Руслан Макатаев
Ведьма из Ярильска
Она дошла до дома за полчаса. По дороге встретилась боярыня Божена Живова. Янина спросила у неё нет ли вестей с юга, боярыня ответила, что ничего не слышала. На улице уже было людно. Все спешили, кто на работу, кто помолиться в храм.
Янина вернулась в дом. Она разулась, сняла шубу. Служанка Рада встретила её у порога. С кухни доносился шум, кухарка уже что-то готовила.
– Барышня, не желаете ли покушать? – осведомилась Рада.
Янина кивнула. Рада резво удалилась на кухню.
– Ждана, госпожа велела накрывать на стол, – услышала Янина, проходя мимо двери кухни.
– Доброе утро, барышня, – раздался знакомый голос из кухни.
– Привет, Ждана, – отозвалась Янина, даже не обернувшись.
Она поднялась на второй этаж, вошла в комнату. Янина увидела уже аккуратно заправленную кровать, накрытую красным шёлком. Янина сняла колготки и платье и надела домашнее белое платье. Вырез ворота сидел чуть ниже шеи. Пояс платья обтягивал тонкий стан, широкий подол доходил до икр, а рукава – до локтей. На ступни Янина надела туфли на низком каблуке. Янина поправила платье, красуясь перед зеркалом, перевязала пояс, откинула толстую косу на спину. Платье очень шло ей. Оно подчёркивало формы приподнятых грудей, широкие бёдра и тонкую талию; идеально сочеталось с золотыми волосами и голубыми глазами.
Янина пошла в уборную, где умылась. Там она почувствовала голод, а Рада всё ещё не приглашала к столу. Ждана скорее всего ещё разогревает завтрак, решила Янина. «Ничего, подожду за столом», – подумала Янина и поспешила спуститься вниз, в комнату для трапез.
На первом этаже напротив кухни располагалась просторная комната с длинным столом в центре. Свет яркого апрельского солнца переливался на мраморном полу, настенных украшениях, гравюрах. В камине горели дрова. Янина присела на мягкое сиденье стула и откинула спину на высокую спинку, положив руки на подлокотники. От нечего делать она принялась перебирать край белой скатерти, которой был накрыт стол. Ждать пришлось недолго.
Ждана, дородная женщина лет сорока, в платке и засаленном фартуке, принесла на подносе тарелку борща, тарелку с хлебом и столовые приборы. Она выложила всё на стол. Янина поблагодарила прислугу и принялась есть. Ждана ушла и тут же принесла гречневую кашу, жареное мясо, чёрную икру, соленья. Стол был заставлен едой. Ждана принесла сладости: пироги, печенья, варенье.
– Куда ты столько несешь? – Янина подняла на Ждану удивлённые глаза.
Янина никогда не ела много. Ей хватало совсем чуть-чуть, чтобы досыта наесться. Многое из того, что подавали, она даже не пробовала. Обычно такой стол накрывался для всей семьи, но сейчас все кроме Янины отсутствовали.
– А вдруг батенька ваш явится с сынами, – проворчала Ждана немного обиженно.
– Вот когда приедут, тогда и подашь. – Янина обнажила в улыбке белые зубы. Её позабавил ответ кухарки.
– Я пирог для вас спекла, а вы даже не похарчевали. Хоть сегодня покушайте. А то совсем истощаете, итак вон, тощая.
– Да, с тобой-то похудеешь, – с ироний заметила Янина и продолжила есть.
Прислуга покачала головой и ушла.
Янина оставила недоеденную порцию. Она налила в бокал грушевый компот. Съела пару ложек варенья и мёда, запила компотом. Янина почувствовала насыщение. Она улыбнулась, посмотрев на так и не початый пирог, протёрла губы салфеткой и отправилась в комнату.
Янина решила проведать княжну Зарину, чтобы узнать у неё о последних новостях с юга. Она надела платье для выхода в свет, спустилась в переднюю, оделась и пошла к великокняжескому двору.
* * *
Стражники узнали Янину и пропустили её на территорию княжеского двора. Во дворе великого князя Всеволода Янина бывала не часто. В детстве она здесь бывала только когда их семью приглашали на торжественные мероприятия. Янина никогда не дружила с Зариной, но вражды между ними не было. В детстве Янина в основном играла в родной усадьбе с крестьянскими детьми, а с барчатами общалась редко. Теперь, когда она выросла, она уже чаще общалась с молодыми боярами, но ни с кем из них не подружилась.
