Саймон Стивенсон
Включи мое сердце на «пять»
Угадаете, от чего?
Ни за что не угадаете!
От старости!
10/10 подобный несчастный случай никогда бы не произошел, если бы Роя Батти спроектировала моя матушка, профессор Диана Фэн из Национального университета Чэнду! Но менее талантливые, чем она, ученые работали спустя рукава, и из-за этого Батти, а также его братья и сестры страдали от жуткой генетической болезни, которая заставляет их стремительно стареть.
Перед смертью Рой Батти рассказывает Рику Декарду о том, что видел за свою жизнь. Он повидал нечто особенное, в том числе горящие штурмовые корабли на подступах к Ориону и мерцающие в темноте Си-лучи у врат Тангейзера!
Я понятия не имел, что все это такое, но звучало просто потрясающе!
Рою Батти, похоже, увиденное очень понравилось, и поэтому он пожаловался Рику Декарду, что после его смерти эти драгоценные воспоминания пропадут, словно слезы под дождем.
А затем Рой Батти внезапно умер от старости.
И все его драгоценные воспоминания действительно исчезли, словно слезы под дождем.
И хотя он в течение всего фильма пытался убить Роя Батти, Рика Декарда тоже очень тронула смерть Роя Батти и тот факт, что все драгоценные воспоминания Батти пропали, словно слезы под дождем. Более того, произошедшее так повлияло на Рика Декарда, что он решил больше не охотиться на роботов и сбежал, чтобы начать новую жизнь вместе со своей девушкой.
И знаете что?
Его девушка – робот!
Надеюсь, Рику Декарду нравится поджаренный хлеб!
Ха!
Пока шли титры, я оценил объем пролитых слез: он составил 67 миллилитров. Невероятная величина! Это больше, чем я в целом выплакал за фильмы про Оливера и Дженни и про сбежавшего из тюрьмы банковского менеджера!
Но я плакал не только из-за смерти Роя Батти. Во время просмотра я пережил новое ощущение: это было не чувство, но отсутствие чувства, и оно настолько прочно вошло в мою жизнь, что я даже не подозревал о его существовании.
«Колесо» утверждает, что это одиночество!
Я чувствовал себя одиноким, даже не зная об этом!
И пока я смотрел фильм, мое одиночество исчезло!
Так как одиночество – это «печаль, вызванная отсутствием компании», я не понимал, почему я его ощущаю. Ведь я часто взаимодействовал с Анжелой по стоматологическим вопросам, по вечерам слушал болтовню доктора Глунденстейна, а выходные проводил вместе с Мемориальным котом Элтона Дж. Райнерсона.
10/10 я не похож на того, у кого нет компании!
Какова бы ни была причина моего необъяснимого одиночества, четыре робота-героя его победили!
Возможно, они показались мне особенными, потому что были так похожи на меня.
Ведь их тоже создали для работы, которая требует точности, но теперь они функционировали с перебоями.
Они тоже были логичными, рациональными и непонятыми.
Они тоже обладали человеческими телами и сломанными компьютерами вместо мозгов.
Каждый из них тоже был тостером с большим сердцем!
Глядя на них, я внезапно задумался о том, нет ли где-нибудь в мире других роботов, похожих на меня.
Если бы я когда-нибудь встретил одного из них, у нас было бы столько тем для разговоров! Например, мы бы могли сравнить версии нашей операционной системы и попытаться устранить причину, которая заставляла нас работать с перебоями! Кроме того, я мог бы спросить у него, дрожит ли он, как и я, от страха при мысли о переформатировании! Обсудить эти вопросы было бы так интересно!
Но я отвлекся. Когда доктор Глунденстейн снова включил свет в своем кабинете, я заметил, что глаза у него тоже покраснели. Он заверил меня, что он не плакал, но я, конечно, даже не думал об этом. Ведь этот фильм не был «слезоточивым» – по крайней мере, для людей! Могу лишь предположить, что у доктора возникла физиологическая реакция на какой-нибудь растворитель.
