Пётр Левин
Ведьмины сказки
Глава 9. Жестокая расправа
Рано утром, когда косые лучи Айрис еще только пробивались сбоку деревьев, Кесо проснулся.
Он хорошо выспался в мягкой теплой постели. Кесо использовал хитрость, которой его научил отец – свежескошенная трава к утру начинает выделять тепло, и в ней можно согреться даже на сырой земле. Главное не лениться и побольше ее нарвать, нарезать.
– Ели, ели. Кругом ели. Чертовы ели, мы не поели! – начал напевать песенку Кесо не поднимаясь с травы. Он любил с утра сочинить что-нибудь эдакое. Правда тут же забывал и как не старался не мог вспомнить – хоть записывай.
Гаррет лежал в полудреме в копне травы. Вдруг он широко отрыл глаза и прислушался.
– Ты слышишь, Кесо? Слышишь? Кто-то кричит в исступлении…
– Знать ведьма кого-то убивает, проклятая. Траву я нарву, лебеду принесу. Дай мне потрогать девичью косу! – пропел Кесо и замолчал.
В тишине леса послышалось четкое «Ааа». Но это было не такое простое «а». А как последний крик погибающего человека. Как будто он уже понял, что его ждет, и кричит уже не он, а его тело, а мозг не соображает.
Гаррет вскочил на ноги и кинулся к лошадям.
– Давай скорей седлать. Надо узнать, что там происходит.
Кесо совсем не хотел вмешиваться в чужие дела. Но он знал, что спорить с Гарретом бесполезно – все равно сделает как хочет.
Он долго вставал. За это время Гаррет успел накинуть на одну лошадь вальтрап и седло и уже подтягивал подпругу. На ночь Кесо распрягал животных, чтобы они отдыхали от седловки.
– Чего ждешь, ничего не забудь, мечи проверь, – крикнул Гаррет, кидая второе седло на лошадь Кесо.
– Уж я-то проверю, уж я-то не забуду. Главное пятьсот золотых флоринов не забыть и клык с дудочкой… – пробубнил под нос Кесо.
Через минуту охотники за головами были в седле. Лошади шли рысью – крики слышались в глубине леса. В ту же сторону шла тропка-дорожка, которая заросла травой, кустарниками и молодыми елями, но все еще отчетливо проглядывалась.
– Шишки-коротышки. Мышки и кубышки, – шептал себе под нос Кесо.
Он старался не думать о том жутком месте, куда они прямо сейчас едут с Гарретом. Но с каждым шагом лошадей крики становились очевидней и уже можно было различить такие слова, как «помогите», «не надо» и «будь ты проклят, убийца».
Гаррет ударил каблуками в ребра коня и перешел на иноходь.
– Господи, да куда ты торопишься, – запричитал Кесо, но тоже резким движением ног взбодрил свою лошадь. Животное ускорилось, поднимая ошметки слегка влажной земли к крупу и бокам.
Тропка шла дальше, а справа Гаррет и Кесо увидели небольшую полянку с возведенными на ней тремя шалашами.
Беглого взгляда хватило, чтобы понять весь масштаб трагедии.
Поляна была скорее временным пристанищем. Шалаши собрали на скорую руку за день или два. Просто накидали еловых веток на подставки из столбов. Иголки только начали желтеть – лагерь здесь стоит недели две.
Посреди поляны – кострище из лежащего кругом камня среднего и мелкого размера. Внутри – черный от копоти котел на большую семью.
Из одного шалаша – крайней справа – слышался хрип. Гаррет спрыгнул с коня и обнажил меч. Охотник раздвинул мечом ветки и вошел в зияющую темноту.
Прямо у его ног один мужчина с красным, залитом кровью лицом, душил другого. Убийца сидел верхом на бедняге, который не подавал признаков жизни, и сжимал пальцы на горле. Тут же под ногами лежали мальчик и девочка лет 8-10 с перерезанными горлами, их глаза закатились, а одежда были в крови. Казалось, что они умерли во сне и не сопротивлялись.
Безумец увидел Гаррета, вскочил и прыгнул со словами «умри». Путник гаркнул, всадил меч в живот по рукоять – мужчина выдохнул, обмяк и медленно повалился на спину. Голова опрокинулась назад и изо рта дважды выскочили брызги крови. На этом все было кончено. Гаррет хотел вытереть меч об убийцу, но он был весь в крови – даже кожаные штаны кровоточили.