Она вошла в знакомый княжеский двор. Всё здесь было воздвигнуто из камня. Огромный трёхэтажный дворец выходил окнами в улицу, на центральную площадь. У стражника, который дежурил у позолоченного крыльца, Янина спросила про Зарину. Тот ответил, что княжна лишь недавно ушла с братьями на задний двор.
Янина прошла мимо высоких башен, преодолела метров пятьсот и очутилась на заднем дворе. Издалека Янина увидела толпу детей и молодёжи, оттуда доносился крик. Янина ускорила шаг.
Двое подростков в пластинчатых доспехах и в шлемах, закрывающих лицо, яростно колотили друг друга мечами с затупленными лезвиями. Шеи защищали кольчужные обрамления. Кибенские барские мальчики с ранних лет брали в руки меч, и ничего удивительного в этом поединке не было. Но почему-то сейчас все смотрели за боем с особым интересом. В толпе подбадривали криком.
Янина приветливо улыбнулась толпе и помахала ладошкой. Она знала всех, и маленьких детей, и подростков, и девочек, и мальчиков. Те, кто заметил её, поприветствовали её.
В стороне от толпы, семилетний княжич Радимир упражнялся деревянным мечом со своим девятилетним братом Вацлавом. Княжичи были ещё слишком малы, и общались чаще со своими сверстниками.
Янина увидела девушек, они стояли чуть особняком. Лада Пичурина, стройная голубоглазая блондинка, стояла рядом с Кариной Бориславской. Возле Пичуриной стоял брат Карины, Станислав Бориславский, он иногда отрывал заинтересованный взгляд от боя подростков и поглядывал на Ладу и Жилену Третьякову. Они были его ровесницами, им было по пятнадцать лет.
Ближе к полю битвы стоял тринадцатилетний княжич Олег. Он проницательно взирал на резкие движения мечей. Рядом стоял его друг – пятнадцатилетний Вадим Третьяков. Он, эмоционально жестикулируя, громко подсказывал: «Выпад, атакуй!» Янина с трудом расслышала лишь два слова, отметив про себя, что его подсказки бесполезны, ведь рёв толпы заглушал его крик.
Янина подошла к девушкам и, посмотрев на Карину Бориславскую, громко спросила у неё:
– А где Зарина?
Карина небрежно показала рукой вперёд, даже не взглянув на Янину. Янина недоумённо улыбнулась, впереди она не видела Зарины. Янина вновь внимательно посмотрела вперёд: там мелькал лишь ряд затылков подростков. Янина принялась внимательно разглядывать их, и вновь убедилась, что там стоят лишь мальчики. Она заметила искоса как кто-то пристально взглянул на неё. Это был блондин лет пятнадцати. Янина невольно повернула шею.
Подросток со смазливым лицом ясными голубыми глазами разглядывал Янину с ног до головы оценивающим взглядом, в котором не скрывалась похоть. Янина чуть не вздрогнула, он смотрел на неё, словно она была неприлично одета или простоволоса. Ей стало так неловко, что она почувствовала, как загорелись щёки. Станислав Бориславский, а это был он, даже не устыдился, он посмотрел прямо в глаза Янине и отвернулся. Янина почувствовала облегчение, если бы он ещё секунду продолжал так нагло на неё пялиться, она бы сгорела от стыда. Хотя стыдно должно быть не ей. Янина перевела дыхание, отошла подальше от Бориславского и принялась искать глазами Зарину.
– Ты не видела Зарину? – осведомилась Янина у Твердохлебовой Светланы, девочки лет тринадцати. Та улыбнулась и показала вперёд, на сражающихся.
– Там, – проговорила Светлана, улыбаясь, – дерётся.
Янина с удивлением посмотрела на подростков, бьющихся в доспехах. Сражающийся отразил выпад и ударил мечом по шлему, меч звякнул. Естественно, подростки не били в полную силу, и противник устоял на ногах. Бой закончился.
– Зарина! – взревела толпа.
