Селина Аллен
Свет в ее глазах
Надо же, а когда-то я ревновал ее к Хэтфилду. У них на лицах не написано, что они родственники. Хотя сейчас, когда они оба сидят передо мной, я вижу сильное сходство.
Джоанна закончила выдавать заумные фразы и выдохнула. Подключился Конрад, который принялся обсуждать с отцом детали сделки.
Ее брови были немного приподняты, дыхание частым, а рот приоткрыт. Лицо побледнело, и она едва заметно дернула рукой. Если бы я не видел, какой бодрой она была в начале встречи, подумал бы, что ей нездоровится.
– Извините, – тихо сказала она и вдруг вскочила с места, убегая в сторону уборных.
Кажется, ей действительно нехорошо.
Я хотел извиниться, как положено, и пойти за ней.
Зачем? Понятия не имею, но это единственная мысль, возникшая в моей голове, как только она вскочила с места.
Но я не успел даже выдохнуть.
– Прошу прощения, я сейчас вернусь, – сказал Пижон и удалился следом за сестрой.
Не думал, что сегодня на меня свалится подобное дерьмо. Работать с Хэтфилд бок о бок – не та перспектива о которой я мечтал. Понятия не имею, как это у нас выйдет.
– Полагаю, встреча прошла хорошо, – сказал отец, откидываясь на спинку стула и расстегивая пиджак. – Мистера Хэтфилда все устраивает, а его сестре правда интересен этот проект и его воплощение.
– Она хорошо умеет притворяться, будет лгать в глаза и даже не моргнет, – тихо сказал я.
– Что? – спросил отец.
– Встреча прошла прекрасно, – ответил я, провожая взглядом Пижона. Джоанна уже скрылась за поворотом.
– Ты был слишком напряжен и не отводил взгляда от девушки, – заметил отец.
Я усмехнулся и взглянул на него.
– Тебе показалось.
Отец покачал головой и придвинулся ко мне ближе.
– Я не идиот, сын. Просто хочу напомнить, что она, как и ее брат, отныне наш клиент. Не нужно проделывать с ней то, что ты обычно делаешь с другими девушками.
– А что я делаю? Ты хотел сказать не трахать ее? – ухмыльнулся я, замечая, как темнеет взгляд отца.
Он огляделся, чтобы удостовериться, что нас никто не слышал и снова взглянул на меня.
– Если тебе удобнее выражаться так, то да. Не смей, включай уже голову и думай о последствиях.
– Как ты думаешь о последствиях?
Я чувствовал, как внутри кипят злость и раздражение. Грант последний, кто может говорить мне о последствиях. Сам-то он о них никогда не думал. К тому же жаль его разочаровывать, но с задачей я уже не справился. Год назад мы отлично повеселились с мисс Хэтфилд.
– Не здесь, Блейк, – прорычал он.
Я отвернулся от него. Не могу видеть его лицемерные глаза ни секунды больше.
– Расслабься, в любом другом месте я с тобой тоже говорить об этом не стану. Мучься сам со своей совестью, – добавил я и потерял к отцу какой-либо интерес.
Завтра состоится подписание договора и конференция по проекту, где я обрисую для двух Хэтфилдов детали строительства. А это значит, что мне придется встретиться с лжеофицианткой вновь.
Мы с отцом вышли из ресторана, я достал сигареты и закурил, выпуская клубы густого дыма.
– Подожди, пока наши клиенты уйдут, – сердито шепнул отец.
Я усмехнулся.
В трех метрах от нас стояла сестренка Хэтфилд и ждала Пижона, который почему-то задержался в ресторане.
– Они не будут против, – ответил я, снова затягиваясь.
Сомневаюсь, что Пижону есть дело до этого, а Джоанна в любом случае будет ненавидеть меня. Думаю, она с радостью сожгла бы меня на костре, и ей было бы глубоко плевать, зажата в моих зубах сигарета в этот момент или нет.
Как же меня раздражало то, что за все время наших переговоров Джоанна ни разу не взглянула на меня. Словно Блейка Джефферсона не существовало. Когда я говорил и указывал на какие-то моменты в ее наработках, она смотрела куда угодно, но не на меня.
Нет. Я не могу позволить ей так просто уехать.
Выбросив сигарету в урну, я подошел к лжеофициантке.
Она скосила глаза, заметила меня, но не хотела это показывать.
