Ольга Борискова
Пламенный лёд. Книга вторая
– Конечно.
– Тебе что-нибудь взять?
– Нет. – Она натянула рукава кофты до самых пальцев. – Спасибо.
Но Макс все равно вернулся с двумя стаканами в картонной подставке и бумажным пакетом. Бросив пакет на приборную панель, он протянул один стаканчик Лизе, предварительно открыв его.
– Пей. – Она и опомниться не успела, как ароматный кофе оказался у нее в руках. – Это латте.
– Я же сказала, что мне ничего не нужно.
– Здесь готовят очень вкусный кофе. – Он открыл свой стакан и сделал глоток. Воздух наполнился сладким ароматом – себе Макс взял капучино с ванильным сиропом. – В пакете круассаны, угощайся.
Кофе и правда оказался вкусным. И горячим. Тепло, исходящее от стаканчика, согревало озябшие руки, насыщенный аромат свежего напитка щекотал ноздри. С каждым глотком Лиза чувствовала прилив сил.
– Я так давно не пила кофе… – Она облизнула губы и улыбнулась. – Вкусно.
– Круассаны. – Он кивком указал на пакет.
– Не хочу. – Она сделала еще несколько глотков.
Змей-искуситель из Макса получился бы знатный. Он развернул пакет и достал круассан. К аромату кофе и ванили, витавшему в салоне, тут же прибавился запах свежей выпечки. Лиза уткнулась в свой стаканчик. В последнее время она позволяла себе много лишнего, нужно было держать форму, тем более, сейчас тренироваться в полную силу она не могла.
Через полчаса они подъехали к Лизиному дому. Голова у Лизы прошла, усталость тоже немного отступила. Правда желание принять теплый душ, а после забраться под одеяло все равно никуда не делось. Именно так и планировала она поступить, придя домой. Ну разве что еще легкий ужин – овощной салат с кусочком курицы или нежирный творог.
– Спасибо. – Лиза отстегнула ремень безопасности. Ее сумка лежала на заднем сиденье.
– Пожалуйста. – Самойлов разблокировал двери.
Лиза хотела покинуть салон, но замешкалась.
– Макс…
Повернувшись, Самойлов встретился с ней взглядом. Эти красивые голубые глаза… Она смотрела очень серьезно, в глазах ее была грусть и что-то теплое, волнующее.
– Я хотела сказать… я знаю, что ты думаешь, почему с моим братом… в той машине… почему с ним была твоя сестра? Почему не я, не кто-то еще? Почему все это случилось с Лилей, а не со мной?
– Лиз…
Подобных слов он от нее не ожидал. Хотел возразить, но она тихонько покачала головой.
– Я не знаю… твоей сестры нет, а я… – Она нервно облизнула губы и сжала пальцами край ветровки. – Если бы я могла тебе что-то сказать или объяснить, я бы это сделала. Но я не могу. И изменить я тоже ничего не могу. В этом нет моей вины.
Она тихо, почти беззвучно открыла дверцу машины и выскользнула на улицу. Так же тихо забрала с заднего сиденья свои вещи. Макс смотрел, как она идет к подъезду, как набирает код домофона. Когда Лиза скрылась за дверью, он шумно выдохнул и потер руками лицо. И он тоже не знает. Если бы он знал…
Лиза бросила ключи на тумбочку и сняла ветровку. В квартире было душно и она, пройдя в кухню, открыла форточку. Почему-то она ждала, что Макс догонит ее, окликнет, но этого не произошло. Может, оно и к лучшему. Скорее на автомате, чем из-за желания выпить чая, она включила чайник. Она все еще чувствовала привкус кофе на губах, а легкие пропитал волнующий мужской запах. Шум закипающей воды разбавил звенящую тишину. Лиза снова почувствовала усталость, ей следовало сходить в душ и лечь спать. Сон – самый верный способ ни о чем не думать. Она уже собиралась стянуть с себя кофту, когда в дверь настойчиво постучали.
