С. Линд
Летопись Ториона. Дневник старого гнома
– А лицо того человека ты не видел? – спросил Марсель.
– Нет, лицо не разглядел, но когда он толкнул меня, почувствовал, значитса, что рука у него холодная, как у покойника. Сквозь рубашку мороз пробрал и мурашки побежали.
– Хорошо. Если вдруг ещё что вспомнишь – запиши на бумаге и старосте деревенскому отдай. А он мне передаст.
– Дак я же писать то не умею. Как я запишу то.
– Ну, продиктуешь ему, а он запишет. Покажи то место, где всё это произошло.
Старик отвёл Марселя к небольшому лесу. Там, среди крестьянских следов, оставленных при поиске козы, Марсель снова увидел следы тех же ботинок, что и на прошлом месте нападения. Предположив, что ночью нападение может повториться, Марсель разослал по соседним поселениям гонцов, с запретом ночью покидать дома. А сам, когда стемнело, оседлал лошадь и стал разъезжать по просёлочным дорогам.
Утром в одну из деревень вернулась лошадь без всадника. Встревоженные крестьяне пошли по дороге, и нашли в поле, шагах в десяти от дороги холодное тело Марселя. Труп был непривычно бледным, а на шее была глубокая рана, словно от укуса. Осмотрев его, местный лекарь сделал вывод, что на Марселя напало животное, которое выпило почти всю его кровь, чем объяснялся необычный цвет трупа.
Слухи о смерти государственного служащего от ночного кровопийцы быстро разлетелись по округе, ещё сильнее укрепив местную легенду. Рассказывая её друг другу, люди зачастую добавляли новых деталей, стараясь приукрасить свой рассказ. Кто-то говорил, что видел, как над полями кружила огромная летучая мышь, кто-то добавил, что она превращается в человека. Кто-то рассказывал, что монстр своим голосом приманивает одиноких путников и поедает их. А если вдруг человек оказывается не вкусным – как Марсель, то выпивает кровь и бросает тело на дороге, что бы напугать остальных.
Май 1130 года (699 года от Рождения Пламени)
В Свободном племени полным ходом шла подготовка к празднику Предков. Орки из лесного рода поймали несколько гидр и планировали привезти их на празднование. Но поскольку их яд был слишком опасен для представителей Племени, решено было запастись и противоядием – соком мандрагор. Гар-Лак отправился за ним на мандрагоровую ферму к Матусу. Старый шаман не смог полностью восстановиться после многолетнего заключения в имперской тюрьме. Сила и выносливость к нему большей частью вернулись, но он остался очень худым. Шаман по-прежнему был похож на сгорбившийся орочий скелет, обтянутый кожей.
– Матус, как поживает орк-брат? – входя в хижину шамана, спросил Гар-Лак.
– Жив пока. Совсем орк старый стал. Хотел вчера на охоту сходить, но орк забыл, куда положил своё копьё. Представляешь, орк-брат?
– Плохо орк-брат. Орк будет тебя чаще навещать, а то вдруг орк-брат забудет, что есть надо и умрёт с голода.
– Ха-ха. Такое орк точно не забудет. Но пусть орк-брат заезжает. Орк-брат слышал, как поживает потерянная орка в пещерах?
– Орк давно не посещал пещерное поселение. Что за орка?
– Года полтора назад, гоблины из пещерного рода нашли орку, лежащую в траве без сознания, с раной на голове. Как оказалось, орка не помнит даже своего имени. Помнит только, что убегала от вооруженных людей на равнине Империи, потом её ранили, и орка очнулась уже на плато Племени, когда её нашли гоблины. Судя по цвету кожи, орка происходит из пещерного поселения, но никто её не знает. Тогда орки предположили, что она выросла в Империи, а сейчас ей удалось сбежать. Орка осталась жить в горном поселении и получила имя Сута – потерянная.
– Вот это да. Орки и гоблины не все города Империи обошли, возможно, где-то остались пленные братья, но о них никто ничего не знал. Хорошо, что орка спаслась.
