Павел Сергеевич Марков
Египетская история
Нефертари опустила свой взор на неподвижное тело. Воин продолжал смотреть остекленевшими глазами в пустоту. На мертвенно бледном лице застыло выражение изумления.
– Это за отца, проклятый гиксос[5]!
Даже не посмотрев в сторону золотого браслета, она направилась в обратный путь.
***
– Идем каяться? – спросил Зор, когда они вышагивали по грунтовой дороге в сторону Мемфиса.
– Куда спешить? У нас есть еще два дня, – неуверенно ответил Агирт.
– Но мы не успеем…
– Не успеем, – согласился нубиец. – Но давай оставим это на потом. А сегодня предлагаю напиться…
Мимо них прошла красивая девушка в облегающем каласирисе. Зор невольно обернулся ей вслед. Он узнал ее. Ему показалось, что девушка чем-то взволнована.
– Да, хороша собой, – подметил Агирт, – но кувшинчик хорошего пива мне сейчас явно нужнее. А лучше сразу два.
Зор вздохнул.
Они приближались к нильской акации, одиноко растущей возле дороги, когда Агирт хмыкнул, кивком указав на дерево:
– Глянь-ка, разлегся. Не боится, что его крокодилы за пятки утащат?
Здоровяк проследил за взглядом друга и увидел воина в сверкающих доспехах, отдыхающего в тени дерева.
– Мда, – протянул он, – ну и тупица.
– Во-во, – поддакнул Агирт, – тот еще дурачок.
Однако чем ближе они подходили к акации, тем больше в них зрело чувство, что здесь что-то не так. Когда же приятели вплотную приблизились к незнакомцу, подозрение мгновенно переросло в уверенность.
– Боги всемогущие, – прошептал Агирт, – да ведь он мертв!
– Амон-Ра, надо сообщить страже! – воскликнул Зор.
Они во все глаза таращились на бездыханное тело воина. У подножия акации уже растеклась большая лужа крови.
Зор огляделся:
– И никого рядом нет!
– Дойдем до города и доложим стражникам, – сказал нубиец, скользя взглядом по телу убитого, – похож на гиксоса.
– Этого еще не хватало, – простонал здоровяк, – теперь они с простых египтян три шкуры спустят.
– Угу, – угрюмо хмыкнул Агирт, переводя взор на какой-то блестящий предмет, – ого! Глянь-ка на это!
– Что там? – взволнованно поинтересовался Зор.
Нубиец наклонился и что-то поднял с земли. Когда же тот обернулся, то здоровяк увидел, как Агирт сжимает в руке золотой браслет в виде змеи.
– Вот это да, – протянул Зор. У него перехватило дыхание. – Думаешь, его?
– А чей же еще?
Зор быстро заморгал:
– Красивая вещь… и дорогая, наверное.
– Очень дорогая, – подтвердил Агирт, задумавшись.
– О чем ты думаешь?
– Размышляю кое о чем… хм… интересно, его хватит, чтобы заслужить прощение номарха?
Здоровяк выпучил глаза:
– Но ведь он спросит, откуда у нас это?
Нубиец пожал плечами:
– Скажем, что нашли браслет на дороге.
– Ага, – хмыкнул Зор, – рядом с мертвецом.
– Нет, конечно! – воскликнул Агирт. – Просто валялся на обочине. Наверняка его обронил какой-нибудь сборщик налогов. А нам, как нашедшим пропажу, причитается вознаграждение.
Здоровяк почесал лысину:
– Думаешь?
– Уверен, – расплылся в улыбке Агирт, – знать любит такие украшения.
– А с ним что делать? – он кивком указал на тело.
– Ничего, – быстро ответил нубиец, – мы никого не видели и ничего не знаем. Пошли, – Агирт опасливо огляделся, – пока на глаза не попались. Все равно он скоро пойдет на корм крокодилам.
Друзья спешно зашагали по грунтовой дороге, оставляя позади нильскую акацию с жуткой находкой под ней.
***
Когда во второй половине дня крестьяне вновь высыпали на работу в поле, местный крокодил уже заканчивал свой послеобеденный перекус. Зеленый ящер был крайне доволен прошедшей неделей. Сначала два олуха скормили ему прекрасную антилопу, а теперь какой-то остолоп решил подремать под сенью нильской акации. Нет, Собек[6] определенно благоволит ему.
[1] Онурис – древнеегипетский нетер (божественный принцип) охоты и войны.
[2] Дуат – загробный мир.
