Пол Кофе
Бюро сновидений
Глава третья
Ужас пробуждения
Из тумана проступали очертания темных стволов. Пахло хвоей и сырой корой. Дэн поднял голову и увидел, как в ветках исчез пушистый хвост.
– Белочка! – умилился парень.
Наверху затрещали сучья. Что-то рыжее и мохнатое сползло по стволу и плюхнулось в папоротник. Белочка быстро росла. Сначала увеличилась до размера собаки, потом превратилась в бурого медведя с хвостом.
Дэн наблюдал за этим бесстрастно. Удивительно, конечно, не каждый день такое увидишь. Но что-то внутри подсказывало, что он к этому процессу превращения имеет какое-то косвенное или даже прямое отношение. И даже частично влияет на него.
Белища-медведь подняла косматую башку из зарослей, приветливо взмахнула хвостом, которым можно было смахивать пыль в ангаре с самолета, поманила парня за собой.
Дэн пошел следом. Что еще ему было делать в этом неприветливом лесу? Только идти за мутантом-белкой.
Животина, к слову, трудилась на славу – прокладывала тропку в кустах непутевому гостю.
Дэн шагал как-то слишком легко, то вприпрыжку, то едва касаясь тропки, как будто на планете Земля понизили гравитацию.
Гигантская белка тоже перестала ломиться через бурелом и двигалась большими прыжками.
Дэн начал отставать, ускорился. Но белка все удалялась.
Из глубины леса раздался душераздирающий вопль. Дэн обернулся. По коже побежали мурашки. Кто-то, он не видел кто, смотрел на него из темноты.
Парень завертел головой и понял, что заблудился. А глаза из темноты все смотрели, изучали его. Из тумана еще никто не вышел, не появился, а Дэн уже знал, что там таится нечто ужасное, на что он не сможет смотреть, ибо тут же упадет замертво.
Дэн часто задышал, сердце заколотилось перестало хватать воздуха. И в этот миг знакомый голос его позвал:
– Эй, сударь! Да-да, вы!
Дэн обернулся и увидел парикмахера-сумоиста в фартуке. Он стоял в нескольких шагах от живописной прогалины, в столпе солнечного света. Ел вилкой жульен.
– Хотите кусочек?
Рот студента заполнился слюной. Да он ведь с утра ничего не ел! Но он не стал пробовать жульен, прошел мимо парикмахера, двигаясь на свет.
Перед ним раскинулась лесная полянка, полная цветов.
– Всего один. Просто сорви и принеси мне. – Парикмахер как-то оказался рядом, уже без жульена. – Во что бы то ни стало.
Дэн догадывался, что это просьба непростая. С подвохом. И что глупо будет исполнить то, о чем его просят. И все же так любопытно было узнать – зачем этому странному человеку, парикмахеру, который никакой не парикмахер, лесной цветок?
Он прошелся по поляне. На зеленом ковре под ногами различил белые грозди ландыша, фиолетово-сизые колокольчики, разноцветные листки и лепестки иван-да-марьи.
Услышал журчание, так напоминавшее плеск в раковине парикмахера. Увидел ручей и остановился. Над водой склонились желтые нарциссы. Дэн уже решил сорвать яркий цветок, как вдруг заметил нежно-голубую россыпь крохотных незабудок с желтыми глазками в сердцевине.
Рука сама потянулась к ним, и тут голос юной девушки, неизвестно откуда прозвучавший, крикнул:
– Берегись!
В траве мелькнула черная блестящая лента. Дэн успел разглядеть кожаные чешуйки, отдернул руку.
Змея, извиваясь, свернулась в кольцо, подняла над землей приплюснутую морду, раскрыла воротник и зашипела.
– Просто сорви цветок. Во что бы то ни стало… – услышал Дэн далекий голос.
И другой вторил ему:
– Сможешь договориться? Ну-ну. Попробуй договорись с коброй.
Плоская голова змеи мерно покачивалась, появлялся и исчезал раздвоенный язык. Кровавые бусинки глаз неотрывно следили за каждым движением студента.
– Спи, моя радость, усни… – неуверенно пропел Дэн и уже смелее продолжил: – В небе погасли огни. Птички уснули в пруду. Рыбки уснули в саду.
