Пол Кофе
Бюро сновидений
– Ты меня понимаешь? Понимаешь? – задыхаясь, спросил Нестор.
Цветок ничего не ответил, рванул к окну, врезался в стекло и, упав на подоконник, затих.
Нестор и Дэн подошли к нему одновременно.
– Как думаете, оно умерло? – спросил Дэн, тяжело дыша.
– А оно жило?
Профессор осторожно коснулся цветка пальцем. Незабудка мгновенно распрямилась и начала летать вокруг головы профессора.
Нестор замахал руками, как будто защищался от осы.
– Убери от меня это! Убери!
Дэн расхохотался.
– Профессор!
– Что?!
– Этот цветок притворялся, он хочет с вами поиграть!
Дэн протянул руку в столп солнечного света.
– Иди сюда, малютка.
Цветок замедлился и, как перышко, по спирали опустился на ладонь Дэна. Затем свернулся колечком и замер, уставившись голубым венчиком на студента.
– И этот мир вы называете опасным? – завороженно проговорил парень. – Мы обязаны в него попасть!
Профессор стащил мешавшую салфетку с воротника.
– Пойду приготовлю кофе. Кого я обманываю? Этот кофе уже все равно собрали бедные жители Эфиопии…
Глава пятая
Побочный эффект
Кофе у Нестора был забористый и крепкий, будил мгновенно. При этом вкус напитка оставался мягким и даже нежным.
Дэн, как это часто бывало с ним и от небольшой дозы кофеина, заходил по комнате, потирая руки и рассуждая о невероятных перспективах изобретения профессора.
– Это же просто здорово! Сколько миров теперь можно исследовать, сколько полезных человеку вещиц притащить!
Нестор слушал его со спокойствием тибетского монаха. Мерно и неторопливо попивая из черной чашечки, изображавшей слона, с ручкой-хоботом. Чашечка звякнула о блюдце.
– Постойте, да подождите… – Профессор устало потер переносицу. – Вы все понимаете несколько превратно. Мой аппарат «Сновидец», состоящий из материализатора и шлема Нестора, создан не для путешествий по сновидениям.
– Как?! – остановился Дэн. Он должен был признать, что это его «как?!» выглядело со стороны чересчур наигранно. Ведь его не столько интересовало путешествие по снам, сколько возвращение дорогущего электросамоката.
– А так, – сказал Нестор. – Моя цель была проникнуть в подсознание человека и извлечь оттуда травмирующее воспоминание. То бишь исцелить пациента от неосознанной боли. Еще Фрейд говорил, что в сновидениях в виде символов заключены наши тайные запретные желания, несбывшиеся мечты, все то, что причиняет человеку боль.
Профессор хлебнул кофе, изящно оттопырив мизинец. Дэн почему-то вспомнил портрет дамы, который Нестор так поспешно спрятал в гостиной, и внимательно посмотрел на изобретателя.
– «Сновидец» действительно это может? Забыть другого… Хм… Забыть что-то, чего не хочешь помнить?
Нестор промокнул салфеточкой полные губы.
– Мир сновидений, по моим нескромным предположениям, похож на наш тем, что если из него что-то изъяли, то это «что-то» исчезнет оттуда навсегда. Кстати, вы неправильно выразились, сударь. Нет никаких «миров». Есть один единый мир сновидений.
– То есть? Разве не в голове каждого отдельного человека рождаются сны?
Профессор помотал головой. По его довольному лицу можно было предположить, что сейчас он начнет читать свою любимую лекцию.
– Это стереотип, юноша. Мир снов существует как параллельный. Наш разум способен проникать в него, когда осознанное, рациональное Я отключается. Мозг – проводник в эту волшебную страну, но проводник этот работает только тогда, когда мы перестаем себя контролировать. Таким образом, – профессор наставительно поднял палец, – мы все попадаем в одну и ту же страну снов. Она не создается отдельно в голове каждого.
Дэн взлохматил остриженные волосы, недоверчиво фыркнул:
– Не может быть! Как так? Но ведь официальная наука считает сон просто физиологическим процессом, деятельностью мозга. – В голове студента даже всплыло недавно виденное им в чужой экзаменационной работе определение. – Сон – разлитое по коре торможение. Так вроде бы говорил академик Павлов.
Нестор вяло отмахнулся.