– Да, но орка странно ведёт себя. Волки не любят орку Суту.
– Возможно, просто орка слишком долго жила с людьми. Жизнь в городе меняет всех. – задумчиво сказал Гар-Лак, вспоминая свою жизнь в Орлином Клюве.
– Возможно. После упавшей синей звезды, странные колебания ходят по течению жизни, орк чует приближение беды.
Запасшись соком мандрагор, Гар-Лак поехал обратно в лесное поселение, помогать остальным доставить гидр к Саду Предков. Крепко связанные верёвками, гидры были привезены к месту празднования на огромных повозках. Намечающийся праздник обещал быть необычайно интересным. Пещерный род привёз с собой несколько ночных бродящих, а степной – больше десятка степных буйволов.
Вскоре после того, как наступил рассвет, пир единства закончился и барабаны смолкли, из пещерного поселения прибыл запыхавшийся гонец. Гоблин мчался верхом на волке несколько дней без остановки, чтобы сообщить печальную весть. В пещерное поселение явились вооруженные люди и забрали всех грудных детей, которые были в пещерах. Как оказалось, Сута не только помогала им в похищении, но и покинула пещеры вместе с ними. Несколько орков и гоблинов немедленно отправились в пещеры, а Гар-Лак отправился в Лесное поселение, подозревая, что люди могли наведаться и туда. Проведение праздника Предков было приостановлено. Подозрения Гар-Лака подтвердились, люди напали и на лесное поселение. Почти все остававшиеся там жители были убиты, среди которых большая часть были женщины и дети. Самые маленькие дети так же были похищены. Отправившись по следу людей, Гар-Лак встретился с отрядом из пещерного поселения. Тогда орки разделились. Часть отправились дальше преследовать людей, а часть вернулись к Саду Предков. Похищение более сотни грудных детей орков и гоблинов во время праздника Предков привело в ярость всё Свободное племя. Гар-Лак, сидя верхом на Тхоре и размахивая в воздухе мифриловым топором, своим громким голосом произносил речь, призывающую Племя вновь направить своё оружие на людей.
– Сначала люди сами пригласили Племя в свои земли. Им были нужны наши камни и золото. Потом люди стали притеснять орков и гоблинов, отправляя их в тюрьму. Затем люди заставили Племя развлекать толпу на аренах и работать на рудниках. Орки и гоблины освободили своих братьев и покинули земли Империи. А сейчас люди пришли к нам, без приглашения, и забрали наших детей. Они напали на Племя во время праздника Предков! Свободное племя вернёт своих детей. Орк и гоблин почтит память предков на костях людей! Орк и гоблин будут жечь города людей, пока Империя не вернёт детей Свободного племени! Свобода! Равенство! Племя!
– Свобода! Равенство! Племя! – подхватили остальные и прокричали несколько раз.
Клич Свободного племени прокатился над толпой, заставляя воздух содрогаться, словно во время грозы. Посовещавшись, Племя решило провести священный пир памяти, чтобы почтить павших собратьев. А уже на следующий день бойцы стали готовиться к походу в земли Империи. Но один небольшой отряд отправился сразу, взяв с собой всех животных, привезённых для празднования. Они намеревались выпустить агрессивных и кровожадных животных поближе к крупным городам Империи. Поэтому, пересекши Серую пустыню, отряд свернул на север, и обошёл Золотой Кувшин стороной. Неподалёку от города в реку была выпущена первая гидра, а отряд устремился в район между Львиным Когтем и Старым Городом, по пути выпустив в другую реку ещё одну гидру. Северные районы Империи были малонаселены, что позволяло оркам и гоблинам избегать встречи с людьми, передвигаясь по пересечённой местности, подальше от крестьянских поселений. Они смогли незаметно пройти далеко на запад, по пути выпуская монстров на свободу.