– Джоанна или Селеста? – спросил я, останавливаясь рядом и касаясь своим плечом ее.
– Не поняла… – отстраненно ответила она, не поднимая взгляда от телефона.
– Говорю, как называть тебя все-таки? Джоанна, Селеста, Мария, Вирджиния Хилл1? – спросил я, краем глаза наблюдая за ее реакцией.
Джоанна удивленно вскинула брови и мельком взглянула на меня, одобрительно покачав головой.
– Провел параллель с казино, браво, Блейк. Иногда тыква на твоих плечах, гордо именуемая головой, может меня приятно удивлять.
– Тут ты не права, она будет удивлять, но не тебя.
– Удивлять? Так ты называешь невозможность достичь разрядки от твоего языка?
– Твою невозможность достичь разрядки слышали не только за пределами Аспена, но и за границей Колорадо.
– Хватит демонстрировать навыки остроумия…
– Что ты задумала? – перебил ее я.
– Я задумала? – Джоанна искренне удивилась, да так, что я почти поверил.
Она спрятала телефон и сложила руки на груди. Вот теперь она смотрела на меня. Не мимо меня, не на бумаги, не на моего отца, не в телефон, а в мои глаза. И это, пожалуй, именно то, чего я добивался.
– Скажи мне, почему среди всех строительных компаний Америки для воплощения своего проекта ты решила выбрать «Джефферсон»? – спросил я то, что не давало мне покоя всю встречу.
Она усмехнулась, однако не выглядела веселой.
– Я решила? Ты думаешь, что я хоть что-то решаю в отеле? – вырвалось у нее. Но как только Джоанна осознала, что сказала, сжала губы и сердито вздохнула.
Вот как значит. Она проговорилась о том, что не имеет влияния в бизнесе.
– Папочка не пускает маленькую девочку за штурвал? – издевательским тоном спросил я.
Джоанна опешила и дернула головой. Она злилась, и я наслаждался такой приятной картинкой. Большие синие глаза стали стеклянными, а щеки заалели от ярости.
Я попал в самую цель.
– Просто заткнись, Джефферсон. Ты и понятия не имеешь…
– Каково женщине в бизнесе? Ты права. Но меня это и не интересует. Мне повезло, я родился с яйцами.
Джоанна заправила выбившуюся прядь волос за ухо, обхватила себя руками и шагнула ко мне.
– Что произошло сегодня, ты оставил их дома?
На моих губах появилась ухмылка.
– Они всегда со мной, можешь встать на колени и проверить прямо сейчас, – с вызовом в голосе предложил я.
– Избавлю себя от этого.
– О, как-то поздновато думать об этом, ты не находишь? – Я не мог остановиться, был так зол на нее. – Значит, пока Хэтфилд-старший держит тебя на поводке, отелями заправляет любимый сын?
Джоанна была первой девушкой, которую я подпустил к себе, позволил перешагнуть порог. Но она, как самый отвратительный гость, прошлась в грязной обуви.
Этого больше не случится. Своей выходкой она оказала мне честь и напомнила, почему я так ненавижу дерьмо, которое люди называют чувствами. Я смотреть на нее больше не могу, не то что разговаривать, но если нам придется работать вместе, то я потерплю.
Она не ответила. Губы ее задрожали, словно она готова была расплакаться. Я видел, как она прикусила щеки изнутри, и решил немного сбавить обороты. У нас еще будет очень много времени повеселиться.
– Хорошо, братишка-пижон решил нанять нас. А отказать ему ты не пробовала? – серьезно спросил я.
– Я не знала, что это ваша компания, пока не увидела тебя, – тихо ответила она, смотря куда угодно, но не в мои глаза.
– Отлично, значит, теперь нам придется работать вместе, – недовольно бросил я.
– Думаешь, меня это обрадовало? Ты последний человек, с кем мне хочется вести хоть какие-то дела, – дерзко выдала Джоанна. – Но я профессионал, Блейк, поэтому мне не составит труда вести с тобой деловые отношения. И я надеюсь, что для тебя это тоже не проблема.
Я усмехнулся, вглядываясь в ее профиль. Лицо Джоанны было напряжено, нос, как и щеки, покраснел, и… Она плакать собралась что ли?
– Для меня это не проблема, – сказал я, не в силах оторвать взгляда от ее лица.
Несколько часов назад я хотел забыть ее, а не заключать контракт с империей ее семейки. Видимо, у судьбы другие планы.
