Павел, тяжёлая нога
Целитель
После взгляда на меня пришли боксерские удары. Мама закричала и сбежала. Куда? Неизвестно. Возможно, за лучшей жизнью. Сложно принять такую реальность…
Я не понимал, что именно злит моих родителей. Не понимал, почему они так закрывались от меня. Эх, если бы только люди умели со стороны глядеть на ситуацию, словно они читают какую-то книгу… Они бы подметили, что дети – единственное лекарство от всех бед. Они бы заметили, что именно дети внимательно выслушают всё, что они скажут, пусть и не поймут многое. Они бы осознали, что только дети способны быть верными, как собаки. Дети, они такие. В какой эмоциональной обстановке родились, в такой, в будущем, и пригодятся. Дети, они такие. Они – целители.
………………………………………………………………………………………………………………………..
Теперь уж, после не первой ссоры, родители закрылись от своего ребенка. С ним они старались веселиться, не смотря на внутреннюю грусть, печаль, доли отчаяния. Казалось бы, всё хорошо. Но не так стоит растить своих детей. Дети должны почувствовать жизнь. Вздохнуть её, пока еще есть такая возможность. Да, жизнь, это еще и падения, а порою и вовсе смертные приговоры. Но кто бы был человек без этого? Уж точно не человеком, в привычном для нас понимания. Ведь человек – это сплошные краски эмоциональных передвижений.
Нет, и всё-таки нет: нельзя слишком отдалить отчаяние от ребёнка. Нельзя строить на его глазах идеальный мир. Ребёнок должен жить, а не существовать.
Глава 7
Перед концом всегда вспоминаешь моменты своей жизни. Перед концом человек по-настоящему начинает видеть жизнь. Её образ приходит за душой умершего, дабы отнести наверх, ближе к небу, к белым облакам.
К концу недели разногласия в многоэтажной серой, прочной коробки лишь усилились. Гневались не только люди, но и их домашние псы. Коты же старались царапать лица людей. В рамках дома ситуация походила на войну. Она и была бы войной, коль не правила вышестоящих, запрещающие уж совсем немыслимые поступки.
Казалось, вот-вот, и совершится эмоциональный срыв большой массы людей. Меня это начало беспокоить. Мне так требовалось побыть одному… Я чувствовал, как что-то приближается. Что скоро наступит тот самый раз.
Я пошел в сторону метро, как я обычно и делал, чтобы погулять на Мостовой. Сел в вагон. Во взглядах этих людей, что окружали меня в вагоне, было словно нагажено, и я это отчётливо понимал. Все в лицах были страшны, неприятны и злобны. Однако каждый вставал, уступая место людям старческих. Более того, тёмные люди всегда улыбались им. Значит, народ хотел поддерживать падающих людей. Эта мысль грело моё слабое сердце.
………………………………………………………………………………………………………………………..
По возвращении Мальчик увидел ужасную сцену. Все жители стояли, словно не зная не только, куда пойти, чем заняться, но и то, живи ли они вовсе.
Картина не взволновала бы его, если не один факт: По середине, в центре, в толпе неудачников и совершенно замкнутых в себе людей стояло оно, пианино.
Не поверив своим глазам, Мальчик побежал в сторону дома.
– Быстрее, лишь бы быстее!… – Подгонял он себя.
Спустя несколько минут он, наконец, встал перед толпой. Медленно, Мальчик начал искать свой путь к пианино. Путь был не из лёгких, ведь не была видна цель (ибо загорожено было пианино человеческими телами), да и вообще, мало что было известно. Такая ведь наша жизнь. Жизнь поэтов. Жизнь тех, кто неспособен не мыслить.
Шаг за шагом, мальчик двигался, будуче всё глубже и глубже в полу-чёрной толпе. Новые мысли не атаковали больше его, так как настроен он был более, чем серьезно: он обязан был найти увидевшее ранее пианино.
Он услышал пение. Он услышал, как девушка пела где-то здесь, рядом с ним, но так далеко от него. Прекрасный голос, прекрасные длинные, прямые, белые волосы. Лишь только Девочка завершила своё действие, между ней и Мальчиком открылся примой вид друг на друга. Пару тел отошли, дабы дать двум калекам судьбы соединиться.
Секунда одна, секунда вторая. Два человека стояли, будто лишаясь от счастья возможности передвигаться. Однако дело их на этом не было законченно. Мальчик быстро сел за появившемся рядом пианино, в то время как Девушка принялась напевать меланхолическую мелодию. Они оба знали, что именно стоит сыграть в последний раз…
Мелодия начала вызывать у толпы людей какие-то чувства. Кто-то начал улыбаться, кто-то еще более грустить. Ведь играла мелодия, звучал голос. Люди начали видеть всё другими красками. Мир стал иным.
Александр заплакал. Он, в своё время, лишился любви от своих родителей…
Митька счастливо обнимал своих родителей, которые в своё время проигнорировали любовь своего ребенка.
И играла музыка, и содрогался перед ней серый мир людских забот. Взрослые проблемы нашли свои объяснения. И исцелялся каждый, исцелялись души, которые открывались, впуская в себя эмоции тех, кто был рядом. Люди стали любить друг друга, ценить. Одним словом: жить.
……………………………………………………………………………………………………………………....
Я стоял тогда у подножия ступеней, ведущих к большому пруду. Семь, может, восемь часов вечера. Легкий, приятный на ощупь ветерок расправлял мои волосы. Рядом она…
Мы стояли, словно между нами непробиваемое стекло, словно мы беспомощны перед ним. Хотя, впрочем, какие это беспомощные?
Мальчик обнял девушку. Их тени совместились так, как совмещаются люди один раз и на всю жизнь. Озеро, красивый закат, блестящая вода, добрые люди, не смеющие смотреть, тем самым не мешая двум героям.
Он, и она
Смотря друг другу в глаза…
Примечание:
Позже Мальчик, потеряв где-то в подвале бездомных, узнал, что именно они и принесли на основной этаж пианино, дабы Мальчик смог исцелить других, как и бездомных в своё время. Они ушли вдаль, завершив свою миссию. Ушли куда-то далеко, ища при этом замыкающиеся в себе дома. Ушли на совсем, не имея в голове и мысли возвратится.
Александр наконец, пусть и рыдая, пусть через силу, но рассказал друзьям свои проблемы. Оказалось, у самого закрывавшегося от других самые серьезные проблемы.
Митька нашел общий язык со своими родителями. А мальчик… А зачем говорить о Мальчике, коль нашел он свою Девочку. Тут всё ясно и без лишних слов.
