Ольга Михайловна Левонович
Люби Небесное
Благодарю, о Боже, за разлуку
Благодарю, о Боже, за разлуку,
За обостренье чувства, за мольбы,
Терпения целебную науку,
За тихий голос ангельской трубы.
Пора очистить золотые нити,
Испепелить пустую шелуху,
Навстречу Промыслу светло и тихо выйти,
Держа молитву в сердце, на слуху.
Спасибо, Господи, за боль, опустошённость,
За чувство, что свалились в пустоту.
Ты воробьишек, крылышек лишённых,
В Свои ладони примешь на лету.
Ты груз посильный возложил на плечи.
Пусть он то жжёт, то студит, словно лёд,
Я знаю, за разлукой будет встреча,
И свет её мне силы придаёт.
Отрадой для души – одно словечко
Отрадой для души – одно словечко:
Жив. Более не нужно ничего.
Я в храме помолюсь, поставлю свечку,
И троеперстье ляжет на чело.
А мне казалось – сына оторвали
Навеки – так потеряна душа,
Покой и благодушие украли,
Бессмысленно жалеть и утешать…
Но телефонный голос в ухо впрыгнул,
Душа воспряла, дёрнулась к нему.
Насытилась одним лишь кратким мигом,
Что разметал переживаний тьму.
Далёкий лес
Я счастлива, счастлива, но не здесь.
Моя счастливая частичка
Летает серенькою птичкой
В какой-то очень добрый лес.
А там поляны – под цветами.
На плечи белки скачут сами.
Там родники… Живая мама.
Там детки льнут ко мне упрямо.
И не болят на сердце раны.
И все любимые – под боком.
… Как жаль, в тот лес летать – далёко.
Я радуюсь
Я радуюсь, во сне увидев сына.
Он улыбается, даёт себя обнять.
Душа моя скучала нестерпимо,
И чудо встречи дал Господь опять…
И что с того, что я, проснувшись, плачу,
Ловлю обрывки сладостного сна…
Мой долг пока велик и не оплачен,
И я должна отмучиться сполна.
Я не ропщу от выпавшей мне доли,
И об одном лишь Господа молю:
Пусть будет жив, спокоен и доволен.
Храни, Господь, кровиночку мою. …
…Звоню ему, и слышу милый голос.
Моя бы воля – рядышком была.
Но лишних я не задаю вопросов.
Терплю, молюсь. Надеюсь… Все дела…
Всё будет хорошо
Всё будет хорошо.
Лимоны станут лимонадом.
Кого мы любим – будут рядом.
Я верю в это всей душой.
Не нужно от себя бежать.
Не нужно ничего бояться.
Все нити сердца – сохранятся.
Любовь – бессмертна и свежа.
Какое счастье, что могу дышать…
Какое счастье, что могу дышать,
Смотреть на мир, родные видеть лица.
Пока над телом властвует душа,
Покаяться могу, и причаститься.
Могу Творца за всё благодарить,
Трудиться в меру сил на этом свете,
С родными о насущном говорить,
И голос мой услышать могут дети.
Пока Господь к ответу не призвал,
Есть время, чтобы жизнь свою осмыслить,
Омыть грехи, «стеная и слезя»,
И постараться жить светло и чисто.
Моим грехам, я знаю, нет числа.
Ах, если б у моей могилы
Все те, кому я горе принесла,
Меня по-настоящему простили…
Родных прошу: поплачьте не навзрыд,
А чтобы стало вам намного легче,
Зайдите в храм, он и для вас открыт.
С молитвой на Канун поставьте свечку.
Не убивайтесь. Знайте, я – жива.
Живее даже, чем казалось прежде.
Я мысленно вам говорю слова
О вере, о любви, и о надежде.
Пора, пожалуй, списывать на берег
Пора, пожалуй, списывать на берег…
Не разогнуть колено, боль в груди.
Хотя хлебаю боль не в полной мере,
И есть ещё просветы впереди.
А что, уход… Конечно, неизбежен,
И с корабля, и вообще – с Земли.
Пока любуюсь – куст стоит, оснежен,
Полоска неба светится вдали.
Жизнь на Земле – проста и безыскусна.
Но всё-таки чудес – не перечесть.
Мне снятся дети. Просыпаюсь – грустно.
Но, слава Господу, – они на свете есть!
Есть с кем поговорить по телефону.
