Роман Александрович Куликов
Слав 6. Дорога домой
Рявв посмотрел на человека так, что тому показалось, что тролль сейчас скажет что-нибудь невероятно важное и значительное. Столько в его карих глазах появилось мудрости и рассудительности, что Слав приготовился узнать что-то настолько непостижимо мудрое, что на осмысление всей этой мудрости ему может понадобиться продолжительное время.
Тролль и сказал:
–Слав, может, ты для начала портки оденешь? Бери пример с Ласы.
Слав слегка растерянно посмотрел на старейшин троллей, на неторопливо одевающуюся жену, и лишь после этого – вниз, на себя. И тут же мысленно чертыхнулся. У него как-то совсем вылетело из головы, что оба они, он сам и Ласа – так и не успели накинуть одежду. В бой они собирались вступить абсолютно голыми. И если нагота Ласы могла бы спасти ей жизнь по причине её почти сверхъестественной (на самом деле – вполне естественной) соблазнительности, то ему это вряд ли помогло бы.
Следуя примеру жены, Слав отыскал разбросанную накануне вечером одежду. Тролли вполне спокойно наблюдали, как два юных, по их меркам, человека неторопливо заканчивают одеваться. Дождавшись, когда Слав принялся нацеплять ножны с мечом на пояс, Рявв поторопился его остановить:
–Слав, не надо! Мы тебе твои железяки принесли. Только, когда твои телохранители потребовали от нас, чтобы мы дождались, пока вы проснётесь, я их оставил там, на диване. Хотел кому-нибудь из молодых троллей уши надрать. Если бы ты не открыл нам дверь, им пришлось бы несладко.
Стараясь говорить как можно боле уважительно, Слав возразил:
–Ну, не думаю, что вы смогли бы справиться с двумя десятками троллей. Они же всё же далеко не дети. Да и эльфов, насколько я понял, они уже убивали.
Ласа, с лёгкой тенью насмешки во взгляде и голосе осадила мужа:
–Вот сразу видно, что ты давно не общался с троллями! Слав, неужели ты успел всё забыть? Кто же из молодых троллей осмелится поднять руку на старшего? Ну, сам подумай!
И только после слов жены Слав осознал, что, оказывается, он и в самом деле успел забыть, как тролли относятся к своим старейшинам. Да и к старейшинам гномов, кстати, тоже. Но сейчас-то разговор зашёл о старейшинах именно троллей. Ведь такого уважения, можно даже сказать – трепета, уже не встретишь среди людей. Даже у северян, при всех их достоинствах, старейшины не пользуются и десятой частью того почтения, какое тролли испытывают, например, к тому же Рявву. Да и то сказать! Ведь все тролли – это Семья. А старейшина в семье – это совсем не то же самое, что это же звание в понимании людей.
Слав не без иронии подумал, что людям его мира, то есть мира, в котором он родился, никогда не удастся объяснить вот эти простые вещи. Но простые-то они только для того, кто успел изучить общество троллей. Вот для них-то эти понятия как раз до крайности просты. Людям же это порой невозможно объяснить. То есть, какая-то, но только самая малая, ограниченная часть людей сможет это понять. Но подавляющее большинство, процентов девяносто – восемьдесят примут все эти объяснения, как очередную выдумку. Или же и вовсе воспримут, как откровенное издевательство нескольких «ботаников» над их ограниченным интеллектом. А за подобные проявления интеллектуального превосходства раньше сжигали на кострах.
Между тем Ласа решила, видимо, закончить все объяснения. Может, из-за молчания мужа, или же потому, что уже успела соскучиться по его занудству настолько, что и сама стала вдаваться в мельчайшие детали, но она продолжила:
–Наши телохранители позволили бы Рявву и Рудору бить себя хоть по головам. Но никто из них и пальцем не тронул бы старейшин. – Ласа подошла к мужу и заглянула ему в глаза. – Знаешь, Слав, я заметила, что человеческая молодёжь начала перенимать некоторые обычаи троллей. В том числе и отношение троллей к своим старейшинам. Думаю, это пойдёт Народу на пользу. А ты как считаешь?