Проигравший подросток снял шлем, показав обиженное лицо, и поторопился к толпе. Это был пятнадцатилетний Ратмир Докудовский. Победитель снял шлем. Янина увидела светлое девичье лицо и ахнула. Девушка с короткой рыжей косой вознесла меч вверх. Её звали Зарина. Янина недостаточно хорошо знала её.
Девушка, тяжело дыша, направилась к толпе.
– Молодец, княжна, уже второму пацану накостыляла, – заметила Карина Бориславская.
– Я проиграл, потому что младше её на два года, – громко возразил Третьяков.
– Вадим, не обижайся, она же шутит, – сказала его сестра Жилена.
– Да, Вадим, проиграть бабе, это не позор, – громко произнёс Станислав.
Толпа взорвалась от хохота. Зарина подошла к Бориславскому и в упор взглянула на своего родственника. Он приходился ей двоюродным братом по материнской линии. Когда смех поутих, Зарина проговорила:
– Готовься, ты следующий.
– Думаешь я буду биться с девчонкой? – сделав брюзгливое лицо, произнёс Станислав.
Толпа вмиг стихла, все глядели лишь на двоюродных брата и сестру. Зарина смерила Станислава злобным взглядом. Тот замешкался, вздрогнул, словно ожидая получить удар. А от Зарины этого вполне можно было ожидать. Но она лишь ухмыльнулась, заметив, что Станислав уже едва не обмочился. Зарина оставила его и отошла в сторону, к ней приблизилась Янина и поздоровалась. Княжна кивнула.
– Ты хорошо сражалась, – произнесла Янина.
– Я хотела пойти с отцом в поход, но он не позволил, – сказала Зарина.
Янина никогда не держала в руке оружие. Она не понимала, почему Зарина так хотела идти в бой, подвергать себя опасности и убивать людей только за то, что они воюют за другого правителя. Янина считала войну жестоким делом. Ведь воин впервые видит лицо врага и готов убить его.
Янина плохо знала Зарину. Они не были подругами. Они просто хорошо общались когда встречались. А встречались они редко. Зарина не дружила с девчонками, она общалась больше с мальчиками.
– Нет ли вестей от отца? – спросила Янина.
Этот вопрос просто сорвался с языка, она жаждала узнать хоть какую-то весть о воинах. Зарина покачала головой. Янина кивнула, погрустнев.
– Как поживает княгиня Ядвига? – спросила Янина из вежливости.
– Нормально, – отозвалась Зарина.
Нависла пауза. Видимо, Зарина ни о чём не хотела спросить Янину. Она почувствовала себя неловко.
– Я пойду, – сообщила Янина, – я только за этим и пришла, спросить про новости.
– Не уходи, сейчас будет самое интересное, я буду драться с Бориславским, – важно произнесла Зарина.
Она по-мужицки похлопала Зарину по плечу и подошла к брату Олегу. У Янины не было никакого интереса к битвам, даже к таким потешным. К тому же, в этот час ей было не до веселья. Янина повернулась и услышала за спиной:
– Ты уже уходишь?
Янина обернулась – Станислав смотрел на неё. Янине хотелось быстро уйти, делая вид, что она не слышала его, но было уже поздно, она уже обернулась. Янина повернулась к Бориславскому.
– Ты что-то хотел, Станислав? – с излишней любезностью спросила она.
– Как поживаешь? – Станислав взглянул на неё.
Какой же у него неприятный взгляд, задней мыслью отметила Янина.
– Всё хорошо, – холодно ответила она. – Извини, мне нужно идти.
– Я провожу тебя, – перебил Станислав.
– Нет. – Янина повернулась и быстро пошагала в сторону ворот княжеского двора.
Она чувствовала на себе неприятный взгляд этого заносчивого подростка. Отказ, видимо, сильно покоробил его самолюбие.
Янина быстро добралась до дома. Она до обеда просидела в отцовской библиотеке. Чтение не шло, она просто пролистывала старые книги. Потом она пообедала. После занялась вышивкой, чтобы хоть как-то отвлечься.