Глава 3
Джоанна
После встречи с Джефферсонами я отправилась домой. Мы с братом сошлись на том, что мне будет лучше отдохнуть и набраться сил. Перелет выдался тяжелым. Однако Конрад не знал, что дело было не только в перелете. Дело было в нашем новом исполнителе.
Стоило увидеть его, и на меня нахлынули неприятные воспоминания. Я снова переживала тот момент, видела, словно в замедленной съемке, как Блейк говорит мне, что просто играл со мной. Я была для него частью спора. Все, что было между нами, все, что я считала таким реальным, оказалось ложью.
Я думала, что давно пережила и проработала тот момент. Однако видеть его снова – тяжело для меня. К этому я совсем не была готова. Мне огромных усилий стоило сохранять спокойствие. Я чувствовала родной запах, видела черную рубашку на нем и холодный, ненавидящий все живое взгляд, и не смогла больше этого выносить.
Сегодня я увидела его настоящего, не скрывающего свое нутро. Ему не нужно было больше завоевывать доверие, чтобы воспользоваться моим телом. Блейк был собой, а значит, тот Блейк, который боялся кататься на колесе обозрения и был со мной в Аспене – фальшивый.
Я верила ему, но как же сильно ошиблась. Блейк добился, чего хотел. Он не просто использовал мое тело, он вырвал сердце из моей груди, а затем бросил мне его под ноги с довольной ухмылкой.
– Джоанна, вставай, тебе нужно на работу, – сказала Барбара, прыгая на кровать рядом со мной.
– Я не хочу, – отмахнулась я, накрываясь одеялом с головой.
Она взвыла и обхватила мою талию рукой.
– Все, хватит! Ты грустишь уже три недели. Конрад переживает, а твоя мама оборвала телефон. Я устала им говорить, что ты болеешь. Лаура скоро привезет сюда швейцарских врачей. Он не стоит этого. Как ты не понимаешь?
Я сбросила ее руку и резко села.
– Я понимаю, ясно? Но дело не в нем, я просто плохо себя чувствую. Мне хочется спать, и у меня болит голова. Поэтому оставь меня в покое, – попросила я, снова опускаясь на постель и укрываясь одеялом.
Испытывать нечто подобное для меня было впервые. Я расставалась с мужчинами и раньше, но никогда не чувствовала такой пустоты в душе. Блейк что-то поломал во мне. Я встретила новую болезнь и понятия не имела, как с ней бороться.
– Отлично, хочешь валяться в постели, оплакивая разбитое сердце? Хорошо, я не буду тебе мешать. Вот только знаешь, что делает Блейк в этот момент? Он спит с другими девушками. Он не страдает и не проводит дни лежа в постели. Ему все равно, так почему ты до сих пор продолжаешь грустить из-за этого? Бери с него пример! – воскликнула она, ложась на меня сверху и располагая голову на моем животе.
Я вцепилась в ее голову, намереваясь свернуть ее, но потом передумала.
Волосы Барбары были мягкими, но я все равно чувствовала тонкий слой лака на них.
– Эрик звонит тебе постоянно, просто ответь ему, сходи с ним на свидание и позволь как следует излечить себя. Это поможет.
Психолог из Барбары был не очень, но как ни странно, ее совет оказался полезен для меня. Я приняла извинения Эрика и сходила с ним погулять. Разумеется, наша встреча носила исключительно дружеский характер. Но это сильно помогло мне.
Эрик не стал оправдываться перед Блейком за то, что знал, кто я, и утаивал это от друзей. По его словам Джефферсон был зол, и его ярость была так сильна, что он даже полез с Эриком в драку. А это значит, что ему было больно. Конечно, в его извращенном смысле. Черное сердце осталось нетронутым, таким, каким было уже давно, но я сильно задела его эго. В этот раз решили использовать его, и он знал об этом. От этого мне становилось легче.
Остаток дня я не выползала из постели, долгий сон немного облегчил мое состояние, но я все еще чувствовала себя разбитой. Спишу все на избыток фруктов в самолете. Такой резкий подъем сахара был мне противопоказан.
Я приняла душ, покормила толстяка Брюса и заказала доставку еды на дом. Через пару часов в моих апартаментах по очереди появились Эрик и Барбара. Последним прибыл Конрад, и первый его вопрос был задан не мне.
