Пол Кофе
Бюро сновидений
© Пол Кофе, текст
В оформлении макета использованы материалы по лицензии © shutterstock.com
© Д. Вдовиной, иллюстрация на обложку
© ООО «Издательство АСТ», 2025
Посвящение
Когда-то давным-давно, будучи студентом-биологом, я регулярно погружался в загадочную страну сновидений прямо на лекциях, сидя за партой в аудитории.
Но был один пожилой и мудрый профессор, который предложил мне иной путь. Он так увлекательно рассказывал об устройстве головного мозга, о секретах разума и волнениях души, что я решил изучать сон, внимательно слушая его.
Профессор незаметно подсунул мне потрепанную книжицу, которая называлась «Тайны сна». И я отметил в ней цитату о том, как здорово было бы сорвать во сне цветок и проснуться с ним наяву.
Эта цитата на много лет осталась в моем сердце.
Как ученый, я понимал, что наука никогда не сможет совершить подобное, но для писателя нет ничего невозможного.
Прошли десятки лет, прежде чем идея романа «Бюро сновидений» пустила корни, превратилась в историю со множеством сюжетных ветвей. Но написалась она быстро, на одном дыхании, я только и успевал оглядываться, чувствуя рядом с собой верных попутчиков – готового на любую авантюру студента Дэна и находчивого профессора Нестора.
Нет такого мира фантазий, в который они не могли бы попасть, но тем ценнее для них становится мир привычный – наш мир.
Я посвящаю этот роман человеку с огромным сердцем и разумом – академику и профессору Александру Сергеевичу Батуеву. Теперь Вы бродите по другим мирам. Может быть, по Срединному или Центральному. Пусть это путешествие будет таким же увлекательным, как Ваши лекции.
Я посвящаю эту книгу всем тем, кто научил меня видеть дальше собственного носа, тем, кто не боится больших загадок и готов прожить свою жизнь, полностью проснувшись ото сна.
Пол Кофе
Пролог
Если бы некто смог погрузиться в райскую
страну сновидений и получил там цветок
в залог того, что его душа и вправду побывала там,
и обнаружил этот цветок в своей руке, пробудившись.
О! Что тогда было бы?
Сэмюель Тейлор Кольридж
…Тогда-то Дэн и понял, что совершает самый глупый поступок в своей жизни.
Аппаратный шлем гудел на голове, нагревался и, казалось, вот-вот взорвется.
Из него вылетали снопы искр, а иной раз он то ли стонал, то ли вопил: «За что?! За что вы меня мучаете!»
Конечно, шлем не мог обладать членораздельной человеческой речью, но в последнее время для Дэна говорящие предметы были не в диковинку.
Кажется, на том месте, где у нормального человека в мозге зона удивления, у Дэна теперь находилась большущая мозоль.
Материализатор «Сновидца» вопреки стонам шлема истошно кашлял. Дэн в очередной раз задумался: а из каких деталей и какого качества создано великое изобретение профессора?
Резонный вопрос, если учесть, что чужой аппарат прямо сейчас сканирует твой мозг и проникает в разум.
По лаборатории пробежала первая зеленая волна, предвещавшая погружение. Волоски на коже студента поднялись от статического электричества. Заломило в зубах, как будто хлебнул ледяной воды.
Подобное Дэн уже переживал раньше. Но легче от этого не стало. Как и прежде, он боялся, что сойдет с ума, получит рак мозга или все взорвется к чертям. И хотя профессор утверждал, что погружение в мир сновидений не страшнее легкого обморока, у него самого в эту минуту, тоже надевшего шлем, лицо было такое, как будто ученый муж сейчас лопнет: зубы сжаты, глаза зажмурены, огромные щеки трясутся, а всегдашнее пенсне болтается на цепочке под вторым подбородком.
Когда подкатила вторая волна – желтая, Дэн вцепился в поручни кресла, часто задышал и в последний раз посмотрел вокруг.