Уже ближе к вечеру, в четвёртом часу, она услышала шум за окном. Янина бросила вышивку на кровать и подскочила к окну. Её взволнованное лицо расплылось в широкой улыбке. Воины вернулись. Во двор заехали отец и братья. Из глаз Янины навернулись слёзы. Родные вернулись домой, все. Янина побежала вниз, быстро затопала по лестнице. Она обулась и накинула шубу. Янина выскочила на крыльцо. Она обняла отца, затем братьев. Она осыпала их расспросами о том, что произошло в походе.
– Всё хорошо, мы вернулись, – успокоил её отец, – подробности расскажу за столом.
– Ой, вы же, должно быть, голодны, – непринуждённо произнесла Янина. – Я пойду прикажу подать на стол.
Янина быстро вернулась домой.
За столом в трапезном зале ужинала семья в полном составе: Янина, отец Глеб, братья Мстислав и Светозар. Кухарка Ждана и Рада торопливо приносили мясо, солёную рыбу, вина, икру чёрную и красную, солёные овощи, пирог, варенья и мёд.
Янина не могла насмотреться на лица, по которым скучала. Она взглянула на отца – тёмная борода отросла, чёрные короткие волосы прорезала седина. Братья не сильно отличались друг от друга внешне: оба широкие в плечах, среднего роста, черноволосые и кареглазые. Лицом никто не походил на Янину.
Когда голод был немного утолён, отец принялся рассказывать о походе. Янина узнала от него, что героем похода оказался Светозар. Отец, гордо поглядывая на Светозара, рассказывал, как сын одолел врага. Светозар скромно поедал кусок баранины.
– Это был просто богатырь! – сказал отец, описывая врага.
– Он был в два раза больше Светозара, – важно вставил Мстислав.
– И как же ты не испугался? – Янина вытаращила удивлённые глазки на Светозара.
– Я испугался, – пережёвывая, ответил Светозар.
Все засмеялись. Янине всегда нравилось чувство юмора брата.
– Почему ты его не зарубил, когда он упал? – спросил отец, когда смех утих.
Светозар проглотил и ответил:
– Он в тот момент был безоружен.
– Но всё было по-честному, он сам лишил себя оружия, – важно сказал отец. – Ты слишком благороден, он бы на твоём месте убил тебя.
Светозар молчал. Видимо, он не был согласен с отцом. Янина осторожно произнесла:
– Давайте не будем об этом, всё же хорошо закончилось.
– Да, если бы не Светозар, – заметил Мстислав, наливая вино в серебряную чашу. – Всеволод сразу послал гонцов в разные концы княжества. Со всего княжества прислали своих воинов в Угорск. Было отправлено сообщение и в Ильменск. Они прислали в Угорск жалкую сотню воинов! – вскрикнул Мстислав и залпом осушил чашу. – Когда они просили нас помочь им в войне с жаканцами, Всеволод собрал тысячное войско!
Мстислав окинул всех взглядом.
– Ильменцы поступили неблагодарно, – непринуждённо проговорила Янина, наливая компот, – они забыли, как вы выручили их два года назад.
– Добро быстро забывается, – заметил Глеб.
Светозар задумчиво посмотрел на отца и брата, словно желая что-то сказать, но промолчал.
– Но сможем ли мы одолеть врага, если ильменцы нам не помогут? – Янина подняла на отца озадаченные глазки, всем видом выражая крайнюю заинтересованность.
– Янина, Ильменск должен стать нашим союзником в грядущей войне, – уклончиво ответил Глеб. – В Угорске я встретил ильменского воеводу, с которым мы бились бок о бок против жаканцев.
– Это он привёл этот жалкий отряд, – злобно вставил Мстислав.
– Этот воевода мой давний друг. Я хочу попросить его, чтобы он предложил ильменским боярам поддержать Ярильск в войне. Я предложил это князю, и он дал мне распоряжение заняться этим вопросом. Мы решили послать Светозара в Ильменск в качестве посла. Но прежде я хочу обсудить это с ильменским воеводой, готов ли он помочь мне. Его зовут Владислав Мельнов. Это очень благородный воин.
Этот ответ успокоил Янину, она поверила, что Ильменск обязательно поможет. Отец умел убеждать людей. Некое волнение, которое она чувствовала до того, как услышала ответ отца, исчезло. Настроение Янины поднялось. Сейчас она была безмерно счастлива.
