Павел Сергеевич Марков
Египетская история
– Да, на радость Собеку! Только докажи это писцу! – отмахнулся нубиец, снова хватаясь за голову. – Он просто решит, что мы убили стражу, дабы скрыть то, что никакие мы не чучельники!
– Мы… убили стражу? – Зор вылупил глаза. – Да они ж с топорами были!
– Кого это станет волновать? – пролепетал Агирт, закрывая ладонями лицо. С его губ сорвался тяжкий стон.
Зор потупил взгляд. Мрак заволакивал его добрую и наивную душу. Такой же густой, как и ночь, сгустившаяся над долиной Нила. Безмолвную тьму нарушали лишь кузнечики, стрекочущие в траве да шарканье сандалий Агирта по земле.
Здоровяк уже готов был с головой погрузиться в уныние, как вдруг лучик света забрезжил посреди хаоса мыслей. Словно сам Ра снизошел на него.
– Надо уходить, – коротко молвил он.
Нубиец резко остановился и взглянул на приятеля:
– Уходить? Куда?
– На юг.
– На юг? – вылупил глаза Агирт. – А как же наш дом?
Зор пожал могучими плечами.
– Построим новый, – и видя, что нубиец все еще колеблется, добавил, – лучше потерять дом, чем жизнь.
Агирт полностью развернулся в сторону старого друга. В его глазах сквозило неприкрытое удивление.
– Ты с каких пор таким мудрым стал?
Здоровяк почесал лысину, сверкающую в лунном свете:
– Не знаю.
– Видимо, сам Тот[4] снизошел к тебе, – хмыкнул Агирт, а затем печально вздохнул, – но, наверное, ты прав. Придется уходить. Пусть этого совсем не хочется.
Он окинул тоскливым взглядом хижину, в которой прожил столько лет. Каждая трещинка в глиняных стенах теперь казалась такой родной и, в то же время, чуждой. Агирт невольно почувствовал, что уже начинает скучать по собственному дому, хотя еще никуда не ушел. Он постарался прогнать это чувство.
– Пойду, приготовлю припасы в дорогу. Путь обещает быть неблизким, – буркнул нубиец, заходя под крышу жилища.
– Угу, – поддакнул Зор, отходя от колодца и направляясь в сторону собственного дома, – я тоже.
***
Путь на юг оказался долгим и трудным. Жаркое солнце вызывало сильную жажду, а налетающий с реки ветерок приносил лишь небольшое облегчение. Вода закончилась уже в первые дни, несмотря на то, что Зор и Агирт старались ее беречь. Пили маленькими глотками, а полуденные часы пережидали под сенью придорожных деревьев. Однако места для привала выбирали подальше от зарослей прибрежного камыша, памятуя о незавидной участи стражников номарха и сотника гиксосов. Встречаться нос к носу с нильским крокодилом не было никакого желания. Не для того они покинули Та-Меху[5], пускаясь в долгое и нелегкое странствие, чтобы закончить его в пасти зеленого ящера. Проще тогда было утопиться в собственном колодце. Даже когда походные бурдюки полностью опустели, они не рискнули приближаться к кромке воды, предпочитая терпеть изнуряющую жажду до следующего небольшого поселения. Благо местные крестьяне оказались весьма радушны и гостеприимны, всегда позволяя мирным путникам набрать холодной воды из колодца. Пропитание покупали на мелких деревенских рынках, обменивая горсти медяков, которые Зор и Агирт предусмотрительно взяли с собой в путешествие. Однажды им даже посчастливилось приобрести у местного рыбака большой кусок нильского окуня. Правда, на эту покупку ушла большая часть средств. Однако ни Зор, ни Агирт нисколько не пожалели об этом. Особенно, когда тем же вечером ужинали, аппетитно уплетая соленую рыбу. После твердых сухарей, в которые превратились пшеничные лепешки, нильский окунь казался пищей богов.
На счастье, проблемы с провизией оказались единственными, что преследовали друзей на их долгом и нелегком пути. И хотя они то и дело оборачивались, со страхом ожидая увидеть стражников номарха, пущенных по следу беглецов, их опасения каждый раз были напрасными. Крепкие воины, вооруженные бронзовыми топориками, не показывались позади на горизонте, дабы свершить правосудие над горе-крестьянами.