Он пел и раскачивался, повторяя движения змеи. А потом, когда красные глазки кобры подернулись пеленой, быстро дернул рукой, хватая нежный побег незабудки. Медлительность рептилии оказалась обманом, она среагировала с минимальной задержкой. И хотя цветок уже был в пальцах Дэна, он понял, что не успеет отдернуть руку. Тело змеи распрямилось пружиной, два острых клыка стрелами нацелились в запястье.
Дэн невольно зажмурился.
Провалился в черную трубу, как в аквапарке, скользнул сквозь нее и проснулся.
Первым делом он вскрикнул и поднес к глазам руку, ожидая увидеть на ней две точки ядовитого укуса. Но хотя комнату заполнял полумрак, он сумел разглядеть, что кожа чиста.
Дэн разжал кулак. На ладони лежала только что сорванная незабудка.
Возможно, он все еще спит? Да-да, конечно. Ведь он, кажется, заснул в парикмахерском кресле. А там было светло и пахло по-другому. Здесь же пахнет металлом, пластиком, проводами и еще чем-то, каким-то зверем.
Стоп. Но если он все еще во сне, то откуда помнит, как уснул? Во сне никогда не осознаешь этого. Бродишь себе по вымышленному миру и гоняешь белок-медведей по лесу…
Нужно себя ущипнуть. Ну конечно, это же каждый ребенок знает! Дэн уже собрался ухватить себя за ляжку, как вдруг включился свет.
Он оказался в какой-то аппаратной комнате, сплошь уставленной неизвестными приборами, с мигающими лампочками и разноцветными проводами. Дэн сидел в кресле, и, судя по тому, что его дыбом вставшим волосам что-то мешало, – на его голову кто-то водрузил шлем.
Небольшая дверца в стене открылась, и в комнату вошел парикмахер-сумоист. В его руках мерцали плоскогубцы, он улыбался так широко, как… Как маньяк, который привязал свою жертву к стулу и хочет с ней поиграть.
– Скажите, скажите мне, что вы достали цветок! Все индикаторы говорят, что у нас получилось! Материализатор работает!
Дэн дернулся, понял, что не привязан. Но когда попытался встать, закрепленный на голове шлем пригвоздил его к месту.
Студент истошно заорал.
– Ну-ну, друг мой! Я понимаю, что вы тоже рады. Но не нужно так кричать! Вы напугаете Люсю.
– Люсю?! – взвизгнул Дэн. – Шлем! Цветок! Парикмахер! Что происходит?!
– От того, что вы называете по очереди совершенно несвязанные вещи, не происходит ничего.
Дэну наконец удалось сорвать с себя шлем. Он ринулся вперед, врезался в объемное брюхо парикмахера (или кем он там был?), отлетел, как от надувного батута.
Поднялся, ошалело завертел головой и рванул к той самой дверце, через которую вошел его экзекутор.
По пути к выходу снова споткнулся. На этот раз обо что-то мягкое и волосатое, размером с большого пса. Больно треснулся коленом, пополз на четвереньках, кусая губы, и столкнулся нос к носу с гигантской шерстяной штукой, напоминавшей морскую свинку.
Штука посмотрела мудрыми печальными глазами и сказала «пиу!». Так вот, значит, что за кот живет у соседей, а как же весь этот бред про операцию на голосовых связках?!
Поднявшись, Дэн выставил перед собой руку и попятился, глядя на застывшего в изумлении парикмахера.
– Не подходите! Я занимался дзюдо! Целый месяц, в школе! Я… Я…
Но огромный парикмахер вопреки его угрозам шагнул навстречу, протягивая руку. Парень попытался нащупать за спиной ручку той двери, в которую вошел его мучитель, но никакой ручки там не было. Дэн навалился спиной, и в этот момент дверь поддалась, а он уже в третий раз за последнюю минуту полетел вверх тормашками.
Только теперь он понял, где оказался. Хитрая дверь вела в парикмахерскую и с одной стороны была замаскирована зеркалом. Дэн даже успел разглядеть рельсы, которые вели в тайную комнату. Видимо, по ним парикмахер переправил спящего Дэна прямо в кресле в свою пыточную.
– Ах ты псих проклятый! – пробормотал студент. – Так вот как ты ловишь своих жертв! Усыпляешь их, пока делаешь стрижки!
