СанаА Бова
Обратная сторона души
Но я нашла в себе силы продолжить идти.
Сначала я думала, что это игра света. Горячий воздух пустыни дрожал, создавая миражи, которые бесформенно плясали перед глазами, но вскоре стало ясно: тени, сопровождавшие меня ранее, не были иллюзией. Сейчас они вновь появлялись внезапно и практически незаметно, словно сами пески выдыхали их из своих глубин. Иногда это были длинные, извивающиеся линии, которые ползли рядом с моими шагами, иногда – высокие, изогнутые силуэты, напоминающие фигуры с вытянутыми конечностями. Они не следовали за мной прямо, но всегда держались на границе видимости, заставляя каждую секунду оборачиваться, чувствуя ледяной страх, как кинжал в спине.
Я впервые заметила их, когда остановилась, чтобы перевести дух. Вокруг было тихо, за исключением мягкого, но напряжённого шелеста песка, который звучал так, будто кто-то крадётся. Я подняла глаза и увидела это: тонкая тень, вытянувшаяся вдоль горизонта, напоминала человеческий силуэт, только слишком высокий и худой. Она не двигалась. Я снова решила, что это игра воображения, но, когда сделала шаг вперёд, тень последовала за мной. Она не шевелилась, но её форма изменялась, становясь более изломанной, как будто её трансформировали невидимые руки. И с каждым шагом их становилось больше.
Тени появлялись на краю моего поля зрения, врезаясь в песок, как угольные мазки на выцветшем холсте. Они всегда держались на расстоянии, но я чувствовала их. Воздух вокруг них был плотным, тяжёлым, и каждый раз, когда я проходила мимо, мне казалось, что их тишина наполняется едва различимыми звуками. Это были не слова, а скорее движения, как будто они открывали свои безликие рты, чтобы что-то сказать, но не могли.
Одна из теней была ближе других. Она напоминала человека с длинными руками, которые вытягивались и ломались, стремясь дотянуться до меня. Я резко остановилась, и она застыла, будто боялась быть пойманной, а когда я двинулась дальше, тень снова начала двигаться. Но она не шагала, её ноги не касались земли. Она словно скользила по песку, оставляя за собой длинные борозды, как следы когтей.
Иногда я видела подобные ей силуэты прямо перед собой. Они вырастали из песка, как призрачные деревья, их ветви были кривыми, похожими на руки, обращённые к небу. Мне казалось, что я вижу лица: бледные, пустые, без глаз и рта, но они смотрели на меня. И я вновь слышала шёпот, исходящий от них. Это был не звук, а чувство, которое проникало прямо в разум и каждый шаг лишь усиливал их присутствие, делая почти физическим. Они не нападали, но их близость ощущалась, как ледяной ожог на коже.
Один раз я попыталась заговорить с одним из них.
– Кто вы? Чего вы хотите? – мой голос звучал хрипло… ломко.
Ответа не было. Но когда я отвернулась, я услышала, как за спиной зашуршал песок, словно кто-то медленно переступил ногой.
Силуэты, которые я видела, начали менять форму. Они больше не выглядели, как люди, став чем-то большим и менее понятным. Их изначально худые тела вытягивались, а конечности удлинялись, принимая странные позы, будто они изучали меня издалека.
Один из них двигался максимально странно, ломаясь в суставах. Его руки сгибались под неестественными углами, а ноги не касались земли. Когда я посмотрела на него, мне показалось, что он улыбается, но это была не настоящая улыбка. Это был просто разрез, проходящий там, где должна была быть нижняя часть лица.
Я сделала шаг назад, но фигура вытянула руку, заставив меня замереть. Тень остановилась, а рука повисла в воздухе. В этот момент я поняла, что это существо ожидало моего следующего движения, чтобы решить, что делать дальше.
Они – тени не были постоянными. Иногда я теряла их из виду, и в эти моменты возникал страх ещё хуже, чем когда они были рядом. Тишина пустыни казалась слишком громкой, а каждый звук ветра – подозрительным. Но стоило мне сделать шаг, как они возвращались. Их формы были размытыми и искаженными, словно кто-то сквозь туман пытался нарисовать человека, но кисть не слушалась.