Бодрит декабрьский воздух ледяной.
И дан, хоть не могу я класть поклоны,
Для покаяния отрезок временной.
Всё будет хорошо
Всё будет хорошо. Могло быть хуже.
Да, далеко… Да, заняты собой…
Пусть их сердца не заполняет стужа,
И не дают сеансы связи – сбой…
Мы любим их, мы помним – малышами…
Легко – во снах, в реальности – больней.
Но в глубине сердечной – с мамой, с мамой…
И помнят подсознательно о ней…
Господи, Господи, нам бы успеть…
Господи, Господи, нам бы успеть
Здесь и наплакаться, и намолиться,
Чтобы с надеждою тихой смотреть,
Как будут дети с неправдою биться.
Только б любви для других не жалели,
Веры своей никогда не теряли,
Только б крестили детей с колыбели,
Божией правдой себя проверяли.
Не растерять бы нам совести-чести…
Вырваться бы из бесовского круга…
В мире ином, даст Господь, будем вместе.
Те неразлучны, что любят друг друга.
Все мы раненые жизнью
Все мы раненые жизнью…
Проза это не вместит.
В сердце что – пытаюсь вызнать
И себе на суд нести.
Всё пытаюсь с болью биться,
Корни злобности рубить…
А не нужно. Лишь молиться,
И без устали любить.
Поговори со мной, душа
Поговори со мной, душа…
Поговори со мной, душа.
О чём грустишь, и где летаешь?
Живёшь ты тихо, не спеша.
Порою слёзы вытираешь.
Сквозь сито просеваешь ты
Воспоминанья, но не сразу
Вдруг попадаются, чисты,
Небесной радости алмазы.
Ах, сколько дал Господь тепла,
Движенья, радости и света!
Была, душа, светлым-светла,
Любила солнышко и лето.
И в давний детский чистый рай
С тобою мы всю жизнь стремились.
Но занесло тебя на край
Пожара… Крылья закоптились…
Моя капризная душа…
Моя капризная душа
Стремится убежать от боли,
Мечтает о тепле и воле,
Земным излишне дорожа.
Ей оторваться бы чуть-чуть
От ею выдуманных планов,
Не возвращаться к старым ранам,
А поискать иную суть.
Не надо ей себя жалеть,
А радоваться, что все живы,
Просить за тех, что сердцу милы
И о Христе душою петь…
Пока с больной душой своей в обнимку
Пока с больной душой своей в обнимку
Я совершаю долгой жизни путь,
Пока среди болот ищу тропинку,
Боясь в зловонной жиже утонуть,
Пока страшусь споткнуться, оглянуться,
От зыбкой топи глаз не отвожу,
Не вижу, как лучи на землю льются,
На облака и небо не гляжу…
Но выпадает островок посуше,
Я падаю, и льётся синь в глаза.
Всё, что терзало, оставляет душу,
И сердце улетает в Небеса.
Страстное сердце…
Страстное сердце! Меня ты измучило.
Как избегаешь ты скорбного случая!
Как ты смириться, терпеть не желаешь,
Жалости ждёшь, над собою рыдаешь…
Гляну – и вижу лишь скверну одну.
Как мне в тебя поселить тишину?
Как окаянного недотрогу
Вылечить, вытрезвить, вымыть – и к Богу?..
Всё – к лучшему
Твержу я по любому случаю:
Всё – к лучшему!
Пусть горизонт укроет тучами –
Всё к лучшему!
Окружат клеветой и ложью,
И оправдаться невозможно,
Грехи укажут мне болючие,
Зажмёт тревога, -
Его не существует, случая!
Всё – дело Бога.
Сомкнулись воды надо мною
Сомкнулись воды надо мною,
Всё тяжелее, холодней.
Светило желтое земное
Становится всё зеленей.
Но миг, и, тусклое, светлеет!
Рывок – и солнце в вышине!
И – воздух! Флаг на шхуне реет.
И руки тянутся ко мне!
Только бы вынесло сердце
Только бы вынесло сердце.
А уж душа как-нибудь.
Дадут мне костёр – погреться.
Дадут провожатого в путь.
Господь будет рядом, как прежде.
Не растеряла б в пути
Веры, любви и надежды.
Трудно их снова найти.
Мне Господь найдет работу
Мне Господь найдет работу,
Он пошлёт ко мне людей…
Пусть с трудом и неохотой
Буду я справляться с ней.