– Эрик, а ты что здесь делаешь? – спросил он, поднимаясь с колен после того, как похлопал Брюса по огромному брюху. Рядом с братом пес вел себя как настоящий ангелок, падал на спину и начинал дергать лапами, ожидая приветствия.
– Меня Джоанна позвала, – спокойно ответил Эрик.
Лоусон стоял в проходе, плечом привалившись к косяку двери. Руки его были спрятаны в карманах черных джинсов. Крепкие плечи, мускулистые бицепсы и рельефную грудь обтягивал темно-бордовый свитшот.
Эрик был красив, я бы назвала его одним из самых привлекательных мужчин в мире, если бы в прошлом году не познакомилась с настоящим обладателем первого места в этой категории.
– Я терпел вашу дружбу, пока ты держался на расстоянии, – буркнул Конрад. – Но если ты сейчас стоишь в ее квартире, то давай проясним все сразу. – Он подошел ближе к Эрику. – Обращаться с ней так, как ты обращался с другими девушками, я тебе не позволю. Если ты обидишь ее, то я от тебя мокрого места не оставлю, ты понял?
Глядя на то, как я закатываю глаза, Эрик усмехнулся, но спорить с моим братом не стал, за что я была ему признательна.
– Понял. Обещаю, что не обижу ее.
От Конрада исходили волны ярости. Любая бы обрадовалась такому брату, который готов защитить, но я не испытывала радости в этот момент. Его предостережения звучали лицемерно. Ведь он поступал с девушками так же, как запрещал поступать со мной Эрику.
– Я слежу за тобой, – продолжал сыпать угрозами брат.
– Конрад, хватит. Мне не нужен защитник.
Из кухни, виляя бедрами в джинсовой юбке, вышла Барбара.
– Действительно, если Джоанна захочет сесть на член Эрика, сомневаюсь, что она спросит у тебя разрешения, – скучающе протянула подруга.
Конрад сузил глаза и метнул в сторону блондинки суровый взгляд.
Мне хотелось хлопнуть себя по лбу от неловкости, которую я сейчас испытывала.
– Можем мы просто поужинать, м? – устало спросила я, направляясь на кухню.
К счастью, все мои гости быстро успокоились и не стали накалять обстановку.
Стук вилок о тарелки и звуки пережевывания пищи были для меня гораздо приятнее выслушивания склок Конрада и Барбары, или Конрада и Эрика. Поэтому я не стала терять шанс понаслаждаться моментом тишины за столом. Но Конраду было суждено сегодня испортить день окончательно. Мало того, что в качестве исполнителя моего проекта он выбрал Джефферсона, так еще и совсем не следил за своим языком.
– Джоанна, тебя можно поздравить, – торжественно произнес он, заставив меня замереть с вилкой у рта.
Барбара и Эрик непонимающе уставились на него.
– Нет, не с чем поздравлять, – ответила я, откладывая вилку в сторону, пока она не оказалась в бедре моего родственника.
– Как это не с чем? А как же утренняя встреча с исполнителем?
Под столом я со всей силы двинула ногой по лодыжке брата, но он не пошевелился. Вместо него дернулся Эрик. Не проронив ни звука, он поймал мой взгляд, чтобы понять, зачем я его ударила.
Я почувствовала, как к моим щекам подбирается жар.
– Прости, – тихо сказала я.
Эрик улыбнулся и пожал широкими плечами, как бы говоря, что не злится на меня.
– Не хочешь говорить ты, скажу я, – выдал Конрад, разрезая стейк. – Сегодня у нас была встреча с представителями «Джефферсон Констракшн». Они будут заниматься строительством казино по проекту Джоанны.
Я нервно сглотнула и моментально притянула к губам бокал с вином, которое Эрик захватил к ужину. В отражении бордового напитка я заметила, как расширились мои глаза.
– Мм, превосходный вкус. Мне нравится, что оно не слишком сладкое, я вообще терпеть не могу избыток сахара, – нервно посмеиваясь, сказала я.
За столом повисло молчание. Барбара и Эрик даже не скрывали своего удивления.
– И как долго ты собиралась молчать? – сердито спросила подруга.
Она сжала губы так сильно, что ее скулы стали как наточенные лезвия.
– Что происходит? – спросил Конрад, но я не обратила на него никакого внимания.
Барбара снова переигрывала. Если она показательно упадет в обморок, я клянусь, что не стану ее поднимать.