– Все это верно, но только отчасти. Ученые любят зацикливаться на деталях. И не умеют собрать из них мозаику. Мы ведь верили когда-то, что Солнце и прочие планеты вращаются вокруг Земли. Что все для нас и ради нас, любимых. Это постоянная ошибка человечества – ставить себя в центр мироздания. Но все обстоит иначе. Говорю вам: мир сновидений существует помимо нашей воли, и даже вопреки ей. Мы лишь попадаем туда, где нашу душу уже ждут.
– Но ведь каждому из нас снятся разные сны!
– Безусловно. Я не говорил, что мы не можем преобразовывать силой чувств и мыслей мир, в который попадаем. Мир снов пластичен, адаптивен. Это мир творчества и импровизации. В этом серьезное отличие страны сновидений от нашей реальности.
Поэтический язык изобретателя начал утомлять Дэна.
– И кто же это доказал?
Профессор Нестор чуть приосанился.
– Я.
Парень обхватил себя руками, быстро заходил по комнате. Да какая ему, в общем, разница, что по ту сторону? Главное – достать самокат.
Он вдруг замер, опустил руки.
– Профессор.
– Угу?
– С мучительным воспоминанием все понятно… Но почему вы сказали, что с помощью «Сновидца» можно избавиться от несбывшейся мечты. Разве мечты не помогают нам жить?
Профессор взял уже пустую чашку, машинально поднес к губам, и тут на его лице появилась такая рассеянность и даже тупость, что Дэн растерялся. Будто бы только что поставил великий ум в тупик.
– Разве… – каким-то сломленным голосом произнес Нестор. – Разве вам, сударь, ничего не хочется забыть навсегда? Может, вы юны, и поэтому…
Он не договорил, а у Дэна вдруг гулко забухало сердце, и белые стены будто ринулись навстречу, собираясь его раздавить.
На мгновение он увидел, как бы сквозь туман, свою крохотную комнатку. Маленький мальчик смотрит из-под одеяла в дверной проем. Там, в коридоре, длинные пугающие тени скользят по бугристым складкам курток и пальто. Одна из теней огромная, говорит басом, другая маленькая, вся сжавшаяся от страха.
– Где?! – орет большая тень. – Где моя заначка?!
Другая отвечает высоким, дрожащим голосом:
– Замолчи. Ты его разбудишь! Она не твоя! Я откладывала ребенку на операцию. У него гланды. Это не тебе, пьяница!
Шлепок. Хлесткий удар по чему-то живому и мягкому.
Маленькая тень еще больше скукоживается, тает.
– Мама!
Дэн выскакивает из кровати в одних трусах и маечке. Распахивает дверь.
Тень обрастает контурами, приобретает объем и величие. С высоты, из колючей щетины и горы мускулов, на него смотрит блестящий глаз. В этом блеске острое злорадство, всепожирающее безумство и толика удивления.
– Уходи… – еле-еле шепчет мамин голос.
Темная рука хватает ее за горло.
– Не смей!!! – Голос Дэна разрезает зябкий сумрак коридора. – Оставь мою маму в покое! Ты, придурок!
Другая рука, а точнее, волосатая лапа, легко, почти без усилия упирается Дэну в лоб и резко толкает.
Мальчик, как деревянный болванчик, размахивая руками, пятится и падает в шкаф. Сначала висящая одежда смягчает удар, но потом в левую лопатку впивается крючок. Синяк от него еще долго не сойдет, и Дэн почему-то будет прятать его ото всех в бассейне.
– Сопляк! – говорит бас из темноты. – А я еще игрушки покупал, узнавал, в какую школу он пойдет… Хрен вы от меня чего дождетесь…
– Уходи… – стонет мама.
Великан раскрывает дверь, но на пороге оборачивается.
«Неужели он не уйдет?! Никогда не уйдет?!» – судорожно думает Дэн.
– Я вернусь, тварь ты этакая. Жди.
И он уходит, проваливается в черный омут лестничной площадки. Растворяется в темноте, потому что и сам соткан из темноты. И оттуда, из этого зловещего прямоугольника, так и дует холодом. А Дэн стоит в одних трусах и тонкой майке, и его трясет. И вся кожа в пупырышках. Мальчик ждет-ждет, когда большая тень вернется…
– Сударь! – зовет его голос. – Сударь очнитесь!
Дэн открыл глаза и увидел так близко, как никогда, крупное и взволнованное лицо профессора Нестора. Тот тряс студента за плечи.