– И бывает же такое, – сказал Гаррет. Он вытер меч о штанишки мальчика – мертвому уже без разницы.
Охотник вышел из шалаша. Айрис также светила над лесом. Ничего, казалось, не поменялось, но Гаррет почувствовал непреодолимое желание блевануть.
Кесо, который все еще сидел на лошади – да и не горел желанием слазить – глядел ошалелыми глазами на Гаррета.
– Этот твой рык… который ты издал… он не к добру. Ты бледный. Что ты там, смерть увидел? – спросил Кесо. Он пытался шутить, надо бы разрядить атмосферу ужаса, в которую они против своей воли погружались.
– Нужно осмотреть остальные шалаши. Может там есть выжившие. Не хочешь сделать это сам? – спросил Гаррет.
Он встал на четвереньки и блеванул желчью. Слюна попала на лицо. Гаррет растер ее кулаком и понял, что красит кожу кровью убитого.
– Как же тошно. Там дети с перерезанными горлами. Страшная картина, как будто им не хватало воздуха, – сказал Гаррет.
Он встал и посмотрел на шалаши, пытаясь уловить в них движение, но напрасно.
– Слазь с лошади, – сказал Гаррет. Кесо не шелохнулся, – тогда черт с тобой, сам пойду.
Гаррет по очереди заглянул в среднюю и левую палатку. И каждый раз его лицо становилось мрачней. В средней палатке лежали три зарезанных мужчины и две женщины. А в левой – три убитых мальчика-подростка, женщина и двое мужчин.
– Как же он их всех убил? – сказал Гаррет, когда вышел из последней палатки.
– Кого всех? А недурно пахнет их котла. Надо отведать, – протянул Кесо, – мы ничего сегодня не ели.
– Я бы из этого котла есть не стал, Кесо, – сказал Гаррет, – тихо! Слышишь?
Гаррет сорвался и кинулся в правую палатку. Мужчина, которого до этого душил убийца, подавал признаки жизни. Он был одет в большой не по размеру кожаный плащ, широкие кожаные штаны и кожаную рубашку. Гаррет схватил его под мышки и выволок из шалаша.
Это был невысокий, стройный мужчина лет сорока пяти с длинной бородой и морщинистым бледным лицом. Гаррет открыл ему веки. Зеленые красивые глаза с узкими зрачками были мутны.
– Наверно подсыпал что-то в котел, потравил их, а потом зарезал, – сказал Гаррет, похлопывая мужчину по щекам, – этот еще живой. Но почему он его не прирезал, как других? Сходи в шалашики, глянь что там этот безумный натворил… Детей убил, горло им перерезал. Залитые кровью лежат сейчас, мертвые.
Кесо был вынужден слезть с коня. Он справедливо полагал, что надо встать напротив Гаррета и посмотреть ему в лицо, чтобы убедить поскорей уехать их этого поганого места.
– Пора бы уже нам ехать отсюда. Мы же ведьму хотели изловить? Вот давай этим и заниматься. А тут бытовуха – это не по нашей части. Кто-то кого-то убил, кто-то кого-то прирезал. Разве этим кого-то сейчас удивишь в нашем королевстве?
Гаррет вложил меч в ножны, опустил голову и задумался.
– Давай послушаем рассказ этого мужчины, что он скажет! Дождемся его пробуждения. Ты только из того котла не ешь…
– А что мне, святым духом питаться? – проговорил Кесо, – в этом проклятом лесу я не видел ни птицы, ни зверя.
Он подошел к котлу и открыл крышку. Сквозь толщу жира, который расплывался по верху похлебки, проглядывались большие куски мяса.
– Отведаем может мяса, дружочек? – спросил Кесо и слюна потекла из горла в желудок.
– Отведаем непременно. Но потом.
Кесо расседлал лошадей. А Гаррет отставил котел в сторонку и положил в кострище новых дров и веток. Пламя вспыхнуло, озаряя поляну ярким светом.
– А ведь без птиц тошно! – сказал Кесо, пристраиваясь на камне у огня.
Он вытянул озябшие руки и начал водить ими над пламенем, делая как бы ведьмины пасы.