– Я не понимаю, какое это имеет значение? – Я повысила голос.
– Ты будешь работать с ним лицом к лицу, думаешь, это пройдет бесследно для тебя? – нахмурив брови, спросила она.
– Барбара права, Блейк жесток, он не забудет того, как ты с ним обошлась, – спокойно добавил Эрик.
Я громко фыркнула и грузно опустила руки на стол. Задребезжали тарелки.
– Да что он может сделать?
– Например, сорвет вашу сделку или разорвет договор, – предположила Барбара.
– Мы еще не заключали договор, – ответила я.
– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – завопил Конрад.
Все моментально притихли, и тогда мне пришлось выложить брату правду. Конрад был ошеломлен – это первая его эмоция, а вторая – чистая злость.
– Значит, тот месяц, когда ты провалялась в постели, это была не лихорадка?
– Нет.
Конрад вскочил со своего места и отбросил салфетку на стол. Я встала следом за ним.
– Я не понимаю твоей реакции, – сказала я, чувствуя подступающую ярость. Мой брат никогда не умел контролировать свои эмоции, а я в отличие от него пыталась это делать постоянно. Но с меня хватит.
– Не понимаешь? Ты лгала мне в лицо, Джоанна! Мы с мамой…
– Вот именно, вы с мамой! Ты первым делом растрепал бы все маме, – грубо бросила я. – Конрад у нас маменькин сынок, который передает ей абсолютно все.
– Я не делаю ничего подобного. И мама не заслужила, чтобы ты к ней так относилась.
– Нет, она заслужила, потому что любила только тебя, на меня ей было плевать, как и отцу. Все в этой семье любят только тебя! Иногда мне кажется, что я, черт возьми, приемная!
– Не неси ерунды!
– Это не ерунда! Меня постоянно наказывали, а тебе все сходило с рук. Ты не пришел ночевать или разбил новую машину? Фигня. Мама закрывала глаза на это. А я чувствовала себя лишней в этой семье и чувствую до сих пор!
Все затихло.
В комнате было слышно только мое тяжелое дыхание.
Я не могла поверить, что наконец сказала это. Даже как-то легче стало.
Барбара встала со своего места и хотела подойти ко мне, чтобы поддержать, а Эрик… Он находился в легком шоке и не знал, как себя вести, однако его глаза сочились жалостью. Я терпеть не могу, когда меня жалеют. Мне не это было нужно, мне нужно, чтобы Конрад поубавил эгоизма и перестал играть в заботливого брата.
– Никогда не думал, что ты так чувствуешь, – задумчиво сказал он.
Я сердито взглянула на него. Его брови хмуро сошлись на переносице. В глазах мелькала та же жалость. Кажется, никто здесь и не понял моих чувств. Мне не нужна была гребаная жалость!
– Он не думал, – мрачно усмехнулась я, разочарованно поглядывая на Конрада. – Ты не думал, потому что ты эгоист, Конрад! Ты делаешь лишь то, что позволяет тебе почувствовать себя лучше! Даже сейчас ты обиделся не потому, что я скрыла это от тебя, а потому, что я первым делом не побежала к тебе!
– Ты не права. Я забочусь о тебе, – сказал он.
– Нет, ты заботишься только о себе! – крикнула я. И это стало точкой в нашем споре. Конрад раздраженно выдохнул и вышел из кухни. Через пару минут хлопнула входная дверь.
Он ушел.
Я вернулась за стол и в пару глотков осушила бокал с вином.
– Кто-нибудь еще хочет салат? – спросила я, окидывая друзей безэмоциональным взглядом. – Нет? Ну ладно.
Наколов на вилку помидор и листик салата, я закинула овощи в рот.
Полагаю, ужин прошел неудачно.
***
Барбара упорхнула домой, Конрад не вернулся, а вот Эрик не спешил уходить. Вдвоем мы стояли на террасе. Я разглядывала город в надежде успокоиться, но мне никак не удавалось это. Я уже несколько раз пожалела, что позволила себе высказать все брату, вдобавок при друзьях.
Холодный нос толкнулся в мою лодыжку, выводя меня из собственных мыслей.
– Фу, Брюс, – пробормотала я, но все же погладила пса по голове.
Наверняка бедолага сейчас не понимает, почему его хозяин вдруг сорвался и убежал неизвестно куда. Хотя, возможно, он привык к реакциям моего брата и совсем не обращает на это внимания.