Вино подняло настроение мужчинам, они начали рассказывать смешные истории. Беседа стала более непринуждённой. Редко они пировали в кругу семьи. Когда это было в последний раз? Янина не припоминала.
Раньше праздновали без неё, она была ещё девочкой. Отец всё её детство пропадал в походах, а если был в Ярильске, то занимался делами в княжеском дворце. Но Янина знала, что он её любит. Он никогда не забывал про неё. Она всегда получала от него дорогие подарки на праздники. Воспитанием Янины занималась няня, старая женщина из крепостных отца. Она погибла два года назад.
Глава 3.
Утром пятнадцатого мая Глеб был у князя. Он поднял вопрос о союзе с Ильменском. Князь сказал, что он заинтересован в союзе и предложил Глебу послать в Ильменск Светозара в качестве посла. Князь выписал Глебу грамоту на имя Светозара, в которой было указано разрешение князя представлять в Ильменске интересы Ярильского княжества. Князь уважал Светозара не только за его боевые заслуги, но и за дипломатические способности.
Глеб вспомнил тот день, когда Ярильск заключил перемирие с Угорском. С того момента минуло уже месяца полтора. В тот день Светозар показал себя не только храбрым воином, одолев сильного врага, но и доказал князю, что умеет вести переговоры.
Из него бы вышел неплохой советник князя в боярской думе, но к сожалению, Светозар не мог получить в наследство вотчину отца, (наследником был Мстислав, по праву старшего брата) а в думе могли заседать лишь владельцы крупных вотчин. Хотя отец считал, что Светозар был слишком благороден для занятия политикой.
Глеб управился с воеводскими делами лишь к пяти вечера. Он подумал, чем бы ещё заняться, и тут вспомнил что позавчера в Ярильск приехал по делам ильменский воевода Владислав. Как раз сегодня вечером Владислав должен был зайти к нему в гости, чтобы обсудить дела. Глеб поторопился домой.
Глеб Ковальский в семье был старшим сыном, поэтому ему на правах старшего досталось главное наследство отца – он унаследовал боярскую вотчину. Отец Глеба Владимир умер рано, он погиб в походе. Глебу было тогда семнадцать лет. Он уже был женат на Умиле из рода Хоросовых. За эту девушку его засватал отец. Глеб любил Умилу. Она родила ему двоих мальчиков. Затем она погибла во время родов Янины. После гибели жены Глеб так и не нашёл себе невесту. Мать Глеба умерла от болезни через два года после смерти отца.
Глеб показал себя хорошим воином в походах. Он не был самым сильным и ловким, и многим уступал в фехтовании и в стрельбе из лука. Весь его талант раскрылся, когда он начал командовать сотней. Его подчинённые были всегда впереди. Он умел командовать. Воины готовы были идти за ним против самых страшных врагов. Главным его оружием было слово. Поэтому он и стал воеводой. В походе он был вторым после князя.
Глеб вошёл в дом. Слуги были заранее предупреждены и готовились к встрече. Вчера он предупредил детей, чтобы они были готовы.
Слуги уже накрывали на стол. В центре стола в серебряном блюде лежал поросёнок, запечённый на вертеле. Многие бояре часто если печёное мясо. В доме Глеба такое готовили только когда на ужин приглашали гостей. А у столь занятого человека редко бывали гости. Да и сам Глеб ходил по гостям разве что по большим праздникам. Поэтому для гостей Глеб не жалел продуктов.
Глеб умылся, надел парадную одежду: чёрный кафтан и чёрные брюки. Он немного подождал, Владислав пришёл в назначенный час. Глеб отметил его пунктуальность. Он встретил его у двери, пожал руку и пригласил в зал для трапез.
Там по бокам стола сидели сыновья. Владислав поздоровался с ними. Хозяин усадил гостя на почётное место: во главе стола, справа. Глеб сел рядом, слева. Дети сидели по бокам, чуть дальше.
– Где Янина? – осведомился Глеб.
