Полина Измайлова
Лилиан. Том первый
ЧАСТЬ I
ИЗМАИЛ
Лина любила созерцать красоту пейзажа, открывающегося из ее окна. Весна, на редкость ранняя и теплая в этом году, радовала буйством красок и ароматов. Весь город уже давно утопал в зелени, одаривая горожан первыми ягодами и зеленью с огородов. Вода в реке уже с начала мая прогрелась настолько, что молодежь открыла купальный сезон.
В двух кварталах от дома находился порт – излюбленное место горожан. Каждый находил здесь что-то по своему вкусу. Одни любили посидеть с удочкой, наблюдая за парочками на набережной. Другие выходили на прогулки на лодках и смотрели на корабли. Третьи в упоении проводили время на рыночной площади, предаваясь созерцанию обилия снеди и товаров на любой вкус. Здесь в изобилии были расположены лавки турок, татар, евреев, персов, арабов, зазывавших к себе полюбоваться роскошным товаром. Все это пестрое разнообразие создавало иллюзию праздника. Жизнь в порту не замирала ни на миг. В детстве Лина с отцом часто посещала базарную площадь, это было целым событием для нее. Каждый раз она узнавала массу нового, интересного, и отец терпеливо ей рассказывал о дальних странах, из которых приходили корабли.
Каждая весна вызывала в ней и радость и печаль одновременно…
Четыре года назад они в очередной раз отправились с отцом на базарную площадь. Отец хотел закупить восточных сладостей, специй и подобрать подарок своей любимой дочери. Он любил ее и баловал, что вызывало недовольство матушки.
Она помнила тот день в малейших подробностях. Они зашли в восточную лавку, отец сразу стал договариваться с хозяином о закупке товара, а она пошла пробовать сладости, это было ее любимым времяпрепровождением. За этим приятным занятием ее застал юноша, который незаметно вышел из соседнего помещения. В руках он держал небольшое блюдо с фруктами, залитыми сахарным сиропом. Он слегка поклонился и предложил ей попробовать угощение. Она до сих пор помнит, как она тогда смутилась и растерялась, но, поборов смущение, взяла угощение, оно было необычайно вкусным, и тут возникла небольшая проблема, которая заставила ее опять смутиться: пальцы были обильно покрыты сиропом, а платочек она забыла взять с собой.
Юноша сразу оценил ситуацию и предложил ей вымыть руки. Он провел ее в соседнюю комнату, где на низком столике находились красивое металлическое блюдо и кувшин с водой. Она была так смущена и взволнована, что ее руки дрожали, когда он поливал на них воду. Когда он подал ей полотенце, она подняла на него глаза, и их взгляды встретились. На нее смотрели большие черные глаза в обрамлении длинных и пушистых ресниц. Под стать прекрасным глазам, в нем все было ярким и запоминающимся. Темные волнистые волосы обрамляли правильной формы лицо. Над губами красивой формы красовалась тонкая полоска изящных усов. Он был статен и гибок, как кипарис. Когда она отдавала ему полотенце, он едва коснулся ее руки. И она тогда впервые отметила, что у мужчины могут быть такими красивыми руки. Он поклонился ей и хотел что-то сказать, но в этот момент ее позвал отец, и она слишком быстро вышла…
А через неделю ее любимый отец скоропостижно скончался. Он был спокойным, уравновешенным и добродушным, и покинул он этот свет так же спокойно и тихо, как и жил. Однажды утром он просто не проснулся. Прошло четыре года, а боль потери становилась все острей. Отец был для нее всем, и после его ухода она словно осиротела. Матушка и при жизни отца не питала к дочери сильных материнских чувств, а после его смерти и вовсе давала ей понять, что она для нее обуза. Поэтому Лина предпочитала отсиживаться в своей комнате зимой, а с наступлением тепла она проводила больше времени в саду, где все напоминало об отце…
После того как умер отец, матушка занялась хозяйством сама, но дочь с собой на закупку товаров не брала, чтобы не отвлекаться и не потакать капризам. У Лины не было больше случая посетить восточную лавку и, быть может, еще раз встретить незнакомца. Но образ юноши, однажды так взволновавший ее, время от времени являлся ей и напоминал о первом робком, нежном чувстве. И она снова и снова переживала первое волнение, вызванное прекрасным романтическим образом.
