Полина Измайлова
Лилиан. Том первый
– Не говори так, мне так тяжело, мне нужно время.
– Я буду смиренно ждать, моя госпожа. – Залим низко поклонился и засмеялся. – Не надо грустить, дорогая, все в наших руках.
– Я все время хочу рассказать одну историю из моего прошлого, но никак не подберу удобного случая, но это прошлое меня все время преследует и не дает мне покоя.
–У тебя есть страшная тайна в прошлом?
–Ну, нет, совсем наоборот.
–Тогда я с удовольствием слушаю.
–Это было четыре года назад, так же, как сейчас, весной. Мы с отцом пришли в восточную лавку за товаром. Пока отец говорил с управляющим, я пробовала сладости. Неожиданно для меня ко мне подошел юноша и предложил попробовать фрукты в сиропе, я приняла предложение, но перепачкалась, и мне было очень неловко…
– А юноша предложил помыть руки, после чего хотел познакомиться с юной красавицей, но она, не попрощавшись, убежала.
– Так я права, это ты! Меня преследует эта мысль, после того как мы с маменькой приходили к тебе за товаром.
– А я все думал, почему ты тогда на меня так странно смотрела и очень была взволнована. Но как мне ни стыдно признаться, я тебя не узнал. Ты тогда была совсем девочкой и с тех пор очень изменилась. Аллах привел меня к тебе. Я никогда не хожу обедать по гостиницам, а в тот день мне нужно было переговорить с одним купцом, он пригласил меня в ваше заведение и я, на удивление, не отказался. Я был несказанно рад, когда увидел маленькую фею.
– И правда, все как в сказке, но в сказках не всегда все завершается хорошо.
– Не грусти, моя маленькая фея. Все свершилось по велению небес, и мы встретились спустя четыре года не зря. В этом непременно есть знак судьбы. Будем молиться своим богам, чтобы судьба была к нам благосклонна, раз уж объединила нас.
Но какая-то смутная тревога залегла в глубине души, и Лилиан не могла с ней справиться…
Лодка причалила к пристани, носилки уже были поданы.
– До встречи, моя дорогая, спасибо за чудную ночь.
Он помог ей сесть в носилки, а затем задернул полог.
В мыслях был полный хаос. Даже в самых фантастических мечтах ей не представлялось такое, в чем нельзя бы было разобраться. Какое бы она решение ни приняла, обязательно кто-то пострадает. Если она принимает предложение Залим-Хана, то страдают мать и Данила. Если она выходит замуж за Данилу, будут страдать Залим и она. Но он мужчина, он сильный. Рано или поздно, но он утешится. Но она будет несчастна всю жизнь. Мысли теснились в мозгу, заменяя одна другую.
«У меня еще есть время, что-нибудь подскажет мне, как поступить».
Дома, едва коснувшись подушки, она уснула. Спала она долго, ее не будили, давая ей отоспаться после волнующего праздника – помолвки.
Лина поздно спустилась к завтраку, все были заняты своими делами, и она с аппетитом позавтракала в одиночестве. Не желая никого видеть, после завтрака она отправилась в сад. Уединившись в беседке, она предалась воспоминаниям о прошедшей ночи, ее грезы были прерваны звонким голосом матери.
– Вот ты где прячешься! Ты хорошо выглядишь, моя дорогая, твое лицо просто светится. Видимо, вчера Даниле все-таки удалось достучаться до твоего сердца. Я видела, как вы вдвоем удалились в сад после ухода гостей. И мне показалось, что ты вернулась к себе под утро.
Мать с лукавством в глазах посмотрела на Лину.
– Вот и хорошо, что вы поладили, у меня теперь на душе спокойно. Лето пролетит незаметно, а там и свадьбу справим. Мы с Данилой намечали пораньше, да вот незадача. С этим я к тебе и пожаловала. У меня с утра был отец Данилы, у них серьезные проблемы возникли совсем неожиданно, и им с Данилой непременно надо ехать улаживать дела, дорога дальняя, вернутся не раньше середины лета, а там сразу и начнем к свадьбе готовиться. Сегодня к обеду Данила будет, хочет с тобой проститься. Так что будь готова, а я побегу, у меня как всегда полно дел.