Так в дороге прошла не одна неделя. Одни деревни сменялись другими. Ночь сменялась днем, знаменуя победу Амон-Ра над своим извечным врагом – змеем Апопом. А друзья все продолжали свой путь на юг по грунтовой дороге вдоль берега.
– Далеко ли мы зайдем? – поинтересовался однажды Зор, вытирая пот со лба.
– Чем дальше, тем лучше, – хмуро ответил Агирт.
– Это ясно, но всему есть предел.
– Верно, дружище, – вздохнул нубиец, щуря глаза от солнца, – предлагаю добраться до Фив и осесть в одной из деревень. Говорят, власть гиксосов не распространяется на эти земли.
– И далеко до Фив?
– Не знаю, – честно ответил Агирт, – пешком я туда не ходил.
Зор хмыкнул. Они замолчали и угрюмо уставились перед собой. Мелкие камешки хрустели под подошвами сандалий. Камышовые заросли и деревья стояли не шелохнувшись. Воздух раскалял полуденный зной.
– Может, привал? – предложил Зор.
– Да, пожалуй, – согласился Агирт.
Они выбрали невысокую пальму, стоявшую в поле недалеко от дороги, и с наслаждением устроились в тени. Нубиец достал бурдюк с водой из-за пояса и поднес к губам. Его тело лоснилось от пота. Жидкость внутри сосуда оказалась теплой и неприятной на вкус. Тем не менее, Агирт сделал несколько глотков и убрал бурдюк обратно.
– Давай вздремнем, – предложил он, – наберемся сил и через пару часиков двинемся дальше.
– Угу, – Зор заразительно зевнул.
– Вот и славно.
Нубиец вальяжно облокотился о шершавый ствол дерева, скрестил руки и закрыл глаза. Полуденный зной и усталость быстро сморили его, и Агирт погрузился в сон. Скоро рядом раздался громкий храп Зора…
***
Агирт не сразу сообразил, что кто-то бесцеремонно прерывает его сон, пихая чем-то тупым под ребра.
– А, ну вставайте, жалкие смертные! – прорычал над его головой злобный голос.
Разлепив влажные спросонья глаза, нубиец недоуменно уставился на незнакомца и обомлел. Это был смуглый коренастый воин в черном парике из овечьей шерсти. В левой руке он сжимал небольшой деревянный щит, слегка закругленный вверху. В правой же грозно сверкал бронзовый топорик…
Агирт похолодел.
«Нашли! О, Амон-Ра, они нашли нас! Слуги номарха нашли нас!».
– На колени! – рявкнул воин.
Трясясь, как пальмовый лист на свежем ветру, нубиец послушно выполнил приказ и скосил взгляд на Зора. Тот уже покорно стоял на коленях, а над ним возвышался еще один суровый воин.
«Неужели это конец? Сейчас нам отрубят головы!».
Агирт не выдержал и завопил:
– Это не мы! Клянусь всеми богами! Это все проклятый крокодил!
Сильный удар щитом по затылку заставил его замолчать. Нубиец застонал и ухватился руками за место ушиба. Из глаз полетели искры.
– Молчать! – зашипел воин. – Все должны склониться перед ним!
– Перед кем? – непонимающе заскулил Агирт.
– Перед Гором[6]!
– Что?!
Взгляд Агирта случайно скользнул по грунтовой дороге. Его глаза выскочили из орбит, а нижняя челюсть стремительно поползла вниз. Как раз в этот момент мимо них проходили два белоснежных жеребца, морды которых украшали павлиньи перья. Скакуны были запряжены в богато украшенную колесницу. В ней в горделивой позе стоял молодой мужчина и смотрел прямо перед собой. Его голову венчала белая корона, а тело защищал чешуйчатый доспех, в который были инкрустированы драгоценные камни, от чего владелец колесницы сиял, подобно лику самого бога Солнца.
Воин выкрикнул приветствие, потрясая топориком над головой:
– Твои рабы приветствуют тебя, Неб-Пехти-Ра[7]!
Человек в колеснице даже не повернул головы, продолжая гордо смотреть перед собой. Следом за ним по дороге шла настоящая процессия из воинов со щитами, копьями и бронзовыми топориками на поясах.
– Падай ниц! – зашипели Агирту на ухо и с силой толкнули вперед так, что он больно ударился носом о землю.
С уст нубийца сорвался тихий стон, когда сухая земля повисла на губах и стала залезать в ноздри. В таком положении он пробыл несколько минут, после чего услышал недовольное ворчание.