– Вы… – Профессор вытер взмокший лоб. – Вы словно выпали на время из реальности. Не отвечали на мои вопросы. Вы хорошо себя чувствуете?
И он снова начал свои смешные манипуляции: осматривать горло, белки глаз, давить на кисти рук.
– Тень… Это его тень, – пробормотал Дэн и зажмурился. – Не беспокойтесь. Ерунда. Просто кое-что вспомнил. Кое-что, чего давно не вспоминал.
Профессор Нестор крякнул и недовольно потер могучую шею.
– Скверно. Это может быть побочным эффектом вашего первого путешествия. Нет-нет, я не могу так рисковать! Вы молоды, у вас вся жизнь впереди.
Ну вот, снова-здорова, опять уговаривай. Дэн состроил кислую мину.
– Послушайте, профессор. Со мной и правда все в порядке. Просто дурное воспоминание.
– Расскажите, что видели.
– Я… Хм. Так, одного человека, которого видеть бы снова не хотел.
– Желаете его забыть? – оживился профессор.
Дэн задумался.
– Пожалуй. Пожалуй, его я точно хочу забыть.
Нестор засопел и заходил по кухне.
– Профессор, – взмолился Дэн. – Ну что вы себя мучаете? Вы же и так засунули меня в эту штуку без спроса. Что случится, если вы сделаете это снова, но с моего согласия?
Ученый остановился и прищурился.
– Признаться, я был одержим своей идеей и поступил весьма опрометчиво. Я знаю вас очень плохо. Я уже и так слишком много разболтал. Мои идеи не раз похищали, не хочу снова обжечься.
Профессор вдруг повернулся и направился к винтовой лестнице, спустился в гостиную и начал уборку. Он залез со щеткой под софу, легко приподняв ее одной рукой, протер тряпочкой клавесин и начал поливать цветы из медной лейки. Дэн ходил за ним по пятам и уговаривал.
Капибара, которая все это восприняла как веселую игру, скоро к ним присоединилась и тоже бегала хвостиком.
Наконец Дэн не выдержал и решил пойти на блеф.
– Хорошо! – крикнул он Нестору, который складывал и раскладывал мокрую тряпочку, разглядывая на ней грязь. – Хорошо, я ухожу! Мне только нужно было вернуть мой плащ и рюкзак! А вы, чудак эдакий, сидите тут и стирайте пыль с растений!
Последняя часть прозвучала, пожалуй, резковато, но Дэн и вправду отчаялся. Он уже начал спускаться по винтовой лестнице, как вдруг услышал тихий голос:
– Постойте, сударь… Я готов. Попробуем.
Глава шестая
Первое погружение
Капибара Люся жалобно скреблась в дверь, жестоко оскорбленная тем, что эксперимент проходит без нее.
Поэтому, даже с водруженным на голову шлемом Нестора, Дэн слышал постоянное жалобное «Пиу!».
Теперь, когда Дэн бодрствовал, он мог видеть все манипуляции, которые проделывал профессор перед подготовкой к погружению.
Он смазал голову Дэна каким-то холодным гелем (так вот зачем была нужна короткая стрижка, старый ты пройдоха!), наложил электроды, долго вертел какие-то регуляторы на приборе, внимательно глядя в экран.
– Почти готово… – предупредил он.
Потом подкатил табуретку на колесиках, которая неизвестно как его выдерживала, и сел напротив Дэна.
– Для начала я должен дать несколько инструкций.
Парень обреченно вздохнул.
– Не переживайте, их довольно мало. Я всю жизнь изучаю биофизику, сон и работу мозга, но мне почти нечего сказать вам по поводу того, как вести себя в этом новом мире.
Он вытер набежавший пот. Его руки дрожали.
– Вы обещаете, что будете следовать моим советам? С помощью этого монитора по некоторым символам я смогу распознавать, что вы видите во сне. Но далеко не все. Иногда я буду советовать вам что-то. Вы даже можете пробовать отвечать. Нередки случаи, когда люди говорят во сне, не так ли? Но я не ручаюсь за своевременную и двухстороннюю связь. Кроме того, не забывайте, что время в нашем мире и мире сновидений течет по-разному. Здесь может пройти минута, а вы проживете целый сюжет. И наоборот, много часов можно проживать минуту.
Дэн кивнул. Такое с ним бывало.