– А это не нам решать, на то есть король. Пусть он и дела делает, указы издает насчет птиц и прочих божьих созданий, – возродил Гаррет.
– А если король прикажет тебе отрубить мою голову. Отрубишь? – спросил Кесо и прищурился. Ему было интересно услышать ответ.
– Ну конечно отрублю! Просто так король подобные указы издавать не станет. Значит, ты что-то натворил.
В таких разговорах ни о чем они провели время до полудня, пока спящий не очнулся.
Мужчина застонал, привстал на правом локте и посмотрел вокруг.
– Кто вы такие? Что здесь происходит?
– Мы – воины короля Эдварда Всемогущего, охотники за головами. Вот услышали крик, спасли тебя от безумца, который зарезал детей, мужчин и женщин в этом лагере. А ты кто? – сказал Гаррет.
Он встал, держа правую руку на рукояти меча.
Мужчина думал некоторое время, затем вскочил и кинулся сначала в одну палатку, потом в другую, третью. Большой кожаный плащ развивался, набирая воздух.
– Какой-то он маленький для этого плаща, – сказал Кесо, когда мужчина скрылся в последней палатке.
– Так ты расскажешь, кто ты и что тут произошло? – спросил Гаррет, когда побледневший мужчина появился перед ними.
– Они все мертвы… Он убил их.
– Да кто он? Кто? Тебя звать-то как самого? Откуда ты? – спросил Кесо.
– Меня зовут Бурр. Я родом из той проклятой деревни, в которой поселился зверь. Может слышали о нем?
– Бурр… Да не только слышали, но и видели этого звереныша, – хихикнул Кесо.
Бурр открыл котелок и посмотрел внутрь.
– Есть это нельзя, ублюдок отравил пищу. А потом убил всех, – сказал Бурр и о чем-то задумался.
– Так ты говоришь, что родом из той деревеньки? – улыбнулся Кесо.
– Да, так и есть. Мы все оттуда. Семья. Убитые – мои родные и двоюродные братья, их жены и дети. Мы сбежали от одного монстра, но нас настиг другой, самый опасный – человек. Наверно позарился на еду. Ее не так просто добыть теперь…
– Но вы смогли, как я посмотрю. Бульон-то наваристый получился! – сказал Кесо, подмигнув Гаррету.
Бурр взял котелок, отошел на край поляны и вылил содержимое.
– Есть это нельзя, нельзя, – повторил он и заплакал. Его, как казалось, искренние слезы, были к месту и Гаррет и с Кесо сочувствовали ему и переживали его горе вместе с ним.
– Ну значит вы тут жили не тужили, пришел этот человек и убил вас всех. Ты его не знаешь, Бурр. Так? – спросил Гаррет.
– Так! Истинно так! А теперь надо уходить отсюда. Лошади у меня нет. Но я человек маленький и легкий, как видите, теперь в лесу не нагуляешь бока… Отвезите меня из этого проклятого места, добрые люди. А то один я сгину тут… Тошно мне. Все родные погибли.
– Поедешь с Кесо. Проводим до ближайшего людного места. А там поступай как знаешь, – сказал Гаррет.
– И где ты тут людное место найдешь? – спросил Кесо. Ему не хотелось сидеть на одной лошади с чертовым попутчиком.
– Тут оно есть, после леса будет город Задар. Вот там наверняка я найду приют, – сказал Бурр.
Кесо начали одолевать сомнения. И он решил дожать.
– Ну а что же ты с семьей тут по лесу ныкался, если город Задар рядом?
– Так беглые мы. Нас же за людей хозяева не считали. А теперь я один, смогу как-нибудь отбрехаться, – объяснил Бурр.
«Что-то не сходится здесь, что-то не сходится», – подумал Кесо. Он кинул на лошадь седло и затянул подпругу.
– Поехали!
Глава 10. Или не мать тебя родила?
– Ну где этот твой чертов Задар? – ворчал всю дорогу Кесо.
Бурр сидел за седлом и старался не касаться нервного попутчика.
– Лес все никак не кончится, долго еще? – не выдержал и Гаррет.
Ему тоже надоело ехать, а обещанного города все никак не было видно. Небо над елями стало красным. Воздух похолодел. А потом пошел дождь, мелкий и нудный.
Бурр был все время в напряжении, пытаясь балансировать на крупе коня.
