СанаА Бова
Обратная сторона души
– Что ты наделала? – ты не успел меня остановить. – В обмен на что?
– На вечность с тобой. – я передала свиток грустному дьяволу, и он, впервые за всё время, улыбнулся. – В Аду.
Конечно же, он получил своё. Очередная душа в подчинение бесконечным пескам адского времени.
– Зачем? – ты падаешь на колени. – Мне было достаточно просто знать, что с тобой всё хорошо. А теперь… Я жил все эти года один, не связывая себя узами брака, детьми… Ничем. Я жил памятью о тебе… А теперь ты отбираешь у меня даже это.
– Уводи его отсюда. Ураган совсем близко. – мне не хотелось слушать эти откровения. Возможно, я не до конца ему доверяла… А, возможно, мне было больно слышать эти фразы, ведь каждое слово доказывало, что мы дико ошиблись… Мы разрушили наши жизни пустым и никому не нужным молчанием.
– Я останусь здесь. С тобой. – ты беспомощно опускаешь голову, а из моих глаз начинают капать слёзы. Я никогда не видела тебя таким беспомощным, открытым и искренним.
– Нет. У тебя в запасе ещё несколько лет. Проживи их за нас двоих. – я присела рядом с тобой. Это далось мне тяжело, ведь старые кости напоминали о том, что я далеко уже не юная девочка. Обняв тебя, я заплакала. – Реализуй всё то, на что раньше не осмеливался. Забудь о рамках и границах – их не существует. Все барьеры только в нашем сознании, но их нет в реальности. Иди вперёд!
– Это не справедливо. – ты крепко обнимаешь меня, прижимая к себе так плотно, что я чувствую твоё сердцебиение. – Прости меня за всё!
– Хватит извинений. Ты всю жизнь извинялся!
– Почему ты не обменяла душу на года жизни?
– Моё время закончилось. Я не хочу идти против отведённых судьбой мне сроков. Это глупо. Нельзя перехитрить время.
– Ты просто сдалась.
– Я имею на это право.
– Я не хочу жить, зная, что тебя нет в этом мире.
– Ты жил без меня и раньше. Так живи сейчас зная, что вскоре мы будем вместе. А пока что живи. Живи в память обо мне. – я поцеловала тебя в лоб и почувствовала дрожь.
– Да, я жил… Жил прекрасно понимая, что ты в порядке… Что жива и здорова… Что ты пишешь, творишь… Мне не надо было другого. А теперь я знаю, что ты уходишь из этого мира и… Ты уходишь в Ад. После такого тяжело уснуть, знаешь ли.
– Тебе пора. – я встала на ноги, с трудом сохранив баланс, и отошла в сторону. Отвернувшись к окну, я увлечённо рассматривала, как на улице сверкали молнии. Картина была слишком уж прекрасной, чтобы казаться мне хотя бы отчасти устрашающей. – Уводи его! – я не могла видеть, как он растворялся. Я в очередной раз потеряла тебя. Дьявол забрал тебя, но твой запах ещё долго витал в воздухе.
На удивление я не слышала шума и грохота. Я ощущала лишь жар от окутанного пламенем соседнего дома. Мне оставались считаные минуты.
Я видела, как падали и загорались деревья. Пожары охватили всю округу. Во мне не было страха. Не было сомнений. Не было желания пытаться спастись или укрыться в подвале. Полное смирение. Я устала жить. Я истощена. Но на моём лице сверкает улыбка, ведь я увидела тебя. В последний раз. Всё это того стоило. Я уверена, что и в Аду найду способ добиться всего, чего пожелаю…
Ведь тебя я уже получила…
Многолетние скитания по смертному миру в бесчисленных попытках стать частью потустороннего… Я написала так много историй о мире, к которому была причастна лишь в моих снах, но уже и не надеялась, что этот мир выйдет со мной на контакт. Семьдесят лет я искала своё место в этой реальности и никогда не находила.
Я была уверена… Я знала, что всё то, о чём я пишу реально… Но меня не впускали в тот мир. Почему-то мне упорно отказывались раскрывать двери в иную реальность, к которой я так стремилась. И вот, когда мои смертные дни уже подошли к завершению, сам дьявол предстал предо мной. Я прекрасно понимала, что его невозможно вызвать. Всё это байки.
Дьявол не прислужник, чтобы приходить на просьбы и мольбы.
