Павел Ха
Единственный пассажир
А динамик в кабине всхлипнул и спросил:
– Новый маршрут?
Если до этого он испытывал к «Газели» что-то вроде благодарности, то теперь почувствовал глухое раздражение.
– Отмена! – резко и зло сказал он. Потянулся, рванул дверь, вышел наружу.
Огромный подземный зал с уходящим во мрак покатым сводом слабо освещался редкими электрическими фонарями. Не из экономии – энергии теперь, хоть отбавляй – просто яркое освещение здесь было ни к чему. Посреди этой пустоты одиноко белела старенькая «Газель», микроавтобус из прошлого, когда-то реально возивший пассажиров по улицам Воронежа, а нынче переоборудованный в банальный аттракцион. Программисты из виртуального таксопарка создали потрясающе правдоподобную иллюзию поездки по городу. В действительности «Газель» всего лишь медленно описывала круги по залу, но на мониторах пассажир видел проносящиеся мимо дома, людей – все так же, как когда-то в прошлой, теперь уже недосягаемой для всех жизни.
Он закурил и побрел к лифту. Странно, думал он, аттракцион был задуман как средство психологической разгрузки, а вышло все в точности наоборот. Некоторые даже с ума сходили, иные спешили свести счеты с жизнью, те, кто посильнее, больше сюда не возвращались. А вот для него виртуальное такси стало чем-то вроде наркотика, он приходил в этот зал регулярно и без поездок по несуществующему Воронежу жизни себе уже не представлял.
Все это было неправильно. Он отлично понимал, что нельзя жить, цепляясь за прошлое, что будущее строить можно только в настоящем, каким бы ужасным оно ни было. Понимал, но ничего с собой поделать не мог – невозвратно прошедшее не отпускало. Порой он давал себе слово: отрезать в памяти, забыть, никогда не возвращаться в это такси, но проходило время, ностальгия вспыхивала с новой силой, и он, проклиная все на свете, ругая последними словами собственное слабоволие, вновь брел в этот зал и отдавался во власть последней сохранившейся в этой жизни иллюзии.
Он вошел в кабину лифта, набрал код нулевого уровня. Зажужжал невидимый механизм, кабина, медленно набирая скорость, поехала наверх. Он всегда после этих поездок поднимался на поверхность – может, для контраста ощущений, но, скорее всего, ему просто нравилось бередить собственные раны.
В лифте было грязно и неуютно, пахло сыростью и ржавчиной. Это был один из первых лифтов, уходящих в глубину, под землю, построенный наспех, без удобств, но достаточно надежно. Раньше у лифта хватало работы, но в последние годы почти никто не пользовался им – люди оставили этот район. Впрочем, иногда техник спускался в пустой зал для обслуживания машины и обновления программного обеспечения – тем немногим, кто еще находил в себе силы погрузиться в прошлое и вернуться в настоящее.
«Энергетика будущего», – вспомнил он. – «Гравитация успеха! Океан энергии!» Плакаты не лгали даже в виртуальности аттракциона, как они не лгали и тогда, в реальности уже минувшей действительности. Цивилизация всегда нуждалась в дешевой и изобильной энергии. Запасы угля, нефти и газа подходили к концу, атомная энергетика была слишком опасной. И вот тогда, в начале XXI века ничем не выдающийся ученый из Нижнего Новгорода Виктор Ланчуков изобрел установку, открывающую перед человечеством невиданные доселе возможности.