Макс и сам не знал, зачем делает это. Сейчас, стоя на пороге и глядя на Лизу, он ощущал всю нелепость ситуации. Она явно ожидала от него объяснений, только объяснений у него как раз не было. После того, как за ней захлопнулась подъездная дверь, он еще несколько минут просидел в машине. Видел, как в окнах ее квартиры зажегся свет, и все равно не спешил заводить мотор. А потом вдруг понял, что должен ее увидеть. Теперь же, глядя в Лизкино лицо, он понятия не имел, зачем ему это нужно.
– Что случилось? – спросила Меркулова, чувствуя себя неуютно под его тяжелым взглядом.
– Завтра утром я тебя заберу. – Это было первым, что пришло ему на ум. Чтобы заехать за ней ему придется сделать крюк, он уже заранее проклял все на свете, но это было лучше, чем просто стоять, пялиться на Лизу и молчать.
– Не надо, Макс. – Она опустила руку, которой придерживала дверь, словно оставляла Максу выбор – войти в квартиру или остаться на лестнице. Он выбрал второе. Поняв это, Лиза почувствовала еще больший дискомфорт и обхватила плечи руками. – Тебе совсем не обязательно таскаться со мной. Я могу доехать сама.
– Я сказал, что заеду, значит, заеду.
Ее упрямство бесило его. Вид его стал совсем хмурым, взгляд суровым. Он не мог смотреть ей в глаза и оставаться спокойным. Хотелось либо сказать ей что-то грубое, либо привлечь к себе и ощутить тепло ее тела под ладонями. Это тоже бесило его. Эти глаза… голубые, чистые, красивые…
– Я могу сама о себе позаботиться.
– Не сомневаюсь, – снисходительно хмыкнул он, всем своим видом демонстрируя пренебрежение к ее словам. – Будь готова к восьми.
После того, как Макс ушел, Лиза оперлась спиной о стену и в голос застонала. Она не могла понять его, не могла понять его поступков, настроения. Когда все, как ей казалось, становилось ясно, происходило что-то, что снова сбивало ее с толку. Противиться ему было трудно, еще труднее было противиться себе.
Проснулась Лиза совсем рано. Проворочавшись в постели с полчаса, поняла, что уснуть больше не получится, и пошла в ванную. Сегодня она особенно долго стояла под струями теплой воды, натирая тело фруктовым гелем для душа, и придирчиво осматривала себя, словно это имело какое-то значение. У нее была маленькая грудь, вполне обычная талия и довольно узкие бедра. Лизе бы хотелось иметь более плавные черты, изящное, женственное тело. Она завидовала девочкам, в которых стройность сочеталась с притягательной мягкостью, грациозностью. Хотя при росте метр шестьдесят два Лиза весила чуть больше сорока килограммов, себе она казалась неказистой, тяжелой. Она, вроде бы, повзрослела, но страх поправиться так никуда и не делся, и, глядя на себя в зеркало, Лиза частенько видела невзрачную девушку с кучей недостатков.
Смыв с головы бальзам, она безрадостно вздохнула. Скорей бы отрасли волосы…
Обычно, собираясь на тренировку, Лиза и не думала о косметике, но сегодня, рассматривая себя в зеркало, ей как никогда хотелось выглядеть привлекательно. Она нанесла на веки перламутровые тени, а губы подкрасила розовым блеском. Провела по торчащим волосам ладонью и с ожесточением вытерла рот. Ничего ей не поможет. Когда доходившие до лопаток волосы обрамляли лицо, мягко оттеняя кожу, она была еще ничего, а теперь… Пальцы коснулись шрама на виске, подбородок дрогнул. Привлекательная… С трудом Лиза проглотила вязкий комок, вставший в горле, и пошла в ванную, чтобы смыть остатки косметики.
Самойлов приехал чуть раньше восьми. По пути он успел заскочить за кофе и теперь, когда Лиза устроилась рядом, на пассажирском сиденье, протянул ей стаканчик.
– Для бодрости, – подмигнул он, выруливая со двора.
– Спасибо.
Сегодня она взяла кофе без пререканий. Приятный аромат немного отвлек Меркулову от невеселых мыслей, разогнал тоскливое настроение. За окном моросил дождь, а в салоне тихо играла музыка, легендарная «Show must go on» группы Queen.
– Я скатаю под эту песню свой последний показательный номер. Когда-нибудь… когда решу уйти из спорта, – задумчиво сказала Лиза и сделала глоток кофе.