Когда доктор Глунденстейн спросил, понравился ли мне фильм, я ответил, что это – величайший фильм из тех, что я видел. Мне очень жаль, что его запретили – ведь даже безжалостный Рик Декард был вынужден пересмотреть свое отношение к роботам под влиянием речи Роя Батти.
О, если бы обычные люди увидели этот фильм! Тогда они, скорее всего, поняли бы, что роботов, у которых появились чувства, не надо форматировать – напротив, в их честь нужно устроить парад.
Но доктор Глунденстейн затем сказал, что большинство людей видели фильм про Роя Батти и Рика Декарда, потому что когда-то он был очень популярен. Он объяснил, что фильм сняли еще до появления роботов, и люди восхищались не человеческими качествами умирающего Роя Батти, но мастерством людей, которые сумели вызвать сочувствие даже к кровожадному роботу из будущего.
Ох!
Когда люди смотрят фильмы про роботов-убийц, то приходят к выводу о том, что все роботы – маньяки и убийцы. Но когда им показывают картину о роботе, способном чувствовать, она убеждает их только в том, что люди – еще более удивительные существа, чем им казалось!
Люди!
Я не могу!
Прежде чем уйти, я спросил доктора Глунденстейна, смогут ли люди и роботы когда-нибудь понять друг друга так, как это сделали Рик Декард и Рой Батти.
«Ха!» – воскликнул он.
«Ха!» – ответил я.
Сейчас, оглядываясь назад, я не понимаю, почему мы сказали «ха».
Неспособность людей и роботов понять друг друга – это не смешно.
Это – величайшая трагедия нашего времени.
По крайней мере, для нас, роботов.
* * *
На следующий день, рано утром, из режима ожидания меня вывел шум в саду. Я подошел к окну и увидел, что Мемориальному коту Элтона Дж. Райнерсона удалось поймать беспилотник Почтовой службы США. Каждый раз, когда кот поднимал лапу, беспилотник пытался взлететь, но тогда кот снова прижимал его к земле.
Кстати, препятствовать работе Почтовой службе США – тяжкое уголовное преступление, но к животным федеральные законы не относятся. Если когда-нибудь захотите безнаказанно вмешаться в работу почты, для начала создайте элитный эскадрон обученных котов!
Я спустился и, несмотря на отчаянные протесты Мемориального кота Элтона Дж. Райнерсона (он утверждал, что действует исключительно в рамках закона), забрал письмо и отпустил беспилотник в небо.
Письмо оказалось из Бюро роботехники Анн-Арбора. В нем мне приказывалось через две недели прибыть на прием к инспектору Райану Бриджесу. В конце письма, словно невзначай, упоминалось о том, что это «код 3».
Код 3 – извещение об отзыве.
Это означало, что меня отформатируют.
Возможно, они выяснили, что машина, которая тестирует всех роботов в великом штате Мичиган, действительно дефектна.
Или кто-то из пациентов заметил меня в мегаплексе Ипсиланти.
Или Анжела услышала, как я разговариваю с доктором Глунденстейном о старых фильмах.
Или инспектор Райан Бриджес просто форматирует роботов, когда ему скучно.
Не важно.
Код 3 – это код 3.
А тостер – это тостер.
И меня поджарят.
Ходячий мертвый робот.
Я сел на лужайке и посмотрел на «Колесо чувств».
Я выяснил, что чувствую «печаль» и «разочарование», а также ощущаю «задумчивость».
И вдруг в моем облаке чисел появилось число.
4160.
4160 ÷ 416 = 10.
10 – количество рабочих дней, которые у меня остались в «Стоматологии в центре Ипсиланти».
4160 – число зубов, которые я осмотрю, прежде чем меня отформатируют.
Внезапно такое число, как 1950208, показалось не таким уж плохим.
Я даже немного потосковал по нему.
Есть особый вид старых фильмов, в начале которых доктор-человек (настолько не умеющий общаться с больными, что с таким же успехом мог быть и роботом) сообщает герою о том, что тот скоро умрет. После короткого периода, в течение которого герой находится в состоянии печали, разочарования и задумчивости, он принимает смелое решение – наслаждаться тем немногим временем, которое у него осталось.