Слав не смог удержаться. Он поцеловал жену в губы и, улыбнувшись, кивнул:
–Я с тобой целиком и полностью согласен. Во всём, что ты только что сказала. – Он перевёл взгляд на троллей. – Значит, говорите, моё оружие в коридоре лежит?
Получив утвердительные кивки от старейшин, Слав поспешил к двери. Уже выходя в коридор, он услышал за спиной голос Ласы, в котором легко улавливались нотки притворного разочарования:
–Вот так всегда! Железяки ему дороже своей жены!
––
Позавтракали уже вместе со старейшинами. Естественно, старые соратники Слава не отказались сесть за тот же стол. К концу завтрака Меркон многозначительно посмотрел на Слава и спросил:
–Слав, теперь-то ты готов приступить к работе? Думаю, Ласа уже успела тебе рассказать всё, что нужно.
Слав вынужденно признал:
–Да, Ласа мне многое успела рассказать. Осталось только восполнить кое-какие пробелы. Но, думаю, это можно будет сделать и позже. Во время работы.
Сваяра, присоединившаяся к взрослым уже после того, как они сели за стол, спросила:
–Пап, а разве ты не останешься с нами? Я хотела с тобой по Тобу поездить. На водопады посмотреть. На плато Лезвий. Там много интересного есть. Мне гномы сказали, что ты всего этого ещё не видел.
Слав виновато улыбнулся Сваяре:
–Извини, дочка, но у нас, как видишь, не получится. Но в Тобу мы с тобой ещё побываем. И не раз. Может, даже найдём время, и ты покажешь мне все эти красоты, про которые я пока только слышал.
Ласа же, склонившись к дочери, тихо объяснила:
–Сваяра, у нашего папы всегда так. Я же тебе рассказывала. Но ты не должна на него обижаться. На нём слишком большая ответственность. – Она посмотрела на мужа. – А в Тобу и в самом деле есть, на что посмотреть. Надо будет тебя как-нибудь туда свозить.
Слав едва заметно усмехнулся:
–Надо будет.
Вот всегда так! Ну почему человек не может получить сразу всё? Почему, получая что-нибудь одно, он вынужден отказываться от чего-то другого? Почему нельзя обладать и первым, и вторым? Если ты счастлив в семье, то страдает работа. И наоборот. Если ты добыл свободу для Народа, то с личной свободой ты можешь распрощаться навсегда. Может, Слав как раз и мечтает только о том, чтобы всю оставшуюся жизнь провести с женой и дочкой! Но ведь нет! Не получится! А ведь совсем недавно Слав думал, что именно так он и должен сделать. То есть – оставить все государственные дела и остаток жизни прожить в семье. Но не прошло и нескольких дней, как его, можно сказать, вынудили забыть про эту мечту.
Но, что бы кто ему ни сказал, Слав отлично понимает, что ни Меркону, ни кому-либо ещё, ни за что не удалось бы принудить его к чему-то, чего он делать не хочет. Рано или поздно, но он всё равно взялся бы за работу. Просто Меркон несколько ускорил этот процесс. Поэтому все те обвинения, которые Слав выдвигает в адрес бывшего дворянина, не имеют никакого веса.
Уже когда все встали из-за стола, Жок, Глесс и Трент вдруг объявили, что они в течение ближайшего часа покинут Вокт. Слав не стал спрашивать о причинах столь скорого отъезда. И так всё понятно. Но друзья всё же посчитали нужным объяснить, что к решению вернуться на места службы их подтолкнули неотложные дела. Оказывается, им ежедневно докладывали о том, что происходит на местах их службы.
К своему стыду Слав вдруг осознал, что он даже не поинтересовался у друзей, что каждый из них делал все эти последние восемь лет. А ведь все они, наверняка, многое сделали как для улучшения жизни Народа, так и для обеспечения безопасности молодого государства. Даже сейчас, после всего пережитого, после восьми лет заключения и бегства в этот мир, Слав почему-то всё ещё не может страну, созданную, в том числе и его трудами, называть ССР.