Комнату окутала легкая белесая дымка. Капибара Люся сидела в углу и, флегматично прикрыв веки, что-то жевала. Кажется, ее вообще ничего никогда не пугало и не волновало. И Дэн надеялся, что жует она не провод от синхронизатора, а пучок салата.
Туман сгущался, мигали лампочки на приборах. По комнате прокатилась третья, красная световая волна.
Дэн бросил нервный взгляд на подсвеченный круг, напоминавший круглый постамент или сцену, – материализатор смолк. Так и должно было быть или он вдруг решил сломаться?
Когда туман уже укутал всю лабораторию, Дэн успел еще раз взглянуть на их нового клиента. Еще молодого мужчину с гладко выбритым угловатым лицом и длинными, зачесанными назад блестящими волосами. Ощутив, что на него смотрят, клиент приоткрыл веки и остро блеснул глазками.
Дэну не понравился его взгляд. Очень не понравился. И в сон этого человека они должны будут погрузиться? Клиент явно не рассказал им чего-то важного, чего-то опасного…
В руке длинноволосый мужчина держал фотографию юной девушки. И вот эта-то фотография и была ответом на все вопросы. Раз увидев ее портрет – грустные большие глаза на бледном лице в венке вьющихся волос, – Дэн решил, что готов рискнуть всем, только бы разок увидеть ее. Желательно во сне, а еще лучше наяву.
Впрочем, как раз во сне он ее регулярно и видел, просто никому об этом не рассказывал.
Студент тяжело сглотнул и закрыл глаза. Сон медленно овладевал телом: тяжелела голова, руки и ноги сделались ватными…
Может быть, их новый клиент тот еще тип, но и они с профессором не сказали ему всего.
Еще никогда «Бюро сновидений» не возвращало из сна исчезнувшего человека.
Это вам не цветок достать или потерянный бумажник…
Книга первая
Дело о сбежавшей тени
Если ты хочешь любить меня – полюби и мою тень, Открой для нее свою дверь, впусти ее в дом. Тонкая длинная черная тварь прилипла к моим ногам. Она ненавидит свет, но без света ее нет.
Илья Кормильцев(песня группы «Наутилус Помпилиус» (стихи Ильи Кормильцева)
Глава первая
Бедный студент
(Годом раньше)
Дэн несся на пошарпанном самокате по мостовой Фонтанки. За спиной громоздился кубический рюкзак с чужими обедами. Неровные гранитные плиты делали его поездку похожей на пытку. Стучали зубы, подпрыгивал проклятый тяжелый куб, занемели плечи.
Но Дэн не жаловался – все его внимание было поглощено изучением карты навигатора, случайными пешеходами, попадавшимися по пути, и замысловатым узором плит, то здесь, то там подставлявших ему где кочку, а где канавку.
Да, по мостовой было ехать неудобно, больно, опасно. Но так выходило короче. Ну и еще, когда появлялась возможность, Дэн успевал разглядеть какой-нибудь нарядный фасад, катер, рассекающий канал, блики на воде, одиноко парящую чайку – в общем, все то, что туристы рассчитывают увидеть в Петербурге.
Его новая нехитрая работа не только давала возможность сводить концы с концами, но и освоиться в городе, который он за год учебы на медицинском почти не успел узнать.
Первый заказ у него забрала суровая женщина из офиса, попеняв на то, что еда остыла. Второй – группа подростков, отдыхающих на набережной после школы. На третьем заказе карта зависла, как случалось всякий раз, когда на старенький смартфон Дэна кто-нибудь звонил.
Парень остановился и раздосадованно чиркнул пальцем по треснувшему экрану.
– Алло!
– Дэн, ты где?
– В смысле где? На работе. Еду на самокате.
– А ты не забыл, что у нас сегодня экзамен, дырявая ты башка?!
Дэн почувствовал, как конечности холодеют, во рту пересохло, перед глазами забегали веселые мошки.
– Эй, ты там с самоката упал? Экзамен уже идет!