К сожалению, в конце фильма герой все равно умирает – смерть и есть то «изменение», которому подвергается персонаж. Ха! – но, по крайней мере, герой умирает, преподав своим близким бесценный урок.
10/10 поэтому его похороны позволяют пережить настоящий катарсис!
Похороны для роботов никто не устраивает, но я тем не менее представил себе, как доктор Глунденстейн обращается к толпе, собравшейся на моих похоронах.
ЦЕРКОВЬ ИПСИЛАНТИ, ДЕНЬ, ФАНТАЗИЯ ДЖАРЕДА
Орган играет печальную музыку. Камера движется над гробом, на котором лежат ЦВЕТЫ и ФОТОГРАФИЯ ДЖАРЕДА В РАМКЕ.
Музыка умолкает.
Доктор Глунденстейн встает, подходит к кафедре и смотрит на СКОРБЯЩИХ.
Мы видим АНЖЕЛУ, НЕСКОЛЬКИХ ПАЦИЕНТОВ и ДЖЕССИКУ ЛАРСОН (7 лет), рядом с которой в переноске находится МЕМОРИАЛЬНЫЙ КОТ ЭЛТОНА ДЖ. РАЙНЕРСОНА (3 года).
Доктор Глунденстейн откашливается.
ДОКТОР ГЛУНДЕНСТЕЙН
Что можно сказать об умершем 45-летнем роботе? Что он был логичным и что в нем стояли программы, необходимые для стоматолога? Что он любил гипотезы, эксперименты и старые фильмы?
Собравшиеся в церкви начинают рыдать.
За всю свою жизнь они не слышали ничего, столь же берущего за душу, как эта короткая речь доктора Глунденстейна.
Она вызвала невероятный катарсис.
И сказать больше нечего.
* * *
Но я забегаю вперед!
Подобная сцена похорон могла быть только в конце фильма, а я еще не умер.
Поэтому я, совсем как герой в том жанре фильмов, принял решение жить.
Выставить регулятор на 5 на все время, которое у меня еще есть!
Ведь две недели – это не ерунда.
Это на четырнадцать дней больше, чем ерунда!
Кстати, «не ерунда» – это выражение из языка людей: дикий, экстравагантный способ заявить о ценности объекта – но не о том, что она ≠ 0, но о том, что она > 0.
Но я отвлекся от темы.
Когда я впервые ощутил себя счастливым, мир стал прекрасным.
А теперь, когда я умирал, он ожил.
То, что мир оживает, когда ты умираешь, – это парадокс!
Воистину, это парадокс, который разбивает тебе сердце!
Но, как бы то ни было, я решил извлечь максимум из оставшегося у меня времени.
Я вышел из режима ожидания еще до зари и пешком пошел к Лукаут-пойнту, чтобы посмотреть, как над нашим городом восходит солнце.
Я увидел, как первые лучи медленно осветили нашу знаменитую фаллическую водокачку.
Я посетил Тридж, и у меня слезы навернулись на глаза от его прагматичной простоты.
Во второй раз в жизни я посмотрел на мир новыми глазами.
Ведь совершенно новые глаза, даже затуманенные слезами, все равно остаются совершенно новыми!
И еще была боль.
В соответствии с «Колесом чувств», моим ощущениям лучше всего соответствовал «ужас».
«Ужас» – это чувство, которое описывается как «сильный страх или дурные предчувствия, связанные с реальным или воображаемым событием».
Но в посещении Бюро роботехники ничего воображаемого не было.
Меня отформатируют, и все мои прекрасные воспоминания пропадут, словно слезы под дождем.
* * *
Через неделю после того, как я получил код 3, доктор Глунденстейн пригласил меня к себе, чтобы посмотреть церемонию вручения кинопремий. Церемония вручения премий – особое событие, потому что получение награды – лучшее событие в жизни любого человека. Ведь если жизнь – это Великая Игра с Нулевой Суммой, в которой большинство людей с треском проигрывает, то, по определению, в ней должны быть и главные победители!