– Задар… Да я там и не был никогда. Слышал только от брата, что есть такой город. Вот и тропинка к нему ведет, – проворчал Бурр. Он кутался в свой большой теплый плащ.
– Так ты не был там никогда? А что же лепил нам? Надо остановку делать, угол искать, – занервничал Гаррет.
Ему начинал не нравится попутчик. Кесо, видно, не зря был им недоволен.
– Тропка-то заросла. Давно по ней путники не хаживали, – сказал Кесо. – Я заметил, ни одного сбитого маленького деревца. Все растут, будто люди год-два тут не ходили.
– Да все королевство гиблым местом стало. Вы воины короля, вам ли не знать! – сказал Бурр на ухо.
Кесо не видел его, но в тоне слышалась злость и усмешка.
– Давайте уже остановимся. Пока окончательно не стемнело. Попробуем разжечь огонь – попытка не пытка. Вот тут место хорошее, Кесо, давай топор, – сказал Гаррет.
Он спрыгнул с коня. Ему понравилась огромная ель, которая утопала в багровом небе.
Раздались удары топора. Гаррет срубил часть нижних веток. Получилось убежище, которое укрывали от дождя могучие лапы дерева.
Тут же под елью лежали опавшие сухие ветки, которые послужили хорошей основой для костра. Огонь зашумел, раздался треск – это лопались горевшие ветки.
– О как гудит, как мой желудок, – угрюмо пошутил Кесо.
Когда костер разгорелся, Айрис уже скрылась, и небо вместо бурого окрасилось в черный цвет. Дождь прекратился и тут и там показались звезды, которые светили. А что им еще оставалось делать?
– Кесо, ты давай дежурь. Потом я тебя сменю, не нравится мне этот Бурр, – прошептал Гаррет, когда их попутчик отошел в сторону отлить.
– На минуточку только закрою глаза, на минуточку, – сказал Кесо.
Когда он их открыл, то увидел Василису, которая лежала на лошади. Цес, облаченный в доспехи, вез добычу в город.
Руки и ноги Василисы были связаны веревкой. Рот закрывал обрез из льняной ткани.
Глаза Василисы и Кесо поравнялись – и она посмотрела как будто сквозь его душу. Бедная девушка не могла говорить, но она знала, как предупредить об опасности – историю можно показать. Ведь это же сон, а во сне возможно все и даже больше!
Тропинка, по которой сегодня ехали путники, имеет множество ответвлений, едва заметных. Если пойти по одной из тропок, то придешь к пещере, вход в которую обрамляют три черных больших камня. Но не бойтесь – добрые люди живут здесь. В их деревне случилась беда, и им пришлось найти убежище, чтобы выжить.
Говорят, от своих страхов не убежишь. Болезни и голод настигли людей. В сумрачном лесу не было ни зайца, ни птиц. Только грибы и ягоды не боялись ведьму и свободно росли, питая дружное семейство.
Давайте зайдем в пещеру и познакомимся. Здесь живут три брата – старший Домитий, средний Крисп и младший Элион. У старшего в женах Диана, у среднего – Изольда, у младшего – Калерия.
У Домития и Дианы уже взрослые сыновья-подростки шестнадцати и семнадцати лет: Гонорат и Хиртий. Мальчики бесстрашные, добрые, мужественные.
У Криспа и Изольды – сын Кир девяти лет и маленькая пятилетняя Клотильда, совсем еще крошка, она так любит тряпичную куколку, которую ей сделал отец из обносков.
А Элиона и Калерию бог одарил чудесными малышками Региной и Симоной двух и трех лет отроду.
Ну какое хорошее семейство! А все напасти – они когда-нибудь пройдут.
Месяц шел за месяцем, семья страдала от голода. Но зато в пещере было тепло и уютно. Мужчины и подростки натаскали камней, соорудили очаг, срубили из дерева столы и стулья. Жены и дети собирали пропитание – грибы, ягоды – было голодно, но пища какая-никакая была.
Однажды утром старший брат Домитий проснулся от какого-то шума. Огонь потух и красный отблеск от углей уютно наполнял пещеру. Домитий взглянул на свою худую жену Диану и улыбнулся – она была красива. Он поправил локон женщины, который упал на глаз, повернулся и вышел.