Макс искоса взглянул на нее, но ничего не ответил, потому как в ее непрозвучавшем «если» было заключено куда больше, чем в этих словах.
Глава 7
Москва, май 2016 года
Новость о том, что Елизавета Меркулова возобновила тренировки, быстро разлетелась по школе и, как подозревала сама Лиза, за ее пределами. Сейчас она была отчасти рада, что в Москве у нее нет друзей и даже хороших знакомых. Постоянные расспросы о самочувствии и разговоры на эту тему скорее раздражали бы ее, чем вызывали у нее удовлетворение тем, что о ней беспокоятся. Она просто к этому не привыкла. Хотя в глубине души было тоскливо, что вечером, когда она возвращалась домой, никто не предлагал налить чашку чая, не спрашивал, как она и как прошел день. Порой ей этого в самом деле хотелось. Уже больше недели она приходила в школу не просто так, чтобы чем-то занять себя и отвлечься, а как член команды, спортсменка, фигуристка, желающая достичь своей цели. Она все еще не была уверена, что у нее получится восстановиться, но всем сердцем желала этого. Миронов относился к ней очень бережно, не давал перегружаться и щадил, как считала сама Лиза, больше, чем стоило бы. Как-то она даже психанула по этому поводу.
– Если тебя что-то не устраивает, ты знаешь, где выход. – Женя говорил спокойно и твердо.
– Евгений Александрович…
– Три месяца назад ты лежала на этом самом льду с дыркой в голове, – глядя ей в глаза, сказал Женя. – Я не только тренирую тебя. Я отвечаю за тебя. Что я скажу твоим родителям, если что-то пойдет не так?!
– Моим родителям все равно!
Сам того не подозревая, Миронов задел ее. Тут же пожалев, что выдала себя, Лиза отвернулась и замолчала. Женя же задумчиво глядел на ее профиль.
– Я могу делать больше. До начала сезона не так много времени и если…
– Не можешь. – Он вдруг смягчился и взял ее за руку. – Не пытайся обмануть меня.
Лиза стушевалась. Посмотрев на Женю из-под ресниц, отвела взгляд и нервно прикусила губу. И все-таки она действительно могла больше. Могла попытаться делать больше. Пусть она и чувствовала усталость по окончании тренировок, это не имело значения. Она давно привыкла не обращать на это внимания, усталость была для нее делом столь же обычным, как и возвращение в пустую квартиру.
– Не нужно меня жалеть.
– Вот уж чего я точно не собирался делать, так это жалеть тебя.
В какой-то момент Миронов почувствовал, что злится на эту девочку, теперь же от злости не осталось и следа. Перед ним стояла совсем юная девчонка, упорная, трудолюбивая и нуждающаяся в поддержке. Жалеть он ее не собирался, потому что это бы было несправедливо. Она слишком сильная, чтобы испытывать к ней жалость, хотя, скорее всего, сама этого не осознает.
***
Почти всю дорогу от школы до Лизиного дома в машине стояла мертвая тишина, Макс даже музыку сегодня не включил. По выражению его лица было ясно, что он о чем-то думает и ему не до разговоров, поэтому Лиза сидела молча. В последние дни Макс часто подвозил ее после тренировок. Она понятия не имела, делал ли он это по просьбе Миронова или подобная благотворительность являлась его собственной инициативой. Мысль о том, что возит ее Макс по принуждению, была Лизе неприятна равно так же, как и мысль о том, что причиной всему – чувство вины. Ей хотелось узнать, зачем все это, особенно остро она испытывала подобное желание в такие моменты, как сейчас, когда он сидел мрачный. Ей казалось, что это из-за того, что она находится рядом.
– Макс, я могу доехать на метро. – Они проделали примерно половину пути, когда Лиза, не выдержав давящей на виски тишины, все же осторожно заговорила. – Я понимаю, что возить меня тебе удовольствия не доставляет. Ты и не должен этого делать.
– Если бы я не хотел этого делать, то ты бы давно уже шагала пешком, – грубовато ответил он. Потом бросил короткий взгляд на свою спутницу.
– А ты хочешь? – в ее усмешке не было ни злорадства, ни ехидства, скорее горькая ирония.