Дэн побежал к выходу, успев заметить в зеркале, что стрижку-то маньяк довершил. И даже получилось неплохо.
Бросив и рюкзак, и плащ, Дэн пулей вылетел на улицу и кинулся к электросамокату. Но у столба, где он его оставил, лежал только осенний листок и окурок сигареты.
Украли… Не может быть! Просто немыслимо, чтобы сегодня был настолько отвратительный день! Это какой-то сон. Это происходит не с ним!
Дверь скрипнула, и на пороге возникла тучная фигура парикмахера.
Дэн дал деру по Мытнинской, не замечая ни луж, ни шарахавшихся от него прохожих.
В затылок ему летел высокий голос:
– Эй! Стой! Да подожди ты, чудик! Скажи только – цветок у тебя?!
Глава четвертая
Волшебный цветок
Вечером Дэну позвонил менеджер по заказам. Эта была громовая женщина по прозвищу Горгона.
Парень не хотел брать трубку, но работа была нужна ему позарез, чтобы выжить в городе, оплачивать расходы на учебу и кое-какие накопившиеся долги.
Горгона хотела знать, и немедленно, почему два заказа не были доставлены в срок, и куда они делись? Дэн от отчаяния выдумал какую-то драматическую историю про нападение и кражу рюкзака с едой. Про похищение самоката он пока даже не заикнулся.
Из-за событий прошедшего дня его голос звучал так обреченно, что Горгона неожиданно сжалилась над ним и сказала, что ограничится вычетом стоимости заказов из зарплаты. Напоследок она велела ему на следующий же день вернуть униформу и самокат. Не дело это – забирать их домой.
Дэн клятвенно обещал все вернуть. Как только, так сразу. А сам судорожно соображал: что же ему теперь делать?
Местоположение плаща и рюкзака он знал. Но возвращаться в жуткую парикмахерскую не было никакого желания.
Самокат же, вероятно, утерян навсегда. Коварный воришка будет разъезжать на нем по городу, и попробуй докажи, что он не купил его за свои деньги. Можно было вернуться в тот район, подежурить на перекрестках, написать заявление в полицию. Но шанс, что кто-то займется такой ерундой, как угон самоката, был равен нулю.
Уже ложась в постель, Дэн вспомнил, что Горгона назвала только два незавершенных заказа. Это значило, что маньяк-парикмахер все-таки оплатил третий.
В эту ночь парень спал беспокойно и потому проснулся рано. Доедая остатки кукурузных хлопьев из пачки – у него даже не было молока, – он еще раз прокрутил в голове события предыдущего дня и нашел множество странностей и нестыковок.
Во-первых, маньяк-парикмахер не сделал с ним, по сути, ничего ужасного, разве что заставил погрузиться в сон. Кажется, в той бутылочке с лосьоном было какое-то усыпляющее вещество.
Он не связал Дэна, не заковал в кресле, хотя у него была такая возможность. Он вошел в комнату в момент пробуждения, явно и довольно наивно пытаясь поделиться какой-то радостной новостью со своим гостем. Наконец, парикмахер, кажется, совсем не преследовал студента, как показалось Дэну накануне. Большинство шишек и синяков парень набил себе сам, пока, перепугавшись до чертиков, выбирался из этого странного места.
Кстати, три нелепых падения давали пусть и грузному, но проворному маньяку возможность многократно его поймать и обезвредить. Да и с чего Дэн взял, что этот странный человек – маньяк?
Держит дома капибару? Усыпляет людей, притворяясь парикмахером? Твердил про цветок? Скорее, он просто очередной городской сумасшедший.
Дэна вдруг как иголочкой укололо. Он встал из-за стола, засунул руку в карман джинсов и достал незабудку. Странно, она не пожухла и не засохла, хотя он не ставил ее в воду. Цветок выглядел так, как будто Дэн только что его сорвал.
Стоп. Он ведь действительно спал. Он не находился под действием каких-то запрещенных веществ, не галлюцинировал. А даже если бы это было и так, как он достал из галлюцинации или сна реальный цветок?
Конечно, тот чудак мог все подстроить, но зачем это ему?
И тут до Дэна дошло. Он с размаху хлопнул себя по лбу и схватился за стриженную голову.