Я думала, что прошла это, подавила зависть к брату и жалость к себе, но как оказалось, они ждали удобного момента, чтобы вылезти наружу. Я очень сильно запуталась в жизни и не могла понять, что мне делать дальше.
Один из вариантов, который давно был в моей голове – уйти из «Хэтфилд» и попробовать построить карьеру вне семейной династии. У меня было хорошее образование, но сомневаюсь, что смогу стать управляющей отеля вне стен «Хэтфилд». Придется начинать с какой-нибудь легкой должности в кадровом отделе или отделе аналитики.
Еще один вариант – не работать. Я могу просто жить на деньги своего трастового фонда, тратить дивиденды от акций и даже не задумываться о работе. Я могла бы поселиться на вилле в Монте-Карло, которую подарил мне отчим, или выбрать для проживания любое другое место в Европе. Я могла хоть каждую неделю менять страну, питаться в самых дорогих заведениях мира и носить одежду и аксессуары по стоимости сравнимые с бюджетом маленькой страны в Африке.
Но я так не хотела.
Постоянное стремление, которое сделает меня значимой и позволит почувствовать свою важность, родилось вместе со мной. Это не убрать по щелчку пальцев. Я не смогу бездумно прожигать деньги, как и не смогу целый день лежать на каком-нибудь пляже Тосканы. Это будет медленно убивать меня. Чувствовать свою важность – еще одна базовая потребность для меня. Может быть, это и лицемерно, ведь подобные желания приравнивают к эгоизму. Но для меня это было чем-то большим и нужным, как потребность в кислороде.
– Вы сдружились, – ухмыльнулся Эрик, глядя на то, как я чешу бульдога за ухом.
Моя задумчивость исчезла и тогда я отпрянула от пса. Пусть сильно не расслабляется.
– Я не люблю собак, но Брюс не виноват в этом, – ответила я, выпрямляясь и облокачиваясь на перила остекленной террасы.
Эрик встал рядом со мной, плечом я чувствовала тепло его тела.
– Думаешь, я смогу работать с Блейком? – осторожно спросила я.
Эрик тяжело вздохнул.
Неприятные воспоминания о Джефферсоне снова всплыли в моей голове.
– Думаю, что сможешь, но зная Блейка, могу сказать, что это будет непросто.
– Вы ни разу так и не встретились за этот год? Не поговорили? – спросила я, оборачиваясь к Эрику всем телом.
– Не думаю, что это необходимо.
– Ты злишься на него?
– Нет… В разговоре с тобой он был жесток, но я не считаю, что Блейк правда так думал.
Эрик ошибался. Я видела глаза Джефферсона в тот вечер, холодные и бездушные. Он ликовал, когда говорил мне о том, что играл со мной. Он был горд и счастлив от того, что мог лично сказать мне это.
– Но он ударил тебя, – напомнила ему я, складывая руки перед собой.
Эрик улыбнулся и кивнул.
– Ударил, но у него была на то причина.
Я громко фыркнула и с вызовом в глазах взглянула на мужчину.
– Какая? Встал не с той ноги?
Единственная причина Блейка – его отвратительный характер и пренебрежительное отношение к миру. В нашем обществе существует стереотип богатого мальчика без тормозов. Блейк наглядный пример этого вида. Его можно поместить в музей под стекло и показывать людям, как образец обнаглевшего, холодного монстра, которому плевать на чувства и потребности других, ведь на кону стоит его веселье.
– Он приревновал и был зол, думал, что я с самого начала знал правду о тебе, – спокойно ответил Эрик.
Я резко дернула головой, отрицая каждое его слово.
– Ты не прав, если бы он приревновал, то это означало бы, что я ему нравлюсь, неважно в каком смысле: в привычном или извращенном, присущем Блейку. Но ничего этого не было. Джефферсон делал то, что обещал всем – исполнял условия спора.
Стоило услышать его имя, и каждый орган в моем теле перевернулся вновь. Но еще в моей груди бурлила жалость к самой себе. Я позволила монстру стать моей первой любовью. Из-за него прошлый год обернулся кошмаром для меня, мне стоило огромных усилий привести свое сердце в порядок. И у меня получилось. Но больше я не допущу подобного, никому не позволю сделать мне больно снова.
– Он все еще небезразличен тебе? – спросил вдруг Эрик.