Он вчера вечером наказал ей подготовиться к встрече гостя. Светозар ответил, что она должно быть, немного задерживается. Едва он это промолвил, как в зал вошла Янина в синем вечернем платье с небольшим вырезом. Длинный широкий подол скрывал туфли на высоких каблуках, на шее висела золотая цепочка. Длинные золотистые волосы как обычно были заплетены в косу. Платье скрывало стройное тело, контуры которого едва облегало. Если бы оно облегало тело дочери более чётче, то можно было заметить насколько же она стройна. Но Янина не позволяла себе одеваться нескромно.
Янина поздоровалась, окинув взглядом всех.
– Янина, это Владислав Володарович из рода Мельновых, ильменский воевода, – сказал Глеб взирая на мужчину в сером кафтане.
Янина поклонилась и взглянула на светловолосого короткостриженого мужчину лет тридцати пяти.
– Владислав, это Янина, моя дочь, – проговорил отец.
Мужчина встал, показав свою крепкую фигуру, средний рост, широкие плечи и накаченные руки. Поднял голову, давая отчётливо разглядеть овальное лицо: тонкий небольшой нос и аккуратные точёные контуры лица производили приятное впечатление. Владислав заинтересованно посмотрел на Янину, взгляд быстро окинул её с лица до ног. Мужчина поклонился, Глебу показалось, что он сделал это слишком учтиво. Янина посмотрела на него с почтением и села за стол, рядом со Светозаром. В центре стола лежал печёный поросёнок. Глеб налил красного вина в два серебряных фужера, один он любезно подал гостю. Глеб подождал, пока чаши остальных присутствующих наполнились вином и приготовился сказать тост по праву хозяина дома. Он произнёс:
– В нашем доме нечасто бывают гости, поэтому хотелось бы поднять этот фужер за здравие нашего гостя.
– Благодарю, – сказал Владислав и чокнулся с Глебом.
Все опорожнили чаши. Некоторое время ели молча. Затем Глеб продолжил:
– Я вспомнил как мы с тобой бились в походе под Серебряной. Тогда ты командовал полком, который отличился в битве. Тогда твои полководческие способности оценили по достоинству и выбрали тебя воеводой ильменского войска.
– Да, славное было время, – вздохнул Владислав, намазывая ножом икру на хлеб. – Вы, ярильцы, тогда здорово нам подсобили.
– Хорошо, что ты это помнишь, Владислав, – заметил Мстислав. – А вот твои земляки-ильменцы, походу забыли тот день, когда их выручил Ярильск. Вы должны были привести в Угорск войско, а не горстку воинов.
Глеб резко посмотрел на старшего сына. Он спутал ему весь план. Глеб понимал, насколько неблагодарный жест Ильменска задел Мстислава и поэтому тот не сдержался. Но это точно не понравится Владиславу, и убедить его помочь ему в этом нелёгком деле будет сложнее. Светозар быстро что-то прошептал брату, по оттенку его голоса, он хотел его вразумить. Извиняться за сына было бы глупо. Глеб произнёс:
– Мстислав, эти слова уместно было бы сказать князю или посаднику Ильменска, но не воеводе. Ты забыл, что в Ильменске все вопросы решаются сообща, на вече. Разве можно было в тот момент быстро решить на вече столь важный вопрос, касающийся другой страны?
Глеб отметил про себя, что Мстислав имел в виду совсем другое, а не устройство управления государством в Ильменске. Но Мстислав не посмеет перечить отцу и доказывать это. Он осознал, что вспылил и теперь должен открывать рот лишь для того, чтобы выпить и закусить. Мстислав кивнул. Глеб встретил удовлетворённый взгляд Светозара. Младший сын восхитился его искусству беседы. Наследник отца может иметь своё мнение, и отец не будет его оспаривать, а просто займёт иную позицию. Глеб с достоинством посмотрел на Светозара и подумал: «А ты думал, что я не выкручусь?»
– Итак на чём мы остановились? – продолжил Глеб. – Ах, да, Владислав сказал, что он благодарен Ярильску. – Глеб неточно передал его слова, но смысл их был тот же.
Владислав кивнул. Глеб заметил на себе восхищённый взгляд Янины и отметил про себя, что дочь, походу заинтересовалась беседой. Но ей вряд ли пригодиться умение вести переговоры. Глеб всегда говорил, что удел женщины – домашний очаг.