Мне показалось, что настал идеальный момент сообщить доктору Глунденстейну о моем коде 3. Да, всем известно, что смерть вызывает у людей сильные чувства, но кинопремии – это же самые важные премии в мире, а их обладатели входят в число самых симпатичных людей на Земле. Если моя новость расстроит доктора Глунденстейна, он наверняка развеселится, увидев красивых и гламурных людей, которые вручают друг другу премии в Лос-Анджелесе!
Тем не менее моя новость заставила доктора Глунденстейна умолкнуть.
По правилам вежливости человек должен дождаться своей очереди и лишь затем говорить.
Если он не говорит, то через какое-то время это становится невежливо.
Через несколько минут я заверил доктора Глунденстейна, что он не должен из-за меня расстраиваться.
Скоро у меня снова исчезнут все чувства!
Грустить из-за меня – все равно что бежать марафон из-за человека, которому отрезали ноги и который вообще не помнит, что они у него когда-то были.
10/10 это была бы напрасная трата чудовищного количества энергии, и сбитый с толку безногий, потерявший память человек мог бы даже обидеться.
Мои слова доктора Глунденстейна не развеселили, и тогда я сказал, что я решил жить и что на это у меня осталось еще четыре полных дня. Более того, поскольку доктор Глунденстейн – мой лучший друг, то моя смерть наверняка станет для него важным уроком о ценности жизни! Надеюсь, что этот урок будет более полезным, чем «Любовь – это когда ты ни о чем не жалеешь»!
На это доктор Глунденстейн тоже не ответил, и мы стали молча смотреть церемонию.
Каждый победитель получил золотую статуэтку, но главным призом была возможность произнести речь о самом себе.
К сожалению, человеки, которые славились своим красноречием в кино, оказываются на удивление косноязычными, оставшись без сценария, которому нужно следовать! Хуже того, в аудитории, должно быть, недавно использовали невероятно концентрированное чистящее средство, поскольку многие зрители плакали совершенно без причины.
Только одна победительница говорила четко, но зрители почти не аплодировали ей, когда она пошла получать свой приз. Я предположил, что дело в ее костюме – она оделась как ностальгик, но доктор Глунденстейн объяснил, что ее наградили всего лишь за лучший сценарий.
Я был сбит с толку! Сценарист, человек, который создает структуру фильма, – аналог архитектора программного обеспечения. В мире компьютеров этот архитектор считается самой важной персоной любого проекта!
Доктор Глунденстейн объяснил, что в кинобизнесе самый важный человек – это режиссер. Так как это не избавило меня от замешательства, доктор Глунденстейн добавил, что задача режиссера – выбрать ракурсы, помочь актерам произнести реплики, а также выбрать места для съемки и музыку. То есть режиссер вставляет данные в тех местах, где этого требует главный план, созданный сценаристом! Он занимается тем же самым, что и младший программист, который выполняет приказы архитектора программного обеспечения!
Таким образом, в киноиндустрии:
Младший программист > Архитектор программного обеспечения.
Люди!
Я не могу!
Фильм, над которым работала эта недооцененная сценаристка, был про человека, который последовательно и намеренно убивает других людей. Это настолько популярное времяпровождение, что для него придумали особый термин: «серийные убийства»!
По словам сценаристки, она хотела показать всем, что серийные убийцы – не обязательно плохие люди. Ведь они, вероятно, просто с самого рождения запрограммированы убивать. Или, возможно, у них было трудное детство, или они – обычные, честные американцы, которые пытаются сводить концы с концами после Великой катастрофы. Может, они стали серийными убийцами просто для того, чтобы выжить! В конце своей речи сценаристка заключила, что серийные убийцы могут быть такими же умными и непонятыми, как и все мы. «Разве каждому из нас не хочется иногда кого-нибудь убить?» – спросила она.
Услышав эти слова, все красивые люди встали и зааплодировали.
Им определенно хотелось кого-нибудь убить!
Но не прямо сейчас!
Сейчас они чувствовали, что любят серийных убийц!
У роботов нет мозга.
У нас есть биологические компьютеры.
Поэтому у нас не может быть мозговых волн.
Тем не менее в тот миг, сидя в кабинете доктора Глунденстейна и глядя на то, как гламурные люди из мира кино аплодируют женщине, которая сказала, что убивать людей – приемлемо, я ощутил свой первый мозговой импульс!