Только теперь Слав решил узнать, чем же всё-таки занимаются его друзья. И они ему охотно, можно даже сказать – самодовольно, рассказали о том, кто какие обязанности выполняет. Так, Слав узнал, что Жок отвечает за охрану восточной границы. Так как со стороны горцев Таске со времени ранения Кора не произошло ни одной провокации, то службу Жока можно назвать почти мирной. Именно – «почти». Хоть на восточном рубеже и не льётся кровь, но служба там всё же связана с оружием, армией, дисциплиной и постоянной опасностью нападения. Пусть нападений пока ещё не происходило. Это всё равно не позволяет пренебрежительно относиться к охране государственной границы.
Трент и Глесс, оказывается, сразу же после исчезновения Слава изъявили желание взять под личный контроль охрану южных рубежей молодого государства. Трент взял на себя ответственность за восточную половину границы. Глессу, соответственно, досталась западная часть границы.
На этом объяснения пришлось прервать. Потому что, даже идя неспешным шагом, они уже подошли к комнатам Жока, Глесса и Трента. На всякий случай обнявшись со Славом, все трое расцеловались со Сваярой и Ласой, пожали руки троллям и Меркону и, выполнив, наконец-то, все эти прощальные обряды, отправились по своим комнатам готовиться к долгому путешествию.
Слав же, дождавшись, когда друзья скрылись за дверями, повернулся к Меркону и спросил:
–Ну, ты мне расскажешь подробности всех ваших, наших то есть, переговоров с соседями? И вообще, Меркон, тебе придётся просветить меня насчёт последних восьми лет. Кто с кем воевал. Кто кому помогал. Какие союзы и с кем мы заключили? На каких условиях? На какое время? С кем мы ведём переговоры сейчас? Какие условия мы выдвинули? Какие условия они нам…
Движением руки Меркон остановил поток вопросов:
–Всё, всё! Хватит, Слав! Я тебе обо всём расскажу. Идём в мой кабинет. Там и карта есть. Мы её по твоему же приказу составили. На ней легче объяснять будет.
Слав кивнул:
–Добро!
Перед тем, как уйти, он поцеловал жену в губы. Погладил дочку по голове. И только после этого, в сопровождении Меркона и старейшин – троллей, ушёл, оставив любимых им женщин под охраной двух десятков лохматых воинов.
––
В течение десяти дней Слав только и делал, что изучал международную и внутреннюю политику ССР. Хоть и с некоторым усилием, но он всё же стал называть молодое государство так же, как это делают остальные. Большинство проделанной его соратниками работы ему пришлось по душе. Но кое-что они сделали, явно не до конца просчитав последствия своих действий. Правда, эти последствия не носят катастрофического характера. А весь негатив с лёгкостью можно свести на «нет».
Чем Слав в первую очередь и занялся. К счастью, с ним никто не стал спорить. Меркон, например, молча слушал доводы Слава и тут же бросался исправлять последствия ошибок. Наблюдая за работой наместника всей Воктии, Слав не мог нарадоваться. Как-то даже и не верится, что когда-то Меркон посматривал на него свысока. Да и само отношение бывшего дворянина к подчинённым как-то не вяжется с его социальным происхождением.
А ещё Слав не мог не задуматься о том, насколько же всё-таки странная штука – жизнь. Какие она порой затевает непонятные для простого смертного игры. Если бы десять лет назад Меркон, выполняя приказ герцога, не оказался в сводном отряде, целью которого было взять присоединившийся к бунту город Лотх, то судьба дворянина сложилась бы совсем иначе. Возможно даже, он стал бы одним из самых лютых врагов Народа. И тогда он, скорее всего, пал бы от секиры или меча тролля или воина – человека. А может, он погиб бы от стрелы орка. Или же всё могло оказаться намного проще. Меркона просто – напросто могли казнить бунтовщики. Как они это сделали со многими офицерами, сохранившими верность герцогу и его семье.