В коридоре послышались шаги, а затем дверь в комнату с шумом распахнулась.
– Лина, я убедительно прошу тебя мне помочь, я просто падаю с ног. Сегодня так много людей к ужину, а я себя отвратительно чувствую. Мне надо подняться к себе и принять лекарство, а ты пройди и проследи, все ли подали к столу. Я спущусь через десять минут.
Лина кивнула, оправила платье и, тихо вздохнув, направилась в обеденный зал. Она очень не любила заходить сюда по вечерам, когда здесь собиралось особенно много народу, и в основном моряки. Ее смущали их пристальные взгляды и слишком откровенные комплименты, но иногда приходилось помогать матушке…
Столы были сдвинуты и обильно заставлены снедью и вином. Сегодня в порт прибыл корабль из Турции. Весна, купцы везут свои товары на ярмарку в Измаил. Их скупают купцы из Москвы, Киева, Петербурга и везут вглубь России. Беспокойная жизнь у этих людей, дорога, которой нет конца, ночлег и еда в харчевнях… Но именно это приносит им с матушкой доход.
– Красавица! Не подскажете ли, где хозяйка? Мне бы хотелось заказать еще вина и фруктов.
Лина внимательно смотрела на говорившего. Белая чалма с огромным рубином плотно облегала голову. Черные брови вразлет, как два крыла; из-под бровей смотрели и улыбались черные, как украинская ночь, глаза. Они были глубокими и влажными, отчего казались бархатными. Усы и борода не могли спрятать красиво очерченных губ. Незнакомец улыбался.
Душа отчего-то замерла, стало трудно дышать, хотелось немедленно уйти, но ноги не слушались.
– Я вас прежде не видел. Путешествуете или снимаете комнату?
– Нет, я дочь хозяйки. Сейчас я распоряжусь, и ваш заказ будет выполнен.
Лина резко повернулась, готовая скрыться на кухне, но незнакомец удержал ее за руку.
– Простите мне мою дерзость, но мне бы хотелось узнать, как зовут незнакомку?
Лина почувствовала, как краска заливает ей лицо.
– Лина!
Она отдернула руку и устремилась прочь. Кружевной платочек выскочил из рукава и упал к ногам незнакомца. Лина сделала распоряжения на кухне и направилась в сад. Ей нужно было справиться с волнением. Навстречу ей спускалась мать.
– Все в порядке, дорогая?
– Да, я распорядилась насчет вина и фруктов, но там так душно, и мне захотелось выйти в сад подышать свежим воздухом.
– Лина, тебе пора переодеться, ведь скоро заедет Данила. Вы должны серьезно поговорить. Семья Демидовых – очень уважаемая в нашем городе, и для тебя это отличный шанс устроить свое будущее.
– Ах, маменька, опять вы за свое! Не собираюсь я замуж, не хочу!
– И слышать этого не хочу, ты радоваться должна! Отца нет, приданого нет, еле концы с концами сводим, нам счастье само в руки идет, а она еще отказывается! Нет бы о матери подумать! Нам мужчина в дом нужен. Устала я за всем приглядывать. В семнадцать лет самая пора замуж выходить. И чем Данила тебе не пара?! Здоров, красив, дело свое, сохнет по тебе уже второй год, а ты как деревянная!
Мать с негодованием всплеснула руками и ушла прочь.
Недавнее волнение улетучилось, и Лина погрузилась в грустные мысли, которые давно не давали ей покоя.
«Ну, если у меня нет другого выхода, придется выйти замуж, ради матушки. Может, и любовь придет со временем. Господи! Пошли мне радость любви!»
Лина поднялась к себе в комнату, прихватив с собой теплой воды. Сняла одежду и, преодолевая робость, стала перед зеркалом. Незнакомец назвал ее красавицей. В зеркале отражались черные глаза, темно-каштановые волосы, кожа гладкая, смуглая, грудь маленькая, но округлая и высокая. Талия тонкая, бедра не слишком развиты, ноги стройные, ступни маленькие. Больше похожа на девочку, чем на невесту.
