Павел Андреевич Хатемкин
Дуэлянт
Глава 28
В начале лета Максима выдернули посреди работы «в поле» и срочно попросили вернуться в штаб. Двое мужчин ожидали его в комнате для брифинга. Оба невысокого роста, с серьезными, гладко выбритыми лицами. Тот, что был старше, вышел чуть вперед.
– Добрый день, Максим Анатольевич! Я капитан Маер, а это, – он указал на своего более молодого спутника, – сержант Терещенко. Мы из отдела по расследованию убийств. Надеюсь, у вас найдется немного времени ответить на наши вопросы?
– Конечно, – пробормотал ошарашенный Максим, стараясь сохранять спокойствие. Неужто они про него что-то раскопали? – А в чем дело?
Ему предложили сесть. Он взял один из многочисленных стульев в зале и поставил его рядом со столом возле компьютера.
– Мы расследуем убийство, – пояснил Маер, садясь напротив Максима. Его спутник сел по правую руку от него и достал планшет. – Вы не против, если мы будем записывать? Ничего серьезного, только текстовые заметки, никакого аудио.
– Нет. Не против.
– Как я уже сказал, – продолжил капитан, – мы расследуем убийство Виталия Маренко. Вы с ним знакомы?
– Да. Мы состоим в одном историческом клубе.
Максим вспомнил высокого парня, участвовавшего почти во всех мероприятиях «Клуба 32». Однажды этот человек поделился с соратниками довольно оригинальной теорией, согласно которой появление акридов создало возможность для объединения всех людей. Раньше люди искали выход своей агрессии в борьбе племен, переросшей в борьбу стран, ненависть на почве национальной и религиозной вражды. Люди, по его мнению, все время искали для себя систему координат «свой – чужой». С появлением же инопланетян все стало гораздо проще. Акриды были чуждыми, иными существами, понять которых люди не могли, да и не нужно было. Чужаки вторглись в мир людей, спровоцировав большую войну, и теперь находились на положении оккупантов. А ведь ничто так не объединяет, как образ общего врага, считал он. После Вторжения практически все ненавидят акридов в той или иной степени, и Виталий был убежден, что это дает дуэлянтам моральное право на агрессию, которая утолила бы внутреннюю жажду насилия, предопределенную человеческой природой. Максиму нравилась эта теория. Но каким бы ни было оправдание действиям дуэлянтов, эти теории не мешали акридам убивать их.
– Состояли, – поправил себя Максим. – Как он погиб?
– Его убил акрид, – спокойно ответил следователь. – Вероятно, Маренко хотел попробовать сразиться с ним, но недооценил противника. Последнее время дуэлянтов стало много. Вы, наверное, знакомы с этим явлением?
– Слышал о них в новостях как-то, – Максим старался сохранять невозмутимый вид. – Но при чем здесь я?
– Как вы понимаете, то, что его убил акрид – неоспоримый факт, и этому есть неопровержимые доказательства. Но мы не можем искать неизвестного инопланетянина, прикончившего парня. Тем более даже при всем желании, если бы мы нашли такого, мы не могли бы отправить его под суд. Все, что мы можем сделать в данном случае, так это установить обстоятельства, которые привели к трагедии, и принять меры по предотвращению таких случаев в дальнейшем. – Маер внимательно смотрел на Максима. – И вы можете нам в этом помочь. Чем занимался ваш исторический клуб?
– Мы обсуждали историю времен Вторжения и то, что было перед ним. В основном анализировали информацию из открытых источников. Делились историями, когда-то услышанными или прочитанными. Временами выдвигали свои теории по поводу некоторых белых пятен, но ничего особенного. Любительский уровень, – пожал плечами молодой человек.
– Вы обсуждали технику, экипировку, оружие?
– Конечно. Увлекаться историей Вторжения и не интересоваться техникой и оружием этого периода, согласитесь, было бы глупо.
– И правда, – ухмыльнулся капитан. – Затрагивали ли вы темы модификаций экипировки, тактики боя с акридами?