Слав с сожалением вспомнил, как ему сообщили о гибели всей семьи герцога. К его огромному разочарованию, воины Народа не успели спасти жену и двух сыновей правителя Виструма от гибели. Смерть все трое приняли от рук обезумевших из-за чувства безнаказанности бунтовщиков. Видимо, мерзавцы настолько обозлились на своего властителя, что им даже на ум не пришло, что можно было бы сохранить детям и женщине жизнь. Ну, всех, кто оказался причастен к смерти семьи герцога, уже давным – давно казнили. Для наглядного примера остальным. Зато их семьи никто трогать не стал. Правда, большинство дворян всё же покинули Виструм. Наверное, оказавшись в Супре или Тогете, многие из них пожелали примкнуть к тем, кто решил противостоять становлению Народа. Ну, это их личное дело. Если кто-то хочет плести интриги против молодого государства ССР, то – пусть их!
Вспомнив о погибшей семье герцога, Слав не мог не подумать о собственном счастье. Именно, о счастье. Так как он всё же является частью семьи. И каждый день может наслаждать обществом двух других его частиц.
Взглянув на бывшего дворянина, который что-то аккуратно записывает на большой подробной карте ССР, Слав спросил:
–Меркон, а у тебя семья-то хоть есть? А то ведь я про тебя почти ничего и не знаю. Я имею в виду твою личную жизнь.
Меркон пожал плечами:
–Слав, я понимаю, что у тебя на всё просто нет времени. К чему же тебе его тратить ещё и на разговоры о личной жизни всех вокруг? Да и все остальные это отлично понимают. Поэтому и стараются слишком уж не навязываться. А у меня с личной жизнью всё в порядке. У меня жена и двое детей. Старшему, сыну, шесть лет. Младшей, дочке, три года. Они живут в городе. Я не хочу превращать дворец в детский сад. Дети постоянно отвлекают от работы. А Народ не может себе позволить, чтобы его слуги тратили время на личные нужды.
Слав усмехнулся:
–Эх, Меркон, были бы все государственные служащие на моей Родине хотя бы наполовину такие же, как ты! Но ведь нет же! Вот ты, например, дворянин, но верно служить Народу, в котором очень мало дворян. А на моей Родине все государственные служащие – выходцы из простого народа. Точнее – выползцы. Но ведут себя по отношению к народу, из которого они вышли, как к самому лютому врагу. Они его ненавидят. Ненавидят и боятся. Готовы посадить любого, кто имеет личное мнение, не схожее с тем, которое народу усиленно навязывают. Может, ты мне можешь это как-то объяснить? Потому что, если честно, я никак не могу этого понять.
Меркон как-то странно посмотрел на Слава. Тот даже не сразу понял, что во взгляде бывшего дворянина просквозило недоверие. Видимо, Меркон понял, что Слав не шутит. Потому что, задумчиво покачав головой, он ответил:
–Вот уж не думал, что такие понятные вещи могут поставить тебя в тупик! Слав, я же читал твою книгу. Ты там подробно описываешь признаки, по которым с лёгкостью можно понять, оккупирована твоя страна, или же нет. Ты сам написал, что, если власти страны не заботятся о простом народе, то, скорее всего, власть захвачена оккупантами. Просто есть оккупация внешняя, а есть и внутренняя. При внутренней оккупации страной как бы правят её граждане, но на деле они проводят политику, которую им диктуют извне. При этом не имеет никакого значения то, что эти марионетки говорят. Стоит посмотреть на их дела, как всё сразу же встаёт на свои места.
Выслушав Меркона, Слав усмехнулся:
–Что-то я не помню, чтобы писал именно так.
Меркон улыбнулся:
–Ну, я от себя кое-что добавил. Кстати, Слав, мне пришлось написать небольшие комментарии к твоей книге. Потому что, ты уж меня извини, но писатель из тебя никакой. Многие не могут понять, что ты имеешь в виду, когда проводишь те или иные анализы. Вот когда ты просто излагаешь какие-нибудь события, то тут всё просто и понятно.
Слав снова усмехнулся:
–Ну, я и так знаю, что совсем не умею писать. У меня только сочинения в школе получались. Да и то не сразу. Только когда я понял, что могу писать всё, что угодно, мои оценки пошли вверх. – Он с интересом посмотрел на Меркона. – А где бы мне достать твои комментарии? Было бы интересно узнать, что ты смог понять и исправить.