– Я… Я быстро.
Дэн сунул смартфон в карман, развернул самокат и помчался в противоположном направлении. Прямо к университету.
В коридорах перед аудиторией царил прохладный полумрак некрополя. По нему слонялись, как ожившие мертвецы, студенты, медленно ворочая головами и шепча какие-то заклинания из шпаргалок. Дэн сразу узнал ребят со своего курса. Они его – сначала нет: он вошел в здание в цветном плаще и с рюкзаком. После ожесточенных споров с охранником студенту пришлось оставить казенный самокат снаружи.
Однокурсники быстро окинули его взглядом и снова принялись бормотать свои заклинания, бессмысленно таращась в конспекты. Среди прочих Дэн остановил взгляд на Адель – загорелой белозубой блондинке, которая перешептывалась с подругами и рассмеялась, когда он вошел.
Вообще-то к блондинкам Дэн особого расположения не испытывал, но у Адели было одно интересное свойство: не задержать на ней взгляд, если она в одном с тобой помещении, – невозможно.
У входа в аудиторию Дэна встретил Карась – одногруппник, который заботливо напомнил ему об экзамене. Карась был похож на пожухлый осенний листок, выцветший от страха. На бледном лице чуть скособочились гаррипоттеровские очки. Глаза красные: то ли от конспектов, то ли от слез.
– Нашей группе попался Мясник, – промямлил он, в двух шагах от обморока.
Мясник – это прозвище преподавателя анатомии и физиологии, вспомнил Дэн. Но прозвали его так не за искусство анатомического театра, а за умение каллиграфическим почерком писать «неуд» в зачетках.
Дэн помрачнел. Мало того что его теперь убьют на работе за задержку и отмену заказов, так еще и Мясник разделает на куски. А у него и так было немного шансов сдать экзамен.
– Денис Абрикосов, – продекламировала его имя помидорного и заплаканного вида студентка, вышедшая из аудитории. – Ты следующий.
– Я?! – искренне удивился Дэн. На плечо ему лег утешающий плавник Карася.
– Прощай, друг.
Дэн нервно дернул плечом.
– Отстань. Как-нибудь выкручусь!
Он пошел к дверям, но Карась его окликнул.
– Ты что, пойдешь с этим?
Дэн остановился, посмотрел на очередь сомнамбул, задумался, снял тяжелый рюкзак и улыбнулся.
– Эй, народ! – громко позвал он. – Проголодались, наверное? Экзамен – дело нервное. А у меня тут горяченькая пицца…
В глазах блуждающих мертвецов зажглась жизнь. Дэн услышал даже, как у кого-то в конце коридора заурчал желудок.
– А это что – бесплатно? – робко предположила заплаканная студентка.
– Только для тебя, Даша. В качестве утешительного приза. Остальным, друзья, придется платить! Думаю, вы все понимаете: это топливо для ума предназначалось другим. А досталось вам. Вот и скиньтесь всем миром на заправку.
Он предложил сумму, которая превышала его сегодняшний заработок. По голодным глазам понял, что ему не откажут. Кивнул в сторону Карася:
– Деньги передайте моему личному банкиру, потом заберу. – Дэн им отсалютовал. – Увидимся на этой стороне!
Сделал вдох и шагнул в неизвестность.
Экзаменатор и впрямь напоминал мясника: тучная фигура, могучие руки, щетка рыжих усов, залысина. Не хватало только кожаного фартука, перепачканного кровью, и тесака. Зато он носил белый халат, в отличие от Дэна, и тот взгляд, который доцент бросил на студента, пришедшего без обязательного атрибута формы на медицинском, не сулил добра.
Образ мясника нарушали лишь квадратные очки в роговой оправе, от которых глаза преподавателя казались по-мультяшному огромными, да металлическая авторучка вместо тесака.