– Мне не тяжело подкинуть тебя до дома. – Одна его рука лежала на руле, вторая покоилась на бедре. Лизе нравилось смотреть на его красивые руки. По крайней мере, это было не столь опасным, как изучать его лицо, так она не рисковала быть застигнутой врасплох. – Не думаю, что тебе стоит сейчас тратить силы на дорогу. Ты еще не достаточно окрепла.
– Тебя это не должно волновать.
– Может, и не должно…
Иногда он и сам так думал. А потом вспоминал тот день, когда лезвие его конька пробило ей череп, вспоминал, как на руках уносил ее со льда, как по виску ее бежала струйка крови… С юности Макс знал, что он ответственен за свою партнершу на льду. Это являлось для него такой непререкаемой истиной, что он скорее забыл бы собственное имя. Но Лиза… Теперь, оглядываясь назад, он отчетливо понимал, насколько опасными и глупыми были его выходки. Одно дело поддеть ее словами, обидеть, и совсем другое – видеть, как она пытается встать после жуткого столкновения и не может этого сделать.
Оставшуюся часть дороги они не разговаривали. Лиза смотрела на его руки и понимала, что хочет, чтобы он обнял ее. Нежно, осторожно, чтобы прижал к себе и провел ладонью по ее спине. Ей так остро хотелось этого, что она ощущала физическую потребность коснуться его. Вместо этого Меркулова сжала руки в кулаки и отвернулась к окну. Как мантру про себя она повторяла, что ей просто нужен кто-то рядом, что это пройдет, что она вернется домой, позвонит Стефану и ей сразу станет легче. Только в глубине души Лиза знала, что все это ерунда, и на сей раз лучший друг ничем не поможет.
– Спасибо, – произнесла Лиза, когда BMW остановился возле ее подъезда. Макс кивнул. Лиза отдавала себе отчет, что нужно вылезти из машины, забрать сумку и убраться куда подальше, но почему-то продолжала сидеть на месте, теребя замочек ветровки.
– Извини, если что-то не так. Ты всю дорогу молчишь… если причина во мне…
– Все в порядке, Лиз. – Он посмотрел на нее.
Не заметив в его взгляде раздражения или упрека, она немного успокоилась. Она бы хотела оставаться хладнокровной по отношению к Максу, но все внутри нее противилось этому.
– Тогда до завтра. – Лиза заставила себя улыбнуться краешками губ.
По утрам Макс за ней больше не заезжал, это, наверное, было даже хорошо. Ни к чему ей придумывать что-то, чего нет и не может быть.
***
Утром следующего дня в коридоре школы Лизу остановила Ксюша:
– Лиз, подожди.
– Привет, – улыбнулась Меркулова.
– Привет. – Ксюша поняла, что в суматохе даже не поздоровалась и поспешила исправиться. – Сегодня какой-то сумасшедший день. Передай, пожалуйста, Жене бумаги. Я убегаю, а он просил занести.
Дверь в кабинет Миронова была приоткрыта. По доносившимся из помещения голосам Лиза поняла, что помимо Евгения Александровича в комнате находится Макс. А еще она поняла, почему вчера вечером Самойлов был таким задумчивым. Она хорошо слышала, о чем разговаривают мужчины и, хотя подслушивать не собиралась, своего присутствия не выдала.
Вначале они говорили о какой-то фигуристке, фамилия которой Лизе вроде бы была знакома, но где именно она могла ее слышать, Меркулова не помнила. То ли едва перешедшая из юниоров одиночница, слишком слабая для борьбы за место в сборной в данном виде, то ли одна из неизвестных никому парниц… Макс и Женя обсуждали девушку, как возможную партнершу. Сердце Лизы сжалось. Этот момент должен был когда-нибудь наступить, но она все равно оказалась не готова. Однако вскоре стало понятно, что мужчины сошлись во мнении об отсутствии перспектив пары: чувствовалось, что девочка Максу не по душе, да и техника у нее похрамывала. Лиза было облегченно выдохнула, но слова, произнесенные Максом в следующее мгновение, ошеломили ее.
– Если до начала сезона я не найду партнершу, то все, Жень.
– В каком смысле?
– Да в самом прямом. – Макс хлопнул ладонями по бедрам. – Не вижу смысла тратить твое и свое время.