Боже мой! Это же так просто! Так нелепо, что он сразу и не понял – тот странный парикмахер и был профессором Нестором! Он просто ставил на Дэне эксперимент по изучению сна!
И верно, когда он вошел после пробуждения Дэна, то говорил про какой-то материализатор.
Правда, немного странно, что для эксперимента профессор его стриг, да еще и усыпил. Но не просто же так от него сбегали студенты! Возможно, у Нестора была какая-та важная причина так поступать. Дэну стало до того любопытно, что он не выдержал и начал собираться в дорогу.
«Значит, уехал в Аргентину? – думал парень, накидывая куртку. – Ну что ж, разберемся… Посмотрим друг другу в глаза, господин профессор. Расскажете мне, кто дал вам право усыплять людей. А заодно вернете мне униформу!»
По пути в метро Дэн представлял, как все выскажет профессору, но со временем чуть остыл – странная мысль пришла ему в голову. Стоя в вагоне, он смотрел на цветок и думал о том, что будет, если вытащить из своего сна целехонький электросамокат?
Странный дом с округлой башенкой никуда не исчез. И на том спасибо!
Дэн боязливо поднялся на крыльцо.
Робко постучал. Потом вспомнил про звонок и долго нажимал на кнопку. Изнутри раздавались какие-то странные звуки, как будто кто-то двигал мебель.
Наконец Дэн не выдержал и толкнул от себя дверь – как и вчера, она поддалась.
Парикмахерской не было и в помине.
Вместо этого парень попал в небольшое гостиничное фойе с парой кресел, стойкой администратора и стенами, обитыми бархатом. В углу стояла пышная пальма, висела клетка с попугаями. Портье в красной форме и шапочке, стоящий за стойкой, почти полностью загораживал широкую ключницу со связками ключей и номерками.
Челюсть Дэна едва не встретилась с полом. Но он тут же захлопнул рот и пригляделся – несомненно, он находился все в том же помещении, хотя в нем переменилось все вплоть до люстры.
Не составляло никакого труда узнать и личность портье. Он был огромен, как дом, и носил все то же дурацкое пенсне.
– Добро пожаловать в мини-отель «Морфей», сударь. Здесь вы можете отдохнуть после дороги и вздремнуть…
– Да-да, именно вздремнуть мне не мешало бы! – ответил Дэн, глядя прямо на хозяина. – Где у вас тут можно поспать так, чтобы твой мозг просканировали…
– Номеров у нас немного, но все комфор… Что?!
Портье сощурился, видимо, со зрением у него было неважно, зато со слухом хорошо.
Вдруг он стянул шапочку и, как-то поникнув плечами, невесело заметил:
– А, это вы, чудак, разносящий жульены и пугающийся от малейшего шороха? Проваливайте. И захватите свой плащ и сумку. Вы ее забыли, когда улепетывали от собственной тени.
– Это я чудак?! – взорвался от негодования Дэн. – Вы меня обманули, усыпили, использовали! Как это понимать?!
– Вы на все дали согласие.
– Я?!
– Сказали, что согласны на стрижку и непродолжительный отдых. – Профессор засуетился, начал снимать мундир, под которым оказалась невозможная жилетка, отвернулся и принялся снимать и прятать в коробку ключи.
– Это не значило, что на меня можно нацеплять непонятный шлем и сканировать мозг!
– То, что он вам непонятен, совсем не значит, что он опасен. Хотя в последнее время я ни в чем не уверен.
Нестор выглядел искренне расстроенным. Он обернулся и наградил студента тяжелым взглядом.
– Если бы вы знали, как сложно в наше время найти подходящего подопытного.
Дэн фыркнул и огляделся.
– Вы что, устраиваете весь этот маскарад, чтобы искать подопытных? Вчера парикмахерская, сегодня отель. Да вы, да вы просто сумасшедший!
Лицо Нестора окаменело.
– Сказал тот… – четко произнес он, – кто является на экзамен без подготовки. Кто продает заказы, чтобы получить барыш. Тот, кто дает собой манипулировать барышням, которые обирают его, как мальчишку.
Дэн онемел.
– Откуда вы… Откуда вы узнали?