[3] Каласирис – в Древнем Египте женская одежда простой формы, представляющая собой рубашку длиной немного выше щиколотки, сшитую из двух прямоугольных полотнищ.
[4] Хопеш – меч, имеющий сходство с серпом, с заточкой на внешней стороне клинка.
[5] Гиксосы – народ, завоевавший часть Древнего Египта в XVIII в. до н.э.
[6] Собек – древнеегипетский бог воды и разлива Нила, ассоциируется с крокодилом.
Радость Собека
Писец номарха внимательно рассматривал золотой браслет в виде змеи. Казалось, ни одна мелочь не ускользнет от его серых пытливых глаз, подведенных черной краской. Длинные тонкие пальцы вертели дорогую вещицу, и та сверкала в лучах солнца, подобно самому лику Ра.
Зор и Агирт стояли чуть поодаль. Свежий ветерок гулял в полупустом дворике, заставляя разлетаться курчавую шевелюру нубийца в разные стороны. Агирт всеми силами пытался скрыть охватившее волнение. Натянув глуповатую улыбку на пухлые уста, он теребил пальцы на ладонях, что выдавало его с головой. Зор же стоял неподвижно, словно Великий сфинкс. Поджав губы и выпучив глаза, он следил за тем, как писец внимательно разглядывает золотой браслет. Лысина крестьянина блестела на солнце, но далеко не так ярко, как драгоценная вещица.
– Где взяли? – поинтересовался слуга номарха, взглянув на друзей из-под нахмуренных бровей.
– Нашли, – тут же подал голос Агирт.
Зор молча кивнул.
– Нашли, значит.
– Ну, не украли же, господин? – нервно хихикнул нубиец.
– Хм, – писец вновь опустил взор на браслет, – ко мне тут Джосермин заходил… сказал, что у него чучело антилопы пропало.
– Какой ужас! – всплеснул руками Агирт.
Зор снова молча закивал. На его лице выступила испарина, а глаза стали и вовсе квадратными.
– Действительно… – протянул слуга номарха, продолжая осматривать браслет со всех сторон, – вы там, кстати, как, работаете над новым чучелом?
– Э… – начал нубиец, – мы тут подумали. Раз нам посчастливилось вернуть пропажу такой дорогой вещицы, то… может, вы смилостивитесь и простите нам за нее долг?
– Оно все равно должно быть почти готово, разве нет?
– Д-да, – невольно запнулся Агирт, – но…
– Здесь гравировка, – сказал писец, внезапно прекращая вращать браслет. Он провел пальцем по внутренней части предмета, а затем поднес его к глазам. – Моей возлюбленной Нефертари от Якбала.
– О! – нарочито радостно воскликнул нубиец. – А вот и хозяин нашелся!
Слуга номарха поднял на крестьян свои серые глаза. Они источали такой холод, что друзья ощутили, как мороз побежал по коже.
– Якбал – один из сотников Авариса[1].
Зор вздрогнул.
– Ничего себе, – прошептал Агирт, чувствуя, как бледнеет.
– Где нашли? – строго потребовал ответа писец.
– На дороге, господин, – быстро молвил нубиец, стараясь взять себя в руки.
– На дороге, значит, – хмыкнул писец. Его уста расплылись в улыбке. И эта улыбка не предвещала ничего хорошего.
Даже не оборачиваясь, крестьяне почувствовали, как выход со дворика перегородили два крепких стражника. Скрестив руки на груди, они пронзали своими взглядами спины приятелей. Черные парики из овечьей шерсти ниспадали им прямо на лоб, придавая суровый вид. На поясе угрожающе сверкали бронзовые топорики.
– Вот как мы поступим, – писец стал играючи постукивать украшением по ладони левой руки, – сейчас вы пойдете и покажете страже то место, где нашли браслет.
Зор побелел, словно яичная скорлупа.
Агирт попытался возразить:
– Но зачем, о досточтимый писец? Просто отдайте хозяину браслет и спишите с нас долг!
На тонких губах писца вновь заиграла нехорошая усмешка:
– Просто взять и списать, значит? Видит Осирис, я бы рад. Да только господин Якбал пропал сегодня после полудня. Его уже несколько часов, как ищут.
Крестьяне испуганно переглянулись. Зор нервно сглотнул.
Тем временем ухмылка съехала с лица слуги номарха. Его взгляд стал и вовсе ледяным.
– Покажете место, – повторил он, – а затем проводите стражу до дома.
– Чьего дома? – просипел Агирт.