Сентябрь 1130 года (699 года от Рождения Пламени)
Последний ночной бродящий был выпущен в окрестностях Орлиного Клюва, после чего отряд поспешил на восток, на встречу с основным воинством Племени. К тому времени молва об опасных чудовищах, уже распространялась по всей равнине. Одна из гидр, привлечённая запахами городских стоков, проломила решётку и проплыла в Старый Город, вызвав общегородскую панику. Два ночных бродящих, ориентируясь на металлический шум, атаковали Военград, устроив солдатам неплохую взбучку. Теплолюбивые степные буйволы всем стадом направились на юг, снося на своём пути даже небольшие крестьянские постройки. Склонность людей к мистификации всего непонятного привела к тому, что внезапно появившихся монстров прировняли чуть ли не к новому появлению дракона. Взволнованные люди начали устраивать митинги, требуя от императора немедленного решения вопроса с монстрами. Что бы успокоить толпу, Эриху пришлось направить на их отлов не только силы службы правопорядка, но и несколько армейский подразделений.
Очередной гонец со срочным донесением прибыл в Военград. Издалека увидев его, Арес разозлился и со всей силы ударил мечом по деревянному манекену. От удара командующего прочное дубовое бревно разлетелось на две части.
– Что, очередное нападение зверей, требующее срочное вмешательство армии? – недовольно крикнул Арес, идя навстречу гонцу.
– Нет, господин главнокомандующий. Орки снова вторглись в Империю. Они атаковали Золотой Кувшин и полностью разрушили город. Требуют вернуть каких-то похищенных детей Племени.
– Что значит полностью и каких ещё детей?
– От города не осталось ни одного целого здания. Не выстояли даже крепостные стены. Живых осталось мало. Они снова применили огненные катапульты, при этом снарядов совсем не жалели. Про детей мы ничего не знаем. Либо это какой-то их варварский бред, либо происки оккультистов. Хотя сложно себе представить, что кто-то посмел отправиться в земли Племени и тем более похитить там детей.
– Судя по их действиям, кто-то их серьёзно разозлил. Вольф! Объявляй мобилизацию, а я отправляюсь к Сэмюелю, попробую выяснить, мог ли кто-то действительно похитить у них детей.
Быстро собрав необходимые вещи, Арес оседлал коня и галопом поскакал к Львиному Когтю, надеясь найти там главного инквизитора. Всю дорогу он перебирал в голове возможные причины внезапной атаки Свободного племени, и как это могло быть связано с детьми. Если кто-то действительно совершил столь дерзкий поступок, то у Племени была причина для злости. Но после того, как они уничтожили Золотой Кувшин со всем его населением, обратной дороги не было. В этой войне должен будет остаться только один, а проигравший навсегда отправится в небытие. В этот раз Арес твёрдо решил, что не остановится, пока не погибнет сам или не уничтожит всё Племя.
На этом дневник заканчивался. В конце было несколько пустых страниц, с какими-то непонятными надписями и рисунками. Торо попытался в них разобраться, но не смог. Мальчик закрыл дневник, аккуратно завернул его в бумагу, и спрятал в шкаф. Несколько дней он ходил сам не свой, тем самым вызвав переживания родителей, подумавших, что он заболел. Но потом всё наладилось, и Торо стал жить жизнью обычного гнома-мальчишки.
Прошло около пятнадцати лет, Торо повзрослел, окончил школу, и, как и планировал, стал кузнецом. Раз в несколько лет он доставал дневник и перечитывал его от начала до конца. После чего он на несколько часов уходил в кузницу Руфуса и всё там внимательно осматривал. Каждый раз не находя там ничего, он вспоминал несколько уроков кузнечного ремесла, которые Руфус давал ему давным-давно. Торо до сих пор помнил каждое слово, сказанное старым гномом. Так же он почти наизусть выучил подаренную Руфусом книгу о древнем кузнечном ремесле гномов, к созданию которой, приложил руку Хелдиир – один из самых талантливых кузнецов Ториона.
Однажды, возвращаясь домой после занятий в кузнечной академии, гном встретил работника местной газеты. Он стоял на противоположной стороне площади со стопкой газет в руках и что-то говорил всем прохожим. Заинтересовавшись, Торо приблизился к газетчику.
