Павел Ха
Бочонок меда
Взял он бочонок, налил мёдом, сел в телегу и поехал в гости.
Понравился мёд куму.
– Бери, – говорит, – кота. Но не насовсем, а на время одолжись.
Поначалу кумов кот рьяно за дело взялся и мышей хорошо прижал. Но потом, то ли по дому затосковал, то ли по кошке с котятами, а только однажды сбежал он с пасеки и назад в деревню воротился.
Мыши видят – вольница! – и опять за своё. Сало в кладовой поточили, мешок муки в амбаре распотрошили, улей прогрызли и пчёл поели.
Пригорюнился старик, сел на крылечке – чуть не плачет.
Мимо ворона пролетала. Увидала она пасечника, приземлилась рядом, да и говорит:
– Здоров будь, старче! Что стряслось, о чём печалишься?
– Здравствуй, ворона, – отвечает ей пасечник. – Понимаешь ты, беда у меня какая…
Рассказал он вороне и про мышей, и про котов.
Посмеялась ворона.
– Эх ты! – говорит, – Нашёл, о чём грустить. Чего меня не спросил? Я бы тебе давно помогла.
– Да чем же ты поможешь? – не поверил дед. – Аль сама мышей будешь ловить?
– Отродясь за мышами не гонялась, – сказала ворона, – А вот добрым советом помочь могу, ежели хочешь.
– Ну, помоги.
– Ёжика зови, старик! Он тебе в два счета с мышами управится.
Обрадовался пасечник:
– А и верно! Воронушка, милая! Найди мне ёжика такого! А я уж в долгу не останусь!
– Ладно, – говорит ворона. – Выручу. Предоставлю тебе работника. Только уговор – ёжика не обижать, за службу расплатиться сполна.
– О чём речь! Всё будет честь по чести, – заверил пасечник.
Столковались.
Повеселел старик. Пошёл, песни запел.
А ворона к ёжику полетела.
Ёжик в это время под липой сидел и малину кушал. Ягоды крупные, сладкие, в соку. Он возьмёт одну, покрутит, полюбуется, да в рот и положит. Глазки зажмурит, почмокает от удовольствия, поднимет другую, поглядит, как она на солнышке светится – и съест.
Тут ворона объявилась.
– Сидишь! – накинулась на ёжика. – Баклуши бьёшь? Ягоду кушаешь?
– Угум, – ответил ёжик. – Кушаю. И ты угощайся.
– Вот ещё! – возмутилась ворона. – Пока ты тут малиной услаждаешься, я тебя на работу определила. Вставай, хватит бездельничать!
– Я, ворона, от работы и не отказываюсь, – сказал ёжик. – Но ты толком объясни: что, где и как?
– На пасеке трудиться будешь. Работа сдельная. Харчи хозяйские. Отработаешь – бочонок мёда получишь.
– Мёд – это хорошо! – обрадовался ёжик. – Мёд нам в самый раз! Чай будем с мёдом пить.
Побежал ёжик на край леса, нашёл пасеку, нанялся на службу.
Пасечник ему сказал:
– Живи. Работай. Поить тебя будем молоком. А кормить – не взыщи. Мышами питайся.
Ёжик согласен.
Стал он у пасечника жить. Днём спит, а ночью на охоту выходит. Службу несет справно, мышей ловит не за страх, а за совесть. Мыши-то и присмирели. Кто поумнее был – в бега подался, остальные на собственную погибель остались. Старики рады: и ульи целы, и в кладовых порядок. Ёжика жалуют, трижды в день парным молоком потчуют. Вечером зовут пить чай. Старик мёдом угощает, старуха – пирогами. Собаки ёжика уважают, по имени-отчеству величают.
– Этот из наших, – говорят. – Из служивых.
Ворона иногда прилетала друга проведать. Посидят, поговорят, чайком побалуются.
Три недели прожил на пасеке ёжик и всех мышей вчистую извёл. Пасечник доволен. Смастерил он для ёжика бочонок – не маленький, не большой, а в самый раз – налил его мёдом душистым, вручил торжественно.
– Спасибо тебе, – говорит, – за добрую службу. Получай плату, как условились.
Поблагодарил ёжик пасечника, поплевал на лапы и покатил бочонок по тропинке.
Тут бы и сказке конец, да на беду вынесло на тропинку медведя.
Был тот медведь лодырь и грубиян, и стонал от него весь лес. Сильных задирал, слабых обижал – где кого ни встретит, съесть норовит, а не съест, так наорёт, нагрубит. Гнёзда и муравейники разорял. В малинник забредёт – все кусты сомнёт да потопчет, орешник нагнёт и все ветки пообломает. Хам, да и только.
Вот пыхтит ёжик по тропинке, бочонок толкает, ничего за бочонком не наблюдает. А медведь поперек тропинки стал, лапы в бока упёр да как рявкнет:
– Что за груз?! Куда катишь беспошлинно?
Ёжик – он не робкого десятка был – а тут испугался от неожиданности, оробел.
– Вот, – пролепетал. – Мёд… домой… с чаем чтобы…
– Мёд? – обрадовался медведь. – Вот это славно, это хорошо! Я медок уважаю. Дай-ка сюда!
Нагнулся, подхватил бочонок, взвалил на плечо.
– Отдай! – закричал ёжик. – Отдай! Мой это мёд!
– А ну, цыц! – грозно рявкнул медведь. – Не то, как двину – и дух вон!
– Отдай, – заплакал ёжик. – Я его честно заработал.
Ухмыльнулся медведь:
– Заработал – молодец! Так ведь кому заработал? Думаешь, себе? Нет – мне! Я ведь кто? Медведь! Значит, мёд кому? Мне! А вам, ежам, мёд вообще не полагается. Жуйте грибы, мышей ловите и лягушек на болоте.
Захохотал медведь – и в чащу. Ёжик было кинулся за ним, да медведь обернулся, нахмурился, лапой погрозил.
«И дух вон!» – вспомнилось ёжику.
Заплакал он горько и побрёл домой.
А дома под липой ворона сидит, дожидается. Уже и чашки расставила, и воду вскипятила. В пузатом чайничке заварила душистый липовый цвет, сахарку щипчиками наколола. Увидала ёжика, обрадовалась.
– Здорово, колючий! – кричит. – Ну, где твоё жалованье? Давай-ка сюда медок, я уж и плошку расписную приготовила!
А ёжик стоит, лапками слезинки утирает.
Посерьёзнела ворона, принахмурилась.
– Что случилось? – спрашивает. – Где мёд? Неужто обманул пасечник, за службу не расплатился? Вот я ему!..
– Что ты, что ты! – испугался ёжик. – С дедушкой у нас всё по совести, без обиды. Он мне во-от такой бочонок мёда дал. Я его домой катил, да медведь по дороге отнял.