– Только применительно к отдельным операциям. Экипировку мы обсуждали, в основном, в контексте конкретных подразделений. Естественно, все по статьям и монографиям.
– А как же ветераны? Вроде в вашем клубе их трое. Они ничего не рассказывали?
– Конечно, рассказывали. Это дополняло общую картину событий, в которых они участвовали, но они же не вездесущи. Так что рассматривать события только исходя из их рассказов, согласитесь, как-то однобоко.
– Вам не кажется странным, что люди, прошедшие такие испытания, продолжают возвращаться к этой теме? Думаете, они хотят понять те события глубже? Или, может, ими движет что-то еще? – Маер покачал головой. – Знаете, я сам ветеран, и как-то не особо горю желанием лишний раз вспоминать о пережитом.
– Ну, мне кажется, что это дело каждого – дистанцироваться от прошлого или попробовать его глубже понять.
– Ваша правда. Вернемся к пострадавшему. Вы общались с Виталием вне исторического клуба? Не замечали ничего подозрительного в его поведении?
– Вне клуба я с ним общался редко. Вроде вел себя он адекватно, не сказал бы, чтобы он был подозрительным на вид.
– В вашем клубе не было людей, которые могли бы подтолкнуть его к подобным действиям? Не было того, кто призывал нападать на акридов, кто проявлял открытый негатив к ним?
– Не думаю, – Максим ответил без колебаний. – Мы вели обсуждение только на историческую тематику. Никто ни к чему не призывал. А после Вторжения, сами понимаете, без негатива к акридам относиться тяжело.
После еще нескольких вопросов, все меньше относящихся к теме, Маер поблагодарил Максима и оставил ему свою визитку на случай, если он что-то вспомнит.
На следующий день члены «Клуба 32» собрались в баре Марка, чтобы почтить память погибшего товарища. Как оказалось, Маер с коллегой зашли ко всем.
Хорошев через свои каналы в полиции узнал, что Виталий умер несколько дней назад. По словам Николая, достаточно опытный и умелый дуэлянт Маренко наткнулся на «чистенького» ветерана акридов, которого раньше уже замечали в том районе. У парня не было шансов. Его тело в полной боевой экипировке на следующий день обнаружили случайные прохожие. Полиция в ходе расследования каким-то образом вышла на «Клуб 32» и очень заинтересовалась им.
Хорошев настоятельно рекомендовал присутствующим в ближайшее время не нападать на акридов. Любое неосторожное действие могло спровоцировать полицию на облавы и повальные обыски у всей группы.
На этот раз правоохранители явно не собирались спускать все на тормозах. Маренко оказался родственником какой-то важной шишки, и теперь власти готовы были наказать всех, кто хотя бы косвенно причастен к его смерти.
Глава 29
Максим не собирался останавливаться. Дуэлянты умирают часто, и это не повод прятаться по углам при малейшем шорохе. И неважно, кем был погибший. Это его проблема, а не других. Он оказался недостаточно подготовленным и сильным для своего противника. Проигравший умирает. Победитель движется дальше от слабого противника к более сильному.
Максим установил регулярную частоту боев, доведя количество побед до десяти, благодаря чему вышел в лидеры клуба. Он добавил в свою копилку сражений схватки еще с двумя Солдатами и одним Лейтенантом. Новый источник дохода приносил хорошую прибыль, и о заказах на ремонт бытовой техники можно было забыть.
Честно говоря, теперь помимо боев с акридами в его жизни происходило мало интересного. Они с Мари все так же общались, но после неудачного свидания в их беседы проникла какая-то отстраненность и неловкость. Со временем их переписка сошла на нет. При встречах они только неловко улыбались друг другу и практически не разговаривали.
Расчистка Форта Белозубова подходила к концу, и вот-вот должен был начаться его ремонт. Группы поисково-восстановительных отрядов готовились покинуть укрепление и выдвинуться на новый объект.