– Ты хочешь сказать, что завершишь карьеру?
– Именно. – Он не пытался скрыть разочарования.
– Мне кажется, рано говорить об этом.
Видеть Миронова Лиза не могла, но явственно почувствовала его напряжение. Однако если слова Макса для нее были подобно ушату ледяной воды, то Евгений, похоже, удивился не сильно.
– Нет, – мотнул Макс головой. – Я уже несколько дней об этом думаю. Мне не двадцать, Жень. Лучше уж так, чем попусту терять время.
– До начала сезона еще четыре месяца…
Дальше Лиза не слушала. Незамеченная, она отошла от кабинета и остановилась только возле двери в женскую раздевалку. К груди она все еще прижимала документы, которые должна была отдать тренеру.
***
Улыбаясь, Ксюша вошла в здание школы. Она пребывала в приподнятом настроении, даже накрапывающий дождь не мог стереть счастливое выражение с ее красивого лица. Перебросившись несколькими словами с охранником, она, на ходу расстегивая бледно-розовый весенний плащ, пошла в сторону класса хореографии. Сегодня Ксюша в сопровождении единственной близкой подруги ездила примерять свадебное платье. Свое свадебное платье! Синицина и не думала, что это вызовет в ней столько эмоций, что, увидев себя в белом подвенечном наряде в отражении зеркала, она испытает такой восторг. Ксюша распустила волосы, и они упали ей на плечи шелковистой волной. Платье было простым, изящным, с аккуратной вышивкой и минимумом кружева, и именно эта простота подчеркивала красоту невесты. Если бы не примета, Ксения немедленно бы сфотографировалась и отправила снимок Жене. Очень хотелось поделиться с ним переполняющими ее чувствами, однако делать этого было нельзя. До заветного дня оставалось чуть меньше месяца, она так долго ждала, так долго терпела, так что эти несколько недель, по существу, ничего не значили.
В коридоре Ксюша встретилась с Лизой. Та направлялась в спортзал, и Ксюшу заметила не сразу.
– Все в порядке? – на всякий случай поинтересовалась Ксения. Ей показалось, что Лиза чем-то расстроена.
– А… – Вынырнув из своих мыслей, фигуристка рассеянно посмотрела на хореографа. – Д-да, все отлично. – Радость в глазах Синицыной не заметить было не возможно. Лиза постаралась улыбнуться. – Евгений Александрович разрешил мне позаниматься в зале. Хочу немного побегать.
– Только аккуратней, Лиз. – Хотя Ксения не была уверена в искренности спортсменки, выпытывать у нее что-либо она не стала. Если уж говорить откровенно, мысли Ксюши в данный момент витали очень далеко. – Ты отдала Жене документы?
– Да.
– Спасибо.
Посмотрев Лизе вслед, Ксюша снова подумала, что ее явно что-то тревожит. Но, как знать, может быть, это что-то личное, чем она не намерена ни с кем делиться. Ксения была рада, что Лиза решила вернуться на лед, что нашла в себе силы и смелость возобновить тренировки, что с каждым днем ей становится лучше. Ей очень хотелось, чтобы у Лизы получилось все и даже больше. Сама не зная почему, она верила в Меркулову. Что же касается личного… На это есть право у каждого.
***
Лиза переминалась с ноги на ногу у машины Макса. Дождь прекратился, но на смену ему поднялся неприятный холодный ветер. Она ёжилась и прятала руки в карманах тонкой ветровки.
– Давно тут стоишь? – Макс подошел к автомобилю и снял его с сигнализации.
– Не очень.
Лиза поспешила открыть дверь. Украдкой она следила за Самойловым, пытаясь найти в нем признаки недовольства, нервозности, раздражения или еще чего-либо, что выдало бы его. Однако ничего похожего она не заметила, только взгляд показался ей немного грустным. На самом деле Лиза ждала его уже минут десять. Обычно Макс после тренировки говорил ей, что подвезет до дома, но сегодня Лиза сама пошла к машине, не дожидаясь приглашения. Почему-то она опасалась, что Макс уедет без нее. И дело было вовсе не в усталости, хотя Лиза и чувствовала себя более вымотанной, чем обычно. Помимо занятий на льду, она часа полтора провела в зале и теперь ощущала потребность хорошенько выспаться. Эти вечерние поездки… они стали для нее возможностью побыть с Максом наедине. Ее чувства были противоречивыми: она всячески хотела сохранить между собой и Самойловым какие-то границы, но вместе с тем отчаянно тянулась к нему.
