Павел Сергеевич Марков
Египетская история
– Вашего, разумеется, – фыркнул писец, – мне нужно знать, в каком состоянии сейчас пребывает новое чучело антилопы, – тут его глаза сузились, превратившись в щели, – Джосермин желает найти воров и отрубить им руки. Чтобы больше не чесались.
***
Солнце медленно, но неумолимо продвигалось к закату, заполняя округу оранжевым сиянием. Справа от грунтовой дороги, ведущей из Мемфиса на юг, простиралось широкое пшеничное поле. Золотистые злаки вяло покачивались в такт свежему ветерку, налетающему с водных просторов. Колыхание стеблей издалека походило на легкое волнение, которое нередко бывает на поверхности Великого моря[2]. Крестьяне уже закончили полевые работы и разошлись по своим домам. Их глиняные хижины с соломенными крышами виднелись на небольшом отдалении. Пустота золотистых полей привносила умиротворение. Кузнечики громко стрекотали в высокой траве. В вечерней тишине их всегда слышно особенно хорошо.
Слева от дороги прорастали прибрежные заросли камыша, подступающие прямо к обочине. В них так любили прятаться крокодилы и утаскивать себе на обед зазевавшихся путников.
Зор и Агирт обязательно насладились бы вечерними красотами нильской долины, если бы не два стражника у них за спиной. С суровыми лицами, воины писца широко шагали по грунтовой дороге. В руках они наготове держали бронзовые топорики. Металл грозно переливался в оранжевых лучах заходящего солнца. Словно он уже обагрился чей-то кровью. И друзья прекрасно понимали, что стража достала свое оружие вовсе не для того, чтобы защитить их от возможного нападения. Нет. Они размахивают топориками совсем по другой причине – стоит Зору и Агирту дернуться, и холодная бронза мгновенно вонзится им меж лопаток.
Здоровяк плелся, понурив голову. Его мозг рисовал весьма неприглядную картину будущего. Чучело антилопы они не сделали. Значит, писец номарха мигом догадается, что это они с Агиртом украли то злосчастное сокровище Джосермина. И тогда, в лучшем случае, им просто отрубят руки. А в худшем – утопят на дне собственного колодца. Зор тяжко вздохнул и мысленно начал возносить молитвы Осирису.
Агирт же отчаянно пытался найти выход из положения. Однако, как ни старался, ничего не выходило. Ситуация, в которую они с Зором угодили, выглядела полностью безнадежной. И если с золотым браслетом еще можно как-то отвертеться, то вот с чучелом антилопы – нет. Если только Онурис не снизойдет до жалких рабов и не подарит им новенькое чучело грациозного зверя. Но в такой исход Агирт верил с трудом. Он изжевал нижнюю губу до крови, когда впереди показалась нильская акация. Та самая, под сенью которой они нашли тело убиенного гиксоса[6] и золотой браслет в виде змеи.
«И почему мы сразу не проверили наличие гравировки?– с досадой подумал нубиец. – Хотя, какая к Апопу, разница? Все равно читать не умеем».
– Вон там, – кисло бросил Агирт, кивком указывая на дерево.
– Следи за ними, Сетхотеп, – пробасил один из стражников, поудобнее перехватывая топорик.
Про себя Агирт горько усмехнулся.
«Сетхотеп. А ему подходит это имя[3]».
– Понял, Ахенамон, – буркнул тот.
Когда они вплотную приблизились к акации, в долине Нила уже начинали сгущаться сумерки. Стрекотание кузнечиков в траве стало еще громче. Ветер стих, и теперь золотистые злаки и камышовые заросли стояли совершенно неподвижно.
– Ну? Где нашли? – спросил Ахенамон, заходя под сень дерева.
Зор и Агирт остались стоять на дороге. Грозная фигура Сетхотепа виднелась за их спинами. Крестьяне во все глаза смотрели на пустую землю под нильской акацией и старались никоим образом не выдавать своих чувств. Тело гиксоса исчезло.
– Оглохли?! – и без того громкий голос Ахенамона прозвучал в вечерней тишине, подобно раскату грома.
– Вот тут, – Агирт ткнул указательным пальцем на землю в паре локтей от подножия дерева.
Стражник сделал несколько шагов, присел на корточки и внимательно стал рассматривать почву.
Крестьяне, с видом обреченных преступников, следили за действиями воина.