– Чего же хотят ильменские бояре? – спросил Глеб, окинув всех взглядом. Он заметил по глазам Светозара, что тот мог бы что-то сказать. Да, пора было подключать к переговорам третье лицо, чтобы это более походило на непринуждённую беседу. – Светозар, что молчишь?
– Вопрос отец задал непростой. Чего хотят те господа, у которых, по-моему, есть всё. Ильменск стоит на пересечении торговых путей, на этом можно нехило заработать. Ильменск – самый богатый город в Кибене, – проговорил Светозар.
Всё, что он сказал, было не лестью. Ильменск считался очень богатым городом не только в Кибене, но и в мире.
Интересно, что бы сказала Янина? Наверняка даже она сумела бы ответить на столь простой вопрос. Она молчала, пожалуй, лишь потому, что её не спрашивали, а вмешиваться ей не позволяла её излишняя скромность. В присутствии посторонних Янина была крайне застенчива.
Дочь не отличалась умом и сообразительностью. Глеб не хотел, чтобы она была умной и никогда не заставлял её учиться. Женщине это было ни к чему. Она не должна быть хитрой и расчётливой. Глеб не хотел, чтобы дочь переняла от него его умения манипулировать людьми и вести переговоры. Глебу это удалось. Янина выросла наивной и доброй девушкой.
– Но мир этот так устроен, что всего иметь не дано, – философски вздохнул Глеб. – В Ильменске неплодородная почва, и поэтому своего хлеба у них очень мало, и они закупают хлеб у Ярильска. А если хоривский князь Казимир завоюет Ярильск, он может поднять цены на хлеб, а то и вовсе прекратит продажу. Это будет сделано, чтобы покорить Ильменск. Самая важная потребность – потребность в еде. Можно прожить без золота, без соболиной шубы, без усадьбы и крепостных, но без хлеба мы обречены на голодную смерть. Поэтому, чтобы этого избежать, господа ильменцы должны поддержать Ярильск в предстоящей войне.
Владислав скривил уголки губ в улыбке. Он заинтересованно посмотрел в сторону Светозара и Янины, затем бросил задумчивый взор на Глеба. Владислав изрёк:
– А что это мы всё о делах, да о делах? Я даже не успел спросить, как поживает твоя семья.
Глеб поблагодарил за вопрос и ответил, что у них всё хорошо. Дальше пошли разговоры о вещах, далёких от политики. Вспоминали как они готовились к битве с жаканцами, затем поговорили об ошибках жаканской конницы. Владислав рассказывал, чем сейчас занимаются те, кто участвовал в той войне.
После Янина вежливо откланялась и покинула мужчин. Она понимала, что явно была лишней среди них. Глеб знал о том, что она не любит застольные гулянья. Едва она ушла, к Глебу обратился Владислав:
– Глеб, покажи мне уборную.
– Пойдём, мне тоже приспичило отлить, – улыбнулся Глеб, вставая.
Они отошли в уборную на первом этаже, справили нужду и сполоснули руки.
– Твоя дочь напомнила мне мою покойную жену, – сухо проговорил Владислав, вытирая руки полотенцем.
Глеб испытал сочувствие к Владиславу. Пять лет назад тот овдовел. А жена Глеба погибла семнадцать лет назад.
– Она была такой же красивой, голубоглазой и светловолосой, – добавил Владислав. Он не собирался выходить из уборной. Глеб понял, что Владислав хочет поговорить с ним без свидетелей, и взглянул ему в глаза.
– Я хочу жениться, – продолжил Владислав. – Мне понравилась твоя дочь. Я хочу попросить её руки.
Глеб проницательно взглянул на Владислава, он уже понимал, что будет, если он откажет. Глеб понимал, что Владислав предлагал взамен. Если Глеб откажет, Владислав не выскажет своё мнение на вече в пользу заключения военного союза с Ярильском. А к мнению столь влиятельного человека прислушивались. Владислав был хорошим другом ильменского князя, и он мог бы убедить его помочь Ярильску. Если Глеб сейчас скажет «нет», то Казимир, скорее всего, завоюет Ярильск. Но разве можно выдать дочь за человека, намного старше её? Глеб понимал, что не может так поступить с Яниной. Глеб долго не отвечал. Владислав, заметив его задумчивость, сказал:
– Подумай хорошенько, прежде чем дать ответ, завтра скажешь, что решил. Она будет счастлива со мной. Наш род один из самых богатых и знатных в Ильменске. Я буду одаривать её золотом и мехами.