– Помните, что предметы и существа, которых вы видите во сне, могут менять свойства на самые неожиданные. Но все же, кажущееся опасным здесь, чаще всего опасно и там. Но и невинное на вид нередко может представлять угрозу. Кроме того, вы сами меняете мир сновидений…
– Все это я, кажется, уже понял, – перебил Дэн. – Нет ли у вас каких-нибудь конкретных инструкций, профессор? Например, что делать, если тебя хотят убить?
Студент поморщился и потер левую руку. Нестор задумчиво почесал подбородок.
– Пожалуй, один такой совет у меня есть. Но он еще на стадии гипотезы. В последний раз, когда вы вернулись и совершили прыжок пробуждения, вы закрыли глаза.
– И?
– И открыли их в нашем мире. Этот элементарный способ, похоже, работает. Если вам грозит опасность – просто зажмурьтесь в сновидении и проснетесь в нашей реальности.
Дэн поджал губы и закивал.
– А если не сработает?
– Значит, вы погибнете.
– И что вы сделаете с моим телом?
– А кто-то видел, что вы сюда заходили? – пошутил профессор.
Дэну шутка не понравилась.
Нестор подошел вплотную, поправил какие-то провода на шапочке, положил свою ручищу на плечо Дэна:
– Помните, что ваша задача – проявить в памяти образ человека или события, которые вызывают у вас травмирующие воспоминания. Я, в свою очередь, увижу это на мониторе, определю, без сомнений, даже по участившемуся пульсу, что вы видите именно то, что нужно, и дам вам все указания.
– Вы ничего не скажете мне заранее?
– Нет, подсознание так не работает. Но постарайтесь настроиться на звук моего голоса и выполнять все инструкции.
Профессор торжественно распрямился:
– Итак, сударь, вы готовы?
– А что именно я должен сделать? – смутился парень.
– Это вроде бы очевидно: уснуть.
– Вот так сразу?
На лбу профессора пролегла страдальческая морщинка.
– Мы можем снова использовать хлороформ.
– Вы травили меня хлороформом?!
– Расслабьтесь, молодой человек. Ничем я вас не травил. У меня эмульсия собственного изготовления. Почти безвредная.
– Почти? Но почему вы тогда сказали «снова использовать хлороформ»?
– Это шутка, просто странная шутка. А теперь угомонитесь и откиньтесь на спинку. Где же тут рычаг?
Нестор наклонился и пошарил рукой у основания кресла. В следующую секунду Дэн ощутил себя в свободном падении и зажмурился. Когда он открыл глаза, то увидел только потолок.
– Так удобнее?
– Вы уверены, что собрались меня усыпить, а не угробить?
– Чего вы хотите? Чтобы я принес вам плед и чашку теплого молока?
– Если это поможет засыпанию…
Профессор склонился над ним и указательным пальцем поправил пенсне.
– У нас тут вроде бы эксперимент, а не курорт.
– И все-таки, профессор, не могли бы вы не нагнетать? Я все-таки должен уснуть.
Нестор пожал плечами.
– Ладно. Подожду в соседней комнате.
На пороге он остановился:
– Так вам действительно нужен плед?
– Только чтобы вы на пять минут замолчали.
Нестор хмыкнул, уже выходя из комнаты, протянул руку к проигрывателю и нажал на какую-то кнопку. Из динамиков полились мерные ритмичные звуки, как будто кто-то пересыпал песок лопатой и одновременно касался сотен крохотных кристаллов, висящих на ниточках.
Теперь Дэн вспомнил, что он уже слышал эти звуки в первый раз, когда только проснулся в лаборатории с цветком в руке.
Да, звуки приятно усыпляли.
«Я студент, – подумал Дэн. – Я рано встаю, много учусь и работаю. Моя суперспособность: спать где угодно и когда угодно…»
Руки лежали на мягких подлокотниках, голова удобно расположилась на кожаной подушке.
Уже засыпая, Дэн напомнил себе про истинную цель погружения – во что бы то ни стало достать украденный самокат.
Он, казалось, всего на миг зажмурился. А когда открыл глаза, оказался уже в другом мире.
На сей раз перед ним высились городские постройки: желтые стены домов с редкими окошечками, тоннели сквозных дворов-колодцев, через которые Дэну время от времени приходилось возить заказы клиентам.