Лина сидела и даже не верила в такое везение. Свадьба передвигается на осень, и ей не надо ничего придумывать. Судьба помогает ей, дает время спокойно думать. Когда вернется Данила, она расскажет ему правду, а потом она решит, как быть дальше…
Данила пришел с большой корзиной цветов. Он подошел к Лине и поцеловал ей руку.
– Я уезжаю по делам, мне очень тяжело оставлять тебя, но я знаю, что так даже лучше. У тебя будет время все обдумать и привыкнуть к мысли о нашем совместном проживании.
– Да, мне необходимо время, когда ты вернешься, нам надо будет поговорить. Ты говорил мне, что я могу на тебя рассчитывать как на друга, так вот, мне нужно будет тво пеонимание, но это потом, я сейчас не готова с тобой говорить.
Обед прошел в оживленной обстановке. Говорила в основном Анна Павловна. Она хвалила то свою дочь, то будущего зятя, то принималась мечтать вслух, заходя далеко в будущее. Она была крайне оживлена и излучала полнейшее удовлетворение положением дел.
Данила был более сдержан, но Анна Павловна заражала его энтузиазмом, и он то и дело смотрел на Лину полными надежд глазами. Она же в это время думала о том, что воистину блажен, кто не ведает грядущего часа… Ей было тяжело сознавать, что его надеждам не суждено сбыться, но всему свое время.
После обеда они с Данилой погуляли немного по саду. Данила строил планы на будущее, она молча слушала. Время тянулось мучительно медленно, и все происходящее казалось пыткой. Наконец Данила выговорился и начал прощаться.
– Мне пора, мы отбываем прямо сегодня, меня уже ждут. Я ухожу, но мысленно я всегда буду с тобой.
– Счастливой тебе дороги, ступай с Богом.
Лина перекрестила Данилу, и он ушел не оборачиваясь. Ее сердце сжалось от жалости. Какой удар его ждет; какое-то время он будет пребывать в неведении и строить воздушные замки. Она причинит ему невыносимую боль, и ей придется платить за это, но какую цену…
А впрочем, скоро корабль отправится к родным берегам, унося ее возлюбленного, и они с Данилой в равной степени будут страдать, оба будут несчастливы. Но это будет потом, а пока у нее еще есть время для счастья. Ее счастье исчисляется днями, а дальше годы серой жизни с невосполнимой утратой, если, конечно, она не согласится на предложение Залима. Но у нее пока нет сил на это решиться. Нет уверенности в том, что это будет правильно. В нужное время придет нужное решение.
В полночь ее как всегда ждали носилки. Залим встретил ее прямо на палубе и сразу заключил ее в объятия.
– Милая моя, мне кажется, прошла целая вечность, прежде чем я увидел тебя. Мне не хочется разжимать объятий и отпускать тебя, я боюсь, что ваш мир поглотит тебя и разлучит нас. Я сегодня не смог сомкнуть глаз. Ночь глухая и безликая без тебя, утро не радует прохладой, день кажется бесконечным.
– Я полностью разделяю твои чувства, ведь мы уже выяснили, что во многом схожи. Мне помогает мысль о нашей встрече.
– Скажи, дорогая Лили, как мы проведем сегодняшнюю встречу? Отправимся в сад русалок или останемся на корабле?
– Мы останемся на корабле, пусть та ночь будет единственной и неповторимой. Та ночь была сказочной, пусть такой и остается.
– Будет так, как ты скажешь, но для меня каждая ночь с тобой особенная и незабываемая. Я буду помнить каждое мгновение, проведенное с тобой. Я запомню каждое твое слово и каждый твой взгляд, и все это я увезу с собой. Поэтому нечто новое хочу тебе предложить. Я еще не видел, как ты танцуешь, надеюсь, ты любишь музыку и танцы. Наши женщины очень любят танцевать и доставляют этим себе и мужчинам большое удовольствие.
– Конечно же, я люблю и музыку, и танцы, но я не знаю вашей музыки и ваших танцев.