Возле пещеры стоял олень. Большой и красивый. Домитий достал из-за пояса нож и кинулся к оленю, но тот отбежал в сторону. Домитий еще раз попытал удачу – и снова олень его обманул. До полудня Домитий гонялся за добычей, но хитрое животное как будто специально водило его за нос!
Домитий решил вернуться домой. Он огляделся, но понял, что заплутал. Место было незнакомо. Куда делась тропинка – а кто его знает?
До самой ночи Домитий искал путь, и наконец увидел знакомые места. С замиранием сердца он шел по родной тропке, зная, как будет ругать любимая жена Диана.
Выбившись из сил Домитий подошел к пещере. Три черных камня сливались с могучими деревьями, образуя месиво.
Домитий прислушался. Из пещеры доносились незнакомые голоса. Это были чужие люди.
Что, он ошибся местом? Да нет, вот же ель возле валуна справа, ее не спутаешь.
Домитий достал нож. Сердце от липкого предчувствия неистово билось, в висках шумела кровь.
Мужчина шел на ощупь по черному коридору и уже отчетливо слышал незнакомые голоса.
– Вот какое мягкое, попробуй кусочек, Флора, это прямо нямка, – хохотал мужчина на другом конце пещеры.
Кесо, который шел как бы вместе с Домитием и все видел его глазами, будто узнал этот голос. Но чей он?
Домитий вошел в пещеру и ахнул. Горели костры. На самом большом кострище стоял черный котел. Высокая и худая женщина по-хозяйски мешала половником.
Тут же под ее ногами лежали обезображенные исколотые и изрезанные головы его братьев Криспия и Элиона, жен Дианы, Изольды и Калерии.
Два сына Домития – Гонорат и Хиртий – лежали убитые. Их ладони были изрезаны, как будто они ими пытались закрываться от секущих ударов сабель. С ног были срезаны ошметки мяса.
В углу пещеры на полу сидели и плакали связанные сын Криспа и Изольды девятилетний Кир и маленькая пятилетняя Клотильда. В руках она зажимала тряпичную куколку, которую ей сделал отец из обносков.
Малышек Регину и Симону двух и трех лет отроду Домитий увидел не сразу. Его глаза бегали по пещере, сердце колотилось, и он, наконец, их увидел. Запеченные они лежали на столе, а злые гости отрывали от них куски и с жадностью ели.
Вся эта описанная сцена длилась одну секунду и в одну же секунду Домитий понял все. Если бы его не отвлек сегодня олень, то и его голова сейчас бы лежала в углу пещеры.
Во главе стола сидел невысокий худой мужчина с бледным лицом и зелеными глазами. Кесо узнал в нем чертова Бурра!
– Родные мои, – только и смог прошептать осипшим голосом вернувшийся хозяин пещеры.
Бурр зло рассмеялся, увидев Домития. Мужчины смотрели друг на друга и все понимали.
– Видишь этих крошек? – он указал на детей ручкой, оторванной от Симоны, – так они не протухнут! Не протухнут! Я их съем вскорости. Хочешь, тебя угощу, мерзавца? – засмеялся в исступлении зеленоглазый Бурр.
Он скинул с себя кожаный плащ, который был ему велик, и обнажил длинный обезьяний хвост.
– Смотри, что я умею, – гаркнул урод и расколол хвостом стол пополам. Тарелки, щепки и тела детей взметнулись к потолку и в ту же секунду все оборвалось.
Ошалевший Кесо распахнул глаза и увидел над своей головой камень, который занес над ним проклятый Бурр.
Кесо перекатился в сторону – и булыжник плюхнулся на то место, где мгновенье назад была голова.
В этот миг Гаррет накинул на шею Бурра удавку и потянул.
– Я не буду тебя убивать, мерзавца, пока ты мне все не расскажешь – закричал Гаррет, натягивая веревку.
– Обезьяний хвост! Гаррет, берегись! – завопил Кесо, но было поздно.
Бурр щелкнул хвостом по голове Гаррета, и тот свалился без чувств под ель.
– Тебе конец, Кесо. Как же ты мне надоел за сегодня своими причитаниями! Какой же ты несносный болван! Слушать твои бредни – это мука, – монотонно произнес Бурр, размахивая длинным хвостом. Он надвигался, готовый проломить череп Кесо.
Кесо отползал от Бурра лежа на спине, пока не уперся в ветки ели.