Иногда они исчезали за горизонтом и их силуэты растворялись в миражах, но я знала, что они никуда не уходили.
Одна из теней наконец приблизилась достаточно, чтобы я могла различить её черты. Это была не фигура, а что-то среднее между человеком и дымом. Её очертания пульсировали, а внутри я видела что-то, напоминающее глаза. Они горели тусклым красным светом, как угли, скрытые под пеплом. Тень подняла руку, и я почувствовала, как воздух вокруг стал густым, подобно воде. Я не могла дышать… Не могла двинуться. В этот момент мне показалось, что я слышу её голос, глубокий и древний, как треск костра.
– Ты слишком далеко зашла… – прошептала она.
Затем фигура исчезла, оставив меня наедине с пустыней, полной их наблюдающих глаз.
Небо над Пустыней Проклятых несло на себе метку проклятия. Оно не просто зависало над головой, оно давило, поглощая всё живое своей чудовищной тяжестью. Это был не привычный купол звёзд или чистого бескрайнего неба и уже даже не мрамор – оно всё больше напоминало растрескавшееся зеркало, где вместо света сквозили кроваво-красные линии, извивающиеся, как раны, которые никогда не заживут.
Цвета на этом небе не просто существовали, они двигались. Мутные оттенки серого, багрового и чёрного плавали, сталкивались друг с другом, как густые, ядовитые облака. Иногда они вспыхивали, будто внутри этого мрачного полотна кипели яростные бури. Тени от этих вспышек ложились на пустыню, извиваясь словно живые, и я чувствовала, как они касаются меня – холодные, цепкие, лишённые жизни.
Я не сразу заметила трещины, которые пересекали небо, ведь их свечение не было постоянным: они загорались на миг, словно удары молнии, но вместо света из них текла густая, словно дым, тьма. Эти трещины шевелились, как открытые рты, и я была уверена, что слышу, как они шепчут. Снова. Всё вокруг разговаривало.
Одна из трещин вспыхнула прямо надо мной и эти очертания напоминали змею, свивающуюся кольцами, а внутри неё, в самой глубине, мерцали огоньки, похожие на глаза. Они двигались, следя за каждым моим шагом. Когда я пыталась отвести взгляд, трещина словно притягивала меня обратно, её форма становилась всё больше, всё ближе, пока не заняла всё поле моего зрения.
И в этот момент я почувствовала, как она смотрит прямо на мою душу…
Но ведь эта я и была душой…
Красные линии, пересекающие небо, дышали. Это было не просто свечение – это вполне себе живые, пульсирующие вены и иногда я слышала глухие удары, исходящие из них, как сердцебиение огромного существа. С каждой минутой линии меняли форму. Они растягивались и скручивались, образуя спирали и узоры, которые я не могла понять, но которые внушали ужас. Эти узоры были слишком правильными, чрезмерно симметричными, чтобы быть случайными. Казалось, что это древний язык, который пытался что-то до меня донести, но каждое слово было как удар хлыста по разуму.
Одна из таких линий начала тянуться вниз, превращаясь в ленту, зависшую над пустыней. Я смотрела, как медленно она двигалась, а её свечение становилось ярче, и понимала, что это не просто свет – это огонь, горящий без пламени, обжигающий лишь своим присутствием.
Я заметила, что небо перемещалось и не стояло на месте, медленно и неотвратимо склоняясь к земле. Мне казалось, что его тени опускаются всё ниже, заполняя собой пространство и утяжеляя воздух. Дышать становилось всё сложнее.
Вдруг одна из тёмных полос начала изменяться, становясь всё шире и шире, пока не превратилась в гигантскую зияющую дыру. Из неё вытекал дым, густой и вязкий, как кровь. Этот дым не просто наполнял пространство – он тянулся ко мне. Его клочья вытягивались, обвивали моё тело, обжигали кожу ледяным прикосновением. Я чувствовала, как он проникает внутрь, заставляя моё сердце колотиться, как загнанное животное.
Звуки, исходящие из неба, были нечеловеческими. Иногда это было похожее на далёкий гром урчание, иногда на стон, который пронизывал всё моё тело. Но самым ужасным был звук, напоминающий глубокий, протяжный вдох. Он был медленным, будто сам воздух, который я вдыхала, становился частью чего-то огромного, скрытого за этим небом.