Они вернулись к столу. Глеб представил Янину рядом с Владиславом и помрачнел. Владиславу тридцать девять лет от роду, Янине – семнадцать. Он старше её на двадцать два года! В Ярильске бояре выдавали своих юных дочерей за мужчин старше их на много лет, такое бывало нередко. Но Глеб не хотел, чтобы его дочь ожидала подобная участь.
Он вспомнил как семнадцать лет назад тайно удочерил Янину. Глеб принял её как родную. Он помнил, что в её жилах течёт чужая кровь, но душа этой девочки всегда была родной. Она заменила ему покойную дочь, которая погибла, едва появившись на свет. Нет, никогда Глеб не считал Янину чужой. Он любил её наравне с сыновьями, а может, даже сильнее чем сыновей.
Глеб с трудом скрывал нахлынувшую угрюмость. Мстислав оживлённо рассказывал, Светозар и Владислав засмеялись. Глеб слышал слова, но был настолько озадачен, что не вникал в их смысл. Глеб заметил весёлый взор Владислава и изобразил улыбку.
– Забавная байка, – сквозь смех заметил Владислав, взирая на Мстислава.
Старший сын залпом осушил фужер, со звоном поставил его на стол и продолжил:
– Встречаются как-то ярилец, хоривец и ильменец.
Владислав захохотал, весело, непринуждённо. Мстислав осёкся и сказал, словно извиняясь:
– Ты же понимаешь, что это шутка, я ничего не имею против ильменцев.
– Да ничего, продолжай, – попросил Владислав.
Мстислав всегда был душой компании, за праздничным столом с ним никогда не было скучно. Если он выпивал, он становился очень разговорчивым и даже с незнакомцем общался как с братом. Глеб очень ценил в нём это качество, которым сам, с присущим ему хладнокровием не обладал. Мстислав с мастерством хорошего рассказчика весело излагал. Когда он закончил, Владислав со смеху откинулся на спинку стула. Задумчивый Глеб вновь пропустил всё мимо ушей. Когда хохот утих, Владислав проговорил:
– А у нас, в Ильменске, эту шутку рассказывают иначе, на место ильменца мы ставим ярильца. Я не из тех, кто обижается на шутки.
Мстислав важно поднял указательный палец и проговорил:
– На анекдоты обижается только тот, у кого нет чувства юмора.
Пока старший брат опорожнял кубок, Светозар начал рассказывать:
– В начале битвы один воин спрашивает у другого сколько он убил врагов. «У меня шесть», – хвастается один. «А у меня – восемь», – отвечает другой. Тут к ним подходит воевода и говорит: «А у меня длиннее!»
Глеб улыбнулся. Владислав громко заржал. Мстислав вздрогнул и едва не поперхнулся вином, он поставил недопитую чашу и прокашлялся.
– У этого анекдота есть другая концовка, – заметил Мстислав. – Воевода говорит: «Нашли время хозяйством мериться!»
И снова в зале разразился дикий хохот. Глеб натянул улыбку.
За весёлым разговором вечер приближался к концу. В зале темнело, за окном сгущались сумерки. Владислав покидал дом Глеба в приподнятом настроении. Сыновья, прощаясь с ним, взирали на него с подлинным уважением. Опьяневший Мстислав обнял его. Светозар, который выпил совсем немного, сохранил трезвость и попрощался с гостем крепко пожав ему руку. Глеб вышел с Владиславом на крыльцо. Владислав проговорил:
– Завтра после обеда я выезжаю в Ильменск и загляну к тебе, чтобы спросить, что же ты решил. Готов ли ты выдать свою дочь за меня.
– Послушай, Владислав, выдача дочери замуж это серьёзное дело, и я не могу дать ответ в столь короткий срок. – Глеб подумал, что Владислав нескоро в следующий раз посетит Ярильск, поэтому если бы он позволил ему подумать и дать ответ при следующем его визите, то это было бы хорошо. Владислав выступил бы на вече за союз с Ильменском, но потом, получив отказ, он бы не мог повлиять на отмену принятого решения.