Профессор изогнул бровь над пенсне, отчего оно чуть не выпало, молча продолжил собирать вещи. Огорченно сдернул бархатную накидку со стены.
– Рылись у меня в голове? – догадался Дэн, одновременно чувствуя и отвращение, и восхищение к этому человеку. – Но это же невозможно с медицинской точки зрения…
– С медицинской – нет, – ответил он. – Но если знаешь принципы работы воображения, то сделать такие выводы не составит труда. Белка в вашем сне – те немногие люди, которые вам до сих пор почему-то помогают. Темный лес – жизненные трудности, в том числе несданные экзамены и риск остаться одиноким безработным неучем. Поляна с цветами и ваше замешательство на ней говорит о том, как плохо вы разбираетесь в женщинах. Тяга к нарциссам – самолюбование…
– Хватит-хватит! – примирительно поднял руки Дэн. – Звучит как какая-то астрологическая дичь. Мне вас рекомендовали как серьезного ученого.
Тут Дэн понял, что проговорился.
– Меня вам рекомендовали? – Нестор моргнул. – Вас мне никто не рекомендовал. Поэтому забирайте свои вещи, сударь, и выметайтесь. Я не потерплю, чтобы мои научные изыскания сравнивали с деятельностью шарлатанов!
– Но послушайте! – усмехнулся Дэн. – Это же правда звучит нелепо. Вы просто берете образ из моего сна и интерпретируете, как вам хочется.
Ученый набычился.
– Конечно, я только постигаю искусство расшифровки сновидений, молодой человек. Но разве я не угадал?
Дэн заткнулся. Угадал. Все события предыдущего дня. И с какой точностью!
Профессор уже собрался скрыться в своей потайной комнате, когда Дэн кинулся к нему:
– Профессор Нестор, мне действительно нужно пройти у вас практику. Так совпало, что я вчера принес вам жульен под видом разносчика еды. Но только для того, чтобы получше к вам присмотреться.
Нестор остановился в дверях в нерешительности, затем важно откашлялся и уронил:
– Стало быть, вы такой же притворщик и обманщик, как и я, сударь. Ай-ай! Уходите!
Он вошел в комнату и закрыл за собой дверь.
Дэн с шумом выдохнул, оглянулся на выход, но вместо того чтобы уйти, быстро подошел к тайной двери – она теперь находилась за бархатной накидкой – и надавил на нее.
Дверь поддалась, и он тут же очутился во вчерашней лаборатории. Сегодня в ней было тихо, аппаратура не работала. Дэн попытался отыскать другую дверь, за которой скрылся профессор, но нашел только витую лестницу, ведущую на второй этаж.
– Мы ведь в башне… – пробормотал Дэн и начал подниматься по стальным ступеням.
Он ожидал увидеть новые крохотные комнатки, но вместо этого попал в просторный округлый зал с большим камином, узорчатым ковром, старинными креслами, клавесином и люстрой в чехле. В очаге горел огонь. Стены сплошь заполняли стеллажи с книгами. Старые фолианты и новые издания – все они знали свое место: на полках царил полный порядок. Личная библиотека Нестора впечатляла.
– Кажется, я вас не приглашал! – послышался голос откуда-то сверху. Дэн последовал взглядом за голосом и тут же понял, что люстра в чехле – вовсе не люстра. Это профессор в коричневом халате забрался на стремянку. В руках Нестора лежал открытый томик. Он глядел на Дэна сверху вниз и сердито поблескивал пенсне.
Парень почувствовал, что терпение профессора вот-вот лопнет, и потому решил больше не напирать на него.
– Я уже ухожу.
– Этот процесс начался еще в холле. Неясно, как он привел вашу нескромную личность сюда! Это мой дом, и я не терплю в нем посторонних. Попрошу…
Взгляд Дэна скользнул вдоль полки и наткнулся на фотопортрет какой-то женщины. Рука Нестора мгновенно вытянулась и опустила портрет рамкой вниз.
– Хорошо-хорошо! – Дэн нервно глянул на софу у небольшого окна, на которой ворочалось что-то толстое и мохнатое. Силы вселенские – неужели он действительно держит дома капибару?! – Только оставлю вот это здесь и уйду.
С этими словами студент извлек из кармана цветок, молча положил на крышку старинного клавесина.