– Ну-с, – пробасил Мясник, переводя рентгеновский взгляд на кучку бледненьких студентов, готовящихся к ответу. – Присаживайтесь. Только сперва дайте мне зачетку…
Дэн остолбенел. Уже второй раз за день он попадал в ситуацию, по ощущению напоминавшую долгое падение в пропасть.
– Прошу прощения. Но, кажется, я ее забыл.
Мясник на несколько секунд задержал взгляд на вошедшем студенте. Просканировал зеленый непромокаемый плащ с рекламой службы доставки, растрепанные кофейного цвета волосы, внимательно изучил худое лицо Дэна, на котором отсутствовала так хорошо знакомая всем экзаменаторам стеснительная, благоговейная улыбочка. Заглянул в неглупые и чуть хитрые глаза. Дэн не отвел взгляд.
– Как и халат, полагаю?
– Какихалат, – в одно слово повторил Дэн и внутренне сжался, ожидая разгрома.
Экзаменатор опустил очки на переносицу, сощурился.
– Но вы вспомнили, что сегодня экзамен, не так ли? И все-таки решили прийти.
– Все-таки решил, – распрямился Дэн.
– Смело, – преподаватель сверился со списком. – Денис Абрикосов, верно?
Дэн кивнул и поморщился – он не любил своего полного имени. Мало того что фамилия превращала его в чужих глазах в веселого румяного мальчишку с пушком на щеках, так еще и напоминала об отце. А о нем Дэн предпочитал и вовсе не помнить. Тем более и помнить-то особенно было нечего.
– Ну что же, берите билет, садитесь. Чувствуйте себя как дома… – На лице Мясника застыла саркастическая улыбка.
«А он не такой уж плохой мужик, – подумал Дэн, без колебаний вытаскивая первый попавшийся билет и бездумно глазея на вопросы. – Да, вполне нормальный. Принял без халата и зачетки. И почему его прозвали Мясником?»
Следующие полчаса Дэн пытался выписать все, что знал, на лист формата А4. Лист казался ему бесконечно огромным, хотя с обратной стороны был распечатан рецепт супа из мидий по-неаполитански. Такие дела. Заботимся об экологии – подсовываем студентам отработанные черновики. Экономим.
Все это время одни студенты подходили к столу, чтобы сдать экзамен, и чаще всего уходили несолоно хлебавши, а другие заходили в аудиторию и занимали освободившиеся места.
Все вокруг казались одинаковыми, но не только потому, что носили белые халаты. Никто из сдающих не улыбался, у половины тряслись руки, они спотыкались, путали слова и грызли ногти. Только Дэн абсолютно не ощущал страха. Странно, с его-то пятью предложениями на листке.
– Абрикосов, – вскоре пробасил преподаватель.
Дэн очнулся от мыслей и грез, быстро поднялся с места и подошел к столу экзаменатора.
– Садитесь-садитесь… – небрежно махнул рукой Мясник.
Следующие сорок минут стыда и терзаний ощущались как сорок лет скитаний по пустыням.
Дэн говорил. Доцент слушал. Периодически улыбался в усы, фыркал, как морж, только что вынырнувший из проруби. Иногда закатывал глаза и, совсем иногда, серьезно кивал. В такие-то мгновения у Дэна и появлялась надежда. Да, он плохо готовился, но периодически бывал на лекциях, обладал неплохой памятью, и язык у него был хорошо подвешен. Это выручало его не раз в школьные годы, спасало и теперь.
– Значит, вы считаете, что мозг розовый, как в мульт- фильмах, а извилин у всех нас разное количество? – невинно спросил экзаменатор, прищурившись.
Дэну хватило ума не отвечать на вопрос. Насмешку он различил сразу. Вместо однозначного ответа он посмотрел прямо в красноватые глаза Мясника и честно признался:
– Мне не хватило времени со всем разобраться.
– Значит, дело только во времени… – загадочно протянул преподаватель, шаря рукой в поисках непринесенной зачетки.
Дэн медленно поднялся, чтобы уйти.
Мясник тяжело взглянул на него из-под очков:
– Постойте! Мы еще не закончили.