Только бои с акридами и приносили Максиму удовольствие, давая вкус к жизни, которого он не мог получить от своей обычной деятельности.
В общий чат группы о своих победах Максим перестал сообщать. Тем более чат «Клуба 32» стал довольно пустынным. Участники опасались сболтнуть лишнего, чтобы не попасть под следствие. В головы людей закралась мысль, что кто-то из своих сливает информацию полиции.
Когда Николай Хорошев узнал, что Максим продолжает охоту, он пришел в ярость:
– Какого хрена, Макс? Мы же вроде договорились, что никто из членов клуба не будет драться, пока не уляжется шумиха со смертью Виталика Маренко!
– Коль, мы ни о чем не договаривались, – невозмутимо ответил Максим. – Ты просто посоветовал этого не делать. Я был вправе не следовать твоим советам. Или с определенных пор твои советы стали приказами?
– Нет, конечно. Но все же согласились, – не останавливался основатель клуба. – Неужели тебе плевать на мнение остальных?
– Все согласились, кроме меня. Я не давал своего согласия и не говорил, что прекращу. Это их личное дело, что они решили сделать перерыв. Я же делать его не собираюсь.
– И тебя даже не волнует, что ты своими действиями можешь подставить остальных? – в глазах Хорошева закипал гнев. – Малейшая твоя оплошность… Попадешься ты полиции с поличным или они найдут твой труп, и нас сразу же накроют. Прижмут к ногтю. Ты же понимаешь, что стоит им копнуть чуть глубже, и они быстро узнают о нас все, что им надо. О клубе, о тебе, обо мне, о каждом его участнике. Как бы хорошо мы ни прятались и какие бы мудреные тайники ни делали. Они все раскопают, я это знаю. Ни ты, ни я, ни кто-либо другой из «Клуба 32» не сможем ускользнуть от срока. А срок выдастся большой. Хранение оружия. И не просто одна-две единицы. Плюс трофеи. Они найдут, как подвязать сюда и торговлю на черном рынке. Мне еще за организацию преступного сообщества впаяют. Ты хочешь, чтобы мы все из-за твоей неосторожности сидели?
– Я не понимаю, ты это за себя сейчас больше беспокоишься или все же за остальных членов клуба? – ехидно уточнил Максим. – Если тебе так страшно, я могу выйти из него и заниматься своими делами сам.
– Толку-то, – вздохнул Николай. – Все равно ты теперь связан с клубом, нравится это нам или нет. Выходи, не выходи, а случись чего – все равно нас трясти будут, – он махнул рукой. – Делай, что хочешь. Если что, я и так уже готов к самому худшему. Просто подумай об остальных. Хотел бы ты им испортить жизнь?
– Мы все знали, на какой риск идем, когда решили драться с акридами. Я сделаю все, чтобы не подставить остальных и не оступиться, но прерывать свою деятельность я не буду.
Обычных акридских Солдат убивать стало неинтересно, слишком просто было с ними справиться. И Максим начал искать более опасных противников.
С Лейтенантами было сложнее – они дрались практически на одном уровне с ним, временами применяя неожиданные приемы. Это делало бои разнообразнее и рискованнее.
Просов старался выбирать тех, кто был уже близок к тому, чтобы стать Чемпионом. Они отличались от остальных инопланетян своего ранга незначительными деталями во внешнем виде и поведении. Максим научился их выявлять скорее подсознательно, чем по определенным признакам, словно древнее звериное чутье подсказывало ему, насколько опасен конкретный противник.
Зашифрованные дневники быстро пополнялись наблюдениями: маршрутами, подробным описанием инопланетян, включая возможные их слабые места, вариантами мест для нападения с зарисовкой обстановки. На примете всегда было два-три акрида, как минимум один из которых был Чемпионом.
Возвращаясь с четырнадцатого боя, дуэлянт впервые столкнулся с неожиданными неприятностями. На пути к тайнику с вещами Максим услышал голос за своей спиной.