Нестор насторожился.
– Что вы там положили? Какой-то мусор? Я не люблю чужих вещей…
Он осекся и снова блеснул пенсне. Его лицо забавно вытянулось.
«Разглядел, наконец, свой дурацкий цветок!» – подумал Дэн и усмехнулся.
Туча профессора спустилась с потолка. Медленно и трепетно, с грацией ребенка, который подходит утром к новогодней елке с подарками, он приблизился к клавесину. Как будто все еще не верит собственным глазам, протянул руку и коснулся пальцем побега незабудки.
Дэн терпеливо ждал. Профессор извлек из кармана лупу, подошел к свету очага и битых пять минут разглядывал цветок.
– Он не вянет и не сохнет, – с деланным равнодушием заметил Дэн.
– Вы тоже заметили? – спросил профессор как-то уж чересчур тепло.
– Профессор Нестор, я гораздо младше. И я не привык, что ко мне обращаются на вы… Вы можете говорить мне…
– Значит, вы все-таки вытащили цветок?! Вы! Именно вы сумели это сделать!
Он быстро подошел к Дэну, возвысившись над ним горой, и так же, как на цветок, уставился на него в лупу.
– Ноги, руки целы, кожные покровы в порядке, хотя и несколько бледны. Откройте рот.
Ситуация была до того комична, что Дэн с серьезным видом подчинился.
– Скажите: «А»!
– А-а-а!
– Горло не красное. Миндалины в норме.
Профессор бесцеремонно оттянул пальцем правое, а затем левое веко Дэна.
– Как себя чувствуете?
– Превосходно. А что, могло быть иначе?
– Сказать по правде, у меня есть гипотеза, что материализатор может слишком буквально преображать путешественника по снам.
– А нельзя ли попонятней?
Нестор взглянул на студента чуть сконфуженно:
– По очень маловероятным предположениям, все, что угрожает вам во снах, когда вы входите через материализатор, является для вас реальной угрозой по возвращении. Это значит, если во сне вы поцарапали руку, то назад вернетесь с царапиной.
Парень нахмурился:
– Но ведь в обычных снах все не так!
– Верно. Но из обычных снов вы не можете достать цветок. Это та цена, которую мы платим за использование материализатора.
– Постойте… – Дэн потер левую руку. – То есть та змея могла меня укусить? По-настоящему? И… И убить?
– Вероятно.
Дэну захотелось высказать профессору все, что он думал по поводу этой вот вероятности, но студент только скрипнул зубами и сдержался.
– Вы трете левую руку. Вы левша? – поинтересовался вдруг ученый.
Дэн кивнул.
– Это многое объясняет. Работу полушарий…
– А что означала змея? Вы ничего не сказали о змее.
– Змею создала ваша интуиция. Вероятно, вы предвидите угрозу от какой-то темной личности, но еще не осознали этого.
– То есть… – Дэн невероятным усилием сдержал усмешку, – …то есть вы верите в пророческие сны?
– Неважно, во что я верю. Пророческие сны не более чем точные прогнозы, которые делает наш мозг на основании имеющейся информации.
– Ух ты! И на основании какой информации я сделал эти выводы?
– Я уже сказал вам: вы неравнодушны к женщинам. Ваше подсознание ассоциирует их с цветами. Самый прекрасный цветок, который вы для себя выбрали, – незабудку, не так-то легко было заполучить. Вы чувствуете, что в будущем для особенной женщины вам понадобятся все ваши силы и умения.
Профессор грустно вздохнул и бросил, как он думал, незаметный взгляд в сторону портрета на полке.
– И все это вы поняли из моего бессмысленного сна? – уже без стеснения улыбнулся Дэн.
Нестор неожиданно положил на плечо студента большую ладонь.
– О нет, юноша. Благодаря вам мы совершили научный прорыв. Великое открытие. Не обесценивайте свои сны!
Парень замялся.
– Профессор, меня зовут Дэн. Не надо этих юнош, сударей, и не обращайтесь ко мне на вы…
– Весь вопрос в том, почему именно вам удалось то, что не удалось другим, – размышлял профессор, пропустив комментарии гостя мимо ушей. – Вероятно, только ваш мозг подходит под настройки материализатора.
– О, это лестно.