Бывший дворянин, опять улыбнувшись, прошёл к одному из книжных шкафов, которые стоят по всему периметру кабинета, и, потратив не больше половины минуты на поиски, вернулся к столу. Положив перед Славом небольшую, страниц в двести, книжку, Меркон приглашающе взмахнул рукой:
–Вот, можешь прочесть. Только потом ты просто обязан будешь мне сказать, где я допустил какие-нибудь ошибки.
Слав кивнул:
–Обещаю. Но только после того, что ты мне тут наговорил, думаю, вряд ли там, – он кивнул в сторону книги, – найдётся хоть одна ошибка. Но я очень постараюсь их найти.
––
На следующий день, утром, едва только Слав и Ласа вышли к завтраку, во дворец пришёл посыльный тролль. Вести, принесённые им из Логовища, оказались нерадостными.
Стоя перед столом, за которым Слав, Ласа и Сваяра завтракали в обществе телохранителей, посланник сообщил, что Шуйя слегла в постель. И что старая троллиха требует, чтобы Слав её навестил. Посыльный особенно упирал на то, что Шуйя скоро умрёт. И что Слав должен торопиться, если хочет застать старушку живой.
Выслушав гонца, Слав хмуро кивнул и пригласил молодого тролля к столу:
–Да ты поешь. Устал, небось?
Ласа поддержала мужа:
–Да, садись с нами. Поешь с дороги.
И в завершение Сваяра, приглашающе помахав обеими руками, сказала:
–Да, да, Крес, садись со мной!
Сдвинув брови, Слав внимательно посмотрел на посыльного тролля. Неужели? Вот это вот – Крес? Тот самый Крес, которого Слав когда-то учил грамоте? Тот самый Крес, который всего-то несколько лет назад доставлял Славу и другим взрослым множество хлопот своими бесчисленными проказами? Крес, который вместе с Редром и другими маленькими тролльчатами однажды сбежал на войну?
Только теперь, узнав в посыльном проказника Креса, Слав понял, отчего тот так пристально его рассматривал. Хотя, если вдуматься, то все, кто встретился ему после возвращения, смотрят на него точно так же. Как будто сомневаются, а тот ли он, за кого себя выдаёт. Наверное, если бы не правая, лохматая рука, его подвергли бы какой-нибудь дополнительной проверке.
С интересом поглядывая, как Крес усаживается рядом со Сваярой, Слав усмехнулся и едва заметно покачал головой. Надо же, как время-то летит! Только сейчас Слав понял, почему люди постоянно произносят именно эту фразу. И в самом деле, – надо же, как время-то летит! Так, не успеешь оглянуться, как и тебе придёт время умирать. Как пришло время Шуйи.
Слав нисколько не сомневается, что Шуйя и в самом деле ступила на порог жизни и смерти. Старушка и так прожила на несколько лет больше, чем он надеялся. Ещё находясь в психиатрической клинике, Слав думал, что Шуйя уже, скорее всего, умерла. А она, оказывается, все эти годы жила и помогала его жене. Ласа успела рассказать мужу, как Шуйя постоянно её поддерживала. Да и со Сваярой старая троллиха постоянно возилась. Обучала девочку, чему могла. Вылечила от нескольких болезней, которые часто посещают детей. Да, Слав просто обязан навестить Шуйю до того, как она отправится к предкам.
Остаток завтрака прошёл в полной тишине. Закончив есть, Слав отправил одного из телохранителей к Меркону с сообщением, что он с семьёй вынужден отправиться в Логовище. Креса, не слушая никаких его аргументов, Слав решил оставить в Вокте. Хоть молодой тролль и упирал на то, что он нисколько не устал, и что он готов выступить в путь прямо сейчас.
Слав, улыбнувшись, положил руку на плечо молодого тролля:
–Крес, ты, должно быть, забыл всё, чему я тебя когда-то учил. Вспомни, какое качество делает из хорошего бойца настоящего воина?