– Стоять! Не двигаться!
Он обернулся и увидел полицейского в мягком экзоскелете с бронежилетом. Лицо его было закрыто защитной маской шлема, отчего голос казался немного глухим. В руках офицер держал что-то похожее на кнут. Максим слышал, что у полиции на вооружении есть приборы, способные отключать электронику экзоскелетов, и, видимо, это было одно из таких устройств. При соприкосновении с боевым костюмом кнут, скорее всего, должен вызвать импульсы, которые либо блокируют приводы, либо отключают системы.
– Плавно положи оружие и убери руки за голову! – продолжал командовать правоохранитель. – Не оборачиваться!
Не дожидаясь, когда тот приблизится на расстояние удара кнута, Максим рванулся вперед. Его «Витязь», несмотря на свою тяжесть, был все-таки быстрее, и оторваться не составляло труда, но не успел он пробежать и трех кварталов, как темная тень скользнула справа ему под ноги. Раздался тихий треск, и дуэлянт понял, что не может разогнуть ногу, чтобы встать на нее. Стопор привода был коротким, но его хватило, чтобы он споткнулся и на скорости кубарем влетел в стену.
Максим поднялся ровно в тот момент, чтобы увидеть, как на него летит другой полицейский, вооруженный шоковой дубинкой. Парень закрылся щитом, надеясь отразить удар, но нападавший прыгнул и, навалившись всем телом на щит, ткнул контактами дубинки в основание шеи костюма. Экзоскелет пробила судорога, на доли секунды лишившая Максима возможности управления.
Полицейский воспользовался этим и второй раз ткнул клеммами в левую подмышку, стараясь удерживать заряд как можно дольше. Вес каркаса вместе со сталью люка-щита потащил левую руку Максима вниз. Он развернулся, прижимая ее к своему телу, и попытался ударить наотмашь, надеясь вырубить неожиданного противника, но лишь получил новый разряд из дубинки, который ужалил его в сгиб локтя. В следующий миг дубинка пустила разряд в коленный привод, заставив парня неуклюже упасть. Полицейский зашел за его спину, но в этот миг дуэлянт почувствовал, что приводы левой руки заработали вновь.
Максим резко развернулся, сметая противника щитом. Полицейский с шумным выдохом отлетел на другую сторону улицы. Обернувшись, Максим увидел, как из-за угла выбегает первый полицейский, что-то яростно крича в рацию. Не успев перевести дыхание, дуэлянт побежал.
Он блуждал целый час, петляя по развалинам и запутывая следы. Вероятно, полиция решила устроить облаву в надежде поймать какого-нибудь сорвиголову, и это, по правде говоря, им практически удалось.
Этот парень с дубинкой, кто он? Знать слабые точки боевого костюма и так умело их использовать не каждый сможет. Плюс реакция и скорость. Этот охотник смог успешно противостоять человеку в более сильной экипировке и имел все шансы на победу. Конечно, Максим был после серьезного боя, он не ожидал схватки с полицейским. Если бы не везение, вряд ли он смог бы просто так ускользнуть. Может, за ним следили? Но тогда его взяли бы позже, когда он уже переоделся бы в гражданскую одежду и не смог бы сопротивляться. Кто-то из своих вряд ли мог его сдать, ведь он никогда и никому не говорил, где именно охотится на акридов.
К тайнику с одеждой Максим вышел лишь через несколько часов, на всякий случай сделав большой крюк. Затем он долго лежал в укрытии, высматривая возможную облаву. Он вошел в полуразрушенную подсобку, где его вещи были замаскированы кучей мусора.
Максим решил покинуть район через промзону, подальше от места встречи с полицией. Пробравшись сквозь развалины на территорию действующего завода, парень сел в вагон монорельса. До мастерской он добрался уже затемно.
Глава 30
Вечером следующего дня раздался звонок в дверь.
– Привет, Макс, – поздоровался с порога Александр Просов.