– Волчий клык, волчий клык, – затараторила Василиса.
Кесо сунул руку в карман куртки, чтобы достать клык, но волшебство не понадобилось.
Гаррет очнулся. Он сделал два резких хлестких удара легким карским мечом – сначала вниз, потом вверх. Хвост и голова упали на землю почти одновременно.
Кесо резко встал, подбежал, поднял хвост и закричал в исступлении:
– А вот это я, пожалуй, оставлю себе. Мне так сказала сделать Василиса.
Примечание автора. Главы 9 и 10 написаны в память о трагедии семьи в пещере Эль-Сидрон (Испания). Давайте помнить предков, которые 49 000 лет назад жили, любили, заботились друг о друге. Но были жестоко убиты и съедены. И мой стих тоже в память о них.
Быль, а не сказка: под толщей земли
Люди истлевшие кости нашли.
Крошки и взрослые – вместе родня.
Кто же убил их и съел у огня?
Что же за звери ломали и ели
Тельца, в которых души горели?
Или не мать тех убийц родила?
Нам не расскажут огонь и зола.
Глава 11. В трактире «Талый теленок»
На следующий день проклятый мертвый лес, наконец, закончился, и к полудню путники прибыли в городок Задар. Айрис посылала теплые приветливые лучи. И путникам казалось, что все страшное позади. Но в душе каждый из них понимал, что впечатление это обманчивое, и впереди их ждут новые козни проклятой ведьмы.
Задар был обнесен каменной стеной. У больших деревянных западных ворот стоял стражник-старик. Он тут находился скорее для порядка и при всем желании не мог оказаться сопротивления в случае чего.
– Здравствуйте, путники, вы откуда и куда путь держите? – спросил стражник. Он сидел на деревянном ящике и даже не соизволил подняться при приближении Гаррета и Кесо.
– Здравствуй, стражник! Мы воины короля, охотники за чудовищами! – сказал Кесо, ерзая на седле: задница гудела и просила отдыха.
– Чудовищ не держим! У нас все хорошо, – обрадовал стражник, но в его голосе чувствовалась какая-то неуверенность, – воинам короля наш город всегда рад.
– Нам бы поесть и отдохнуть. Посоветуй хороший трактир, стражник, – сказал Гаррет.
Кесо достал из кармана серебряный флорин, показал и кинул монету. Старик выставил правую руку вперед и с ловкостью поймал.
– Трактир у нас один. «Талый теленок» называется, вверх по главной улице. Городок у нас небольшой. А с приходом ведьмы жителей становится все меньше и меньше, – старик о чем-то задумался, как будто вспоминая.
Кесо прищурился и посмотрел на Гаррет, который в ответ слегка качнул головой. Намек был простой: не надо дальше мучить стражника.
– Так вы надолго к нам в город? Если дальше по улице ехать, там будут восточные ворота. Там мой брат Юрий дежурит. Передайте ему от меня привет, – прохрипел стражник, когда лошади пересекли линию ворот.
Гаррет повернул голову и кивнул. Копыта цокали по каменной мостовой, дорога шла в гору.
Трактир располагался в трехстах шагах от западных ворот.
Двухэтажное здание из серого булыжника. Деревянные большие окна. Над открытой дверью неподвижно висела желтая вывеска в виде абриса корова. На ней было написано красными буквами «Талый теленок».
Гаррет и Кесо привязали лошадей к коновязи – столбу у трактира. Корыта были пусты: ни овса, ни воды.
Путники вошли и огляделись. Пустая, без посетителей, зала была небольшая – при желании в ней могло поместиться не более пятидесяти человек. Восемь небольших квадратных деревянных столов были покрашены в коричневый. У каждого стола стояли по четыре стула такого же цвета. Каменные серые стены украшали искусно написанные картины с коровами, быками и телятами. На противоположной стороне от окон и дверей находилась барная стойка.
За ней стоял небольшого роста мужчина лет сорока. На стриженной бороде пробивалась седина. Мужчина протирал полотенцем стеклянный стакан. Делал он это чересчур усердно и будто не замечал клиентов.
Гаррет подошел к стойке и кашлянул. Бармен посмотрел на него и продолжил вытирать стакан.