Недовольно оскалив клыки и стыдливо отведя взор в сторону, тролль покорно ответил:
–Дисциплина.
Продолжая улыбаться, Слав кивнул:
–Именно. Поэтому-то ты и должен остаться в Вокте. Ты устал. Я понимаю, что ты молод и силён. У самого когда-то от переизбытка сил крышу срывало. Но ты должен понять, что это ощущение – обманчиво. В любую секунду ты можешь выдохнуться. Отдохни. Выспись. И уже после этого можешь нас догонять. Мы не станем спешить.
Крес тяжело вздохнул:
–Ладно, останусь. Но я всё равно вас догоню.
Слав усмехнулся:
–Нисколько в этом не сомневаюсь.
Как только собрали всё необходимое для путешествия, выступили в дорогу. Едва четыре десятка троллей и три человека углубились в лес, Слав ощутил что-то странное. Что-то такое, чего он раньше никогда не чувствовал. Но в то же время и очень знакомое. Как будто это очень похоже на то, что он ощущал раньше. Но не то же самое.
Не подавая вида, Слав внимательно осмотрелся по сторонам. И как раз в это самое время тролли, видимо, открыли лесной коридор. Слав увидел, как окружающий лес словно бы покрылся лёгкой туманной дымкой. Но всё это как будто находилось на самой периферии зрения. Мелькнуло и исчезло. Но Слав нисколько не усомнился в собственных ощущениях. Да, он смог, наконец-то, уловить момент открытия лесного коридора.
Ощущение длилось какое-то мгновение. Туманная дымка словно бы скользнула по окружающему лесу. У Слава создалось ощущение, что эта дымка как будто бы только едва задела самые кончики листьев деревьев. Да даже и не сами кончики, а зазубренные края нежно-зелёных листьев. И, задержавшись на десятую долю секунды, растаяла. И лес снова принял привычный глазу вид. Точно так же лёгкий ветерок покачивает самые верхушки деревьев. Всё так же между ветвей порхают редкие птахи.
И точно так же жужжат комары. И особенно отвратительно, когда комары жужжат рядом с затылком.
Слав рассказал о собственных ощущениях Ласе, Сваяре и троллям. Он надеялся, что лохматые воины подтвердят его догадку о том, что он только что увидел, как открывается лесной коридор. Но Редр его разочаровал:
–Не понимаю, Слав, о чём ты говоришь. Лично я ничего такого никогда не видел. Может, кто-нибудь другой что-нибудь такое заметил?
Но и все остальные тролли, все четыре десятка, отрицательно покачали лобастыми головами. Ласа же, ободряюще улыбнувшись восседающей на спине Марока дочке, спросила:
–Слав, а раньше ты ничего такого никогда не видел? Ну, например, во время перехода из одного мира в другой?
Слав ощутил, как в груди расплылось отвратительное пятно холода. Но, прокрутив в памяти воспоминания о путешествиях между мирами, он с облегчением выдохнул:
–Нет, Ласочка, там не было ничего похожего. – И, подумав, добавил. – К счастью.
Сваяра с детской непосредственностью возразила:
–Папа, а я хотела бы побывать в твоём мире.
Слав горько усмехнулся:
–Ну, уж нет, доча! Этого тебе только ещё и не хватало! В том мире у простого человека нет никаких прав. Конечно, всякие там политики и чиновники постоянно врут, что у людей есть множество различных прав и свобод. Но всё это – бессовестное враньё. В том мире нет ни одного правителя, которого можно было бы сравнить, к примеру, с Мерконом. Всех, кто хоть сколько-нибудь заботится о благе своего народа, безжалостно уничтожают. За последние пятнадцать лет так были уничтожены несколько правителей независимых стран. И их убийство преподносится, как некое благо. Короче, Сваяра, там нет ничего хорошего. К тому же, я уже в своём мире. – Он с любовью посмотрел по сторонам. – А ещё, доча, там нет троллей, орков, сойнов и гномов. А ещё там нет грифонов и огров.