Они всегда немного удивляли его своей неправильной геометрией и пугали глухими стенами и скупостью архитекторов. Как будто создатели все свои силы и таланты отводили на праздничные фасады, а о красоте внутренней и вовсе не заботились.
Дэн почувствовал какой-то груз на плечах, повернул голову, и верно – за спиной висел ставший уже привычным квадратный рюкзак, да и сам парень был одет в непромокаемый плащ.
Стало быть, он на работе. И нужно что-то отнести клиенту или забрать заказ из пункта.
Что делать? Дэн зашагал в сводчатый тоннель, слушая гулкий стук своих шагов. В первом дворе-колодце было пусто. Он наугад свернул в другой тоннель. Темнота объяла его, но ненадолго, он вынырнул в еще один двор. Опять тоннель, снова поворот и очередной двор.
Под ребрами заныло – ты можешь здесь заблудиться.
И верно, не успел Дэн об этом подумать, как раздался скрежет и здания вдруг пришли в движение. Их будто бы кто-то двигал огромной рукой на карусели вокруг него. Череда входов и выходов, тупиковых стен сменяли друг друга. А потом разом все остановилось. Дэн повертел головой и напрочь забыл, откуда пришел.
Он побежал. Подчиняясь его панике, дома, проемы, стены и арки, ворота, решетки и водосточные трубы тоже пришли в движение. Сначала они не мешали идти, просто росли и уходили под землю, скрипели и покачивались у него над головой.
Но потом от стен начала отваливаться штукатурка, с железных прутьев посыпалась ржавчина, грохот и скрежет наполнили воздух.
Дэн нырнул под козырек, привалился к ближайшей стене, закрыл уши руками и закричал.
– Эй, п-с-ст! Эй, Дэн, я здесь! – позвал знакомый голос из-за двери подъезда. Откуда он знает этот голос?
Дэн кинулся к двери, распахнул ее и оказался внутри парадной. Вместо каменной широкой лестницы вверх поднималась ажурная, винтовая.
– Поднимайся наверх, Дэн, – сказал голос. – Поднимайся и попробуй успокоиться. Помни, твоя цель – человек, причинивший боль. Нужно найти его и обезвредить.
Что это за голос? Откуда Дэн его знает? И что за лестница такая? Почему так получается, что она связана с голосом, который он слышит.
Дэн пошел вверх по ступеням.
Теперь ему казалось, что он поднимается долго, целую вечность. Тем временем грохот снаружи не переставал. Временами он был так силен, словно в городе началась война или кто-то крушил дома железным шаром.
Лестница сделала еще поворот, и перед Дэном в потолке возник люк.
Он толкнул его, люк поддался, с грохотом упав на пол.
Дэн подтянулся, пролез внутрь и замер. Он оказался в детской комнате. Напротив окна стояла кровать. Под кроватью, он почему-то знал, – ящик с любимыми игрушками. Письменный стол, аквариум с рыбками, подсвеченный голубоватой лампой. На полке – коллекция динозавров. На полу – круглый ковер с космическим рисунком далеких галактик.
Дэн знал здесь каждый сантиметр. Какая половица скрипит и что под ней, где на столе чернильное пятно, где на латунной ручке царапина, какие именно игрушки лежат в контейнере.
Он знал. Потому что это была его комната. Когда-то. Но она ведь и сейчас его. Прямо сейчас. Далекий грохот стих и больше не беспокоил его. Здесь так хорошо. Так спокойно.
Нужно просто сесть на этот ковер и немного отдохнуть.
– Не задерживайся здесь долго, – посоветовал голос.
Дэн отмахнулся. Да что может случиться?
И тут же заметил, что дверь в комнату чуть приоткрыта. Мгновенно свет померк, как будто кто-то плавно покрутил колесико на выключателе. В комнатке стало холодно, сыро, запахло пылью и затхлостью.
Только из приоткрытой двери лился свет. Какой-то холодный, синий, лунный.
Дэн сделал несколько шагов навстречу, как мотылек или светлячок, который не может противиться инстинкту.
– Приготовься, Дэн! – предупредил голос, и парень подумал, что, пожалуй, этот голос не желает ему зла и стоит его послушаться.
Однако ноги Дэна приросли к земле. Он не мог пошевелиться от страха. Подошвы словно прилипли к раскаленному асфальту.
– Смелее-смелее, – уговаривал голос. – Осталось самое главное. Ты должен встретиться с ним. Лицом к лицу.