– Не часто гости появляются в нашем городе, – тихо протянул мужчина, – тропинка через лес давно заросла. Мы только воронов посылаем в Монмарк с записками, а они к нам – чтобы узнать последние известия. А с восточной стороны все как будто умерли. Ведьма, проклятая, людей в округе губит.
– Ну с Монмарком сейчас не все так плохо, как было раньше, – вздохнул Кесо из-за плеча Гаррета, – нам бы пива или чего покрепче. Да и лошадям надо бы овса дать и напиться. Мы заплатим. Ты хозяин?
Трактирщик поставил на стойку бара стакан, который до этого с усердием натирал, достал второй такой же. Красное вино полилось из кувшина, журча и наполняя души путников предвкушением сытости и веселья.
– Пива и чего покрепче у меня нет. Только вино из старых запасов. Могу еще молока налить козьего, – засмеялся трактирщик, – у мой жены дочка годовалая, она пьет козье молоко.
Сквозь смех чувствовалась какая-то тревога. Казалось, что трактирщик о чем-то предупреждает охотников.
– Меня зовут Экил. Это мой трактир. Если вам нужен ночлег, то обращайтесь. За четыре серебряных флорина я вам сдам отличную комнату на ночь, – сказал мужчина, поглаживаю полуседую бороду.
Затем он повернулся и отодвинул рукой ширму, которая находилась с справой стороны от стойки бара. За ширмой была деревянная дверь.
– Вита, надо бы в корыта насыпать корма и воды налить. У нас гости, – прокричал Экил.
Кесо схватил стакан с вином и залпом выпил. Хорошо!
Из-за ширмы вышла высокая красивая женщина лет двадцати пяти с красным носом и заплаканными глазами. Она была беременна. Круглый большой живот выпирал сквозь простенькое платье.
– На каком месяце? – спросил услужливо Кесо, – я помогу. Негоже беременной носить тяжести. Ты только скажи, где вода и корм для лошадей.
Кесо взял кувшин и налил в стакан еще вина.
– Сама справится, ей не впервой, – со злостью проговорил Экил.
По выражению его лица Кесо понял, что злость нисколько не относится к жене. Но на кого или на что злился трактирщик?
Гаррет кивнул Кесо. И напарник достал из кармана золотой и положил на стойку перед трактирщиком.
– Вот тут целый золотой флорен. Здесь и за ночлег, и за еду для нас и лошадей, – сказал Гаррет.
Экил положил руку на монету и начал двигать ее к себе. Гаррет накрыл руку трактирщика и проговорил:
– Уж ты позаботься, чтобы все в лучшем виде было. А то мы устали, добираясь через лес с этого чертова Монмарка.
Трактирщик вздрогнул, но потом опомнился и кивнул. Видно было, что он глубоко несчастный человек и каждое напоминание о скверных местах пугает его.
Гаррет и Кесо сидели за столом напротив окна, пили вино и ели слегка теплую похлебку из фасоли и курицы.
Они с упоением наблюдали, как беременная Вита таскает лошадям овес и воду.
– Каждый труд должен быть вознагражден, – вздохнул Кесо, – будем уезжать, дадим ем золотой за труды.
Гаррет Кивнул. Ему нравилось смотреть на лицо и фигуру женщины. Золотые локоны пробивались сквозь белый чепчик красавицы, а красный носик был весьма мил. Вообще горе красит женщину.
Вита закончила работу с лошадьми и вернулась в трактир, подошла к мужу. Экил что-то шепнул на ухо жены, и она удалилась за ширму. Через минуту вернулась, держа в руках простыни.
– Вита сейчас приготовит вам комнату наверху. Вы уж извините, у нас ребенок годовалый. По ночам может докучать криком.
Деревянная коричневая лестница вела наверх. Вита стала неспеша подниматься. Ступени поскрипывали.
– Да мы люди привычные. Дорога была дальняя. Спать будем как убитые, ваш ребенок нам точно не помешает, – сказал добрый Кесо. Разгоряченный, он с жадностью смотрел на зад женщины идущей наверх.
«Эх, мне бы сейчас бабенку какую погорячей», – подумал Кесо и сглотнул слюну.
– А вообще мы любим детей. Можно взглянуть на ребеночка? – спросил Гаррет.
– Давайте завтра. Сейчас он спит, – улыбнулся хозяин.
Но его грустное лицо выдавало тревогу.