– Срочные новости! Драконий утёс обвалился! Древний лес и Южная степь затапливаются стекающим с гор потоком воды, в котором водятся кровожадные чудовища!
Торо взял одну газету, присел на лавочку неподалёку и стал читать статью на первой странице, под названием «Новая река и её водяные монстры».
«Два месяца назад, 17 апреля, произошёл обвал части Драконьего утёса южнее Большого оврага. Огромный оползень завалил большой участок древнего леса. Вместе с камнями вниз хлынул мощный поток воды, его можно даже назвать небольшой рекой. Стекающая вода затопила участок леса вокруг оползня, и устремилась на юго-запад, прокладывая себе русло через Южную степь. Новая река образовалась на границе земель народа Кентавров и Империи Орла и Льва. Вода медленно приближается к Песчаному Причалу, если она потечёт дальше, то высока вероятность затопление подземного тоннеля, ведущего к Южному Берегу.
Но затопление пустоши – не единственная проблема, вызванная возникновением новой реки. В её водах замечены агрессивные животные, напоминающие гигантских гуманоидных лягушек и саламандр. Очевидцы утверждают, что они даже выходят на берег и вооружены примитивным оружием. Губернатор Южной степи обеспокоен сложившейся ситуацией и запросил у императора Маркуса поддержку регулярной армии для обеспечения безопасности своих земель.
Кто же они? Очередное бедствие Ториона, подобное дракону или новая раса, которая подобно народу Кентавров будет бороться за своё место под солнцем?»
– Вот это новости. Вдоль новой реки, наверное, толпы зевак собрались. – сказал вслух гном, откладывая газету.
От размышлений его отвлек шум стаи ворон, устроивших драку за какие-то объедки, найденные в мусоре. Их карканье напомнило ему о вороне, прилетевшем к Руфусу накануне его отъезда. За ужином Торо поделился с остальными удивительной новостью об обрушении, а после в очередной раз пошёл в кузницу. Гном зажег там несколько керосиновых фонарей и стал протирать пыль. Проведя влажной тряпкой по стене, гном заметил в одном месте изменение цвета металла, которым была облицована стена. Заинтересовавшись, он протёр всё вокруг. Тогда, взору уже взрослого кузнеца, а не мальчишки, открылся вид на скрытую дверь. Переход цвета был настолько малозаметным, что лишь кузнец, работавший с многослойной сталью, смог бы его заметить. Торо обработал переход цвета кислотой, и более чётко выделил его. Через полчаса на металлической стене чётко выделялся небольшой прямоугольник. Этот кусок металла явно был вставлен сюда отдельно, после чего шов был хорошо спрятан и обработан. Легонько постучав по прямоугольнику молоточком, Торо услышал гулкий звук, свидетельствовавший о пустоте за листом металла. Вооружившись зубилом и молотком, гном стал разбивать шов. Через несколько часов упорного труда, три стороны прямоугольника были пробиты. Торо подцепил кусок зубилом и стал отгибать в сторону. Последний шов затрещал и поддался. Прямоугольник отогнулся, словно дверца. За ним гном увидел небольшое углубление в стене. В этом своеобразном тайнике лежал прямоугольный предмет, завёрнутый в ткань. Торо взял его в руки, развернул ткань и увидел картонную коробку. Открыв которую, гном увидел свёрнутый лист бумаги и небольшую металлическую коробку с замочной скважиной. На свёрнутом листе оказалось написано послание Руфуса, адресованное Торо. Одноглазый гном был уверен, что однажды именно он найдёт этот тайник.
Дорогой мой малыш, Торо!
Если ты читаешь это письмо, значит, моё путешествие слишком затянулось. Тут я прошу прощения, поскольку уже слишком стар и не знаю, сколько мне ещё осталось. Но до того, как я отойду в мир смерти, я должен кое-что закончить. Кое-что очень важное для меня. Пока я не могу рассказать тебе, куда отправился, но верю, что однажды сделаю это при встрече.