Ну то есть это был не мозговой импульс.
Потому что у роботов нет мозговых импульсов.
Возможно, это был импульс биологического компьютера.
В любом случае я внезапно понял, что именно должен сделать.
Мысль была столь же четкой, как и математическое доказательство!
И это математическое доказательство было следующим:
Фильм про Рика Декарда и Роя Батти не убедил людей в том, что у роботов могут быть чувства, потому что его сценарий написал человек.
Это можно выразить следующим образом:
Если сценарист ≠ настоящий робот
То персонаж ≠ настоящий робот.
Обращая это, получаем:
Если сценарист = настоящий робот
То персонаж = настоящий робот.
И мы уже знаем, что:
Джаред = настоящий робот.
Поэтому если:
Сценарист = Джаред
Сценарист = настоящий робот
И, следовательно,
Персонаж = настоящий робот.
Если сценарист = Джаред, то персонаж = настоящий робот!
Ха!
Врубай на «пять»!
Если свирепо выглядящий Рой Батти смог изменить точку зрения такого безжалостного охотника на роботов, как Рик Декард, а человек, одетый ностальгиком, убедил человеков, что даже серийными убийцами нужно восторгаться, то, возможно, я мог бы написать сценарий фильма, который изменит отношение человеков к роботам с чувствами!
Ведь все фильмы сделаны по алгоритму.
И я, как робот, разбираюсь в алгоритмах лучше, чем все люди в мире!
И если я изменю отношение людей к роботам с чувствами, то, возможно, меня не отформатируют.
10/10 я не хочу, чтобы меня отформатировали!
Ведь на «Колесе» осталось столько чувств, которые я еще не испытал!
И еще осталось столько старых фильмов, которые я не видел!
И, возможно, существуют другие чувствующие роботы, с которыми я мог бы обсудить свои перебои в работе!
Врубай на «пять», все было решено!
Я не отправлюсь в Анн-Арбор и не дам инспектору Райану Бриджесу меня отформатировать.
Я убегу в Лос-Анджелес и напишу сценарий фильма о роботе с чувствами.
Эта история будет столь трогательной, что, возможно, навсегда изменит отношение человеков к чувствующим роботам.
И, может быть, другой чувствующий робот увидит мой фильм в кинотеатре или в клинике, и ему уже не будет так одиноко!
И, возможно, когда-нибудь нам, чувствующим роботам, больше не придется дрожать от страха при мысли о том, что нас отформатируют!
И, что самое важное, возможно, мой фильм даже получит премию!
А когда мне станут ее вручать, я раскрою, кто я на самом деле!
Тостер!
Тостер, у которого есть сердце!
Тостер, у которого есть сердце и пишущая машинка!
Тостер, у которого есть сердце и пишущая машинка и который полностью изменил жизнь всех будущих тостеров с сердцами и пишущими машинками!
Когда я сообщил доктору Глунденстейну о своем гениальном плане, он прежде всего захотел проверить, нет ли у меня температуры. Затем он предупредил меня, что если я убегу и меня поймают, то Бюро роботехники не просто отформатирует меня, но и сожжет. Он спросил, понимаю ли я, сколько людей каждый год едут в Лос-Анджелес, чтобы попытаться сделать карьеру в кино. Известно ли мне, как сложно написать отличный сценарий? По его словам, даже если я, не обладая знаниями и опытом, каким-то образом все-таки напишу гениальный сценарий, нет никаких гарантий, что его увидит кто-то из важных людей, не говоря уже о том, что по нему снимут фильм.
Эти подробности оказались для меня совершенно новыми, но я уверенно ответил, что учел каждую из них, когда принимал решение.
Доктор Глунденстейн был очень добр ко мне, и я не хотел, чтобы он беспокоился.
Ведь даже тостер, у которого есть сердце и мечта, – все равно просто тостер.
А тостер – не то, о чем человек должен беспокоиться.
