Ольга Евгеньевна Сквирская
Место под солнцем
– Томо подсел к одной «бар герл» и стал ей объяснять: девушка, если вы подпишите такой-то и такой-то документы, мы вам заплатим денег. Девчонка улыбалась, но ничего не понимала, – со смехом вспоминала Саня. – Томо еще и еще раз объяснял ей, вокруг нас уже собралась толпа, все хихикали. Почему-то им было ужасно смешно, что фаранг предлагает «бар герл» такие странные вещи, вместо того, чтобы просто снять ее! Вроде бы договорились: мы с вами сейчас пройдем туда-то и подпишем то-то, идет? Она даже покивала, вместе вышли из бара. Она прошла с нами метров двадцать, сказала «бай-бай» и повернула назад…
– Почему? – изумилась я. – Она не хочет заработать?
– Она просто не поверила. Она зарабатывает своим способом, а в другом направлении она не мыслит, – объяснил Томо.
Томо с Саней таки нашли себе виртуального партнера там, где задумали.
– Мы попросили Сом, это официантка из другого ресторана, все-таки не «бар герл»!
Сом я помню, Саня меня с ней познакомила во время встречи на Фишерман Вилладж. Это миниатюрная, очень красивая девушка с отбеленным лицом и с нежным тонким голоском. Странно, что у нее были очень морщинистые руки.
– Это оттого, что она вообще не пьет воды – почему-то не переносит, – пояснила Саня.
Сом во многом помогла Сане с Томой.
Это она нашла для них дешевое и хорошее жилье на берегу моря. Ее бой-френд по имени Ранг работает таксистом, и хорваты часто нанимают его для встречи своих клиентов, и тот делает для них приличную скидку. Ранг невысокий, улыбчивый, волосы выкрашены в каштановый цвет и оригинально подстрижены: сзади каре, а виски еще того длиннее.
– Хороший парень, – жалеет Саня. – Плохо, что Сом уже ищет кого-нибудь побогаче. Здесь девушки очень расчетливы, даже такие хорошие, как Сом.
– Да ты что? – удивляюсь я.
– Да, у многих их них одновременно по нескольку бой-френдов, и фаранги, и тайцы.
– Это что, здесь нормально?
– Не все так считают. Однажды мы с Томо застали нашу знакомую официантку Джин в слезах, с обрезанными волосами. Спрашиваем, в чем дело? Кто это сделал? Она говорит: крэйзи мэн. Как? Ворвался, говорит, в мой дом и обрезал мне волосы!
– Кошмар!
– Да она лжет: ну как мог кто-то незнакомый обрезать ей волосы в ее собственном доме? Это был, конечно, ее сожитель, которому она так же врала: просто он узнал от бармена о ее любовнике и избил ее из-за него.
– Правда?
– Конечно, потому что через неделю она позвонила нам и попросила Томо прийти к ней, чтобы отлупить его. Он и был тот самый «крэйзи мэн».
– Томо, ты пошел?
– Нет, конечно: я ответил, что у меня нет «ворк пермита» для занятия «файтингом».
…Позже я и с ней познакомилась.
Джин была игривая, худенькая, как подросток, юркая, с отросшими прямыми волосами и живыми бедовыми глазками, который она строила одновременно на все четыре стороны.
– Ей уже сорок лет, представляешь? – сообщила потом Саня. – У таек трудно определить возраст. У нее есть и ребенок – воспитывается у матери. Так они и живут.
Удивляюсь Саниной способности дружить с тайками и в то же время быть настороже. Увы, не все фаранги такие проницательные.
– Наш друг Антонио, шеф-повар из «Дольче вита», жил со своей тайской подругой много лет душа в душу, а потом съездил на родину, вернулся – она все распродала и сбежала с богатым французом, – вспоминает Саня очередную ресторанную историю.
Я знаю аналогичную историю с московским дайвером. В общем, тайская жена – это тот еще «кот в мешке»…
«Фаранга пэй!»
Саня искренне привязана к своим тайским подружкам, но ей далеко не все устраивает.
– Если я зашла в бар посидеть с тайкой, как-то само собой подразумевается, что платить по счету должна я.
– Почему это? Когда русские дайверы идут в кафе, каждый отдельно платит сам за себя, никаких проблем, – возражаю я.
– У нас в Хорватии немного не так: мы платим друг за друга по очереди. Но тайцы считают так: «фаранга пэй»!
В «пешеходный день» на Фишерман Вилладж в одну из пятниц я встретила Саню с ее давней подругой Кэти. Та работала певицей в ресторане в Сурраттани, а сюда приехала в гости к друзьям.
Проходя мимо импровизированной эстрады, мы услышали песни Синатры в исполнении тайского парня в «дредах». Тот со сцены заметил Кэти и, не переставая петь, помахал ей рукой. Она приветливо ответила ему.
В киоске Кэти без примерки купила себе длинное черное платье за целых девятьсот бат.
– Ты любишь черный цвет? – спросила я.
С некоторых пор я стала его избегать, решив привнести в свою жизнь и в собственный образ как можно больше цвета.
– Да, я все время покупаю черную и длинную одежду, – подтвердила она.
Мы довели Кэти до стоянки байков и распрощались.
– Вот видишь, – продолжила Саня. – Она покупает себе платья за такие деньги, – я не могу себе такого позволить, – но принципиально не платит за свой коктейль, при этом обычно выбирает самый дорогой.
– Ну так и не ходи с ней по барам, – предлагаю я.
– Но я люблю ее, мне хочется с ней пообщаться.
– Тогда приглашай ее домой на чай, там и поболтаете, – это по-русски.
Но Саню не устраивает русский вариант гостеприимства – хорваты не любят чай.
И потом, ей просто обидно быть «фарангой» в стране, которая ей нравится.
Про башмаки
По воскресеньям все фаранги, то есть иностранцы, посещают церковь в Чавенге, где Богослужения на английском.
"Хосе-Мария" регулярно массово опаздывают на Мессу, всей честной компанией. Шумною толпою ввалившись в храм, чилийцы суетливо ищут свободные места поближе к алтарю.
И так каждую неделю. Хорошо, что мы с Сашей добираемся автономно, на «тук-туке».
***
В тот день почти все было, как обычно: машина с чилийцами въехала в церковный двор перед самым причастием. В храм вошла заспанная хорошенькая Белен, голубоглазая красотка Антония, маленький Анди, обросший бородой Филип и злющий Хосе.
Мария появилась позже всех.
– Представляешь, – зашептала она, подсев ко мне. – Это все сатана!
– Где!? – испугалась я.
– Это он не пускает меня в церковь: я не нашла в кузове второго башмака… Только один! Искала-искала – ноу! Пришлось по двору идти босиком!