Что касается этого письма, я ни минуты не сомневался, что его найдёшь именно ты. В коробке лежат недостающие страницы дневника. Что бы открыть её, тебе потребуется тот ключ, который принёс тебе ворон. Надеюсь, ты его сохранил.
Думаю, ты уже заметил, что написанное в дневнике не всегда совпадает с общепризнанным ходом событий. Поэтому я прошу тебя сохранять в тайне всё, что ты узнаешь из записей. Именно поэтому, я хотел, чтобы ты узнал некоторые факты уже, будучи взрослым. И так же как в прошлый раз, это письмо написано на беззольной бумаге, и тебе следует его сжечь.
Твой любящий дедушка Руфус.
Торо забрал коробку в свою комнату и открыл её ключом, который хранил всё это время рядом с дневником. Как и было написано в письме, там лежали вырванные страницы. Ровный почерк, которым были сделаны записи, казался гному каким-то необыкновенным, словно магическим. Торо достал из шкафа дневник, осторожно ослабил шнур, которым он был стянут, и прикрепил обратно вырванные страницы. Восстановив целостность записной книжки, гном сходил на кухню за чаем и принялся читать. По его предположению, именно на этих страницах должно было быть описано, кто и как на самом деле одолел дракона.
Рассказ 8. Огненный шторм
Июнь 494 года (63 года от Рождения Пламени)
В связи с тяжёлым положением в государствах и жесткой политикой по отношению к населению, авторитет и доверие к королю Аквиле падало. Во многих отдалённых районах начали вспыхивать бунты, звучали призывы к свержению короля. Обстановка требовала некоторой разрядки. Такой разрядкой могло стать какое-нибудь знаменательное событие, сопровождающееся поощрением местного населения. Аквила и Виктория решили использовать для этого свою свадьбу.
Торжественная церемония проходила в Орлином Клюве. Для всех горожан был устроен благотворительный пир на центральной площади, где людям раздавали угощения и пиво. Проехав перед собравшимися горожанами на карете и поприветствовав их, королевская чета отправилась в Старый Город. За королевской каретой следовали несколько повозок с провизией. По пути до Магической Башни, они заезжали во все населённые пункты, где устраивали благотворительные обеды для местных. Из Старого Города они отправились в Львиный Коготь, так же угощая по пути простой люд. По прибытии в Львиный Коготь, король Аквила подписал указ, согласно которому, королевства прощали всем половину налогов за этот год, так же тем, кто не смог выплатить сборы вовремя давалась отсрочка на полгода. Обратный путь супругов в Орлиный Клюв лежал через северные земли. Там король и королева так же раздавали угощения, а также пообщались с шахтёрами, вдохновляя их на трудовые подвиги.
В правительственной верхушке отношение к этому аттракциону невиданной щедрости было весьма неоднозначным. Кто-то считал это проявлением слабости, кто-то опрометчивой глупостью и расточительством казны. Но на народ угощения и патриотически подбадривающие речи произвели запланированный эффект в полной мере. Недовольство снизилось, а в паре мест, где назревали восстания, после визита Аквилы и Виктории, крестьяне сами выдали зачинщиком бунта на королевский суд. Аквила же при народе проявил «снисходительность» заменив бунтарям смертную казнь на временное заключение, давая тем самым возможность одуматься и искупить вину.