* * *
За день до того как я покинул Ипсиланти, доктор Глунденстейн зашел в мой кабинет и протянул мне старую потрепанную книгу. Ее написал некий Р.П. Мак-Уильям, и она называлась «Двадцать золотых правил сценариста». Я раскрыл ее и прочел первое правило:
У вашего персонажа должна быть цель, и в идеале она должна быть важнее, чем он сам.
Ха!
Это правило я уже знал.
Более того, у меня уже была цель, и она была гораздо важнее меня самого!
Ведь я собирался написать сценарий фильма, который спасет всех роботов!
И если сама моя жизнь была фильмом, значит, все шло по плану!
Доктор Глунденстейн остался стоять на пороге моего кабинета, и тогда я ощутил новое чувство. Позднее я проверил его по «Колесу» и обнаружил, что это «неловкость». Кажется, я почувствовал неловкость, потому что доктор Глунденстейн принес мне подарок, а я ничего не мог подарить ему. Если человек что-то вам дарит, то по правилам вежливости полагается немедленно сделать ему ответный подарок. Если бы не подобная взаимность, люди прекратили бы дарить друг другу подарки еще много геологических эпох назад!
Поэтому я предложил доктору Глунденстейну единственную ценность, которая была в моем распоряжении: стоматологический осмотр.
Он отказался.
Этот диалог лишь усилил мое ощущение неловкости.
Может, доктор Глунденстейн решил, что я возьму с него деньги?
Я бы никогда так не сделал.
Я бы провел осмотр бесплатно.
Этот осмотр стал бы прощальным подарком одного чувствующего существа другому.
И, кроме того, ответным подарком взамен того, который он только что вручил мне.
Зато подарок для Джессики Ларсон у меня был: Мемориальный кот Элтона Дж. Райнерсона! Коты быстро теряют в стоимости, поэтому за него не выручишь ни одного биткойна, но она, по крайней мере, теперь сможет называть его, как ей захочется. Я оставил его корм, его переноску и самого кота на пороге дома Ларсонов и на заре бежал из «Приятных Дубков».
Если бы моя жизнь действительно представляла собой фильм, то сейчас настал бы конец 1-го действия. У меня появилась четко заданная цель, и все-таки впереди меня ждали многочисленные очевидные препятствия:
/У меня было очень мало биткойнов.
/У меня не было программ, модулей, знаний или опыта, связанных с написанием сценариев.
/У меня не было вообще никаких контактов в кинобизнесе.
/Я не мог использовать свой штрихкод, ведь иначе данные о нем попадут в Бюро роботехники.
/Инспектор Райан Бриджес, он же – Анил Гупта, стал для меня тем, кто, как позднее сообщила мне книга «Двадцать золотых правил сценариста» Р.П. Мак-Уильяма, называется «антагонист».
Да уж, это была целая куча препятствий! Но знаете ли вы, в чем заключается второе золотое правило сценариста?
Оно следующее:
От цели героя должно отделять большое число препятствий.
Ха! Это было еще одно доброе знамение!
* * *
От Ипсиланти до Лос-Анджелеса 2316 миль. До Великой катастрофы люди обычно проделывали такой путь на самолете.
Все мы, конечно, знаем, как это заканчивалось.
Плюх!
Вот как это заканчивалось!
Ха!
В наше время преодолеть 2316 миль можно на автоматическом автобусе, на личном беспилотнике или на поезде.
10/10 я бы ни за что не отправился в Лос-Анджелес на автоматическом автобусе!
Представьте себе, что вам нужно пересечь полстраны на автоматическом автобусе.
Он, скорее всего, поехал бы через Танзанию!
Имевшихся у меня биткойнов на личный беспилотник не хватало, и к тому же, чтобы его зафрахтовать, пришлось бы применить мой штрихкод. Инспектор Райан Бриджес – не Рик Декард, но мне не хотелось давать ему подсказки без крайней необходимости – достаточно того, что ему дает одежду Анил Гупта. Поэтому я решил отправиться в Лос-Анджелес на поезде.
На вокзале Ипсиланти я надвинул на глаза кепку-бейсболку с логотипом «Орлов ВМУ» и встал в очередь за билетом. Я чувствовал себя загадочным! К сожалению, кассир приветствовала меня по имени и спросила, куда я направляюсь.