– Главное, это слышать музыку, она подскажет тебе, что делать. Для начала тебе придется переодеться, ваши платья почти не позволяют двигаться. В них нет простора для движения, а танец – это свобода души и тела, это музыка, которая идет изнутри.
– Я хочу слышать твою музыку.
Они прошли в его каюту, подготовленную для их встречи, все, как всегда, было предусмотрено. За ширмой ее ждал наряд, который был на ней в первый день. Переодевшись, Лина вышла из-за ширмы. Залим пригласил ее к столику. Сегодняшний вечер тоже начинался с бокала любовного напитка. Когда вино возымело свое действие, окрасив щеки Лины ярким румянцем, Залим хлопнул в ладоши и тут же из-за стены послышались нежные звуки незнакомой музыки.
Мелодия была тихой, прерывистой, как весенний ветерок. Лина прикрыла глаза и начала двигаться в такт музыке. Ей казалось, что она лепесток цветка, падающего с отцветшего дерева, подхваченный ветром. Ноги ее едва касались ковра, в руках трепетал воздушный шарф, она погрузилась в свои мечты, слилась с музыкой и потеряла счет времени. Залим-Хан зачарованно смотрел на хрупкое создание, пронизанное своей духовной музыкой. Он не мог оторвать глаз от этого гибкого юного тела. Ее танец был совершенно не схож с танцами восточных женщин. Их женщины смело демонстрировали все секреты женского тела, показывали свою страсть, пробуждали воображение мужчины, будили плотские чувства. А это совсем иное.
Это зрелище вызывает нежность, умиротворение. Она танцует не для него, она не пытается достичь никакой цели. Она растворилась в этом танце, это состояние ее души. Она даже не видит его, она где-то далеко, в ином мире своих грез. Никакой игры, никакого кокетства, порхает, как бабочка, и весь мир принадлежит ей одной. Ни одна женщина не пробуждала в нем столько нежности и не занимала столь глубоко его мысли.
Душа его наполнена радостью, ее присутствие делает его счастливым. Он видит ее почти обнаженной, ее тело переливается в отблесках свечей, но его мысли далеки от плотских наслаждений, его воображение не рисует любовных игр. Просто хочется прижать ее к своей груди и дать ей почувствовать, как неистово бьется сердце, переполненное любовью к ней. Эта маленькая неискушенная девочка завладела его сердцем. Это доставляет ему сладкую радость и горькую муку… Этот порхающий мотылек забрал его покой.
Скоро надо будет с ней расстаться, но он уже заранее знал, что никакая наложница не сможет заменить ему эту русскую девочку, никакое любовное искусство не прельстит больше, чем милая неискушенность и искренность только что родившейся в его объятиях женщины.
Музыка смолкла, и Лина замерла.
– Лилиан, ты совсем забыла меня, унеслась в танце в мир своих грез. Спустись на грешную землю, снизойди до моих просьб, присядь рядом со мной.
– Прости, милый, я замечталась. Мне казалось, что я у себя в саду среди отцветающих яблонь и кружусь с лепестками, опускающимися на землю.
– Лилиан, твоя душа полна света, я был поражен твоим танцем. Но не узнал тебя. Ты мне казалась мотыльком, подхваченным ветром, или маленькой лесной феей, кружащейся над цветами. Теперь я знаю тебя еще лучше.
Он раскрыл ей объятия, и они приникли друг к другу, вслушиваясь в биение сердец. Ночь пролетела как одно мгновение, приближался рассвет – вестник разлуки.
Так чередовались дни, полные ожидания, и ночи, полные любви. С неумолимой быстротой приближался день неминуемой разлуки. И вот этот день настал, неотвратимый, как перст судьбы. Последний раз Лина переступила борт корабля. Сердце сжималось от боли, слезы то и дело наворачивались на глаза, выдавая ее отчаяние. Она пыталась себя успокоить.
«Я справлюсь, он должен запомнить меня не сломленной, сильной, тогда ему легче будет оставить меня».
