Ольга Евгеньевна Сквирская
Место под солнцем
– Ничего себе! Так ты подписала контракт на обе?
– Нет, конечно: на вторую книгу мы поищем другого издателя, который предложит нам лучшие условия! – вступила Саня.
– Ну вы даете! – изумился Хосе.
– Значит, ты, Олга, теперь райтер? – поздравила меня Просто Мария.
– Да! – гордо отвечает за меня Саня.
– А ты что же сама-то? – поворачивается к ней Просто Мария. – Ты-то когда у нас свою собственную книгу напишешь?
Саня молча пожимает плечами – бизнес съедает кучу времени, а тут еще беременность…
– Ну ничего-ничего, – гладит ее Просто Мария по плечу. – Будешь просто мамой, тоже неплохо.
Саня меняется в лице. А я вдруг понимаю, почему латиноамериканцы такие мастера придумывать «мыльные» сериалы…
Кунфу
Кстати, о кунфу: все это чистая правда.
Я действительно занимаюсь кунфу!
Дело в том, что Томо является мастером по винджуну, одному из направлений кунфу.
– Основатель винджуна Yipman является как бы моим «дедушкой». Это учитель учителя учителя моего учителя, – Томо загибает пальцы. – У одного из его учеников занимался сам Брюс Ли!
Томо задумал создать на Самуи секцию по винджуну, напечатал визиток, но пока еще не нашел учеников. Тогда он предложил заниматься кунфу нам с Сашей вместе с Саней, а мы за это на синтезаторе Хосе будем учить его музыке.
«Я тоже теперь буду всем рассказывать, что Yipman мой дедушка, и что у нас с Брюсом Ли был один учитель!» – сообразила я – и согласилась.
Мы с Сашей теперь смотрели фильмы только про кунфу, который нам давал Томо. Через день наша “секция” тренировалась под пальмой рядом с нашим домом. Филиппинец-сосед с улыбкой наблюдал за нами со своего крыльца и показывал большой палец.
Томо приходил на уроки в специальной черной фирменной майке с огромным напечатанным кулаком на солнечном сплетении. Он показывал нам движения рук, повороты корпуса. Все это выглядело так просто, что не верилось, что за этим стоит смертельная сила. Простота была обманчивой: принцип кунфу состоял не столько в силе ударов, сколько в использовании энергии противника для его же поражения. Особенно толково развивался Саша, который быстро схватил физику и логику винджуна.
Правда, однажды во время занятия с кокосовой пальмы к нам спрыгнула огромная двухметровая зеленая гадюка и тут же заползла обратно. Отныне нашему тренеру расхотелось стоять под пальмой. Мы перебазировались под манго.
Саня сфотографировала нас для интернета. Буквально через неделю показала нам новый сайт про кунфу, который они сделали. Наша фотография под манго была на видном месте, и я тут же выложила ее на Фэйсбук.
Пускай теперь скажут, что я соврала!
***
А Томо тем временем договорился с самым крутым отелем, что проведет презентацию секции кунфу, пригласив Сашу участвовать в ней. Он даже выдал Саше такую же майку с кулаком. И вот Саша, побрившись и принарядившись, отправился в отель.
Вернулся ошарашенный:
– Пришла куча народу, человек двадцать пять, среди них толпа китайцев. Думаю, вот мы попали: как можно учить китайцев кунфу! Но нет, все они с большим уважением выполняли все, что Томо показывал. В основном девушки и толстые тетки, конечно, но был и один старик. Кто-то наверняка запишется к Томо.
За чаем
У нас в гостях Просто Мария – впервые после возвращения из Китая.
Она поражена: они с Хосе привыкли относиться к нам, как к ущербным калекам – к Саше в прямом смысле, ко мне – в переносном. А тут у нас такие перемены!
В углу комнаты разложено на просушку дайверское снаряжение – компенсаторный жилет, ласты, регулятор, боты.
– Ты что, уже ныряешь? – спрашивает она Сашу.
– Да, подрабатываю в английском, немецком и русском дайвцентрах, – кивает тот. – Только что вернулся с Пхукета, обучил двух земляков.
Просто Мария с удивлением разглядывает Сашино новое пианино, так не похожее на киборд Хосе. Клавиатура длинная, как у рояля, да и звучит соответственно – в электроинструмент «вшиты» тембры концертной «Ямахи».
– Откуда?
– Из Японии!
– Как?!
– Да друг заказал приятелю-японцу, тот дешево купил через интернет и прислал инструмент прямо сюда, на Самуи, – объясняет Саша. – Всего три дня шло.
– Невероятно! – восхищается Просто Мария. – А деньги? На какие деньги ты его купил?
– Друг занял.
– Под какие проценты? – деловито интересуется Просто Мария.
– Без процентов – отдашь, говорит, когда сможешь! Сначала он хотел мне просто занять денег, сколько, говорит, тебе нужно? А я говорю: мне нужна не рыба, а удочка. И тогда мы с ним провернули это дело с пианино.
– А еще он купил Саше камеру с боксом, скоро нам привезут, – вступаю я.
– Кто? – удивляется Просто Мария.
– Друг этого друга.
– Невероятно!
– Мария, хочешь чай? Нам этот друг привез очень вкусного чая из России, – предлагаю я.
– А разве в России растет чай? – еще больше удивляется Просто Мария. – Хочу!
Пока я завариваю чай и режу лайм, Саша играет для Марии Вальс Шопена, затем Этюд.
– Совсем по-другому звучит музыка, чем на инструменте Хосе, – шепчет мне потрясенная Просто Мария. – Красиво-то как!
Она такой благодарный слушатель, что для нее очень приятно играть. Саша переключает тембр с фортепианного на органный, и мы играем ей органные произведения Баха, причем в низком регистре я озвучиваю партию ног. Я и сама слышу, что фактура очень красиво звучит, а Саша – тот просто счастлив сыграть лишний раз перед публикой.
– А эту подставку под пианино Саша сам сделал, своими руками! – хвастаюсь я.
Просто Мария недоверчиво приседает на корточки и исследует длинную узкую табуретку черного цвета, которая – как тут и была.
– Не может быть!
– Доски он нашел вон на той помойке, – я машу в сторону пустыря. – А потом покрасил акриловой краской из баллончика.
Столик действительно выглядит очень элегантно и строго – рояль как он есть.
– Как ваша дочка? – интересуется Мария за чаем. – Я вчера на Фэйсбуке открыла ее фотографии – она красавица, совсем особенная, ни на кого не похожа!
– Вчера звонила из Бостона, говорит, у нее все здорово, – докладываю я. – Вроде бы она в этой академии лучшая на своем уровне. Ее фотография даже висит на Доске Почета. Говорит, что ей выделили день для сольного концерта, но она боится, что перед Днем Благодарения она не найдет никого, кто бы ей подыграл, – все разъедутся по домам, останутся, говорит, одни японцы…