Иногда звук сменялся чем-то похожим на плач. Он доносился откуда-то из глубины, тихий и едва различимый. Этот плач не мог принадлежать человеку – он был слишком протяжным и чуждым, чтобы быть понятным.
Я поняла, что небо не пусто. В его глубинах что-то двигалось. Сначала это были лишь тени, похожие на странные облака, но постепенно их формы становились более чёткими. Это были огромные существа, напоминающие фантастических зверей или богов, забытых и покинутых.
Одно из них, тёмное и изогнутое, остановилось прямо надо мной. Его контуры светились, а в центре вспыхнули два огромных глаза, красные, как раскалённые угли. Я не могла отвести взгляд, хотя знала, что эти глаза видят всё: мои страхи, мои ошибки, саму мою душу и боль её пропитавшую. И оно начало двигаться. С каждой секундой оно становилось ближе, а его очертания размывались, превращаясь в длинные изогнутые щупальца, которые тянулись вниз. Я почувствовала, как одно из них коснулось моего лица. Холод, пронизывающий до костей, заставил меня закричать.
Когда я посмотрела снова, мне показалось, что небо уже не просто пространство над головой. Это было зеркало, из которого на меня смотрело что-то, чего я не могла понять. Там, среди всполохов света и движущихся теней, я видела своё отражение, но оно не было знакомым. Отражение смотрело на меня, а глаза плакали кровавыми слезами. Оно тянуло ко мне руки, которые разрастались, пока не заполнили всё поле моего зрения.
Я упала на колени, не в силах больше смотреть на это адское небо, но знала, что оно никогда не отпустит меня. Оно было живым, оно было вездесущим, и оно было голодным.
В пустыне было невозможно избежать чьего-то присутствия. Здесь каждая микрочастица была живой и наполненной сущностью чего-то мне неизвестного. И стоило мне перевести взгляд с неба, как я осознала, что песчинки под ногами гораздо страшнее.
Они прятались под песком, словно огромные чудовища, укрытые тонкой вуалью времени. Первые признаки их существования я заметила, когда земля под ногами начала менять текстуру. Гладкий песок стал твёрже и вскоре я наступила на что-то, напоминающее кость.
Огромные черепа, расколотые временем, торчали из песчаных дюн, словно изувеченные монументы древним катаклизмам. Их размеры превосходили всё, что я могла представить. Эти останки были настолько огромными, что я едва могла охватить их взглядом. Каждый череп был покрыт глубокими трещинами, и в их полых глазницах, казалось, обитала сама тьма.
Один из черепов возвысился надо мной. Его нижняя челюсть была расколота, как древний мост, рухнувший от времени. Я остановилась, не в силах отвести взгляд. Гладкая поверхность черепа была покрыта странными символами – углублениями, которые казались следами когтей или зубов.
Когда я приблизилась, воздух вокруг изменился. Казалось, что череп начал дышать. Едва слышное низкое гудение, будто раздающееся из его полых глазниц, становилось громче с каждым моим шагом. Оно не было звуком, который можно услышать – это было чувство, проникающее в разум и заставляющее меня дрожать от ужаса.
Я услышала, как из глубин черепа раздался голос. Глухой, пронзительный шёпот, который был одновременно далёким и близким.
– Ты… тоже… уйдёшь…
Слова звучали медленно, будто разрывая пространство на части.
Черепа не были неподвижными. Мне казалось, что они меняли форму, пока я смотрела на них. Их контуры дрожали, из-за чего кости мерещились мягкими, как если бы они могли ожить в любой момент.
Я обратила внимание на один из черепов, который частично был скрыт песком. Его зубы, огромные и острые, торчали из земли, будто раскалённые ножи. Вокруг этих зубов плясали отблески – слабый свет, исходящий из песка, который выглядел как мерцание глаз, скрытых под поверхностью. Вдруг мне показалось, что череп шевелится. Его челюсть, которая должна была быть неподвижной, дрогнула. Я замерла, чувствуя, как всё моё тело охватывает волна холода.