Залим встретил ее на палубе, которая была убрана как праздничный зал. Все было выстлано коврами, вдоль бортов стояли диваны и столики с угощением, горели факелы. Вся команда была в праздничных одеждах.
– Сегодня, в день нашего отплытия, я хочу чествовать тебя со своими друзьями. Хочу, чтобы они разделили с нами наше счастье и нашу разлуку. – Он взял кубок с вином, все последовали его примеру.
– За госпожу моего сердца!
Все подняли кубки и стали кланяться в ее сторону. Затем началось веселое застолье с музыкой и нескончаемыми тостами. К ним подходили его друзья, чтобы лично познакомиться с ней, к ним подошел красивый молодой человек, очень похожий на Залим-Хана.
– Знакомься, дорогая, это мой младший брат Али-Хан.
Лина протянула руку, Али-Хан приложился к ней губами и отвесил низкий поклон.
– Искренне рад познакомиться с той, которая пробудила сердце моего брата.
Он еще раз поклонился, прежде чем уйти. Через некоторое время все незаметно удалились, и они остались одни. Было очень тихо, даже ветра не было слышно.
Боль разлуки с новой силой отдалась в сердце, оно так громко билось, казалось, оно желает вырваться наружу, чтобы соединиться с другим страдающим от боли сердцем. Лина прижалась головой к груди Залима и услышала, как его сердце теснится в груди. Они сидели молча, прижавшись друг к другу, пытаясь унять боль. Это молчание было выразительнее любых слов. Их души слились воедино в едином порыве всепоглощающей любви. Они онемели от боли и потеряли счет времени, пребывая в безбрежном пространстве грез. Из этого состояния их вывел голос Али-Хана.
– Мне очень жаль, но близится рассвет, пора поднимать паруса.
– Держись, моя маленькая Лили. В конце августа или в первых числах сентября мой корабль войдет в порт, и в полночь я буду ждать тебя в твоей беседке.
– Я буду ждать тебя каждый вечер. Прощай, мой любимый....
– До скорого свидания, моя Лилиан. До скорого свидания.
– Да, будем надеяться. Не надо меня провожать, я хочу видеть, как твой корабль скроется за горизонтом.
Не в силах больше сдерживать слезы, она резко развернулась и направилась к мостику. У мостика стоял Али-Хан, его глаза были полны сочувствия, он помог ей спуститься. Как только ее ноги коснулись причала, мостик убрали. Послышались громкие команды, стали подниматься паруса, наполняясь свежим утренним ветром, они словно ожили и затрепетали, как крылья неведомых гигантских птиц. Еще несколько мгновений – и корабль медленно стал отходить от причала. Залим-Хан стоял у борта и не сводил с нее глаз. Расстояние становилось все больше и больше, унося их встречу в прошлое. Вскоре корабль скрылся за горизонтом, а Лина по-прежнему стояла на причале, не в силах оторвать глаз от синей дали, скрывшей корабль, на котором осталась часть ее сердца.
Где найти силы, чтобы повернуться спиной к горизонту и уйти от всего, что было? Именно это мгновение разорвет эту связь. Этот причал – грань между прошлым и будущим. Надо пережить этот день, надо научиться жить без него. Ощущение полного одиночества делало ее глубоко несчастной и бессильной перед будущим. Ей казалось, что в душе пылает пожар. Она застонала протяжно, жалобно и только теперь дала волю слезам. Она шла домой, не видя дороги, боль рвалась наружу, заглушая все чувства, ей казалось, еще немного, и она упадет, не дойдя до дома. Собравшись с последними силами, она еле дошла до спасительного сада и, подойдя к беседке, опустилась на скамью. Наверное, сознание покинуло ее.
Когда она очнулась, яркое солнце заливало беседку. Она встала и направилась к себе в комнату. Главное – это ни о чем не думать, иначе она не выдержит больше этого напряжения, только спать; быть может, продолжительный сон принесет ей хоть немного облегчения и сил. Нестерпимо болела голова, тело горело, каждый шаг отдавал болью во всем теле, кровь стучала в висках, она опять была близка к обмороку. Едва добравшись до своей постели, Лина освободилась от одежды и легла. Ей казалось, что она только прикрыла глаза, когда в ее сознание проник голос матери.