Вид у него был хмурый, никогда раньше Максим не видел его таким. Визит дяди был неожиданным. Обычно они созванивались за несколько дней, чтобы согласовать встречу.
– Привет. Проходите, дядя Саш.
Они расположились на кухне. Максим заварил чай, стараясь поддерживать беседу, но все время, пока он хлопотал по кухне, дядя смотрел в пол и отвечал односложно.
– Да что с вами, дядя Саш? – не выдержал парень, подавая чай на стол. – Пришли в гости, а сидите как на похоронах.
Просов-старший поднял свой тяжелый взгляд на племянника и спросил:
– Максим, у тебя все в порядке?
– Да нормально вроде, а что? – недоумевал Максим.
– Ко мне вчера приходили из полиции. Спрашивали о тебе. Ты точно не попал в неприятную ситуацию?
Максим молчал несколько секунд, выдерживая взгляд старшего родственника. Значит, все же что-то почувствовали. Копают. Взялись уже и за дядю.
– В историческом клубе, в котором я состою, недавно погиб парень, – ответил он. – Они сейчас расследуют это дело. Меня тоже допрашивали. Я им сказал все, что знал о нем. Но зачем они приходили к вам?
– Они рассказали мне о деле, – Александр не отводил взгляд от племянника. – Этот парень не просто погиб. Его убил акрид. У парня были с собой оружие и практически полная экипировка штурмовика. И спрашивали меня они не о нем, а о тебе и твоем клубе. Полиция считает, что вы организовали не просто клуб по интересам для ковыряния в архивах и обсуждения дней минувших. Они подозревают, что ваш клуб активно увлекается практическими занятиями по планомерному уничтожению наших инопланетных гостей. С какой целью – не знаю, но их это и не волнует, – голос дяди охрип, но к чашке с чаем он не притронулся. – Офицер спрашивал меня, не мог ли ты получить от меня в качестве сувенира что-нибудь из боевой экипировки или просил ли ты меня когда-нибудь показать полезные приемы, которые мы использовали на войне. Я ответил честно, что все оружие и экипировку я сдал на Земле, а никаких приемов тебе никогда не показывал. Тем более они в курсе, что ты прошел первичную боевую подготовку. Я хотел еще вчера вечером об этом рассказать, но тебя не было дома. У них нет никаких доказательств, только подозрения.
Просов-старший сделал паузу, откашливаясь.
– А теперь скажи мне, Макс, они оправданы?
– Нет, – Максим старался сохранять спокойствие.
Взгляд Александра застыл на лице племянника. Складывалось ощущение, что дядя хочет всмотреться в его мысли, своим взглядом вырвать их из его мозга. Максим окаменел.
– Не ври мне, Макс, – сказал Александр тихо. – Я тебя, может, знаю не так хорошо, но сейчас точно вижу, что ты недоговариваешь. Пожалуйста, не ври.
– Если вы сами догадались, зачем мне что-то говорить? Или вам нужно чистосердечное признание? – взорвался Максим. – Ну да! Я дуэлянт, и что? Побежите теперь ментам меня закладывать? Нашли опасного преступника. Радуйтесь! Теперь народ будет жить спокойно под неусыпным взглядом акридов. Они же нас охраняют, делают нас лучше. Мы же бросили пушки! И любить друг друга сразу станем, и их в придачу. Но что-то я не вижу, чтобы мы стали хоть чуточку, хоть на самую малость лучше. Их любить я тем более не хочу. После стольких лет войны, после того, как они убили столько людей и моего отца в том числе, разрушили мой дом, у меня нет к ним ни капли сострадания. Я готовился много лет, чтобы с ними воевать. Я с нетерпением ждал момента, когда я вступлю с ними в бой за свой дом. Я верил, что мы сможем переломить ход Вторжения, и был готов отдать свою жизнь ради этого. Я не признаю той позорной сдачи, которой удовлетворились вы. Это моя борьба против них. Я их убиваю по одному, но я хотя бы каждый раз делаю наш мир чище на одного акрида, и это меня успокаивает. И я буду продолжать, пока не умру или мы не выгоним их с нашей планеты.