Дэн плюхнулся на стул.
– Последний вопрос. Вы сами решили стать врачом?
Парень заколебался.
– Да, сам. Мне нравится медицина, просто…
– Просто вы одновременно учитесь и работаете, – закончил за него Мясник. – И, похоже, ваши родители не могут обеспечить вам высшее образование, как у многих сидящих здесь. Вы зарабатываете на жизнь сами. Вы в большом городе. И немного растеряны от всего, что происходит.
Дэн открыл рот.
– Не удивляйтесь, я всего лишь рассказываю вам свою историю становления. Я тоже был студентом когда-то. Хотя, глядя на меня, в это сложно поверить. – Снова улыбка в усы. – И представьте себе, я знаю, что такое выживать, учиться и работать без всякой поддержки. Вот что мы сделаем…
Мясник полез за пазуху, вынул бумажник, а оттуда – визитную карточку.
– Вы придете ко мне сдавать экзамен следующей осенью. Это не обсуждается… – зыркнул он на Дэна, который попытался возразить. – Но я хочу, чтобы вы хорошенько подготовились. Обратитесь к профессору Нестору.
– Его… Хм… Так и зовут?
– Его отчества я вам назвать не могу, потому что он всех вокруг так и просит себя величать – профессор Нестор. Это человек загадочный, одинокий и странный. И помимо того, что он гениальный ученый и великолепный сомнолог, никто не знает анатомию и физиологию мозга лучше него. – Преподаватель доверительно наклонился к Дэну и прошептал: – Нестор, как я уже сказал, необыкновенный человек, а потому он уже давно просит послать к нему неудачливого студента. Он, конечно, выразился иначе: способного. Но одно другому не мешает, не так ли? Вы умнее половины тех зубрил, что приходят ко мне на пары, вы способны творчески мыслить. Но вы ленивы и беспечны, а потому все время проигрываете. Итак, я надеюсь, этого шанса вы не упустите?
Дэн зачесал назад пригоршней сильно отросшие волосы.
– Я, в общем, не против. Но, боюсь, мне нечем платить за репетитора.
Мясник слегка поморщился.
– На этот счет не беспокойтесь. Профессор не возьмет платы. У него должны периодически проходить практику студенты. Вот вы и будете друг другу полезны. Вы ведь еще не выбрали летнюю практику, не так ли?
Дэн помотал головой.
– Как я и предполагал. Ступайте с миром. Надеюсь, это единственный экзамен, к которому вы не успели подготовиться.
Парень промолчал. В зачетке, которая осталась в общежитии, значились еще два провала. Если осенью он не сдаст повторный экзамен – ему конец. Перед ним всплыло лицо мамы, которая когда-то собирала деньги на подготовку сына к экзаменам в медицинский. К горлу подступил ком.
Дэн подошел к высоким дверям аудитории, взялся за ручку.
– Да, и еще… – кинул ему в затылок преподаватель. – Не все студенты смогли найти общий язык с профессором Нестором. Многие из них довольно быстро бросили практику. Но ведь для вас это не проблема?
Дэн обернулся:
– Не проблема. Я умею договариваться с кем угодно.
– Славно. Не прощаюсь! До новых встреч.
– Увидимся на этой стороне, – прошептал Дэн и шагнул за дверь.
В этом дне неожиданностей ему хватило с лихвой, но главные сюрпризы были еще впереди.
Глава вторая
Сложный день
За дверью его ждал осунувшийся за время сессии Карась.
– Сложно было?
– Как жук пукнул, – соврал Дэн и протянул руку. – Гони мои зелененькие.
Карась усердно закивал и вручил ему нетолстую пачку денег, вырученных за проданную пиццу.
Дэн пересчитал, подумал, что ему влетит от работодателя за пропавшие продукты, часть суммы у него вычтут из зарплаты, может, даже уволят. Но зато ему хватит на ужин. И завтра на обед. И еще он прикупит себе что-нибудь из одежды или, наконец, подстрижется.