– Дорогая моя, уже полдень, а ты еще в постели! У меня радостная новость: был посыльный с сообщением, Данила с отцом быстро завершили дела и вернулись, они немного отдохнут и непременно будут с визитом. Так что поднимайся и готовься к встрече дорогих гостей.
В мозгу у Лины будто вспыхнул огонь.
«Нет, только не это. Только не сейчас, я этого не вынесу, я просто умру, если меня не оставят в покое. Господи, помоги мне, дай силы!»
– Дорогая, да ты вроде и не слышишь, о чем я тебе говорю! Жених приехал, встретить надо.
Лина не в силах была больше слышать этот голос. Ей хотелось кричать, топать ногами, прогнать эту кудахтающую наседку. Она нашла в себе силы сесть в постели.
– Мне очень жаль, матушка, но я больна и весь день проведу в постели.
– Как можно в такой день хворать! Я велю принести чаю с травами, и тебе сразу станет лучше. Ты не можешь не встретить жениха после долгой разлуки, да еще накануне свадьбы. Ты должна быть готова хотя бы к вечеру.
Нет, ее мать не способна понимать, чувствовать, сопереживать. Ей нет дела до ее душевного состояния. Она глуха к любым проявлениям чувств, если только речь не идет о деньгах. Ей не пришло в голову хотя бы раз поговорить с дочерью о ее чувствах, переживаниях по поводу предстоящей свадьбы. Ей не терпится заполучить финансовую поддержку зятя, а по отношению к ней – только требования и приказы. В ее планы не входит недомогание дочери. Она должна, как марионетка, по первому требованию быть готова к показу на публике. Гнев вернул ей силы, и она решила отстоять свое право на покой.
– Вы не слышите меня, потому что не желаете слышать. Не понимаете, потому что не желаете понимать, мое недомогание нарушает ваши планы. Я вам повторяю еще раз, я больна и не намерена выходить из своей комнаты до тех пор, пока не сочту нужным. А сейчас покиньте мою комнату и оставьте меня в покое. Вашего будущего зятя можете сами развлекать, если вам хочется, от меня передайте, я пошлю за ним, когда мне будет угодно.
Анна Павловна лишилась дара речи. Выглядела она обескураженной и растерянной. Она разводила руками, раскрывала рот, но, так и не найдя слов, чтобы выразить свои чувства, развернулась и вышла. Лина облегченно вздохнула. Первый раз в жизни последнее слово осталось за ней. Эта первая победа приободрила ее.
«Отныне я сама буду принимать решения, как жаль, что эта мысль не посетила меня раньше. Это любовь сделала меня другой».
Анна Павловна спустилась в гостиную и села в кресло. Ее мысли были в полном смятении. Она не могла понять, что вдруг случилось с дочерью. Вот уже второй раз она с вызовом противоречит ей. Ее взгляд полон гнева и решимости. Ее дочь изменилась до неузнаваемости. Кроткая и послушная девочка превратилась вдруг в своевольную девицу. Такие разительные перемены за такой короткий срок! Это не сулит ничего хорошего, ведь если она и дальше так будет продолжать, с ней трудно будет справиться. Казалось, что она уже благоволит к Даниле, но сегодняшняя сцена говорит об обратном.
Совершенно очевидно, она не желает выходить замуж, чем ближе к свадьбе, тем хуже ее настроение, так чего доброго она в последний момент может поломать все планы. Надо срочно поговорить с Данилой, он рассудительный молодой человек, может, он найдет нужный подход к ее строптивой дочери. Сегодня не стоит ее беспокоить, а то она может и Даниле наговорить грубостей, и кто знает, чем это тогда закончится.
Вечером пришел Данила с корзиной цветов и тортом. На нем был нарядный костюм, сам он светился от радости. Положив букет и торт на стол, он достал из кармана сюртука коробочку и протянул ее будущей теще. Анна Павловна зарделась от удовольствия. Открыв коробочку, она увидела золотые серьги с бирюзой.
– Ах, Данила, у меня нет слов, мне так давно никто не дарил подарков, я так тронута вашим вниманием.