Дьявол всегда является сам.
Лишь некоторые души способны заинтересовать властителя Ада и все эти мифы, распространяемые священниками о значимости обычных человеческих душ, изрядно преувеличены. Человек довольно глуп по своей сути, чтобы создать собственных бесов, ведь таким образом он списывает с себя ответственность за всё низменное, что ему присуще. Демонам неинтересны подселения, ведь у них есть собственные тела… Сильные и могущественные, выкованные временем и окаменевшие от пыток. Люди слишком завышают собственную цену, считая, что служителей Ада способно заинтересовать их ничтожное тело, которое может разрушиться и разложиться за считаные часы…
Я всегда понимала это, а потому и не пыталась предпринимать ничего для связи с иными мирами. Я просто писала о них. Мне даровали способность излагать то, что было необходимо для них. И лишь благодаря этому дару, я приобрела ни с чем не сравнимые знания…
Знания об истинной структуре Вселенной и уже через несколько мгновений я окажусь там, куда стремилась всю мою сознательную жизнь, став неотъемлемой частью энергий.
Глава 3. Пустыня проклятых
Пустыня Проклятых была местом, где мир, казалось, умирал с каждым мгновением. Она не просто существовала – она жила, шептала и наблюдала. Её песок, острый, как лезвие, хрустел под ногами, но даже этот звук казался чужим, словно был порождён не моими шагами, а чем-то невидимым и скрытым под поверхностью. Тогда я очнулась от глубокого сна, абсолютно не понимая, что именно было реальностью – то неощутимое воспоминание, где я умирала человеком, или эта реальность, разъедающая мою плоть и жадно высасывающая каждую каплю крови, чтобы затем вновь наполнить. Именно своего прохождения я и не могла вспомнить. Это осталось каким-то призрачным воспоминанием, напоминающим сновидение, которое никогда не снилось мне, ведь я даже не могла вспомнить, была ли способна спать .
Земля под ногами двигалась и пульсировала, будто дышала. Иногда песок вздрагивал, открывая на краткий миг мёртвые серые корни, извивающиеся, словно черви. Я не могла понять, что это было: остатки мёртвых деревьев или часть чего-то гораздо более ужасного. Ветер в этой пустыне не приносил прохлады, а красное небо над головой, украшенное черно-золотыми прожилками, напоминало дорогой мрамор, являющийся частью крышки, отделяющей меня и это пространство от свободы. Воздух тут был горячим и наполненный приторным насыщенным запахом гнили, который впивался в кожу, заставляя чувствовать себя частью этой умирающей земли.
Вдали, на горизонте плясали силуэты, похожие на раскалённых путников. Они двигались медленно и хаотично, а потом исчезали, растворяясь в жарком воздухе. Каждый раз, когда я пыталась сосредоточиться на них, мне казалось, что они становятся ближе, а их тени растут, но стоило мне моргнуть – они исчезали.
Шёпот начался внезапно. Он проник в моё сознание, как резкий порыв ветра, который становилось невозможно игнорировать. Сначала это были едва различимые звуки – как шелест песка или треск сухих веток, но постепенно они становились всё отчётливее. Эти звуки заполнили пустыню, отражаясь от каждой песчинки, от каждого крошечного трещания земли. Каждый шёпот казался чуждым, как будто его источник был древним и непостижимым для моего понимания. Эти звуки не имели одного направления, они окружали меня, будто вихрь, преследующий жертву. Казалось, они исходят из самого воздуха, из песка под ногами, из ветра, который не дул, но всё же был здесь, сдавливая меня своим присутствием.
Я попыталась закрыть уши руками, надеясь хоть на мгновение отгородиться от нарастающего звукового хаоса, но шёпоты не исчезали. Они усилились, словно находились не снаружи, а внутри моего разума. Иногда даже казалось, что шёпот приобретал ритм. Он не являлся бессвязным – это были слова, предложения, даже голоса. Они звали меня по имени, повторяли его с едва заметной насмешкой. "Иди… ты должна прийти к нам, Кэтрин." – шептали они, и каждый звук отдавался в моём сознании ледяной иглой.