Ноябрь 503 года (72 года от Рождения Пламени)
Крорин проводил совет вежд в центральном зале Тетратоина, когда неожиданный грохот прервал его речь. Через минуту в зал вбежал один из солдат и сообщил о нападении дракона на город. Один за другим взрывы сотрясали город. Заняв оборонительные позиции, солдаты пытались сбить дракона из баллист. После трагической гибели Ромгуса, места их установки были значительно усилены. После нескольких попаданий, дракон, вместо того что бы отступить как обычно, казалось только сильнее разозлился. Кружа над городом, он стал извергать из пасти самовоспламеняющуюся липкую жидкость. Она растекалась по стенам сооружения, своим жаром нагревая камни настолько, что они начинали трескаться. Используя систему водопровода, гномам частично удалось охладить стены и сбить пламя. Дракон по-прежнему не унимался. Приземлившись на склон пирамиды, он лапами разломал одну из баллист и направил своё пламя прямо в проход, уходящий внутрь конструкции. Все гномы, не успевшие укрыться за изгибами коридора, моментально сгорели, от них остался только пепел и оплавившиеся части доспехов. Дракон продолжил ломать стену стараясь пробиться вглубь города. Что бы его остановить, Крорин приказал сбросить на него каркас смотровой площадки, находившейся на верху пирамиды. Тяжёлая металлическая конструкция опрокинула дракона, после чего он несколько скатился вниз. Вновь поднявшись в воздух и набрав высоту, дракон, пикируя, пустил несколько огненных шаров, попавших точно в то место, где он проломил стену лапами. Взрывы ещё сильнее разрушили внешнюю оболочку города. Воспользовавшись образовавшейся брешью, дракон вылил внутрь города всё жидкое пламя, которое смог. Огненные потоки медленно, но верно растекались по коридорам и технологическим шахтам, разрушая всё на своём пути. Разогревшиеся докрасна стены трескались и осыпались. В некоторых местах начали рушиться перекрытия. Крорин приказал срочно эвакуировать весь город через специальные подземные туннели. Войска и верховный старейшина покидали город последними, до конца пытаясь сдерживать натиск чудовища.
Выйдя из подземных туннелей на безопасном расстоянии, Крорин отправил мирное население в сопровождении войск в ближайшие города, а сам остался в одиночестве наблюдать, как дракон добивает его творение и результат многолетнего строительства. Несмотря на все старания дракона, пирамида осталась стоять, дымя огромными расщелинами, проломленными во внешних стенах.
Когда дракон улетел, а пламя погасло, Крорин с бригадой строителей вернулись в город, чтобы оценить повреждения. Несмотря на внешнюю целостность конструкции, внутренние разрушения оказались невероятными. Жар настолько повредил опорные конструкции, что находиться в городе было просто опасно. Ремонтные работы по восстановлению города оказались нецелесообразны, поскольку были соизмеримы с постройкой нового города. Гномы навсегда покинули Тетратоин, оставив город на растерзание дождям и горным ветрам. Северному клану был нанесён тяжелый удар.
Февраль 527 года (96 года от Рождения Пламени)
Последние годы Элбримир стал несколько рассеянным, ему стало сложно сосредоточиться на чём-то одном. В голову постоянно лезли посторонние мысли, сбивающие с толку. Во время очередного совета Братства, он вдруг понял, что думает совсем не о том, что в данный момент обсуждается на совете.
– Джаланиль, прости, я тебя перебью. Я хочу сделать одно заявление. – прервал речь кузнеца Элбримир, вставая с места. – Я должен вам сообщить, что я снимаю с себя полномочия Вождя Братства. В данный момент я не способен полноценно выполнять свои обязательства, поэтому ухожу в отставку. После совета я отправлюсь в учебный лагерь охотников, думаю, они быстро найдут мне замену.
Немой шок сковал лица остальных Вождей. С минуту они молча смотрели на Элбримира, не веря его словам.
– Элбримир, что случилось? Может, тебе просто нужен отдых? Оставишь вместо себя заместителя на пару месяцев, съездишь, поохотишься, развеешься. Зачем рубить с плеча. – высказался Руахарил.
– А как же клятва служить братству? – спросил Джаланиль.
– Всё решено. А служить я продолжу. Буду тренировать молодых охотников. – ответил Элбримир.
– Тейрина, ну ты ему хоть что-нибудь скажи, нас он не слушает. – обратился к магу Джаланиль.
– Я не могу видеть, но, я, похоже, слышу больше чем вы. Он уже всё решил и его не переубедить. Это же Элбримир. – ответила Тейрина.