Освежившись, Лина надела батистовую сорочку, голубое атласное платье, набросила на плечи легкую шаль и спустилась в сад.
В саду у нее есть любимое место под старой липой. На одной из нижних веток закреплены качели, их еще отец мастерил. Лина села на плетеное сиденье. Густой душистый воздух окутал ее со всех сторон, бархатное небо ложилось прямо на крыши домов, звезды сверкали, как серьги в ушах цыганки. Какая чудная ночь опустилась на землю, и все это дар Божий людям! Это звездное покрывало в равной степени принадлежит всем. Оно дает покой и бедным, и богатым, дает уединение влюбленным… Так бы и не уходила из сада до рассвета!
Вдруг Лина услышала шорох. Это, наверное, Данила. Как жаль, так было хорошо…
Перед ней возник мужской силуэт, но это был не Данила. Мужчина приблизился, и Лина узнала незнакомца в чалме.
– Как вы сюда попали? Это место не для гостей, это мой сад!
– Простите великодушно, очаровательная Лина, но я именно вас и искал, чтобы вернуть оброненный вами платок.
– Благодарю вас, теперь можете идти.
– И это все?
– А вы еще чего-то изволите ожидать?
– Несомненно! Во многих странах оброненный дамой платок – это приглашение к дальнейшему знакомству.
– Уверяю вас, я понятия не имела о таких знаках, а платок обронила случайно.
– И тем не менее, позвольте вам представиться, я Залим-Хан, хозяин судна, пришедшего сегодня утром из Стамбула. Я привез товары на ярмарку. Пряности, сладости, украшения. Ваша матушка сделала заказ на вино, пряности, ткани…
– Да, моя матушка готовится к свадьбе.
– А вы?
– А я мечтаю о чуде под звездным небом.
– А я так вероломно нарушил ваши мечты?
– Мечты нельзя нарушить, убить; едва родившись, они останутся с нами до последнего часа.
– Вы говорите это так обреченно, но ведь мечты иногда сбываются, надо в них верить.
– У меня, к сожалению, уже нет времени.
– Лишь в старости мы не властны над временем, а вы так молоды…
– Я не властна не над временем, а над обстоятельствами. А самая большая проблема в том, что я женщина, и к тому же не состоятельная, и потому не имею права выбора, и я это очень хорошо понимаю. Поэтому мечты останутся мечтами, а жизнь пойдет своим чередом, помимо моей воли. Разве в вашей стране девушка или женщина имеет право выбора?
– Наших женщин с детства учат подчиняться, поэтому они не так свободны, как вы. У меня есть предложение: давайте прогуляемся по саду.
– Это нехорошо, вы не представлены моей матушке в качестве моего знакомого.
– Это поправимо. Я прямо сейчас пойду и представлюсь.
– Это не совсем удачная мысль. У нас визиты со знакомством к девушке наносят по утрам.
– Я буду с визитом утром!
– Кроме чаепития, вам не на что рассчитывать, нам не позволят гулять по саду, по городу…
– Не продолжайте, я все понимаю, я иноверец, я могу быть только деловым партнером вашей матушки. Поверьте, мне очень жаль, с вами так интересно беседовать. Не смею вас больше задерживать.
Залим-Хан взял руку Лины и нежно поцеловал.
– Мне не хочется уходить, пока я свободна, я могу принимать решения.
– Вы очень смелая девушка и очень красивая. Я никак не могу насмотреться на вас. У нас в стране все девушки и женщины ходят в чадре, и жених не имеет права видеть свою невесту до свадьбы. Иногда удается подкупить служанку или евнуха и увидеть суженую в бане или в спальне. Но даже если от увиденного придешь в ужас, ничего нельзя изменить. У нас и мужчина тоже не имеет права выбора. Мне придется жениться по выбору отца, но я могу оттянуть свадьбу. Мой отец еще молод и полон сил, он недавно пополнил свой гарем молодой красавицей женой и пока не думает о внуках. Я мечтаю о любви, но по нашим обычаям я могу себе позволить несколько жен, и поэтому у меня есть надежда, что среди них будет та, которая завоюет мое сердце. В вашей стране большие возможности для соединения двух любящих сердец.