Карась тем временем подмигивал ему, косился и подавал какие-то тревожные знаки.
Дэн повернул голову и обмер. К нему плавной походкой, как бригантина по волнам, приближалась Адель.
Вблизи она оказалась еще интереснее, чем издалека. И Дэн слишком поздно понял, что пора бы перевести взгляд выше, в глаза, а то больно будет.
Адель артистично прокашлялась.
– Я уже сдала экзамен и думала, может, ты знаешь какое-нибудь место, где можно перекусить? – сразу приступила она к делу.
Дэн обернулся на совсем осоловевшего Карася, убедился, что она говорит не с ним, не с кем-либо еще и даже не с дверью в аудиторию.
– Я… Мне… – проблеял он. Адель победоносно улыбнулась, пожала плечами.
– Ну хорошо, я сама выберу. Угостишь кофе?
Он кивнул, и кивок, наверное, был равен миллисекунде.
Адель вдруг надула губки, как будто вспомнила что-то важное и расстроилась. Дэн замер, ожидая, что сейчас она откажется и все планы рухнут, но студентка произнесла:
– Ой, я забыла. Ничего, если со мной пойдут подружки?!
Даже если бы она спросила: «Ничего, что ты сейчас должен выпрыгнуть в окно?» – он бы все равно ответил утвердительно…
Спустя час Дэн вышел из кофейни, похожий на жука, надышавшегося в баночке эфиром. Вместо мозгов у него как будто была сахарная вата. Он не помнил ровным счетом ничего, что говорила Адель и ее подруги, а щебетали они почти без умолку. И ели за троих. Одним кофе дело не кончилось. Девушки хорошо пообедали, попробовали несколько десертов, не отказались и от напитков, хотя Дэн особо не предлагал.
Он стоял посреди улицы с пустым рюкзаком, пустыми карманами, пустым черепом, пустым урчащим желудком. Эйфория понемногу сходила на нет. Нужно было вернуть самокат в контору и объясниться с менеджером.
На всякий случай он еще раз опустил руку в карман, чтобы убедиться, что ему хватит на проезд в метро и обратную дорогу. И тут его пальцы нащупали карточку.
Дэн извлек на свет визитку с надписью:
Профессор Нестор.
Сомнолог, психофизиолог, биофизик.
Мытнинская ул. 5.
Пока читал, тренькнул телефон.
Пришло уведомление о новом заказе. Доставить грибной жульен из ресторанчика неподалеку по адресу… Дэн хлопнул ресницами. Еще раз перечитал сообщение и подумал, что в глазах у него двоится.
В уведомлении значилось: доставить заказ по адресу: Мытнинская улица, дом 5.
Он дождался, пока приготовят жульен, и поколесил по городу, объезжая пешеходов, не желавших уступать дорогу, и ругаясь на машины, которые всякий раз ехали ему в пятки, хотя он честно переходил переходы, везя самокат рядом с собой.
Заморосил дождик. Дэн натянул капюшон и начал мерзнуть.
Доехав до Мытнинской, он чувствовал себя таким изможденным, что готов был лечь отдохнуть прямо в ближайшую лужу.
Скоро перед ним вырос дом, до того странный, что Дэн невольно остановился.
Дом находился прямо на перекрестке двух улиц, два желтых многоэтажных фасада (вполне привычный цвет для Петербурга) сходились на центральной башне, круглой, с шлемовидным жестяным куполом – стиль для архитектуры северной столицы и вовсе непривычный.
Штукатурка на башне местами откололась, обнажая кирпичную кладку. Кое-где в трещинках даже поселились крохотные деревца. Башня насчитывала несколько этажей, по три окна в ряд, однако многие окна были наглухо закрыты занавесками или вовсе заколочены.
Истертую каменную лесенку и крыльцо, ведущее к единственному входу, украшали старинные кованые перила.