Просов-старший не сводил взгляда со своего племянника. Теперь в глазах его можно было прочитать разочарование, смешанное с грустью.
– Ты был моим героем, – продолжал Максим, не заметив, что резко перешел с дядей на ты. – Человек не сдавшийся, не сложивший оружия, когда целая планета поднимала белый флаг. Ты сражался до самой Земли. Когда ты вернулся сюда, я не мог поверить своим ушам. Ты даже не рассматриваешь возможности реванша. Ты решил жить дальше, делая вид, что ничего не случилось. Так, будто не было столько жертв и разрушений. Словно нас не отбросило на десятилетия назад в развитии. Жить, поджав хвост, и пытаться устроиться поуютнее в сложившихся условиях. А я не хочу жить с мечом, нависшим над моей головой, и с видом, что ничего не происходит. Я буду ржавчиной, его разъедающей, чтобы когда он начнет опускаться, он сломался о крепкий хребет сопротивления!
Парень тяжело дышал. Дядя прокашлялся и спокойно ответил.
– Ты сам-то веришь в то, что говоришь?
– Что?
– Мне кажется, не во всем, что ты сказал, ты уверен. Жаль, что я тебя разочаровал, но на самом деле я не «поджал хвост», как ты выразился. Да, я стараюсь жить дальше в сложившихся условиях, стараюсь как-то улучшить свою жизнь и жизнь других людей. По мне, это лучшее из того, что я могу сейчас сделать. И я прекрасно знаю и помню о жертвах, разрушениях и откате в развитии. Именно поэтому я решил заняться строительством, чтобы быстрее восстановить то, что было разрушено, и вернуться к нормальной жизни. Я считаю, это лучше, чем жить прошлыми поражениями. Надо двигаться дальше. Если вдруг акриды нападут на нас, я знаю, что делать, но пока мы им относительно безразличны, стоит пользоваться моментом и вкладывать все, что возможно, в развитие, – ветеран, чеканя слова, продолжал сверлить племянника взглядом. – Твои одиночные убийства акридов хороши только для того, чтобы потешить самолюбие и выпустить пар, не более. Сколько вас таких? Десятки? Сотни? Ну, убиваете вы их по одному в неделю, и что? Мы их косили тысячами на шести планетах, сбрасывали на них бомбы, подрывали на минах, даже орбитальные две бомбардировки сделали, единственные за всю историю, и их осталась ни хера не горстка бойцов! Их точную численность до сих пор не могут установить. То, что ты видишь на улицах, всего лишь охранный гарнизон, патрули на территории. Основная масса акридов законсервирована в ульях. Там охрана посерьезнее, но разведчики там бывали. По различным оценкам, только на нашей планете и ее орбите находятся от ста пятидесяти до трехсот тысяч акридов. И все они боеспособны. У нас же осталось ветеранов на сорок полков. Новых солдат надо где-то и как-то готовить. А техники у нас еще меньше. Промышленность не потащит новую войну, а палками и камнями их не победить. О каком реванше может идти речь? Хочешь реванша? Не бегай за акридами, а иди на завод, строй дома, налаживай добычу ресурсов, двигай науку вперед, и, может быть, тебе перепадет счастье выгнать их из нашего мира. Но ты же не хочешь ждать. Хочешь здесь и сейчас, пока молодой и сильный! А о других ты подумал? О матери своей? Она уже потеряла мужа, каково ей будет потерять сына, не думал?
Максим не ответил. Он сидел, потупившись.
– Подумай об этом хорошенечко. Может, еще пересмотришь свои взгляды, – Александр встал. – А насчет полиции не волнуйся. Я им ничего не скажу.
Просов-старший направился к выходу. Уже в дверях он развернулся и тихо, но твердо произнес
– Макс. Я очень советую тебе одуматься.