– Да, Залим-Хан, у нас нередки браки по любви, но не в моем случае. После смерти отца дела пришли в упадок, матушка не может справляться одна, нам нужен мужчина, который о нас позаботится. Данила, который просит моей руки, знаком нам с детства. Наши семьи дружили, а нас считали женихом и невестой. Для Данилы это мечта детства, а для меня, к сожалению, тяжкая необходимость. Если я не выйду замуж, мы разоримся. Поэтому осенью будет свадьба…
На дорожке послышались шаги, из-за кустов сирени появился Данила.
– Добрый вечер, Данила! Знакомься, это Залим-Хан, хозяин турецкого судна. Сегодня он с командой ужинал у нас, а затем вышел в сад прогуляться, и мы встретились, приятно побеседовали…
Данила протянул руку Залим-Хану.
– Очень рад знакомству. Я слышал, ваш корабль привез много товаров на ярмарку. Мы с отцом собираемся сделать большой заказ для наших магазинов, и, кроме того, мне бы хотелось купить украшения для моей невесты.
Данила с нежность посмотрел на Лину.
– Я к вашим услугам, мои товары смогут удовлетворить самый изысканный вкус. Не откладывая, обратитесь к моим управляющим насчет товаров, а за свадебным гарнитуром пожалуйте ко мне на корабль, я с удовольствием вам предоставлю украшения, выполненные восточными мастерами. Смею сказать, что ваша невеста достойна лучшего из того, что есть в моей коллекции. А сейчас разрешите откланяться, искренне рад был с вами познакомиться.
Лине очень хотелось еще увидеть капитана, ей казалось, что их разговор не окончен. Она с волнением протянула руку Залим-Хану.
– Всего вам хорошего, если у вас найдется время, мне бы хотелось видеть вас у нас за обедом.
Залим-Хан нежно поцеловал протянутую руку и уловил еле заметную дрожь, волнение тут же передалось ему, и он ощутил радость. Он понял, что с нетерпением будет ждать завтрашней встречи.
– Я буду непременно.
Он резко повернулся и пошел прочь, черный плащ развевался за его спиной. Лина долго смотрела ему вслед. Ей отчего-то казалось, что она знает его давно, что ушел дорогой друг, с которым было так легко говорить. Ведь они, не зная друг друга, говорили о самом сокровенном…
Из задумчивости Лину вывел голос Данилы.
– Дорогая моя, ты совсем не замечаешь меня, твои мысли где-то далеко, и ты грустишь. Но мне сегодня хотелось услышать от тебя согласие на наш брак. Пока мое предложение приняла твоя матушка, но мне важно твое мнение. О моих чувствах ты знаешь, я давно люблю тебя и с нетерпением ждал, когда ты подрастешь. Если ты считаешь, что еще не готова, я готов ждать еще.
– Я говорила сегодня с матушкой и решила выйти за тебя замуж, это все, что я могу сказать.
– Лина! Я сейчас счастливейший из смертных! Благодарю тебя, моя любимая.
– Благодарить тебе надо мою мать, а не меня. Я выполняю дочерний долг, и ты это знаешь.
– Я знаю, что ты не любишь меня. Но, будучи тебе другом, опорой, нежным супругом, я смогу завоевать твою любовь. Я готов на все, лишь бы ты полюбила меня!
Данила привлек Лину к себе, его руки перебирали ее волосы, губы нежно коснулись губ. Лина зажмурилась и попыталась освободиться, но Данила был настойчив. Она почувствовала влагу на своих губах и задохнулась от отчаяния. Руки Данилы блуждали по спине…
Лина резко отстранилась, глаза ее были полны слез, а голос отчаяния.
– Прости меня, прости, но я не готова.
Подхватив юбки, Лина бросилась к дому. Данила остался один в саду. Ему нечем было утешиться, она все еще не любит его. Как это мучительно, он так любит эту маленькую девочку. Он уже давно видит в ней свою жену, мать своих детей, давно мечтает о ее нежных поцелуях, о словах любви, сказанных ему. Но время идет, а Лина как будто спит, в ней не просыпается женщина. Ей совершенно не льстит внимание.
