Петр Быков
Генрик Сенкевич

Полная версия

 
Иль она играет нами?..
 

Вот что занимало нашего неутомимого искателя истины во всю предшествовавшую деятельность его, занимает и теперь, как самобытного мыслителя, как летописца наших дней, как внимательного психолога и вообще, как беллетриста с лирико-эпическим талантом. Сенкевич прежде всего замечательный психолог, не уступающий Сенкевичу-художнику, который соперничает в совершенстве техники с Гюи де-Мопассаном. Еще первые произведения автора «Quo vadis», его «Эскизы углем», сразу показали, каким изящным пером он обладает, как дивно знает он народный быт, какой у него выразительный язык, сколько красок, какие счастливые художественные приемы, ярко и всецело отражающие в себе манеру старинных, заслуженных мастеров слова. Его известность выросла сравнительно скоро и достигла своей высшей точки тогда, когда появились его первые исторические романы и психологические и общественные произведения, повести и новеллы. Если в первых своих этюдах, мелких вещах, преимущественно бытового характера из народной жизни, или из жизни образованных классов, Сенкевич привлекает к себе читателя, как бесподобный наблюдатель нравов, правдивый, трезво смотрящий на окружающее писатель, прелестный, оригинальный, природный, истинный юморист, и особенно щеголяет излишеством письма, – то в последующих крупных шедеврах своих он является уже серьезным идейным писателем. Здесь он – мыслящий реалист, пламенный проповедник, мыслитель, поборник нравственности. Обнаруживая почти полную объективность, в этих произведениях он встает перед своими читателями во весь рост, во всеоружии богатых познаний, внимательного, всестороннего изучения разных исторических эпох, классических писателей, античных памятников. Все восхищались мастерски написанной им картиной одряхлевшего, доживавшего последние дни язычества и возникающего, полного величия, христианского мира в романе «Quo vadis», с неменьшим наслаждением любовались многочисленные почитатели Сенкевича и теми женскими образами, которые воспроизведены у него едва ли не во всех крупных произведениях, – прекрасными, изящными, дышащими силой. Они составляют особенность его таланта, его неотъемлемую прелесть. Чувство красоты ощущается у Сенкевича во всех его произведениях, крупных и мелких, и оттого-то при самом ярком реальном изображении серых будней, скорбной действительности, истинный художник, он никогда не проявляет грубости, свойственной, например, Золя или графу Л. Н. Толстому в последний период его деятельности. В понимании истинного реализма, согласно с требованиями настоящего художественного творчества, Сенкевич стоит на высоте этих обоих корифеев современной литературы. Что еще дорого в Сенкевиче, это – его преклонение перед красотой в самом широком смысле, но и перед любовью, которой он, как чуткий художник, придает громадное значение в жизни всего мира. Его благоговейное отношение к этому чувству, как в зеркале, отражается во всех его произведениях.

Романист-психолог, Сенкевич прекрасно знает духовный мир человека и с удивительным искусством умеет изображать движения души не только отдельных особей рода человеческого, но и массовые психические побуждения в толпе, в народе, в войске, словом, психические мотивы стадообразных явлений. Этого большего знатока человеческого сердца особенно занимает «анализ усталой души Современного нам интеллигента со всеми его наследственными и лично приобретенными сомнениями и окружающими его противоречиями, отравляющими жизнь, с её радостями и печалями, которые победить или устранить не под силу уму человеческому». На подобном анализе построены романы «Без догмата» и «Семья Полонецких», в которых с ярким реализмом представлен человек, доведенный до полного отчаяния, но дающего ему ни минуты покоя, мыслью, что жизнь бездельна и, «как посмотришь с холодным вниманьем вокруг – такая пустая и глупая шутка», или другая особь, до мозга костей проникнутая эгоистическими стремлениями к одному – к своему личному благополучию и упрочению его путем накопления богатств. По очень многим данным этих произведений можно было бы составить себе понятие о Сенкевиче, как о писателе, стремящемся проводить идеи беспощадного пессимизма. Некоторые критики так и решили. «Я утверждаю, что большинство новелл Сенкевича – говорит Л. Ю. Шепелевич в статье своей „Сенкевич, как психолог-романист“ – проникнуто безотрадным пессимизмом. Романтики, особенно польские, и их эпигоны тенденциозно старались поддержать бодрость в себе и других. Печальные события, описываемые в повести, окрашивались счастливым окончанием, внезапно открывающейся перспективой лучшего будущего. Сенкевич такого утешения не имеет и не сообщает. Добродетель попрана безжалостной силой, и мы должны безучастно смотреть на её торжество! Морской сторож зачитался поэмой, навеявшей ему шум родных лесов, забыл зажечь огонь – и вынужден начать снова скитания, полные жестокой нужды! Бедная жертва происков писаря, отдавшая все для спасения горячо любимого мужа, гибнет под его топором; сам он идет в каторгу, а причина всего этого – каприз наглого подьячего! Мужественный капитан теряет любимую жену, кроткую Лилиан, не пощаженную тяжелой болезнью! Крестьянская сирота бредет по снегу в морозную ночь, думая об ангеле-спасителе, и засыпает беспробудным сном, спасшим ее от пасти волка!.. Мальчик-музыкант безвременно и без вины гибнет от свой благородной страсти к музыке! Юный гимназист теряет, здоровье, слишком усердно предаваясь непосильному труду! Бартек-победитель трагикомически проливает кровь за тех, кого ненавидит, и действует против тех, кого любит! Только изредка мы видим черту примирения с жизнью; по эта черта лишь блеснет, подобно молнии в темную ночь, чтобы погрузить нас еще в больший мрак… То, что поражало воображение Сенкевича, было в высшей степени безотрадно: это были „жертвы“ весьма сложных причин. Даже юмор Сенкевича в новеллах, если вы вдумаетесь – в него, не исходит из источника оптимизма. Он как бы привлечен извне, его можно выделить, как несущественный элемент, и в основе его лежит тонкая ирония. Чем дальше развивался талант Сенкевича, тем безотраднее становилось его настроение».