Может, слова о политиках и правителях и не подействовали на Сваяру. Но вот напоминание о том, что многого из того, что делает этот мир таким особенным, в том мире не существует, смогли её переубедить.
Тяжело вздохнув, что так не вяжется с её наивным выражением нежного детского личика, девочка вынужденно согласилась:
–Ну, тогда там точно нечего делать. Я люблю на грифонах кататься!
Слав вспомнил те ощущения, которые дарит полёт на этих грациозных крылатых красавцах. И, хоть он и не любит отрываться от земли, всё же признал, что потерять такое – настоящая трагедия. Тем более – для дитя. Не говоря уже о возможностях путешествия по лесным коридорам. А галереи Тобу! А лесные деревни, в которых полным-полно троллей! А кочевья орков! И не стоит забывать ещё и о разноголосом «чириканье» сойнов. Да кто же в здравом уме согласится отказаться от всего этого? Что тот, другой, мир, может дать взамен? Вечно врущие телевизионные лица? Кривляющиеся на сцене потаскухи и дегенераты? Возможность просмотра порно через интернет? Бесконечные компьютерные игры? Или возможность наблюдать в режиме реального времени, как одни люди убивают других? Слав передёрнул плечами. Слишком уж всё это омерзительно! Нет, ему нужно, чтобы его любимые люди находились рядом с ним, чтобы он и его соратники имели возможность отстоять то, что им дорого, с оружием в руках.
Может, кто-нибудь и возразил бы Славу, что в этом мире есть ещё и эльфы. Что постоянная опасность угрожает всему, что ему так дорого. Но разве в том мире дело обстоит не так же? Во всяком случае, здесь любого преступника ждёт неминуемое наказание. Уж Ровл позаботится обо всех этих насильниках, убийцах, педофилах, взяточниках… Короче, обо всех тех, кто, вместо того, чтобы заботиться о ближнем, стараются разрушить то, что с огромным трудом удалось построить всему Народу. Это там, в другом мире, все эти паразиты и преступники защищены уголовным кодексом. Все эти законы, которые декларируются, как защита простого человека, на самом деле предназначены для укрывательства преступников. Тот же, кто решится встать на защиту слабого, сам рискует попасть в тюрьму. И таких примеров полно. Чтобы убедиться в этом, Славу достаточно было несколько раз посетить социальные сети.
Может, и есть миры, которые хуже того, из которого Славу удалось недавно сбежать. Скорее всего, они существуют. Но этот мир, который стал Славу родным, намного лучше того. Да, он не сразу стал таким. Ещё десять лет назад даже здесь, в Воктии, у простого человека не было никаких прав. Любой дворянин с лёгкостью мог сделать с живущими в его владениях людьми всё, что только взбрело бы в его больную голову. Слав не без труда вспомнил имя Верпа. И рассказ воина о том, как какой-то дворянин с подручными выкрал его дочь-красавицу. И о том, что она позже покончила с собой, не выдержав позора. Да и Ласа как-то рассказала, что её родители постоянно опасались за дочь. И что они даже вынужденно прятали её от посторонних глаз.
Да, этот мир тоже когда-то был опасен. Да и сейчас в нём ещё полно опасностей. Но здесь люди хотя бы могут за себя постоять. Любой человек может вступиться за честь дочери, защитить слабого. Здесь за убийство насильника, грабителя, убийцы или педофила человека не наказывают. Наоборот, его окружают всеобщим уважением и почётом. Там же, в другом мире, всеми этими законами людей запугали настолько, что население просто боится сделать хоть что-то для самозащиты. Конечно, не все опустили руки. Многие всё ещё продолжают бороться. Кто-то использует для борьбы законные методы. Кто-то, видимо, уже успев разочароваться в этом способе борьбы, берёт в руки оружие. Конечно, их убивают или сажают в тюрьмы. Здесь же этого всего просто нет, поскольку Ровл оправдывает того, кто убил насильника, взяточника или убийцу.