Осталось совсем мало времени до свадьбы, и она не сможет убежать, она будет принадлежать ему безраздельно, и тогда ему удастся растопить лед в ее сердце, и она пробудится ото сна, пребывая в неге любви, и будет еще очаровательней, чем прежде. Но Данилу терзали сомнения. Вдруг он завоюет только ее тело, а где будет душа этой милой строптивой девушки?..
На следующий день утром Лина с матерью и прислугой отправились на ярмарку. Предстояла закупка товаров для дома и всего необходимого для свадебного наряда. Выбрав товары для дома и отправив прислугу, Анна Павловна решила заняться подготовкой к свадьбе. Она решила не экономить, любые расходы после свадьбы будут оправданы. Эта мысль согревала душу и вселяла надежды на спокойное будущее.
Анна Павловна поспешила к лавкам с тканями и прикладом для шитья. Углубившись в созерцание тканей, они не заметили, как к ним подошел Залим-Хан. Он вежливо поклонился и пригласил войти их в свой шатер. Анна Павловна раскраснелась от удовольствия, не надо толкаться у прилавков, можно все рассмотреть в спокойной обстановке. Они вошли в палатку, устланную коврами. Вдоль стен стояли низкие диваны с множеством красивых подушек, а также сундуки с товаром.
Залим-Хан предложил им сесть на диван, обтянутый золотой парчой, и подвинул к ним изящный столик, на котором стояло блюдо с финиками, гранатами, изюмом. В деревянной шкатулке лежали восточные сладости, в высоком узком кувшине стояло вино.
– Прошу вас отведать моего вина и сладостей. Не скрою, я ждал вас, мои товары к вашим услугам. Вы можете все рассмотреть, отобрать, мои слуги все доставят к вам в дом.
Хозяин прошелся по палатке, открывая сундуки и шкатулки. Анна Павловна, вкусив вина, немедленно приступила к осмотру товаров.
– Это так мило с вашей стороны, капитан, уделить нам столько внимания. Нам не так уж много надо, наши возможности очень скромны.
При этих словах Лина залилась румянцем.
– О, не беспокойтесь, я могу отпустить товар в кредит, я все поручу своим приказчикам, которые находятся здесь всегда, распоряжаясь товаром.
– Это нас очень устраивает, совсем скоро наши дела поправятся и мы сможем с вами расплатиться.
Говоря последние слова, Анна Павловна с умилением смотрела на дочь.
– Да, Лина говорила мне вчера о предстоящей выгодной партии.
– О! Я очень рада иногда за свою дочь, Данила богат, красив, обожает мою дочь, что еще нужно для счастья?!
Анна Павловна, явно довольная собой, направилась к товарам, забыв о дочери. Лина сидела одна, склонив голову и глядя в одну точку, ее явно не интересовали покупки. Она вздрогнула, когда Залим-Хан взял ее за руку. Она подняла голову и впервые пристально посмотрела ему в глаза и тут же как будто перенеслась в прошлое, на четыре года назад. Сердце быстро забилось, и стало трудно дышать. На нее смотрели те же глаза…
Она еле справилась с собой, чтобы ответить и не выдать своего волнения.
– Лина, ты так грустна и не смотришь на ткани и украшения, ты не похожа на невесту, они, как правило, с восторгом выбирают покупки.
– Если бы это могло меня сделать счастливой, я именно так бы и сделала.
– Порадуйте себя хотя бы красивыми нарядами.
– Не все ли равно, во что ты одета, когда тебя покупают?
– Это не совсем так. Ко мне сегодня, чуть раньше вас, заходил Данила, он выбирал для тебя свадебный подарок. Он тебя любит, это сразу видно. Он говорил о предстоящей свадьбе, и лицо его при этом выражало столько нежности!
– Да! Его мечта сбывается, но не моя, к сожалению. Я его не люблю и вряд ли смогу полюбить, будет лишь чувство долга.
– Данила знает о твоих чувствах?