– Здесь кровь и следы, – внезапно произнес Ахенамон и стрельнул глазами в сторону крестьян, – вы убили господина Якбала за браслет, дабы откупиться от номарха? Грабежом решили заняться, сыны шакалов?! – он выпрямился и крепче сжал рукоятку топорика.
– Нет! Клянусь Осирисом, мы тут не при чем! – с жаром возразил Агирт.
Зор в подтверждение быстро закивал.
– Да ну? – усмехнулся Ахенамон. – А, по-моему, тут все ясно.
Агирт обреченно застонал и прикрыл лицо руками. Зор внутри весь сжался. Он услышал, как Сетхотеп позади него стал поигрывать топориком.
«Кажется, теперь все…».
Ахенамон тем временем продолжил изучать почву.
– Здесь следы босых ног, – внезапно воскликнул он, – вроде женских. Они ведут в заросли камыша.
Крестьяне переглянулись. Они сразу вспомнили, как встретили по дороге в Мемфис красивую темноволосую девушку.
Стражник стал медленно углубляться в камыши.
– Осторожнее там, – предостерег Сетхотеп.
– Знаю я, – буркнул тот.
Крепкая спина стражника скрылась в сумраке камышовых зарослей. Слышался лишь звук ломаемых стеблей, да хруст под ногами. Зор и Агирт напряженно всматривались туда, продолжая ощущать на своих спинах пристальный взгляд Сетхотепа. Повисло напряженное ожидание. Даже воздух, казалось, стал настолько тяжелым, что трудно было дышать.
Наконец, раздался возбужденный возглас Ахенамона:
– Нашел!
– Что там? – крикнул Сетхотеп.
– Тут каласирис[9]. Весь в крови. А еще кинжал… А-А-А-А!
– Ахенамон?! – крикнул стражник, бросаясь вперед.
***
Нильский крокодил с довольным выражением на хитрой морде внимательно наблюдал, как в его сторону направляется человек с блестящей палкой. Глазки зеленого ящера озорно блеснули.
«Ну, надо же?! Лезут и лезут!».
Крокодил затаился в зарослях камыша. Он не сводил глаз с человека.
– Нашел! – внезапно закричал тот.
«Кого ты там нашел? Это ты ко мне пришел!».
– Что там? – послышался чей-то голос.
– Тут каласирис. Весь в крови. А еще кинжал…
В этот момент ящер молниеносно рванул вперед и ухватил человека за лодыжку, увлекая на землю. Тот от неожиданности выронил свою блестящую палку.
– А-А-А-А!
– Ахенамон?! – снова закричал чей-то голос.
Краем глаза крокодил уловил движение. В его сторону бежал еще один человек с такой же блестящей палкой.
«М-м-м, просто праздник какой-то!».
***
– О, боги, боги, боги! – выл Агирт, расхаживая кругами возле порога своей хижины. Обхватив голову руками, нубиец возносил несвязные молитвы.
Зор молча стоял, облокотившись спиной о колодец, в который писец номарха обещал их сбросить за неуплату налога. Скрестив руки на могучей груди, он с беспокойством наблюдал за метаниями приятеля.
Ночь полностью сгустилась над долиной Нила, когда они, запыхавшись и сверкая пятками, добрались до своих жилищ. Дикие крики с примесью злобного шипения, доносившиеся из зарослей камыша, еще долго звучали в ушах. Даже после того, как они отдалились от акации на почтительное расстояние.
– Что же теперь будет?! – причитал нубиец.
– Что будет? – наивно спросил Зор.
– Не понимаешь?! – взвился Агирт.
– Нет.
– О, Зор, ну нельзя же быть таким тупым!
Здоровяк насупился:
– Да, я помню. Моя тупость выше твоих сил.
– А, не начинай, – отмахнулся Агирт.
– Да объясни толком.
Нубиец резво повернулся к другу. Белки его глаз сверкали в ночи.
– Объяснить?! Объяснить?! – он вскинул руки. – Хорошо, я сейчас объясню. Писец отправил с нами двух стражников на поиски пропавшего гиксоса, так? Не нужно иметь дар предвидения, чтобы понять – почтенный слуга номарха подозревает в убийстве Якбала именно нас! Не говоря уже о краже чучела! А теперь еще и стражники пропали. И ушли они вместе с нами!
– Их съел крокодил, – уточнил Зор.