Пусть я буду ошибаться,
Упаду на вираже…
Только бы в ладу остаться
С тем, что светится в душе.
Едва хожу, едва гляжу
Едва хожу, едва гляжу,
Себя почти не нахожу.
Себе кажусь больной и старой,
Работа кажется мне карой,
И нет друзей, и нет подруг,
И частокол стоит вокруг…
Я лгу. Сама себя пугаю.
Я вовсе не хожу по краю.
Всё есть: друзья, работа, дом,
И очень славные при том!
Я всё мечтаю убежать
Я всё мечтаю убежать
Туда, где мама, папа, детство,
Трава душиста и свежа,
Всему есть время, и есть место.
Где мир прозрачен, ясен, чист,
Где даже ссоры объяснимы.
Где желт песок, и зелен лист,
Громады туч на небе синем.
А здесь… Тяжёлая тоска,
Невыносимое молчанье,
И грязно-серый цвет песка,
И у деревьев нет названья.
И лес – как в раме, неживой.
Застыли птицы в сером небе.
И потолок над головой.
И убежать отсюда мне бы.
Но я терплю, молчу, креплюсь.
Порою чудо посещает,
Когда, в себя придя, молюсь.
Вдруг душу солнце освещает.
И лес разбуженный шумит:
Берёзы, лиственницы, сосны.
Слезами горизонт омыт.
Цветы в траве. На травах – росы.
Гусей пролётных трубный крик.
Слепящий купол небосвода…
И понимаю в этот миг:
Вот – настоящая свобода.
Волна из прошлого пришла
Волна из прошлого пришла,
И с головой меня накрыла
Холодная, густая мгла.
Укутала, что было силы.
Но у неё пустая власть!
Я корни подрубаю спешно.
Висит – готовая упасть,
Как лист засохший, пожелтевший.
Я знаю, что накатит вновь
Уныние, и будет битва.
Одно оружие – любовь,
И о прощении молитва.
На пепелище
Всё пытаюсь совместить,
собрать воедино
Из прошлого – новое, бродя по руинам.
Собираю обломки пустые,
не ухожу с пепелища.
Почти ни на что не надеясь,
сердце живое ищет.
А там только камни и дымка,
горечью пахнет едко.
Я, как телёнок на привязи –
прошлое держит крепко.
Когда же душа убедится:
живого там ни травинки?
И лопнет верёвка, и тихо
пойду, побреду по тропинке
Подальше от страшного места,
в сердце терпя укольчики.
А руины уйдут под землю,
и там расцветут колокольчики.
Какой короткой оказалась жизнь
Какой короткой оказалась жизнь!
По сути, ничего я не успела.
Едва увиделась дорога ввысь,
А сила молодая – отлетела.
Грехов тяжёлых груду волоку.
Всё каюсь, но немного полегчало.
Едва лишь душу в светлость облеку,
Глядь – осудила. Понеслось сначала…
Душа – больна. В гордыне и страстях
На исповедь ползу, примерно каюсь,
Но огляжусь – вновь сквозняки свистят,
Непрочен дом, скорблю и ужасаюсь…
Порою кажется – так в яме и помру,
На свет не вылезу, и помощь не случится…
Но душу ставлю на молитву поутру,
И солнышко встаёт, и тенькает синица,
Искрятся льдинки на черёмушных ветвях,
И сосен шапки изумрудные сияют…
Слова акафиста звенят, плывут, летят,
И в синем небе, радостные, тают.
Раскинуты сети повсюду…
Раскинуты сети повсюду.
И мудрых, и осторожных
Полно в них. Множество люда
Запуталось невозможно.
И я средь веревок шатаюсь,
Они обвивают мне ноги.
И сил уж почти не осталось,
Не различаю дороги.
А дальше – одна молитва,
В которой душа Бога кличет,
И просит, чтоб враг с ловитвы
Вернулся домой без добычи.
Надо всё совершить самой
Надо всё совершить самой.
И погорбиться за сохой.
И старухой побыть сухой,
Жалкой, с нищенскою сумой.
За себя дам ответ, за себя.
Не помогут друзья-кумовья,
Не укроет большая родня,
Коль судила других, не любя.
За насмешки, за ложь и навет
Злобы в душу впечатался след.
Будет знаком для будущих бед.
Дам за каждое слово ответ.