– Он это чувствует, но надеется на время, он сам выбирает себе судьбу быть рядом, но не любимым.
– Он, по-видимому, очень сильный и добрый человек.
Анна Павловна прервала их разговор.
– Я выбрала отличный товар, вот список. Будьте добры, напишите счет и пришлите товар. А еще мне бы очень хотелось вас пригласить к нам к обеду.
Сердце Лины замерло от радости, от маменькиного предложения он не откажется и непременно придет.
– С радостью принимаю ваше приглашение.
Залим-Хан выразительно посмотрел на Лину, она еле заметно кивнула головой, а затем проговорила:
– Если опоздаете к обеду, то обязательно приходите к вечернему чаю. Мы обычно накрываем в беседке в саду.
Залим-Хан понял намек Лины, что лучше прибыть к чаю, тогда им, может, удастся поговорить.
Лина с матерью удалились, а Залим-Хан задумался. Какое милое создание! Смиренно принимает свою судьбу, а в глубине души надеется на чудо. Вот уже вторые сутки он думает об этой хрупкой девушке. И не просто думает, ему хочется видеть, слышать. Мысли рисуют всевозможные фантазии, эта девочка мечтает о любви, она еще не знает себя…
Этим вечером Лина более тщательно приводила себя в порядок. Волосы она уложила на затылке и завила локоны. Надела новые туфельки на каблучках и новое нарядное платье из розового шелка с глубоким вырезом. Посмотрев на себя в зеркало, Лина улыбнулась. Последние несколько часов она была так взволнована мыслью о том, что, возможно, встретила того самого юношу… Он впервые вызвал в ней нежное чувство, с которым она прожила все это время. Если так, то это знак судьбы…
Обед прошел в обычной обстановке. Обедали втроем. Анна Павловна и Данила наперебой говорили о планах на будущее, Лина только изредка кивала головой, хотя совершенно их не слушала. Она с нетерпением ждала конца обеда, поскорее желая удалиться в сад и там, в тишине и покое, ждать Залим-Хана, но зачем…
Наконец обед закончился, и Данила сообщил, что сегодня вечером он занят и Лине придется довольствоваться обществом капитана, если тот найдет время прийти хотя бы к чаю. Лина была очень рада известию и плохо это скрывала, но этого никто не заметил.
Данила удалился. Анна Павловна предавалась отдыху в кресле в гостиной. Не прошло и получаса, как пришел Залим-Хан. Он вошел с большим свертком. Поклонившись обеим дамам, он поцеловал руку Анне Павловне, чем поверг ее в полное смущение.
– Сожалею, что опоздал к ужину, но зато гораздо раньше пришел к чаю и прихватил с собой восточные сладости. Бумаги по товару доставит завтра мой управляющий.
– Благодарю вас, молодой человек, за ваши заботы, мне очень жаль, что я не смогу с вами пить чай, сами понимаете, вечером у нас много работы, а тут еще хлопоты, связанные со свадьбой. Вот и Данила сегодня занят. Но вам, я думаю, не будет скучно с Линой. Она у нас такая мечтательница и мастерица поговорить. Все свободное время она читает и предается мечтам. Я распоряжусь насчет чая, а Лина вас проводит в сад к беседке, после обеда там прохладно.
Анна Павловна поклонилась и вышла. Сразу стало тихо, и чувствовалось напряжение. Лина ощущала на себе взгляд Залим-Хана, но не могла поднять глаз. Ей казалось, что он сможет прочитать в ее душе сомнения и страхи. В ней зарождалось нечто неведомое, и ей хотелось это скрыть. Она вдруг явственно ощутила, что боится его, а вернее, себя. Что-то есть роковое в их встрече… Она вздрогнула, когда услышала голос Залим-Хана.