– Как насчет ужина? – поинтересовался Макс, усевшись за руль.
– Если честно, все, чего мне сейчас хочется, принять ванну и лечь спать.
– Тогда хотя бы кофе.
– Разве что кофе.
Ей бы стоило выпить не кофе, а травяного чая, но отказаться было выше ее сил. Хотелось дотронуться до плеча Макса или руки. Или положить ладонь ему на бедро. Хотелось чего-то, что бы действительно сблизило их. Лиза мельком посмотрела на свое отражение в зеркале заднего вида и опустила голову. Как же мерзко выглядит она с этими волосами…
***
В выходной Лиза решила пройтись по магазинам. Не сказать, что она нуждалась в обновках, просто не хотелось сидеть дома. Требовалось чем-то занять себя, иначе в голову неизбежно лезли отнюдь не радостные мысли. С того момента, как она услышала разговор Макса и Миронова, прошло четыре дня. Все это время она украдкой следила за Максом, пытаясь уловить его настроение, увидеть, что он переживает. Однако Самойлов казался совершенно спокойным, даже спокойнее, чем обычно. Это-то и тревожило Лизу. Он выглядел как человек, принявший решение и окончательно уверенный в нем.
Времени до начала сезона оставалось все меньше. Сегодня утром Лиза проснулась с пониманием того, что их пути с Максом совсем скоро, возможно, навсегда разойдутся. Если он завершит карьеру, то причин видеться у них просто не останется. Они не будут делить лед на тренировках, пересекаться на соревнованиях, встречаться в коридорах школы и холлах гостиниц. Его вообще не будет в ее жизни. Стоило Лизе представить это, как она почувствовала такую пустоту, что у нее похолодели пальцы, тело наполнилось тяжестью, а в висках противно загудело.
Лиза не хотела признаваться даже самой себе, но в глубине души понимала – если бы не Макс, возможно, она бы так и не вернулась на лед. Хватило бы ей воли, решимости вновь приступить к тренировкам, если бы это не было возможностью видеть его? Если бы все эти дни он не брал ее за руку, помогая делать первые шаги? Смогла бы она вернуться ради себя самой? Ответов на эти вопросы у нее не было. Хотелось верить, что смогла бы. Но сейчас это, в сущности, было не важно. Она думала о Максе и с каждым днем все яснее понимала, что не должна позволить ему бросить все вот так. Он еще столько не сделал, не реализовал бесконечность возможностей, не достиг поставленных целей. Только чем она может помочь?
Дикая, почти безумная мысль пришла ей в голову в тот же вечер, да что там, почти в ту же минуту, когда она подслушала разговор, не предназначавшийся для ее ушей. То, о чем она осмысленно боялась думать, вдруг вырвалось из подсознания, заставляя Лизу признать: она представляла себя на месте партнерши Макса еще тогда, когда он катался с Алисой. Осознанно или нет, но она делала это, хотя и понимала, что подобное просто нереально. Нереально… Да даже если на секунду вообразить, что такое возможно, что она может предложить? У нее нет элементарной уверенности в том, что она сумеет восстановиться после травмы, что сможет выступать. И потом, для парницы она довольно высокая, Алиса ниже нее. Метр шестьдесят два это, конечно, совсем не критично – есть в парном катании девочки и выше, и все же… У нее ведь ни подкрутов, ни выбросов. А все эти поддержки…
Сможет ли она так же, как Алиса, безоговорочно довериться ему? Да и вообще… Макс на нее и не взглянет, скорее рассмеется в лицо и пошлет куда подальше. Но вопреки здравому смыслу Лиза думала, что должна что-то сделать. Каждый час, проведенный на катке, только больше утверждал ее в этом, каждый взгляд на Макса придавал ей сил. Она ждала. Может быть, все-таки что-то образуется, может быть, Миронов найдет ему хорошую партнершу, и жизнь потечет своим чередом. Она бы смогла выдержать это. Было бы больно видеть, как он касается тела какой-то девушки, как она парит на его руках надо льдом, зато гордость Лизы бы не пострадала. Скрывать свои чувства она научилась уже давно – разом больше, разом меньше, никто и не заметит.