Коль была доброта не в чести,
Мне дорогою ада брести.
Как бы душу свою потрясти,
Чтоб из самого сердца: «Прости!»?
Нет сил на ненависть и гнев
Нет сил на ненависть и гнев,
Не для меня они грохочут.
Я, словно речка. Обмелев,
Она бежит – как слёзы точит.
Нет сил на злую трескотню.
Душа отчаянно скучает,
Вбирая за сплетнёй сплетню,
Вприкуску к дружескому чаю.
Неинтересны ей дела
Комфорта, сытости и зрелищ.
Она б свернулась и спала
В своём больном усталом теле.
Упасть бы в спячку. До весны –
До Исповеди и Причастья.
Они всерьёз прогонят сны,
Дадут и силы жить, и счастье.
Порой апатия накатит
Порой апатия накатит,
Лежишь и смотришь в потолок,
Не дома словно, а в палате…
И мыслей слушаешь поток…
Верней – круговорот. По кругу
Они идут: работа, дом…
Сквозь слёзы Богу, словно Другу,
Проблем выплакиваешь ком.
Наплакавшись, лежишь устало.
Душа просторна и пуста.
Глядишь – и поднялась, и встала…
И день – как с нового листа.
На меня напала меланхолия
На меня напала меланхолия,
Чёрная, противная, когтистая…
Так мечтаю вырваться на волю я,
Но задача, кажется, небыстрая…
Мне она плащом закрыла солнышко,
Угощает горькими отварами,
И велит, чтоб выпила до донышка.
Стал тюрьмою – дом, постелька – нарами.
Напустила в душу тёмной темени,
Угол каждый – в паутине-плесени.
Как избавиться от тягостного бремени?
Чтобы стало ей со мной – невесело?
Выход есть – молитва покаянная.
Средство есть – слова благодарения.
Их не может слышать окаянная.
Испарится тут же, за мгновение!
Помоги мне, Господи, молчать
Помоги мне, Господи, молчать.
Чувствами бездумно не делиться.
Да, болтать привычка – горяча.
Да, люблю сочувственные лица.
Непременно лишнее скажу.
А потом жалею и страдаю.
…С Божьей помощью потоки удержу.
Пусть сады безмолвно опадают.
За слова ответ придётся дать.
Надо: спросят – коротко отвечу.
Не придётся горестно вздыхать.
Смотришь, груз грехов – уже полегче.
Ты знаешь, столько во мне любви
Ты знаешь, столько во мне любви…
Она безмерна, как океан.
Она любого легко оживит,
Она любого избавит от ран.
Но оказалось, в душе дыра.
И силы вытекли, словно кровь.
И эту рану из самых ран
Латает чудом моя любовь.
Ты знаешь, столько во мне тоски.
Она пустыней окрест лежит.
Живут повсюду снега, пески,
Провалы, горы и миражи.
Но оказалось, в ней есть тепло,
Укроет путника ветхий кров.
И там, студёным ветрам назло,
Живёт тихонько моя любовь.
Ты знаешь, я в небеса гляжу.
Я знаю, там обитает Бог.
К Его Ногам я жизнь положу.
Свою тоску и свою любовь.
Чтоб в сердце страх не заползал
Чтоб в сердце страх не заползал,
Шепчу я: «Господи, помилуй!».
И от неведомого зла
Хранит невидимая сила.
Молитва прогоняет прочь
И страхованья, и смятенья.
Лишь с нею можно превозмочь
Нечистых бесов нападенья.
Они бы рады в когти взять,
И мучить трепетную душу.
Твержу молитву я опять,
Что козни вражеские рушит!
Они бегут, как от огня,
Едва услышат Божье Имя.
«Помилуй, Господи, меня!» -
И стрелы пролетают мимо.
Душе не скучно со Христом!
Душе не скучно со Христом!
Всю вечность с Ним бы говорила.
И рассказала бы о том
Кого безмерно я любила,
Кому обиды нанесла,
Кого вводила в гнев и зависть…
Что страсти грызли без числа:
Следы от их зубов остались…
…Прости, прости, прости, прости, –
Душа без устали лепечет.
Увянуть – телу, ей – расти,
Ей – петь, и становиться легче.
…От Бога глаз не отвести.
Любить Его – и быть счастливой…
Прости, прости, прости, прости…
Пока есть голос, мысли, силы…