– Лина! Я догадываюсь, что происходит у тебя в душе. Тебя терзают сомнения и страхи. Доверься своему сердцу. Мне бы не хотелось смущать твой покой, но я не могу также отказаться от удовольствия быть с тобой. Давай поступим там, я сейчас уйду, а ты сама реши, как нам быть. Но я буду молить Аллаха, чтобы он дал тебе силы познать себя. Я узнаю о твоем решении через своих слуг. Ровно в двенадцать ночи крытые носилки будут ждать у дальней калитки в саду. Если носилки вернутся без тебя, ты меня больше никогда не увидишь, я не буду смущать твой покой. Но если ты решишься испытать себя и ступишь гостьей на мой корабль, то я сделаю все, чтобы ты ощутила себя счастливой. Я перенесу тебя в сказку твоей мечты. Я ухожу, но не теряю надежды тебя увидеть вновь.
Залим-Хан низко поклонился, затем взял руку Лины и страстно прижал к своим губам, а затем, посмотрев ей в глаза, запечатлел такой нежный поцелуй на ее устах! Не успела Лина прийти в себя, как Залим-Хан скрылся, направляясь к дальней калитке в конце сада, через которую он вчера проник сюда, желая возвратить ею оброненный платочек.
Все это – и речь, и поцелуй – промелькнуло так быстро и неожиданно, что Лина не смогла ничего ответить. Она тяжело опустилась на скамейку и прикрыла глаза. Она еще чувствовала тепло его губ, и это согревало и лишало способности думать, потом хотелось раствориться в этой неге…
Служанка принесла поднос с чаем и восточными сладостями. Лина налила чашку липового чая и взяла конфету, обильно посыпанную сахарной пудрой, она была мягкой и сладкой, как его поцелуй. Сердце затрепетало. Он сделал ей предложение, и ей надо принять решение.
Времени на размышление почти нет. Да и не нужно ей время на размышление. Разум спит, сердце говорит, и она намерена следовать зову сердца. Если она откажется от предложения, она никогда не узнает себя… Она совершит грех, но разве не грех у алтаря говорить «Да», когда сердце кричит «Нет»? Ей нужно будет принадлежать человеку, которого она не любит и не представляет себя в его объятиях. Разве это справедливо, не иметь права распорядиться своей судьбой?
А мысли о Залим-Хане так будоражат сердце, она не может забыть его нежный, зовущий взгляд. Он завораживает ее. Его поцелуй не заставил ее содрогнуться от неприязни, нет, было очень жаль, что он был так краток. Если сегодня она не примет его приглашения, то никогда не узнает, что можно испытать в объятиях мужчины, к которому влечет еще неясное, но непреодолимое чувство. Мысли путались, она пыталась бороться с искушением. «Господи, простишь ли ты меня, если я не устою перед искушением? Господи, вразуми меня и дай мне силы противостоять соблазну своего сердца, укрепи меня в послушании!»
Помолившись, Лина надеялась, что в последний момент Господь примет за нее решение. Ей стало немного легче, и она направилась в дом. В гостиной она встретилась с матерью.
– Лина, ты оставила гостя одного?
– Нет, он очень спешил, и я не посмела его задерживать. А сейчас мне хочется пойти в свою комнату и прилечь, не беспокойте меня, я не буду ужинать.
– Да не заболела ли ты, дорогая? Ты вся будто горишь.
– Меня немного знобит, но это к утру пройдет, это просто нервы, предсвадебная лихорадка.
– Ты шутишь, дорогая?
– Мне не до шуток, я слишком устала.
– Ну, тогда отдыхай, спокойной ночи, дорогая!
Лина поднялась к себе и, не раздеваясь, прилегла на кровать. Силы покинули ее. Она продолжала молиться, ибо мысленно уже согрешила, в глубине души зарождалось смутное предчувствие рока. Разум бил тревогу, указывая на то, что искушение ведет ее к беде. А сердце пленялось сладостными муками зарождающейся любви, о которой так долго мечтала…
Сомнения терзали душу, причиняя невыносимую боль. Уставшая от душевной борьбы, Лина задремала. Разбудил ее бой башенных часов. Лина мгновенно поднялась и стала считать удары. Сердце ее вырывалось из груди. Часы пробили двенадцать, значит она проспала два часа. Она проснулась в назначенный срок, видно, это ее судьба.
Лина подбежала к зеркалу, поправила прическу, накинула на плечи длинную темную шаль и, перекрестившись, тихо вышла из комнаты. В саду было свежо, ночной ветерок принес облегчение, и Лина с удовольствием вдохнула полной грудью. Она подошла к беседке и прислушалась.