У Дэна было маленькое хобби: в свободное от работы и учебы время разыскивать и фотографировать самые необычные здания в городе. Дом, который он перед собой видел, явно должен был стать жемчужиной его коллекции.
Парень сверился с навигатором и не удивился, что именно этот дом указан в адресе.
Он небрежно прислонил самокат к столбу, надеясь, что быстро отдаст заказ и тут же вернется, и шагнул прямо к двери по центру причудливой башни.
Дверь оказалась заперта. Он позвонил в звонок, тем временем размышляя – кто мог сделать заказ? Если сам профессор – будет время познакомиться с ним почти инкогнито, посмотреть со стороны и решить, стоит ли проходить практику у этого чудака. Можно ведь даже не представляться, сейчас Дэн просто человек в униформе – разносчик еды.
Замок не щелкнул. Дэн не слышал ни шагов, ни скрипов. Дождик все моросил. Ветер холодил намокшую одежду.
Не вытерпев, парень снова рванул дверь на себя и чуть не потерял равновесие, потому что на этот раз она оказалась незапертой.
Дэн робко вошел внутрь и оказался в хорошо освещенной, прибранной парикмахерской. По правую руку висело широкое зеркало и стояла пара кресел, обитых красной кожей. На полочках пестрели бутылочки с лосьонами и шампунями. Пахло мылом.
Напротив входа, у раковины, стоял огромный человек. Размером с двоих или даже троих. То, что он именно у раковины, Дэн понял только по шуму воды, так как хозяин заведения перекрывал собой почти всю заднюю стену. Он стоял к гостю спиной и будто не слышал, как Дэн вошел; напевал что-то высоким мелодичным голосом и то ли мыл руки, то ли какие-то инструменты, потому что слышался лязг.
Хотя парикмахер все еще стоял спиной, он успел впечатлить Дэна забавным пучком сумоиста или самурая на макушке, что весьма подходило его фигуре, а также невозможного цвета узорчатой вязаной жилеткой, от которого у гостя закружилась голова.
– Кхм-кхм! – громко прокашлялся Дэн. – Заказ прибыл.
Журчание смолкло, и хозяин парикмахерской повернулся. На огромном лице с чуть раскосыми глазами расплылась улыбка, левый глаз любопытно заблестел. Дэн не сразу понял, что заблестел он не только от любопытства, а еще и потому, что странный человек носил архаичное, выглядевшее почти карикатурно в современном мире, пенсне. Стеклышко на цепочке, в черной оправе, хорошо держалось в глазнице между двух мясистых складок – нависающей брови и скулы.
Дэн немного выдохнул, когда увидел, что спереди, поверх гипнотической жилетки, на парикмахере надет выглаженный передник. Под передником выступал могучий необъятный живот.
– Ну-с, стричься-бриться желаете? – весело спросил хозяин.
Дэн уже справился с культурным шоком, а потому молча снял рюкзак и извлек из него завернутый в фольгу жульен.
– Я с заказом на этот адрес.
– Ах, да. Заказ-заказ… – Сумоист на цыпочках, с грацией водомерки, пересек комнату, выхватил из рук Дэна завернутый жульен и поставил на полку. – Это подождет, я уже не так голоден. А вы, сударь, изрядно облохматились! Не желаете обновления?
Дэн запустил пятерню в отросшие волосы. В парикмахерской было светло и тепло, приятно пахло. Да и с забавным добродушным хозяином хотелось поболтать. Но он ответил:
– Как-нибудь в другой раз. Мне нечем платить.
– О! Насчет этого не беспокойтесь! – Раскрыл широкие объятия парикмахер. – Первая стрижка за счет заведения!
Дэн улыбнулся. Вспомнил почему-то Адель. Снял мокрый рюкзак и верхнюю одежду. Ну должно же сегодня случиться что-то хорошее!
– Тогда я согласен.