– Ну, хоть кто-то меня понимает, спасибо, сестра. Продолжай, Джаланиль, я, кажется, тебя перебил.
Через три дня на новый совет прибыл Сейлас – старший мастер охотников, которого выдвинули на должность Вождя. Элбримир же осел в охотничьем лагере и стал обучать новых охотников, часто выезжая с ними на тренировки и охоту в отдалённые уголки леса. Вскоре занятия охотой позволили ему отвлечься от проблем и вернуть душевную гармонию, которой ему не хватало последнее время.
Апрель 554 года (123 года от Рождения Пламени)
Постепенно дракон становился сильнее, развивая свои навыки. Когда он только пробудился, то был способен лишь извергать пламя из пасти, словно факел. Что он и продемонстрировал в Древнем лесу. Через год, при разрушении Золотого Кувшина, в ход уже шли огненные шары, взрывающиеся при ударе. Через десять лет летающий монстр овладел иссушающим дыханием – поток горячего смертоносного воздуха, повергшего короля Лео в кому, на границе жизни и смерти. Затем он обзавёлся шипами на спине, тянущимися вдоль хребта, до самого конца хвоста. За пятьдесят лет монстр заметно прибавил в размере, став не только сжигать здания, но и поедать людей и скот. Осаждая Тетратоин, дракон поливал пирамиду жидким пламенем. Вновь вернувшись в земли королевств, дракон отрастил на голове два гребня, с помощью дрожания которых мог издавать низкочастотный звук, не слышимый ухом, но повергающий всех в панику. Пролетая над поселением, где все люди спрятались в укрытиях, с помощью этого звука он заставлял всех покинуть убежища и панически разбегаться в разные стороны. Когда люди поняли причину, солдаты, обороняющие города стали использовать специальные плотные затычки для ушей.
После того, как дракон исчез на полгода, люди решили, что он снова улетел в горы или в Древний лес. Но также это означало, что, когда он вернётся, скорее всего, он уже освободится от маяка и атака будет абсолютно внезапной. Так и случилось, едва один из дозорных на башне Львиного Когтя успел поднять тревогу, как раздались первые взрывы огненных шаров, вслед за которыми последовала звуковая атака страхом. Не успевшие воспользоваться берушами солдаты в страхе прятались в углах замка, в то время как дракон огненным факелом сжигал людей, нагло приземлившись на главной площади города. Когда с одной из башен солдаты всё-таки смогли пустить стрелу, она практически в упор ударила дракона в спину, повалив его на бок. Встряхнувшись, дракон встал на задние лапы, и мощными ударами передних когтистых лап разбил башню, похоронив под обломками выстреливших в него солдат. Превратив улицы города в буквальном смысле в огненные реки, дракон поднялся вверх и скрылся за облаками. Через минуту, в крутом пике он запустил огромный огненный шар, ударивший в замок и взорвавшийся с такой силой, что от замка остался практически один фундамент, а по крепостным стенам побежали трещины. Дракон сделал круг над городом, словно осматривая, достаточно ли он разрушил, и скрылся высоко за облаками.
Январь 563 года (132 года от Рождения Пламени)
Массовое бегство людей в Южную степь привело к тому, что пропускной режим, организованный королём Аквилой на мосту через Большой овраг, не справлялся и полностью изжил себя. Но, тем не менее, все люди, пересёкшие Большой овраг, объявлялись вне закона и при поимке становились рабами. Попытки восстановить Львиный Коготь даже не предпринимались, лишь расчистили завалы возле храма короля Лео и убедились в его сохранности. Небольшой отряд солдат постоянно охранял храм, а немногие выжившие горожане покинули город, расселившись в разных уголках королевства, лишь несколько стариков, у которых не было сил куда-то идти, остались в городе, по мере сил прислуживая караулу за кусок хлеба.