– Я рад, что вам угодил. А позвольте спросить, где же Лина?
– Очень жаль, но она сегодня не сможет с нами отужинать, она больна. Уверяю вас, ничего серьезного, через пару дней она сможет с вами встретиться, как только она поправится, она тут же пошлет за вами.
– Вы обращались к доктору? Что он говорит?
– Нет, не стоит так беспокоиться, у нее просто расстроились нервы. Столько предстоит серьезных перемен, а она никак не может расстаться с детством и свободой. Все невесты очень нервничают перед свадьбой, а Лина у меня очень впечатлительная, она мечтательница, живет в своем особом мире. Я очень рассчитываю на ваше понимание.
– Я все понимаю, Анна Павловна, все со временем образуется, не будем ее торопить. Дайте мне знать, когда она оправится от переживаний. Передайте ей от меня цветы и вот этот футляр. – Он протянул Анне Павловне коробочку. – Это медальон с цепочкой, я думаю, ей понравится, а сейчас разрешите откланяться.
– Вы не останетесь ужинать?
– Анна Павловна, вы должны меня понять.
– Да, конечно же, я все понимаю, ступайте и ждите известий.
Данила удалился, Анна Павловна позвала прислугу.
– Марья, что барышня, ничего не просила?
– Нет, дверь заперта, и тихо.
– Ступай, поставь под дверь поднос с легким ужином и вот эти подарки, а затем подай чаю в мою комнату, я устала и лягу пораньше. Вели там в харчевне без меня управиться.
На следующее утро Лина проснулась отдохнувшей и ощутила голод. Необходимо было подкрепиться, но идти на кухню или в столовую ей не хотелось. Это может повлечь за собой объяснения с матерью, а к этому она еще не готова. Она подошла к двери и прислушалась: вроде тихо.
Тихонько приоткрыв дверь, Лина увидела поднос с едой и подарки. Вот и замечательно, это позволит ей еще какое-то время не выходить. Перекусив и одевшись, она решила пойти в сад, единственное место, где она чувствовала себя защищенной. Там в это время полно разных фруктов, поэтому можно будет обойтись без обеда.
В саду было тихо и спокойно. Приятно пахло цветами, сад всегда приветливо встречал ее. Они тихо и безмолвно любили друг друга вот уже много лет. Вишни протягивали к ней свои ветки с сочными яркими ягодами, яблони склонили свои ветви низко к земле под гнетом обильного урожая. Ей скоро предстоит проститься с этим садом, с этим домом, все останется в прошлом…
«Нет, не надо ни о чем думать, мысли делают меня слабой, а мне нужно быть сильной. Я буду уповать на провидение, оно мне укажет правильный путь».
Весь день Лина провела в саду, ее не беспокоили. Видимо, мать поняла, что ее лучше оставить в покое. Вот и хорошо, дальше Лина не позволит ей давить на нее. Она и так почти принесла себя в жертву ради ее планов. Вечером перед сном Анна Павловна навестила дочь в ее комнате.
– Я не тревожила тебя весь день, надеюсь, тебе лучше. Хочу только сказать, что Данила просил передать тебе привет. Подарки ты получила, и надеюсь, осталась довольна. Забудем о вчерашнем разговоре, это просто нервы, когда будешь расположена, вели послать за ним, он ждет. Прояви милосердие: он вчера ушел такой несчастный. Не буду больше тебя беспокоить, спокойной ночи, дорогая.
Визит был коротким и очень вежливым. Мать явно изменила тактику, видимо, она избегала объяснений, дабы не услышать более резких откровений в свой адрес.
Целую неделю Лина предавалась отдыху в уединении. Но больше нельзя было откладывать встречу с Данилой, ну что ж, пусть приходит… Лина написала ему записку с приглашением к вечернему чаю в беседке.