Вернувшись с прогулки, Лиза скинула одежду и натянула новое платье: довольно короткое, сантиметров на пятнадцать выше коленей, с кокетливым вырезом, открывавшим шею и ключицы. Тонкая ткань плотно облегала грудь, легкими шелковыми волнами опускалась на бедра, ярко-алый цвет привлекал внимание. Лиза приподнялась на носочках, представляя, как будет выглядеть, если наденет туфли на каблуках. Ноги у нее были ровные, стройные, длинные, с красивыми икрами и тонкими щиколотками. Даже острые коленки не портили впечатление, скорее напротив. Невзирая ни на что, на ноги пожаловаться Лиза не могла, они, пожалуй, были единственным, что ей в себе действительно нравилось. Ей вдруг захотелось показаться в этом платье Максу. Интересно, сказал бы он что-нибудь или прошел бы мимо? Вздохнув, Меркулова изогнулась и расстегнула молнию на спине. Подобные мысли до добра ее точно не доведут.
***
Вечер Макс провел в гостях у родителей. Мать уже давно ждала его на ужин, и Макс, наконец, соизволил явиться в отчий дом. Почти сразу же он понял, что время для визита выбрал не самое лучшее – на расспросы родителей о делах ответить было особо нечего. Огорчать отца и маму он не хотел, поэтому по большей части приходилось отмалчиваться.
– Максимилиан, а та девочка… – Ощущалось, что мать испытывает неловкость. – Сестра Сережи… Лиза, кажется. Как она себя чувствует?
Родители, конечно же, были в курсе произошедшего. Макс старался не посвящать их в детали, однако в общих чертах ситуация Маргарите и Михаилу Самойловым была известна.
– Нормально, – проворчал Самойлов, делая вид, что очень занят десертом. Помимо прочего, он терпеть не мог свое полное имя и постоянно напоминал об этом матери, но та невозмутимо продолжала звать его Максимилианом. – Уже три недели как потихоньку тренируется.
– Слава Богу! – облегченно воскликнула Рита.
Макс только согласно кивнул. Не скажет же он матери, что в этот самый момент думает о том, чем сейчас занимается Лиза. Ему не хотелось признаваться, что он соскучился по ней, хотя на самом деле это было действительно так. Ужин утомлял, Макс бы с большим удовольствием сейчас выпил кофе в машине с Меркуловой, она, по крайней мере, не задавала вопросов, отвечать на которые ему не хотелось.
На полпути от дома родителей Самойлов развернулся и направил машину в противоположную от собственного района сторону. Зачем он это делает, Макс понятия не имел, но понимал, что не успокоится. Дороги были свободны, и доехал он до дома Лизы на удивление быстро. Ее окно мерцало бледным желтоватым светом, словно приглашая его подняться в квартиру. Только к чему это? Макс откинулся на спинку сиденья и уставился на влекущее свечение. Тяга, которую он испытывал к Лизе, ему не нравилась, более того, он начинал злиться, потому что не мог избавиться от этого. Ему, вероятно, стоило завести себе подружку на пару—другую ночей, раз уж нормальные отношения его пока не интересуют. С тех пор, как он отшил Алису еще за месяц до чемпионата мира, женщин у Макса не было. Может, именно поэтому его так будоражит ее мягкий голос? Самойлов еще раз посмотрел на Лизины окна и решительно завел автомобиль. К чёрту.
Макс уже готовился ко сну, когда в дверь его квартиры позвонили. Он удивился и бросил взгляд на часы – электронный циферблат показывал двенадцатый час. Гостей он не ждал, тем более в такое позднее время. Еще недавно он бы с уверенностью сказал, что это Алиса, а сейчас даже предположений не было, кого могло принести на ночь глядя. Посмотрев в глазок, Макс напрягся: на пороге его квартиры собственной персоной стояла Лиза Меркулова. Дежавю какое-то…
– Ты что тут забыла? – не особо приветливо поинтересовался он, запуская Лизу в квартиру. Сейчас, когда стало понятно, что с ней все в порядке, он мог позволить себе некоторое недовольство.