Профессор Нестор хлопнул Дэна по плечу так, что парень согнулся в коленях, и прошел мимо, бросив из-за плеча:
– Не возгордитесь этим, сударь. С таким подходящим мозгом вы родились. И судьба, хотя я в нее не верю, подбросила мне именно вас.
Дэн вяло пожал плечами.
– Ну хоть какая-то польза от этой штуки в моем черепе.
Профессор подошел к витой ажурной лестнице, обернулся:
– Так вы идете?
– Куда? – удивился Дэн.
– Завтракать, конечно. Я люблю завтракать поздно. И плотно.
Он энергично зашагал наверх по ступеням, от чего лестница мелодично заскрипела.
Дэн почесал в затылке и пошел следом. В конце концов, позавтракать не помешает, а то, что он ел сегодня с утра, и завтраком-то сложно назвать.
На третьем этаже их ждала старинная белая кухонька. Впечатлял как размер столовой, так и обширное место, отведенное для готовки, состоящее из десятка шкафчиков, полсотни крючочков с поварешками, ситами, сковородками, кастрюльками и видавшим виды кофейником. На полочках стояли вещи воистину раритетные: ручная мельница для кофе (как впоследствии оказалось, фамильная), сосуды с маслами и специями, фарфоровые статуэтки, изображавшие мифических древнегреческих богинь и животных, латунные часы, в которых кованых узоров было больше, чем циферблата.
Дэн не удержался и присвистнул.
– Да, готовить я люблю, – признался Нестор, направляясь к пузатому холодильнику и надевая на ходу фартук. – Но животной пищи, сударь мой, не вкушаю. Лишь изредка съем рыбешку-другую или выпью крынку молока.
Дэну в это верилось с трудом, но, когда профессор открыл холодильник, там действительно все запестрело от плодов земли и обилия зелени.
Парня же заинтересовала не столько сама кухня, сколько размеры дома, в котором обитал его новый знакомый. А витая лестница поднималась еще выше. Неужели профессор живет здесь один?
Нестор тем временем, насвистывая, достал связку бананов, манго, яблоки, апельсины, пошарил в корзине и добавил к набору томатов, зелени и желтых перцев. Дэн приуныл и потер живот. Профессор бросил на него косой взгляд и вытащил с верхней полки миску с яйцами и пачку брынзы.
– Витаминный завтрак, друг мой, – сказал он и вылил немного оливкового масла на сковороду.
Дэн терпеливо ждал, пытался не капать слюной на столешницу и думал о том, что он «друг» только до того момента, пока на нем можно ставить опыты. Резкая перемена в настроении профессора его не обманула – похоже, он был зачем-то нужен Нестору.
Что ж, и Дэн пришел сюда не просто так. Он набрался смелости и, теребя краешек скатерти, спросил как можно небрежней:
– Послушайте, профессор. Простите, что любопытствую… Но не может ли ваш материализатор вернуть человеку какую-нибудь пропавшую вещь?
Нестор, быстро орудовавший в этот момент ножом на разделочной доске, остановился.
– Странная мысль, – прокомментировал он. – Мой прибор, без сомнений, создавался не для таких безделиц. Я на пороге открытия параллельных миров, молодой человек. Не представляю, чтобы кому-то понадобилось так бездарно использовать мое изобретение…
Дэн неловко кашлянул.
– Ну, не все же мыслят так масштабно, как вы, профессор. Людям для счастья иной раз не хватает одной потерянной вещицы.
Профессор внимательно взглянул на него через пенсне и продолжил шинковать перец.
Дэн побарабанил по столу пальцами.
– Так значит, сон – это параллельный мир? Он реален?
– Безусловно, – кивнул Нестор. – Я многократно говорил об этом моим коллегам и даже приводил математические доказательства, но они только смеялись надо мной. А теперь, когда вы вернулись с цветком в руке, – нет никаких сомнений.
Он вдруг напрягся и вытаращился на Дэна.
– Вы ведь не обманули меня?! Не купили этот цветок в киоске?
Зрачки профессора сузились до маленьких точек, на лбу выступил пот. Дэну стало его жалко:
– Нет-нет, что вы! Это тот самый цветок.
Нестор кивнул, высыпал нарезку на сковороду, помешал лопаткой, разбил несколько яиц.