Почти все время она находилась в саду и питалась одними фруктами, особенно ей хотелось яблок. Она находила самые зеленые и ела их до появления оскомы. Во рту последнее время стал появляться горький привкус, и фрукты помогали его заглушить. Захотелось походить по саду; подойдя к качелям, она села на плетеное сиденье и стала раскачиваться. Как давно она не каталась на своих любимых качелях. Какое приятное ощущение испытываешь, когда они летят навстречу солнцу или к звездам, ей казалось, что она вот-вот и сама полетит, наслаждаясь свободой, так было в далеком детстве.
Мысли перенеслись далеко в прошлое, туда, где она была маленькой, веселой, беззаботной девочкой. Она и тогда любила проводить все время в саду, очень часто к ее играм присоединялся отец. Они бегали, играли в прятки. Это он смастерил ей качели и подолгу катал ее, рассказывая интересные истории. Он носил ее на плечах и подбрасывал высоко над головой, и она громко смеялась от счастья. Как давно это было, и прошло, остались одни воспоминания.
Все рано или поздно проходит, и это тяжелое для нее время пройдет и станет прошлым, как и все остальное. Время – как много оно в себя вмещает. И радость, и боль, прошлое, настоящее и будущее. Рождение и смерть, все отмечено временем, все подвластно ему. Качели тихо поскрипывали, раскачиваясь и убаюкивая ее боль. И она перестала думать, а просто смотрела на заходящие лучи солнца, пробивающиеся сквозь листву деревьев. Веки постепенно смеживались, боль отступала, мысли рассеялись, и она уснула. Во сне лицо ее выражало покой, волосы были распущены, ноги не касались земли, руки покоились на коленях. На белом платье играли блики заходящего солнца.
Такой ее и увидел Данила, искавший ее в саду. Он не стал ее будить, присев под деревом, принялся созерцать свою спящую возлюбленную. Спящей он ее еще никогда не видел, так она казалась еще моложе. А ведь совсем скоро он будет просыпаться рядом с ней и видеть ее засыпающей…
Порыв ветра качнул качели, они заскрипели, и Лина открыла глаза. «Как хорошо спать и ни о чем не думать, так бы вот и спала до приезда Залима!»
Она ощутила горький привкус во рту, и голова немного кружилась. Встав с качели, она едва не упала, но сильные руки подхватили ее. Она вздрогнула и затаила дыхание.
– Это я, моя дорогая, мне не хотелось нарушать твой сон. Тебе нехорошо?
– Все хорошо, это качели меня укачали, я здесь давно.
Данила взял ее под руку, и они направились в беседку. Неприятная горечь не проходила.
– Данила! Будь добр, пойди распорядись, чтобы подавали чай, и непременно с лимоном.
– Не беспокойся, дорогая, я обо всем позабочусь.
Вскоре вернулся Данила, неся самовар, а за ним следовала Анюта с подносом, уставленным посудой и угощениями. Данила сам принялся разливать чай. Лина с удовольствием выпила чашку горячего чая с лимоном, и горечь отступила. Теперь она могла сосредоточиться на предстоящем разговоре. Данила начал первый.
– Я так давно ждал этой встречи, мне так много хотелось тебе сказать, но я не знаю, с чего начать, и уместны ли будут мои слова. Может, ты мне что-нибудь скажешь, у тебя было время подумать, я готов тебя выслушать.
Лина пыталась найти нужные слова и не находила. Как рассказать ему о том, что она чувствует, о ее любви к Залим-Хану? Он не сможет ее понять, он будет считать ее падшей женщиной, так проще, но он ждет – надо найти слова, которые все поставят на свои места. И вдруг она ощутила, как все поплыло у нее перед глазами, а потом она погрузилась в полный мрак. Очнулась она на руках у Данилы.
– Что со мной было?
– Ты потеряла сознание, у тебя что-нибудь болит?
– Нет, это, наверное, от голода, мне в последнее время совсем не хочется есть, и я питалась одними фруктами.
– Ты очень бледна и дрожишь, тебе лучше прилечь, я провожу тебя до постели.
– Да, пожалуйста, мне необходимо прилечь, я чувствую необыкновенную усталость, и мне хочется спать.
– Это похоже на полный упадок сил. Что с тобой происходит? Ладно, поговорим завтра, когда ты оправишься от слабости.