– Поговорить с тобой хочу.
Она сделала несколько шагов по коридору и повернулась к Максу лицом. Глаза ее блестели в тусклом свете лампы, лицо казалось бледным. Макс снова встревожился.
– Что-то случилось?
– Нет, – поспешила заверить его Лиза.
Всего каких-то полчаса назад она, не давая себе времени одуматься, сбежала по бетонным ступеням подъездной лестницы и, шмыгнув на заднее сиденье такси, в сотый раз повторила, что поступает правильно. Она и теперь знала, что делает то, что должна сделать, однако наступить на горло собственной гордости оказалось сложнее, чем Лиза предполагала изначально. Она не хотела вновь чувствовать себя униженной, а этот человек умел причинять ей боль, как никто другой.
– Тогда что?
Выглядела Лиза дерзко и сексуально. Расстегнутая до середины короткая кожаная куртка лишь слегка подчеркивала соблазнительные изгибы тела, ноги в простых узких джинсах казались бесконечными, а еще черные лаковые туфли на устойчивом высоком каблуке… Макс невольно осмотрел ее с головы до ног, задержавшись на груди, стесненной одеждой.
– Только не говори сразу нет, хорошо? – Она взволнованно и как будто с надеждой посмотрела ему в глаза. Он ждал продолжения, и Лиза, собравшись с духом, выпалила: – Давай попробуем кататься вместе. Если ты еще не нашел себе партнершу…
– Стоп-стоп стоп, – остановил ее Самойлов, подняв руку. – Ты что, предлагаешь мне встать в пару?! – неверяще усмехнулся он, приподняв одну бровь.
– Да.
– Это ты серьезно? – Плечом Макс оперся о стену и сложил руки на груди.
– Вполне. – Меркуловой было не до шуток. Ей стоило не малой смелости прийти сюда и сделать то, что она сделала. По сути, она была готова отказаться от всего, чего достигла как одиночница. У нее было все, чтобы бороться за пьедестал на самых престижных стартах: скольжение, умение интерпретировать любую музыку и, самое главное – высокие многооборотные прыжки. Но она была готова изменить свою жизнь, поставить на кон все, чего она добилась. – Я никогда не каталась с партнером, но уверена, что смогу. Если ты поможешь мне…
– Хватит нести чушь!
Глаза его потемнели, лицо сделалось хмурым. Макс почувствовал такую злость на эту девчонку, что с трудом сдерживался, чтобы не взять ее за шкирку и выкинуть из квартиры. Она издеваться над ним вздумала?!
– Это не чушь, – возразила Лиза, стараясь сохранять самообладание. – Выслушай меня.
– Я уже достаточно услышал, – глядя на нее сверху вниз, отрезал Самойлов. – Еще не понятно, сможешь ли ты кататься. Одно дело просто выйти на лед, совсем другое -восстановить прыжки. Тем более, парные элементы ультра си. Да ты даже двойной тулуп еще делать не пробовала, о чем вообще может идти речь.
– Мне нужно немного времени.
– Да… – Он фыркнул, не желая ее слушать. – Если и так. Это даже не смешно. Ты вообще себя в зеркало видела? Какая из тебя парница с такой-то задницей. Ты ни одной поддержки сделать не сумеешь. Мне партнерша нужна, а не кусок дерева.
– Зачем ты так? – Лиза опустила голову, пытаясь скрыть мгновенно подступившие слезы. Говорила она тихо и глухо. Все, чего она боялась, случилось, так ей, наверное, и надо.
– Иди домой.
Самойлов открыл входную дверь и кивнул в темноту подъезда. Он и сам не мог сказать, почему ее слова вызвали в нем такую ярость. Вероятно, причиной тому были собственные противоречивые чувства, не дававшие покоя. Еще совсем недавно он сам приехал к подъезду Лизы, желая увидеть ее, сейчас же хотелось, чтобы она убралась куда подальше, чтобы у него не было возможности смотреть на нее, думать о ней, чтобы он не слышал ее голоса, не чувствовал легкого пьянящего запаха духов.
