Петр Быков
Генрик Сенкевич

Полная версия

По мнению А. Н. Пыпина, в изложении этой темы автор «не сделал никакой уступки из старинных польских представлений о свойствах тех событий и не сумел найти в себе беспристрастия к давнему прошедшему». Такое пристрастное отношение романиста к теме, в достаточной степени щекотливой, и было причиной успеха романа среди польской публики, которую подкупили не столько художественные красоты его, сколько публицистические положения автора. Заслуженный историк, наш профессор В. Б. Антонович очень подробно, метко и ярко делает оценку тенденции романа «Огнем и мечем», подчеркивает увлечения Сенкевича в сторону узких патриотических целей, его сухое раздражение и какое-то восхищение каннибальскими подвигами его героя – Вишневецкого, как носителя высшей культуры, как необыкновенного рыцаря. «Князь Вишневецкий, – говорит В. Б. Антонович: – изображен идеалом государственной мудрости, гражданских добродетелей и поборником правды и справедливости; автор до того увлекается своим героем, что доходит в отзывах о нем до кощунства; так, всякий неуважительный отзыв о Вишневецком г. Сенкевич называет богохульством (bluznieretwo), он одаряет князя какою-то сверхъестественною силою, дарованною ему свыше, вследствие которой целые тысячи казаков, населения целых округов бегут, объятые паническим страхом, при одном имени „Яремы“ (Иеремии Вишневецкого). Во время приступа казаков в Збаражу на валах крепости появляется среди знамен и факелов князь Вишневецкий, казаки дрожат и выпускают оружие при его виде!! И тот же герой совершает ряд таких подвигов, которые ничем не отличаются от деяний „дикой сволочи“, как именует запорожцев автор романа.»

Успех второго романа из трилогии Сенкевича, называющегося «Потоп», был такой же блестящий, как первого, хотя уже не сопровождался прежним энтузиазмом. А между тем он написан с большей силой и превосходит роман «Огнем и мечем» своей исторической достоверностью. События отражены в «Потопе» несравненно вернее, «история нашла в этом романе всестороннее воспроизведение и воскресла в яркой фантастической обстановке». Наконец, романист глубже понял дух времени, дал ему более верную оценку и надлежащим образом осветил побудительные причины и мотивы событий и отдал по возможности всем и каждому должное. В выдающимся достоинствам «Потопа» следует отнести и то, что хотя он написан в прежнем патриотически воинственном духе, но в нем уже отсутствует междуплеменной вопрос. Так же, как в первом романе, и здесь в изобилии льется, кровь, и здесь герои резни сверкают военными доблестями, и здесь вводятся интереснейшие эпизоды, и здесь все увлекательно и написано размашистой кистью. Автор с особенным увлечением рисует старое магнатство, его величественность, его огромное значение. С почтением относится он и в представителям духовенства старой Польши, являющегося у романиста олицетворением мудрости и святости. Среди великолепных картин и сцен особенно выделяется по яркости красок, по силе движения, картина осады Ченстохова, геройская защита которого спасла Польшу. Эпоха Яна Казимира, воспроизведенная в романе по интереснейшим и разнообразнейшим мемуарам современников, встает перед читателем во всей своей красоте со множеством разнообразнейших этнографических подробностей из быта старой Польши тех своеобразных начал, на которых она возвышалась среди других государств Европы. Все почти лица «Потопа» – исторические и изображены по обыкновению мастерски, и портреты сатирика Опалиньсцого, братьев Радзивиллов, холодного циника и изменника по натуре, пана Радзеевского, очаровывают читателя. Это вполне живые люди, выступающие рельефно на ясном фоне правдивой, широко задуманной и тщательно выписанной картины. Высокая гуманность, теплое чувство просвечивают в романе, благодаря чему даже и отрицательные типы не внушают отвращения. Для среднего читателя «Потоп» представляет еще более интереса и потому, что любовная интрига занимает здесь больше места и значительнее выдвинута вперед.