Слав представил, что началось бы в том, страшном для простого человека, мире. И тут же почувствовал, как, помимо его воли, губы растягиваются в улыбке. Да, власти того мира ни за что не допустят, чтобы простые люди начали убивать взяточников, воров, насильников и педофилов. Убивать всех тех, кого они всеми силами защищают. Ведь тогда всем станет понятно, что власть все эти годы бездействовала. Что все их громогласные заявления о «борьбе с преступностью» – фикция и даже откровенная ложь. Как только все эти национальные диаспоры, которые, по сути, являются «крышей» для этнической преступности, столкнутся с организованным и неорганизованным сопротивлением простого народа, наступит крах и «внутренней национальной политики» государства. Любого государства.
Слав долго не мог понять, почему государства терпят все эти диаспоры. В частности, почему их терпит государство под названием РФ. В психушке у него появилось достаточно времени, чтобы разобраться и в этом вопросе. И полученные им результаты ещё более убедили Слава в том, что это государство ненавидит собственный народ сильнее любого внешнего врага. Ведь нет ничего более противоестественного, чем предоставить мигрантам или приезжим из других регионов страны прав больше, чем людям, живущим в этих областях. Людям, чьи предки потом и кровью строили это самое государство. Людям, которых принесли в жертву этническим бандам. Людям, которых, по сути, бросили, как кость голодной бешеной собаке.
Слав почувствовал, как его кто-то толкнул в плечо. Увидев встревоженное лицо Ласы, он неловко улыбнулся. Но жену оказалось не так-то легко обмануть.
Требовательно посмотрев мужу в глаза, Ласа спросила:
–Ну, и о чём ты в этот раз задумался? По глазам вижу, что это что-то очень нехорошее.
Слав криво усмехнулся:
–Да над словами Сваяры задумался. Вспомнил, что происходит в том мире. – Он усмехнулся уже намного веселее. – Вы все даже не представляете, как я рад, что вернулся домой.
––
Через два дня пути вышли к восточному склону Тобу.
Встретившие путешественников гномы старались не подавать вида, кто именно из всех прибывших их более всего интересует. Но, как подгорные жители ни старались, поведение выдало их с головой. Слав не мог не заметить, с каким любопытством гномы его рассматривали.
К счастью или к разочарованию Слава, среди гномов не оказалось ни одного из его старых знакомых. Поэтому обошлось без излишней в данном случае лирики. И даже наоборот. Едва только офицер, командующий гномами, услышал, что путешественникам необходимо с максимально возможной скоростью пересечь галереи Тобу, он тут же принялся выкрикивать какие-то приказы. И только тогда Слав вспомнил, что ведь он, как – никак, является участником совета старейшин Тобу. Видимо, именно этот факт и явился той пружиной, которая заставила гномов развить столь бурную деятельность.
К сожалению, Слав почти ничего не понял из того, что выкрикивал офицер. Как и из того, что ему отвечали его подчинённые. Да это, пожалуй, и не важно. Главное, что к желанию путешественников отнеслись более чем серьёзно. Славу же осталось лишь молча наблюдать за суетой гномов. О смысле же их разговоров оставалось лишь догадываться.
Так думал Слав, пока его дочь о чём-то не спросила одного из проходящих мимо её гномов. Скупо улыбнувшись, житель Тобу что-то ей ответил. Слав лишь рот открыл от удивления.
А вот Ласа, похоже, также отлично понимающая язык гномов, повернулась лицом к мужу и сказала:
–Ну, раз у нас пока что есть в запасе время, предлагаю всем поесть. Все согласны?
Тролли, согласно покивав, молча направились куда-то в сторону. Туда же двинулись и Сваяра с Ласой. Слав, чувствуя себя каким-то незваным гостем, пошёл следом за всеми.
Идти пришлось совсем недалеко. Буквально через десяток метров в стене галереи обнаружился квадратный коридор с гладкими стенами. С облегчением подумав о том, что хоть что-то ему знакомо, Слав последовал внутрь коридора следом за всеми остальными. Тускло сияющие кристаллы давали достаточно света, чтобы не натыкаться друг на друга и на стены. О большем гномы, видимо, и не думали, когда строили этот коридор. Слав лишь отметил, что до сих пор не везде в Тобу провели электрическое освещение.