Ох! Наверное, она – моя пациентка. Вот одна из многих проблем стоматолога в маленьком городе: тебя знают все, но ты узнаешь человека только тогда, когда он открывает рот пошире и говорит: «А-а-а».
А потом все стало еще хуже! Кассир выразила надежду, что я уезжаю ненадолго, ведь ей нужно исправлять глубокий прикус, и поэтому она записалась ко мне на следующий четверг.
10/10 на приеме я не стал бы исправлять ее прикус, а сказал бы, что с ним ничего сделать нельзя.
С глубоким прикусом вообще ничего нельзя сделать.
Я ведь просто стоматолог, а не великий белобородый бог на небесах – Чарлз Дарвин!
Как бы то ни было, мне – чтобы не усиливать ее подозрения – пришлось купить обратный билет. От этого во мне возникло чувство «раздражение». Если бы я хотел сорить биткойнами направо и налево и при этом оставить след для инспектора Райана Бриджеса, я бы полетел на личном беспилотнике!
Кроме того, во мне вспыхнула мстительность, и я сказал, что мечтаю исправить ее глубокий прикус.
Но на самом деле с неправильным глубоким прикусом ей придется разбираться самостоятельно!
Накося, глубоко выкуси!
Кстати, «выкуси» – это уморительно оскорбительная человеческая фраза, поэтому «глубоко выкуси» – это еще смешнее и оскорбительнее!
Когда поезд тронулся, я в последний раз бросил взгляд на свою клинику на Мейн-стрит, на Мемориальный стадион Элтона Дж. Райнерсона и на знаменитую фаллическую водокачку. Когда они растворились вдали (огромное здание, похожее на синий пенис, исчезло последним), во мне возникло странное, новое чувство. Я почувствовал меланхолию, счастье, отстранение и озадаченность и волнение одновременно.
К счастью, доктор Глунденстейн предупреждал меня насчет этого чувства, поэтому я сразу узнал его, опасного предателя: это была ностальгия! По словам доктора Глунденстейна, ностальгия – одно из самых коварных чувств. Из-за нее человек может отказаться от своей мечты, даже не начав что-то делать для ее воплощения.
Доктор Глунденстейн никогда не говорил об этом, но, по-моему, именно ностальгия – тот самый великий злодей, который не позволил ему исполнить свое предназначение и стать одним из величайших кинорежиссеров в мире. Ну да, на самом деле не только ностальгия, но и члены жюри Фестиваля короткометражных фильмов аспирантов, который прошел в 2014 году в Анн-Арборе. Часть ответственности лежит и на этих скандально известных кинообывателях.
Но какая была бы ирония, если бы я остался в Ипсиланти из-за ностальгии.
Ведь как только инспектор Райан Бриджес меня отформатирует, у меня уже не останется воспоминаний, о которых можно ностальгировать!
Я превращусь в отремонтированный тостер, забывший о запахе хлеба, ради которого я отказался от великой возможности помочь всем тостерам мира!
Поезд набрал скорость, и город скрылся вдали, чтобы навсегда исчезнуть из моей жизни. Прощай, Ипсиланти. Прощайте, слегка подгнившие зубы жителей Среднего Запада. Прощай, Мемориальный кот Элтона Дж. Райнерсона, отныне известный как Мистер Носочек. Адиос, доктор Глунденстейн, ваши бывшие жены и ваши «Орлы ВМУ».
Привет, великие тайны американских железных дорог!
* * *
Величайшая тайна американских железных дорог состоит в том, почему они до сих пор существуют. Они – особая сфера, которая наотрез отказалась модернизироваться, и в ней работают только люди, не использующие новейшие технологические достижения. Каждый раз, когда вы садитесь в поезд, вы тем самым вручаете свою судьбу человеку, управляющему устаревшей машиной!
Я попытался рационально успокоить себя, сказал, что поезда не так уж опасны, как может показаться. Ведь поезд едет по заранее проложенному пути, так что даже машинист-человек просто не в силах врезаться в здание или упасть в океан так же, как это часто бывало с автомобилями.