– Чуть позже мы его исследуем. Не думаю, что мы узнали о всех его свойствах.
– По-моему, самый обычный цветок. Просто как будто замер во времени.
Профессор, кажется, улыбнулся, насколько можно было судить со стороны затылка, – его большие щеки вздрогнули.
– Вы очень точно подметили суть того, что случилось. Но, по моим гипотезам, предмет, принесенный в нашу реальность из сна, может быть черным ящиком, часовой бомбой или иначе – замершей вещью, несущей в себе не реализованный в момент сна запас случайных странностей и неожиданностей. Более того, проходя через материализатор и попадая в наш мир, эта вещь может менять свои свойства. Вам повезло, что по возвращении цветок не взорвался и не оторвал вам руку.
– Мне повезло, что вы ни о чем не предупредили меня, – угрюмо уронил Дэн.
– Это всего лишь гипотеза, – вздохнул профессор. – С сегодняшнего дня все наши знания о сновидениях обнуляются. Мы снова не знаем ровным счетом ничего.
Яичница с овощами зашкворчала на сковородке. Дэн решил воспользоваться оказией и поймать профессора на его же словах.
– В таком случае имеет смысл проникнуть в сновидения снова. И, хм, достать что-нибудь новенькое…
Нестор помрачнел.
– Об этом не может быть и речи. Я и так слишком рисковал. Неэтично было подвергать вас этому путешествию, но у меня не осталось выбора – сам я не мог контролировать материализатор и проникать в собственный сон. Вы могли вернуться другим человеком или впустить в этот мир нечто ужасное. Нам просто повезло, что все закончилось хорошо. Но подобной беспечности еще раз я не допущу!
– О чем вы? Что ужасного я мог с собой прихватить? Змею?
– Свои кошмары.
– Мне они не снились с десяти лет! С тех пор, как отец… Ай, ладно.
Профессор разложил дымящуюся яичницу по тарелкам. Заглянул в холодильник и извлек что-то в фольге, развернул – там лежала нарезанная копченая те- лятина.
– Такой день… – загадочно протянул он. – Кого я обманываю. Эту корову уже все равно кто-то убил.
Они ели молча, голодный студент и голодный профессор.
– Ладно… – Нестор утер губы старинной, как и все в этом доме, белоснежной, как и все на этой кухне, салфеткой. – Ладно, возможно, вы и правы. Мы не сумеем сделать великое открытие, не рискуя. И вы… Вы так вовремя оказались здесь. Это так странно…
Дэн вскочил и чуть не снес головой белый абажур.
– Так значит, отправляемся в сон! Чего там?!
Нестор скептически поднял бровь.
– Нет, спешки я не люблю. Вы пьете кофе?
Дэн шлепнулся обратно на стул. Закусил ноготь на большом пальце. Черт! Если он до шести часов вечера не вернет самокат Горгоне, его уволят и заставят заплатить за утрату имущества. Может, даже посадят в тюрьму…
– Угу. Пью, – промычал он.
– А я нет. Я в последнее время предпочитаю зеленый чай.
– Славно! – буркнул Дэн.
Нестор загремел кофейником.
Церемонно и неторопливо начал готовить кофе. Обернулся – его гостя за столом уже не было.
Профессор растерялся.
– Хм, сударь? Юноша? Вы где?
Он отставил кофейник, рассыпал немного молотых зерен и бросился к лестнице.
– Болван! – пробормотал себе под нос Нестор. – Неужели ты его упустил?!
На последних ступеньках он поскользнулся и едва успел схватиться за перила.
Первое, что он увидел, – студента, сидящего на ковре и оторопело вертящего головой. Второе – какое-то крупное насекомое или птичку, носящуюся по комнате.
Нечто порхнуло у самого окна – Нестор пригляделся и узнал давешний цветок. Незабудка носилась по воздуху, резво работая листочками, как крохотная колибри.
– Что, разорви нейрон, здесь происходит?!
Дэн повернул к нему бледное лицо.
– Профессор, я… Я, кажется, активировал цветок!
– Как?!
– Нажал на сердцевину вашей авторучкой.
Цветок вдруг остановился и запорхал у Нестора перед носом. Желтая сердцевинка, казалось, разглядывала профессора.