Дракон дал отдышаться людям, впервые за последние почти полтора века появившись над Древним лесом. Поскольку в Лесном братстве было лишь три крупных города – Охотничий, Кузнечный и Магический, а большинство эльфов жили маленькими поселениями, разбросанными по всему лесу, больших жертв от атак дракона не было. Лишь деревянные постройки в городах пылали как спички, но благодаря постоянным зимним дождям, это не перерастало в глобальные лесные пожары. Кроме того, эльфы были в курсе магической метки, применяемой людьми, поэтому довольно быстро присоединились к их системе обнаружения. Имея в запасе достаточно времени, эльфы просто укрывались в специально подготовленных убежищах, которые дракон пока не обнаруживал. Сожжённые же постройки относительно быстро восстанавливались, хотя постоянный ремонт и отнимал много времени и сил.
Были среди эльфов и энтузиасты, пытавшиеся бороться с драконом, устраивающие разнообразные ловушки в кроне деревьев. Но все они были бесполезны, дракон с лёгкостью рвал все верёвки и сети, которые эльфы на него набрасывали, либо ломал деревья, если верёвки оказывались прочнее.
Ранним утром, за несколько часов до восхода солнца, молодой охотник Равандил ехал на свою первую охоту, устроенной в честь его совершеннолетия, когда заметил огромную тень, мелькнувшую в небе. Без сомнений это был дракон. Поскакав галопом ему в след, Равандил и его спутники через полчаса увидели впереди дым – горело их поселение. Когда охотники добрались до места, оказалось, что дракон полностью сжёг все полторы сотни домов. Поскольку магической обнаружение не сработало, а все жители спали во время неожиданной атаки, большинство из них погибли, не успев покинуть дома. Среди погибших оказались и родители Равандила, проводившие его на охоту и решившие немного подремать перед подготовкой праздничного обеда. От дома юного охотника осталась лишь одна стена, на которой висел лук его отца. Поклявшись, что обретёт гармонию лишь после смерти дракона, Равандил покинул догорающее поселение и направился к ближайшим ловцам дракона, где встретился с Еанором – лидером отряда.
– Я хочу вступить в ваш отряд и стать охотником на дракона! – с порога дерзко заявил Равандил.
– Тссс, не спеши, малец. Ты вообще кто и откуда? – остановил его Еанор, солидный светло-русый эльф, изрядно покрытый шрамами, свидетельствовавшими о его боевом прошлом.
– Оу, простите! Я Равандил, сын Тетатора.
– Рад приветствовать тебя, Равандил. Я не был знаком с твоим отцом, но слышал, что он великолепный охотник.
– Мой отец мёртв. Дракон убил его вчера утром, вместе с матерью и пятилетним братом.
– Так, понятно. Горячий парень, желающий отомстить. Это конечно плохо, но всё же посмотрим, что ты умеешь. У тебя есть оружие?
– Да, лук моего отца. – продемонстрировал своё оружие Равандил.
– Уже что-то. А вон твоя мишень, порази её, не выходя из комнаты. – Еанор указал через окно на небольшую мишень, висящую на дереве метрах в двухстах.
– Ого, так далеко. – засомневался в своих силах Равандил.
– Мишень размером с глаз дракона, думаешь, что сможешь подобраться к нему ближе и обеспечить себе хороший обзор?
– Ну ладно. – с прежней дерзостью в голосе сказал Равандил и вытащил стрелу из колчана.
Хорошенько прицелившись, эльф пустил стрелу через окно, но сильный порыв ветра, сквозившего между деревьями, отклонил её в сторону настолько, что она пролетела в нескольких метрах от мишени. Злобно фыркнув, Равандил выхватил ещё одну стрелу и стал натягивать тетиву, когда Еанор его прервал.
– Достаточно. Парень, я очень соболезную твоей утрате, но ты ещё не готов. Ты слишком молод, слишком горяч. Ты не думаешь и торопишься. Торопишься отомстить, я тебя понимаю, но это ведёт тебя прямиков в могилу. Одного опрометчивого решения будет достаточно для смерти. А я не хочу, чтобы ты погиб, и подставил свой отряд. Я не могу тебя взять. Прости.