Все эти голоса не принадлежали одному существу. Это был хор тысяч, но каждая нота, каждый тон звучал так, будто его произносили сразу в разных плоскостях. Один голос был низким, как утробное рычание зверя, другой – высоким, как плач ребёнка. Иногда они звучали в унисон, но чаще перекрывали друг друга, создавая беспорядочную какофонию, от которой хотелось кричать. Это была самая настоящая пытка.
Шёпоты не только звали меня – они показывали то, чего я не хотела видеть. С каждым их эхом в моём разуме вспыхивали образы. Это были лица, изувеченные и мёртвые, их глаза горели, как раскалённые угли, а рты были широко открыты в беззвучных криках. Я видела руки, протягивающиеся ко мне из песка, а их пальцы изломанные и покрытые трещинами напоминали иссохшие ветки. Они не касались меня, но ощущение их присутствия вызывало дрожь. Я пыталась не смотреть, но каждый раз, когда я закрывала глаза, образы становились лишь ярче, превращаясь в оживающий кошмар.
Каждый раз шёпоты становились всё ближе и иногда казалось, что они дышали мне в ухо. Холодное прикосновение ветра сопровождалось словами, которые проникали прямо в сердце. "Ты сгоришь здесь…" – шепнул один из голосов, и я ощутила, как внутри меня что-то холодное прижимается к груди. Странно, но я начинала привыкать ко всем несуразностям этой реальности.
С каждым шагом шёпоты менялись. Они не просто говорили – они смеялись, рыдали, кричали. Я слышала имена, которые никогда не знала, понимала молитвы на языке, которого никогда не учила. Иногда мне чудилось, что эти звуки – отголоски людей, прошедших этот путь до меня. Но самая страшная часть заключалась в том, что эти шёпоты не были просто голосами – они обладали весом. Мне казалось, что они наклоняют песок под ногами, словно их сущность давила на землю, заставляя её изгибаться.
Когда я пыталась идти дальше, ветер усиливался, неся с собой ещё больше звуков. Иногда он превращался в густое облако песка, которое облепляло меня с ног до головы и в этих песчаных завесах я видела лица, глаза и рты, которые продолжали шептать несмотря на то, что их нельзя было назвать живыми. Эти шёпоты становились тяжёлыми, как груз сотен неисполненных обещаний, резко свалившихся на мои плечи. Они окружали, вытесняя воздух из лёгких. Я чувствовала, как земля под ногами пульсирует, будто шёпоты исходили прямо из её недр.
В какой-то момент я ощутила прикосновение. Оно было лёгким, как пёрышко, но холодным, как ледяная сталь. Это были не руки, а что-то неосязаемое, скользящее по моей коже, оставляя за собой липкое ощущение страха. С того мгновения я больше не могла идти. Шёпоты становились оглушительными. Они заполнили всё сознание, не оставляя места даже для мыслей. Я упала на колени, чувствуя, как песок сковывает движения, как если бы сам воздух был против того, чтобы я продолжала путь.
Но вдруг всё стихло.
Наступила глухая, звенящая тишина. Это было хуже, чем шёпоты. Это напоминало затишье перед бурей. Я чувствовала, как что-то гораздо большее и страшное, чем шёпоты, наблюдает за мной. Песок подо мной зашевелился, и из него начали вырастать фигуры. Сначала они были лишь тенями, но постепенно стали обретать форму. Они проявлялись как высокие худые существа с пустыми глазницами, а их лица были вытянутыми и искажёнными гримасами боли.
Они не двигались, изучая меня, и их шёпоты вернулись. Теперь они говорили не мне, а между собой, но каждое слово казалось ударом по моему сознанию. Я вдруг осознала, что они не просто пытаются напугать меня. Нет. Они что-то знали. Их голоса, их звуки были не только угрозой, но и предупреждением. Они тянулись ко мне, пытались остановить или направить, но куда и зачем, я не понимала.
Их последний шёпот был самым громким. Он звучал сразу в моей голове, и в этом моменте я почувствовала, как тело начинало дрожать.
– Ты идёшь к финалу, – прошептали они в унисон. – И ты не вернёшься.
В мгновение всё обнулилось, превратившись в бесформенную массу, из которой исчезло всяческое понимание реальности, ведь от погружения в многоуровневое ничто едва можно испытать спокойствие. Время растворилось и мне никак не удавалось понять, как долго я зависала в этой сюрреалистичной действительности, а когда в измерении моего прибывания вновь прорисовался горизонт, мне не сразу удалось в это поверить.