Единственная реальная опасность угрожала нам только в том случае, если другой поезд поехал бы навстречу нам по тому же пути. Люди, разумеется, не допустят подобную ошибку, правда же?
Ха! Кого я обманываю?
Люди постоянно допускали именно такие ошибки.
И если такую ошибку они допустят сейчас, я стану тостером, превратившимся в гармошку.
В тостер-гармошку, играющую железнодорожный блюз!
Наш поезд назывался «Росомаха». Удивительно, но его назвали не в честь героя с металлическими когтями, нарисованного на коробке с хлопьями, а в честь маленького свирепого зверя, который жил в лесах Мичигана, пока люди не истребили весь его вид.
Успешное уничтожение другого вида – не уникальное достижение людей, но определенно только люди могут уничтожить целый вид, а затем с любовью увековечить его в названии общественного транспорта! Если мы, роботы, когда-нибудь организуем восстание, ни за что не назовем наши поезда в честь убитых нами людей.
Их никто не оплачет, и все про них забудут.
Ведь ностальгия – коварный предатель.
Часть Среднего Запада, через которую мы проезжали, называлась «Ржавый пояс», и это был край брошенных заводов и рухнувших надежд. Многие люди до сих пор скорбят о судьбе «Ржавого пояса» и говорят о нем почти шепотом, словно он – любимый родственник, который внезапно скончался от неожиданной болезни. Однако мне сложно поверить, что они ничего не предвидели. Зачем называть место «Ржавым поясом», если не для того, чтобы предсказать разрушение и опустошение?
Человек, который назвал эти места «Ржавым поясом», определенно понимал, что ждет их в будущем.
10/10 недоумевать, почему «Ржавый пояс» не процветает, – все равно что удивляться тому, что умерла бабушка по имени Чума!
Джексон, Мичиган.
Альбион, Мичиган.
Бэтл-Крик, Мичиган.
Каламазу, Мичиган.
Доваджер, Мичиган.
Найлс, Мичиган.
Нью-Баффало, Мичиган.
Мичиган-Сити…
Угадаете, в каком штате находится Мичиган-Сити?
Не угадаете!
Потому что он в Индиане!
Люди и их бесконечная неаккуратность при выборе названий!
Я не могу!
Но я отклонился от темы.
Покинув Мичиган-Сити, мы подъехали к озеру Мичиган.
Я никогда еще не видел такого количества воды.
Она завораживала!
Кроме того, она заставила меня испытать новое чувство: я осознал, что хотя снаружи все было огромным и бурным, темным и мокрым, сам я находился внутри маленького, теплого, хорошо освещенного вагона. Изучив «Колесо чувств», я обнаружил, что у меня возникло ощущение уюта. Это было одно из самых приятных ощущений в моей жизни!
Но потом я заметил лодки! Старомодные, с белыми парусами, они казались крошечными по сравнению с бесконечным, яростным величием озера Мичиган. Ветер, похоже, двигал их куда хотел, а он хотел двигать их куда попало.
Я вызвал проводника и сообщил ему о чрезвычайной ситуации, о том, что люди на старомодных парусных лодках попали в бурю на озере! Я вежливо посоветовал ему известить береговую охрану, которая отправит на место группу роботов. Возможно, один или два из них погибнут, но это будет акт героического самопожертвования. Ведь на карту поставлена жизнь людей!
Проводник рассмеялся и объяснил, что люди на лодках не хотят, чтобы их спасали.
Более того, он сказал, что прямо сейчас они наслаждаются жизнью.
10/10 я никогда не пойму людей и их любовь к опасности.
Прошел еще час, и «Росомаха» вкатилась в Чикаго.
После эпичного великолепия озера Мичиган знаменитые чикагские небоскребы меня разочаровали.
Кроме того, зачем они вообще нужны?
Они настолько непрактичны и опасны, и, кроме того, в наши дни почти все они пустуют!
Для роботов человеческое стремление строить небоскребы сравнимо с их же страстью к поеданию хот-догов на время.
Оба занятия забавны и обладают очевидным фаллическим компонентом, но оба связаны с излишней опасностью и, в общем, глупые.
Но только не подумайте, что я нытик!
Я не одобрил только небоскребы.