихли и все разом потупили глаза в стол.
– Нет у нас никого, милая, – ответила старушка по имени Галина с пышным облаком фиолетовых волос.
– Как так? – вырвалось у Веры, от растерянности она сделала несколько глотков из стакана и почувствовала, что немного захмелела.
– Были у нас дети, милая, – сказала Анфиса. – Теперь уж не осталось никого
Повисла неприятная пауза. Вера не знала, что ответить, она то поднимала глаза на стариков, то опускала в стол.
– Вижу, мы тебя совсем с толку сбили, милая, – прервал тишину Тимофей Петрович.
– Загадки тут нет, – добавила Анфиса Григорьевна. – Мы не всегда в этой деревни жили. Из Чернобыля мы перебрались после аварии. Сами мы, как видишь, живы-здоровы, а дети наши не выжили, слишком большая доза радиации была…
– Тогда многое скрывали, никто не писал про то, сколько в действительности людей погибло, а сколько детей! – вставила Аглая, растирая слезы по мокрым щекам.
– Мы и сами не такие старые, какими кажемся, это жизнь нас такими сделала, – добавила Галина.
– Эх… – грустно вздохнул Романыч. – Давно это было, теперь уж ничего не поделаешь. Жизнь все равно продолжается
– Это точно, – добавила Анфиса.
– Так, что-то у нашей гостьи стакан не пустеет! – сказал дед Романыч и поднял стакан, следом за ним подняли все присутствующие. – За детей! – сказал Романыч.
– До дна! – добавил Тимофей Петрович.
На этот раз у Веры не было никакого морального права отказаться от шампанского компота, и вместе с остальными она высушила свой стакан.
Разговор сменился на расспросы про жизнь Веры, старики единогласно поддерживали ее решение стать предпринимателем, даже заказали торт по случаю предстоящего юбилея Романыча.
Затем старики начали вспоминать свою жизнь, кто где работал, у кого какие случаи в жизни были, и все это перемежалось шутками, над которыми Вера неустанно смеялась.
Потом Тимофей Петрович притащил гармошку, и Аглая с Галей запели частушки. Незаметно гармонь оказалась в руках Романыч, и частушки сменились народными, некоторые из них Вера помнила еще с детства, и без стеснения подпевала старикам.
Лишь только в перерыве между песнями Вера вспомнила про телефон и увидела несколько пропущенных звонков от Леши.
***
– Ты где, черт возьми? Я уже полчаса стою возле твоей машины, а ты на телефон не отвечаешь! – кричал в трубку Леша.
– Прости меня, я не слышала звонка, – оправдывалась Вера, стоя на крыльце дома. – Все, я бегу!
Вера вошла в дом и, оказавшись в тепле, почувствовала, что опьянела.
– Спасибо большое за теплый прием, Тимофей Петрович и вам, Анфиса Григорьевна! Со всеми была счастлива познакомиться, но мне пора, меня ждут
– Приехал уже? – спросил Тимофей Петрович, развернувшись вполоборота.
Вера кивнула.
– Зови его к нам!
Вера затрясла ладонями:
– Не пойдет он, да нам еще машину вытаскивать
Тимофей Петрович встал и плотно придвинул стул к столу.
– Так, Романыч, вставай, пойдем машину из грязи выкапывать. Ишь ты чего удумала! Не женская это работа!
– Но вы же говорили…
Тимофей Петрович махнул рукой.
Романыч, который еле передвигался с тросточкой, вдруг подскочил, резво натянул свою фуфайку и выскочил следом за Тимофеем Петровичем.
– Подождите, я с вами! – бросилась за ними Вера, но Анфиса Григорьевна уже тащила ее за руку обратно к столу.
– Пускай, милая, мужчины сами разберутся. Никуда не денется твой милок