Я рассмеялась, глядя на его удивленное лицо.
Блейк мне небезразличен? Тараканы вызывают во мне больше любви, чем этот человек.
– Нет, я испытываю исключительно негативные чувства к Джефферсону.
Эрик молчал, не отводя пристального взгляда от моего лица.
– Я старался не давить на тебя весь этот год, не торопил. Но мне больше не хочется притворяться твоим другом, ты нравишься мне, Джоанна, – сказал он, и на его лице не было улыбки. Эрик говорил серьезно.
Разве это не должно было послужить облегчением для меня? Когда-то Эрик был недоступной, несбыточной мечтой. Я много лет наблюдала, как он веселится с разными девочками, красивыми и идеальными, а сейчас говорит, что я ему нравлюсь.
В подтверждение своих слов Эрик приблизился и коснулся моих губ своими в нетерпеливом, но очень нежном поцелуе. Я прикрыла глаза и позволила ему сделать это. Одна его рука легла на мою щеку, а другая мягко опустилась на спину. Он действовал смело, однако не переходил грань. Кончик его языка очертил мою нижнюю губу, а затем проник в рот.
Я застонала, когда поняла, что под подбородком снова появляется тепло. От внезапно проступивших на коже мурашек хотелось вздрогнуть, но я сдержалась. Его рельефная грудь прижималась к моей, губы были сладкими, но разбавлялись горчинкой дорогого вина, затмевая и без того опьяненный рассудок. Я опустила руки на его плечи, наслаждаясь твердыми мышцами и горячей кожей Эрика.
Меня окутал приятный запах его парфюма, я смогла узнать бергамот, цитрус и… кедр.
Кедр.
Остановись.
– Я не могу, – прошептала я, разрывая поцелуй.
Эрик выдохнул, как мне показалось, немного разочарованно:
– Видишь, а говоришь, что он тебе не нравится.
– Так и есть, но дело не в нем, дело во мне. У меня есть к тебе чувства, но я не хочу торопить события, понимаешь? Не хочу, чтобы это свалилось на меня как снег на голову, – объяснила я.
Внутри плескались разные эмоции от страха перед чем-то новым до неуверенности, но, увидев ободряющую улыбку на губах Эрика, я немного успокоилась.
– Понимаю, – сказал он, поглаживая мои предплечья. – Значит, это да?
– Это не да, – ответила я, чувствуя, как его ладони поднимаются по моим рукам к плечам и нежно сжимают их.
– Но и не нет.
Мне нравился Эрик. Его поцелуй хоть и ненадолго, но заставил мою голову закружиться. Его прикосновения были очень ласковыми и осторожными, однако все это не пробуждало во мне огонь, а значит, не сведется к тому чувству, которое я пообещала себе не испытывать вновь.
Может, это именно то, что мне нужно? Позволить Эрику быть рядом. Вернуться к привычному формату отношений, где мне было удобно находиться.
– И не нет, – ответила я, а затем потянулась к нему, чтобы поцеловать его еще раз.
Эрик улыбнулся, позволяя мне украсть эту улыбку в поцелуе, и обхватил руками мою талию. Я в ответ погладила его щеки и прижала к себе ближе. Он дерзко завладел моим ртом, скользя по полным губам и касаясь языка. Я ахнула от новых ощущений и зажмурила глаза.
Это будоражило, но было приятно, и я поняла, что делаю правильный выбор. Через несколько секунд мне пришлось отстраниться из-за недостатка воздуха.
Я тяжело выдохнула и посмотрела в глаза Эрика, в которых горело влечение.
– Прости, я трогала собаку, – смущенно сказала я, прислоняясь к его лбу своим.
Эрик тихо рассмеялся.
– Думаю, что смогу это пережить, – прошептал он, целуя уголок моих губ.
Я почувствовала, как его руки подбираются к моим ягодицам, и с невинной улыбкой отодвинула их выше, в безопасную зону.
– Не торопим события, помнишь? – напомнила я.
Эрик замер, но затем медленно кивнул, словно это движение стоило ему усилий.
– Понял, – шепнул он, оставляя влажный поцелуй на моей щеке. – Ну, думаю, мне уже пора, если Конрад застанет нас здесь, то вполне может столкнуть меня вниз.
Конраду определенно стоит пересмотреть свое поведение. Он сегодня был очень плохим братом.