Дэн сделал шаг к двери.
– Хорошо. Молодец! Не сдавайся!
Дэн протянул руку, чтобы коснуться ручки, как вдруг заметил, что на нем больше нет плаща. И рюкзак куда-то делся – больше не давит на плечи.
Плащ, рюкзак, работа.
– Абрикосов! – заорал голос, но уже откуда-то с улицы. – Где мой самокат?! Верни его!
Самокат, ну конечно! Он должен вернуть его. Дэн подбежал к единственному окну, выглянул: в глубоком дворе-колодце стояла великанша, ее глаза сверкали, как белые молнии, вместо волос на голове извивались змеи. Великанша щерила острые зубы и держала в полуметровой ладони кусок кирпичной трубы. Горгона… Такая большая и грозная. Так вот кто крушил город!
– Я все верну! – жалобно крикнул Дэн. – Только… Это… Ты трубу, пожалуйста, положи. Ага?
– Самокат! – завизжала великанша. – Немедленно!
Дэн обвел глазами комнату, увидел еще одну лестницу, на сей раз приставную. И понял каким-то задним числом, что ему срочно надо на крышу. Ну да, конечно! Вор спрятал самокат там!
Он уже побежал к лестнице, как вдруг услышал давешний голос.
– Остановись! Подожди! Так нельзя! Ты должен войти в дверь, немедленно!
Дэн обернулся и увидел голубоватый проем, из которого сквозило холодом. Меньше всего на свете ему сейчас хотелось возвращаться и тем более иметь дело с тем, кто скрывался за жуткой дверью.
Он отвернулся и начал взбираться наверх.
– Хотя бы закрой ее, иначе…
Голос вдруг оборвался, раздалось шуршание, треск, как будто прервалась радиосвязь. Уже на последней ступени Дэн посмотрел вниз.
Дверь распахнулась, из нее хлынуло, как мазут, нечто живое, черное, ворвалось в детскую. Оно разрасталось так быстро, что уже покрыло пол, поглотило кровать и подбиралось к нижним ступеням лестницы.
В том, что Дэн притягивал нечто и оно гналось именно за ним, – не было никаких сомнений.
«Мне всего-то нужно забрать самокат!» – успел подумать парень и юркнул в люк, ведущий на крышу.
Под ярким светом солнца, омываемый лучами, жил и двигался город. По каналам скользили кораблики и катера, по тротуарам спешили куда-то пешеходы. Не было никаких развалин. Не было великанши Горгоны. Чистый светлый мир.
Посреди пустой крыши стоял самокат. Его прикрыли белым покрывалом, но Дэн сразу узнал его по очертаниям.
Он подошел и сдернул брезент.
Новенький самокат блестел начищенными гранями, даже фонарик был почему-то включен.
«Меня не уволят!» – обрадовался Дэн и почувствовал на плечах привычный груз квадратного рюкзака. Теперь он снова стоял в униформе.
Что же дальше? Ах да, конечно. Нужно прокатиться на нем, доставить заказ.
Дэн протянул руку.
– Вы умнее половины тех зубрил, что приходят ко мне на пары, вы способны творчески мыслить! – сказал преподаватель по прозвищу Мясник, который по какой-то неизвестной причине тоже оказался на крыше и теперь стоял напротив Дэна, сразу за самокатом. – Но вы ленивы и беспечны, а потому… Обернитесь!
Дэн в точности выполнил команду и вот что увидел…
Из люка, который он не закрыл, ползла чернота. Над городом уже висело грозовое облако, по форме напоминающее то ли джинна, то ли человека. Оно скрыло полнеба и громоздилось над крышей, поглощая солнечные лучи.
– Вернусь! – громыхнуло облако и обрушило огромный кулак, собираясь раздавить Дэна.
Парень вскрикнул и вцепился в самокат.
– Ленивы и беспечны, – монотонно повторил преподаватель, даже не глядя на черного колосса, занесшего руку.
Кулак приближался и теперь выглядел не как дым, а как обломок черной скалы, метеором летящий на Дэна.
«Зажмуриться! Нужно зажмуриться!».
Дэн заорал и закрыл голову руками. Земля под ним расступилась, и он полетел вниз. Прежде, чем веки его сомкнулись, он успел заметить, как огромная ладонь отделяется от тела черного джина, становится темной тенью и хватает его за ногу.