Данила проводил ее в дом и сам уложил в постель. На лице его была тревога.
– Отдыхай, я попрошу, чтобы тебя не беспокоили. Завтра утром приду справиться о твоем самочувствии.
Он нежно поцеловал ее в лоб и вышел, тихо притворив дверь. Вот и опять она получила отсрочку, но что же на самом деле с ней происходит? Во рту опять появилась горечь…
Утром она долго спала и проснулась, только когда ощутила ужасный голод. Спустившись в кухню, принялась с аппетитом поглощать холодные закуски и завершила завтрак стаканом холодного молока. Тут у нее возникло непреодолимое желание еще немного понежиться в постели. Поднимаясь к себе по лестнице, Лина вдруг почувствовала, как ее желудок судорожно сжимается и его содержимое рвется наружу. Зажав рот рукой, она бросилась бежать в сад. Едва достигнув кустов крыжовника, она избавилась от своих мучений. Ощущалась невероятная слабость, тело покрылось холодной испариной, голова кружилась.
«Что это со мной? Мне кажется, что я умираю, надо скорее лечь в постель, пока силы совсем не покинули меня».
С трудом добравшись до своей комнаты, она сразу легла, и ее охватила приятная дрема. Проснулась Лина в полдень, солнце проникало в комнату, и было ужасно душно. Захотелось скрыться в спасительной тени сада. Голода она не чувствовала, но очень хотелось чего-нибудь кислого. Подойдя к кустам крыжовника, принялась с жадностью поедать зеленые кислые ягоды. Казалось, что они этим летом особенно хороши и приятны на вкус. Утолив свое желание, Лина направилась к беседке.
Как хорошо здесь проводить долгие дни и часы, предаваясь своим сокровенным мечтам и воспоминаниям. Она прикрыла глаза, и мысли перенесли ее далеко-далеко, в страну ее возлюбленного… Прервали ее грезы сильные боли в желудке. Приступ тошноты опять овладел ею, дыхание стало частым и прерывистым, в глазах потемнело. Через несколько минут все прошло так же внезапно, как и началось. Происходящее начинало ее пугать.
И вдруг страшная догадка озарила ее. Ощущение ужаса завладело всем ее существом. Мысли судорожно теснились в мозгу, сменяя одна другую, воображение рисовало страшные картины неминуемых последствий.
Именно теперь, когда ей и без того тяжело, Господь посылает ей новое испытание. Такого исхода она никак не ожидала. Пребывая в любовной неге, она совершенно не думала о логическом завершении ее приключения. И без того сложная ситуация оборачивается для нее просто катастрофой. Теперь остается надеяться только на то, что Залим-Хан успеет приехать до свадьбы. Теперь у нее нет выбора. Новая жизнь, зародившаяся в ней по воле свыше, будет теперь определять ее дальнейшую судьбу.
«Вот она, моя роковая судьба! Любовь пришла ко мне, подарила краткие мгновения радости и теперь обрекает на тяжкие испытания. Я должна все выдержать, теперь на мне двойная ответственность, за себя и за будущего малыша. Господи, дай силы, терпения и помилуй меня, грешную!»
Теперь жизнь обретает иной смысл. Надо привыкать к мысли о том, что скоро ей придется покинуть все для нее привычное и отправиться навсегда в чужой край, к чужим людям, к новой незнакомой жизни. Это неведомое будущее пугает ее не меньше, чем теперешнее настоящее.
Лина встала и направилась в дом. Запершись в своей комнате, она попыталась заглянуть в будущее. Воображение рисовало ей приятные картины восточной сказки. Она будет жить в красивой комнате на женской половине, воспитывать своего малыша. Днем она будет с ним гулять в саду, а по вечерам к ним будет приходить Залим, и они будут все вместе ужинать на террасе и любоваться звездами. Скоро он приедет, и все ее страхи и сомнения останутся позади. Все, что надо, уже случилось, теперь только надо набраться терпения и ждать. Новые надежды придали ей уверенности и немного успокоили. Оставалось только скрыть от всех свое состояние и быть для всех такой, какой они хотят ее видеть. Остался всего один месяц....