Парикмахер широко улыбнулся и старомодным жестом, откинув и расправив плащ-накидку, пригласил гостя в кресло. Потом, почти танцуя, шагнул к антикварному патефону, взвел пружину ручкой и осторожно поставил иголочку на виниловую пластинку. Приятно зашуршало, по комнате полились звуки джаза.
Дэн откинулся на спинку кресла и сразу ощутил, как сильно устал.
Журчала вода, на волосах пенился шампунь. Пальцы у парикмахера были ловкие и аккуратные. Дэн, чтобы не созерцать три его подбородка и чтобы мыло не попало в глаза, блаженно прикрыл веки.
Хозяин вытер волосы чистой тряпицей, откатил кресло обратно к зеркалу и, подпевая Элле Фицджеральд, принялся работать ножницами. Странно, конечно, что он даже не спросил у Дэна, какую прическу тот хочет, но парню сейчас было так хорошо, что он не думал о последствиях. Его волосы имели обыкновение после любой стрижки расти одинаково быстро.
– Вы не знаете, в этом доме живет профессор Нестор? – спросил Дэн и сладко зевнул.
Парикмахер на мгновение остановился.
– А зачем он вам понадобился, сударь?
– Так, есть одно дело… Но не у меня. У одного знакомого.
«И зачем я соврал? – тут же подумал Дэн. – Ведь хороший же мужик этот парикмахер! Разве что – чересчур вежливый…»
– Передайте своему знакомому, что профессор Нестор здесь давно уже не живет. О нет. Он съехал пару лет назад. Взял чемоданы и сбежал в Аргентину.
– В Аргентину? – удивился Дэн. – Странно. Просто…
– Просто что? – Парикмахер чикнул ножницами у самого уха клиента.
– Просто моему знакомому сказали, что он берет на практику студентов.
– Нет-нет, – усердно замотал головой хозяин. – Никого он уже давно не берет. Ему отлично здесь живется одному.
– Здесь? Или в Аргентине?
– Здесь, в Аргентине. Не все ли равно, сударь? Пусть ваш знакомый не утруждает себя поисками. Это бесполезная трата времени.
Дэн нахмурился, посмотрел в зеркало: мина парикмахера у него за спиной оставалась каменной.
– Вы же заплатите мне за жульен? – осторожно поинтересовался студент. – А то бывает всякое…
– О, сударь, конечно! – расплылся в улыбке парикмахер. – Но сначала закончим прическу.
Хотя играла музыка, из-за стены раздался отчетливый скрежет. Потом грохот. Кто-то высоко и требовательно пискнул.
– Кто это? – поинтересовался Дэн, заглядывая в непроницаемое лицо хозяина.
– О, это соседский кот!
– Кот? Ну и здоровый он, наверное.
– Сущий великан, сударь.
Стену, казалось, рвали когтями сразу три кота.
Сущий великан снова пискнул.
– А что у него с голосом?
Парикмахер обеспокоенно провел пальцами по толстой шее.
– Операция на связках.
Дэн медленно кивнул. Происходящее все больше напоминало абсурд. Или сон? Что-то этот здоровяк скрывает.
– Кстати, сударь, вы никогда не использовали после бритья вот этот лосьон?
Парикмахер потянулся за изумрудной бутылочкой, откупорил пробку.
Честно сказать, борода у Дэна росла плохо и брился он крайне редко. Но признаваться в этом ему почему-то не хотелось.
– Я… Нет, не пробовал… – смутившись, пробормотал он.
– О! У него чудесный аромат. Понюхайте!
– Я… Честно сказать… Мне без разницы… – Дэн заерзал в кресле, но бутылочка с лосьоном уже замаячила у него перед самым носом.
– Вдохните глубоко! – послышался голос парикмахера откуда-то издалека. – И помните, сударь. Вам нужно сорвать цветок. Просто сорвать цветок и принести мне… Во что бы то ни стало!
Прежде чем Дэн успел что-то понять, ответить, возразить, запаниковать, в голове помутилось. На него навалился парализующий сон, тяжелый, как сумоист, желавший раскатать его по рингу.