Петр Рингсон
Душа бабочки
– Воспрепятствовать? Вы можете меня сделать снова красивой?
– Да, мадмуазель, я не уверен, что мы можем удалить туфли, но платье можем почти наверняка, главное не упустить времени! Но это будет недешево…
– Что? Вы что осел? – раньше Манон не поверила бы, что сможет произнести подобное слово, но сейчас она даже не поморщилась. – Я не хочу, – безумный огонек осветил ее лицо, – чтобы какие-то «медики», – последнее слово она произнесла, скривив губы в презрительной ухмылке, – резали мое тело. Это я, и я себя никому не отдам.
– Что? – доктор опять стал смешон.
– Вы можете разгладить мое тело и стряхнуть с него пыль?
Доктор помолчал.
– Наверное, можем, при помощи того же порошка. Если внести в него некоторые коррекции, а именно …
– Можете?
– Опомнитесь, госпожа, это ваш последний шанс! Неужели?
– Я! Хочу! Этого! – медленно и четко произнесла Манон.
Доктор склонил голову, понимая, что возражать бессмысленно. Оставшись одна, госпожа Манон сдернула с себя халат.
– Мне нечего стыдиться своего тела! – гомерически захохотала она.
Прошло несколько месяцев. Каждую неделю госпожа де Же получала порцию порошка. Порошок действительно стоил невообразимо дорого, но он был абсолютно необходим, так что Манон не спорила о цене. Раз в день восхитительная француженка обрабатывала свое платье и свои каблуки этим средством. Она была всегда прекрасна и свежа. От нее пахло фиалками, солнечной травой и еще чем–то восхитительным, да таким, что захватывало дух. Манон была счастлива. Пьер ее обожал, но она так и не осмелилась раскрыть ему свой маленький секрет.
– А вдруг он узнает и подумает, что недостоин такой сказочной феи? А, может быть, оно так и есть, – все чаще повторяла Манон про себя и не торопилась принимать предложение Пьера.
Впрочем, не все было так радужно, как ей казалось. Многие судили и рядили, задаваясь вопросом, почему Манон все время носит одно и то же, хоть и невообразимо прекрасное, платье. Ходили сплетни о том, что она просто так бедна, что не может позволить себе купить ничего нового или, что она сошла с ума. В конце концов, решили, что Манон всего-навсего снюхалась с дьяволом, ведь к этому всегда приходят, посудачив, сплетники.
Но Манон уже давно воспринимала платье частью себя! Поэтому она и думать не могла о том, чтобы сменить его – это было равносильно тому, чтобы сменить кожу.
Но вот настала зима, и госпоже де Же пришлось извлечь из своего гардероба зимнюю одежду. Она надела длинный плащ, полностью закрывающий и ее худенькое тельце, и платье. Манон не смогла надеть ничего поверх своих туфелек, поэтому предпочитала отсиживаться дома, храня свои ножки в тепле. Лишь изредка она выезжала на бал в карете.
Прошел год, и Манон, наконец, осознала, что ее деньги стремительно подходят к концу. А ведь семейство де Же было одним из богатейших в Париже! Манон получила от своих родителей, попавших в кораблекрушение, огромное наследство. И это наследство, о котором иные лишь мечтали, таяло как дым.
Наконец Манон поняла, что денег больше нет. Это было тяжелым ударом! Госпожа де Же уволила всех слуг и переселилась в более скромный дом.
Ей приходилось учиться делать все самой, она даже опустилась до того, что стала готовить и … никто бы никогда не поверил … убираться по дому. Но и это не помогало. Волшебный порошок стоил денег, и немалых. Наконец она решила пойти работать служанкой, понимая, что заработанных таким способом денег не хватит, чтобы покрыть даже часть цены порошка. Но и тут ее ждала неудача: ей объяснили, что «служанке не пристало ходить в таком шикарном платье и хрустальных туфельках, а быть более скромной». Закончилось все тем, что разъяренные кредиторы выгнали Манон на улицу.
Это случилось слишком быстро, так быстро, что она даже не успела хорошенько все осознать.
Наступила весна, кругом все цвело, но ночи еще были холодны. Уже несколько раз Манон спала на скамейке, прислонившись к стене и замерзая под ветром. Она понимала, что никогда больше не сможет купить порошка, и если ничего не изменится в ближайшее время, умрет от холода.
– Ограбить доктора? Нет, – решила Манон, – ведь награбленное когда-то подойдет к концу, и, кроме того, кому я нужна, чистая и прибранная, но нищая.
Она медленно направилась в сторону докторского дома. Его адрес стал ей известен совершенно случайно. Доктор сам всегда приходил к ней и приносил порошок, но как-то, навещая госпожу де Же, врач уронил свою визитную карточку, и Мари обнаружила ее во время уборки. Теперь эта карточка была той последней и единственной соломинкой, за которую и ухватилась несчастная Манон.
Она долго плутала по лабиринтам и хитросплетениям улочек и переулков. Наконец девушка остановилась. Окружающее навевало какие-то воспоминания. Только какие?
Она постучалась.
– Входи! Моя лавка всегда открыта для гостей! – раздался до боли знакомый голос.
Несчастная девушка тронула дверь и увидела … бородача. Только сейчас Манон осознала, что доктор – это просто бородач без бороды и в очках. Она зашаталась…
– Чего надо! – донеслось до нее как в тумане.
Манон упала на пол, и вымолвила лишь одно слово:
– Помогите!..
– Ну вот, теперь ты сполна расплатилась за мой подарок, – фальшивый доктор осклабился. – Чего же ты еще хочешь? Я тебя не обвиняю, теперь – платье твое!
Манон молча без сил лежала на полу, мысли ушли, не осталось даже надежды!
– Ну-ну, – опять осклабился бородач, – нечего тут валяться! Что люди скажут, увидев у меня голую женщину.
Он громко и безобразно расхохотался.
– Так что же мне с тобой делать? А вот не хочешь ли плащик? В нем зимой невообразимо тепло! – и опять маленькую комнатку сотрясли громовые раскаты хохота!
– Мои товары помогают человеку стать самим собой. Для тебя процесс еще не завершен. Но не грусти, осталось совсем немного!
Видно, торговец разозлился не на шутку.
– Я ведь предлагал тебе! Если бы ты послушалась меня, то наша сделка бы была расторгнута, но ты предпочла пойти до конца, что же милости просим! Теперь все кончено! Прочь от меня!