Ждать почти не пришлось, вскоре из-за деревьев появились две темные фигуры в плащах и тюрбанах, они подошли к Лине, низко поклонились и жестом пригласили следовать за ними. Сердце замерло на мгновение, потом затрепетало от радости. Встряхнув головой, как будто отогнав последние сомнения, Лина последовала за провожатыми. На улице ее ждали крытые носилки, провожатые раздвинули полог, и она удобно устроилась на мягких подушках. «Теперь мне некуда отступать! И некого винить, это моя вина».
Все сомнения отступили, на душе было спокойно, и она нежилась в тишине покачивающихся носилок. Носилки остановились перед трапом корабля. Полог отодвинулся, и ей предложили руку для опоры. Лина вышла из носилок, ее опять охватило волнение. Но это было скорее сладостное волнение в ожидании неизвестности. Что ее ждет, когда она переступит борт корабля? Волшебная сказка любви и счастья или разочарование и стыд…
Сделав над собой усилие, Лина поднялась на корабль. Ее проводили к каюте, отворили двери и предложили войти; как только она переступила порог, дверь закрылась. Лина вздрогнула и осмотрелась. Она была одна в небольшом помещении.
Пол был устлан пушистым светлым ковром, на стенах висели ковры с замысловатыми узорами, и на них блистало различное оружие, украшенное чеканкой и камнями. Вдоль стен стояли низкие диваны с подушками, к стенам были прикреплены изящные подсвечники, в которых горели ароматизированные свечи. Дверь отворилась, в каюту вошли два человека. Один поставил на небольшой столик чашу с водой, в которой плавали лепестки роз и несколько маленьких флаконов. Другой подошел к ней, протягивая ей поднос, на котором была аккуратно сложена почти воздушная одежда.
– Мой господин желает вам приятного вечера и с почтением просит вас предстать пред ним в одежде женщин востока. В вашем громоздком наряде вам неудобно будет ужинать за низким столиком, в вашем платье невозможно отдыхать, так считает мой господин. Когда закончите туалет, позвоните в колокольчик.
Мужчины поклонились и вышли, оставив Лину в полной растерянности. Это было неожиданно и слегка смущало ее.
Лина принялась рассматривать одежду. Она состояла из полупрозрачных шелковых шаровар, коротенькой кофточки из парчи, к ним прилагались маленькие шлепанцы из мягкой кожи, расшитые золотой нитью. На подносе под одеждой стояла шкатулка, в которой находились серьги, колье, два браслета. Изделия были из золота и дополнены рубинами. Все это завораживало ее, это действительно напоминало сказку.
Лина сбросила одежду и аккуратно развесила ее на ширме, которую заметила в углу каюты, затем не торопясь обтерла тело ароматной водой и маслами.
После этого она занялась костюмом. Все вещи были ей впору. За ширмой было большое зеркало, и Лина принялась себя рассматривать. То, что на ней было надето, трудно было назвать одеждой, но тем не менее выглядела она замечательно, ей удивительно шел этот наряд, и чувствовала она себя в нем уютно. Смущала слишком откровенная нагота живота, спины и рук, но ведь для них это обычно, значит и на нее он будет смотреть без осуждения, а иначе зачем он ей это прислал.
Оставшись довольна костюмом, Лина надела украшения. Они сверкали и переливались в свете подсвечников и зачаровывали мерцанием камней.
Лина никогда не видела себя такой красивой, из зеркала на нее смотрела незнакомая очаровательная женщина, которую она не знала. Это была женщина ее грез, красивая, полная желания жить, смелая до безрассудства, готовая бросить вызов судьбе и обществу и заранее согласная на любую цену за мгновения, подаренные провидением.
Еще раз взглянув на себя, Лина поняла, что ее прическа не соответствует костюму. Вынув заколки, она распустила волосы. Они красивой волной легли на плечи, что сделало Лину еще более юной. Сердце опять затрепетало, когда она зазвонила в колокольчик. Краска прилила к лицу, выдавая волнение и смущение.