Сергей Лысков
Куда пропал Нельсон?
– И куда теперь? – неожиданно спросил Том, смотря в непонятный серый горизонт.
– А куда хочешь. Если взлететь, то можно увидеть сны других людей, пробраться в их воображение. Оно, правда, порой остановлено во времени, но если разбудить участников сна, то будет весело, – рассказывал Нельсон, поднимаясь над разбитым пузырём сна.
– Взлететь и разбудить участников сна? – удивился Том.
– Какой из двух глаголов тебя удивляет? – паря над ним, спросил Нельсон.
Том не сразу ему поверил, что тут, в мире сновидений, можно и нужно летать. Темнокожему пареньку, со всей серьёзностью, пришлось провести обряд, бормоча на скорую руку придуманное заклинание и размахивая самодельным улавливателем снов, дабы уверить Томаса в скрытых задатках к полётам. Для большей убедительности Нельсон истолок в пыль осколки разбитого пузыря сновидений и посыпал ими Томаса.
Вуаля! Томас оторвался от чёрного основания. Он взлетел, разглядывая ноги, болтавшиеся в невесомости, Томас не верил своим глазам, паря над тёмным дном разбитого пузыря, поднимаясь всё выше и выше. Там, наверху, они увидели голубого цвета небесный свод и миллиарды шаров, свободно паривших в воздухе, они переливались словно мыльные пузыри. Это потом Томас узнает, что наверху – добрые сны, а внизу всегда снятся кошмары, но сейчас для него всё это было в диковинку, словно неизведанный первобытный космос во вселенной снов.
– Летим, не бойся, я покажу тебе тысячи миров, – взяв за руку друга, сказал Нельсон, и они полетели навстречу приключениям.
На следующую ночь всё повторилось. Нельсон ждал друга на кровати, правда, в этот раз пузырь сновидений был уже разбит. Как потом говорил Нельсон: «Не переживай, твой кошмар разбился навсегда!» Честно, Томас и не переживал по этому поводу. Забросив все свои ритуалы с игрушками и включённым ночником, он буквально ждал ночи. Поначалу родители не могли понять причину столь резких перемен в жизни подростка, ведь никто не знал о его ночном друге, и они предположили, что их ребенок выздоровел, ну или просто повзрослел, и его детские страхи ушли, уступив дорогу подростковым увлечениям и интересам. И эти умозаключения устраивали всех, даже Нельсона. Томас теперь ещё больше мог проводить времени в мире снов, с огромным желанием засыпая, а не как прежде, оттягивая этот момент до глубокой ночи.
* * *
Где только они не были: на пиратских шхунах, сражаясь на стороне добра; в лилово-розовых и плюшевых мирах мягких игрушек; в космических путешествиях и галактических войнах; в глубоких золотых шахтах с огнедышащими драконами; в страшных подворотнях, дрожа при виде ночных чудовищ, и даже во взрослых снах, тайком подглядывая за целующимися на заднем сиденье авто. И всё новые и новые пузыри сновидений были ещё впереди, и за каждым – свой мир. Нужно было только войти в чужой сон, разбудить его персонажей, и магия ночного приключения начиналась. Если пузырь сновидения им не нравился, то они, наслаждаясь неподвижностью, просто гуляли по сну.
– Какой странный пузырь снов, – пролетая перед очередным сновиденьем, заметил Том. – Я в который раз его замечаю, там почему-то один и тот же сон.
– Там живёт девочка, я был тут когда-то. Ничего интересного, она мечтает научиться ходить, – ответил Нельсон.
– Давай посмотрим, – неожиданно предложил Том.
– Ты серьёзно? – Нельсон даже остановился и посмотрел на друга, но, понимая, что тот настроен решительно, лишь неодобрительно выдохнул и чуть слышно добавил: – Ну пойдём, раз ты этого хочешь. Только не привлекай её внимание. Не стоит её будить.
– Идёт! – радостно воскликнул Том, и они потихоньку вошли в новое сновидение.
Это был мир Эмул.
Розового цвета обои с цветочным узором, мягкие игрушки, компьютерный столик, книги и кресло-коляска возле кровати.
Сон Эмул был таким же, как и много ночей назад. Девочка сидела за столом и грустила. Она ни на что не реагировала и ничего не замечала. Нельсон говорил: «Так происходит, когда люди просто спят, а наутро не помнят свои сны». Их можно разбудить и пообщаться, но зачастую это будет неудачная затея, придётся выслушать проблемы и заботы хозяина сновидения. В нижней части мира снов всегда попадаешь в пузыри махровых пессимистов и плакс, которые делятся своим хроническим невезеньем, взывая о помощи. Поэтому они с Нельсоном договорились не будить этих обиженных на жизнь людей, порой лишь гуляя в их застывших снах. Плюсом таких пузырей сновидений была достоверность в застывшем сне, тут были уголки Земли из не выдуманной, а увиденной действительности.
– Так забавно, – проводя возле её лица рукой, говорил Том. – Попробуй, это так прикольно – она словно спит наяву.
– Да, верно, – стараясь быстрее уйти, говорил Нельсон. – Пойдём, здесь нет ничего интересного. Маленькая комнатушка, грустная девочка. Ничего весёлого.
– Ты попробуй, – тянул его повеселиться и пошутить над застывшим подростком Томас. – В маленьких пузырях всегда скучно, но, как ты говоришь, они просто не умеют в них веселиться, – говорил Том. – Хотя знаешь, что я заметил: в каждом таком пузыре сидит какой-то грустный человечек, и с каждым днём его сон всё тускнеет и тускнеет. Почему так происходит, Нельсон?
Неожиданно девочка словно ожила и повернула голову в сторону Тома. Он не заметил этого, но вот Нельсон, обеспокоенный этим обстоятельством, заторопился ещё быстрее покинуть необычный и очень грустный сон.
– Пойдём отсюда, я потом тебе всё объясню, – уже тянул его к выходу темнокожий паренёк.
– Почему ты так торопишься, Нельсон?
Показалось, что девочка стала двигаться, точнее, дышать, она даже стала более яркой. Словно за доли секунд её, как в рисованном мультфильме, разукрасили.
– Пошли прочь отсюда! – настойчиво закричал друг.
– Что с тобой, Нельсон? – сопротивляясь ему, спросил Томас.
И только Том успел проронить в третий раз его имя, как с уст девочки слетело еле слышное:
– Я вспомнила! Его звали Нельсон, – и Эмул начала двигаться.
– Бежим, – закричал Нельсон и выбежал из пузыря.
– Это был Нельсон? – спросила ожившая девочка.
– Откуда ты знаешь его имя? – остановившись, спросил Томас.
– Я права? – настаивала Эмул.
– Да, но откуда?
Удивлённый всем произошедшим, Томас не последовал за другом, а остался, пытаясь получить объяснения от Эмул. Обычно, чтобы разбудить хозяина сна, требовалось произнести его имя. В пузыре сновидения всегда были предметы с написанным именем автора сна, а тут, наоборот, девочка ожила, сказав чужое имя. Такое произошло впервые. На вопрос, как она это сделала, Эмул рассказала, что уже знакома с Нельсоном, и, понимая, что он её слышит по ту сторону сновидения, она попросила прощения за свою забывчивость. Впрочем, Нельсон так и не зашёл в её пузырь сновидения. Потом они разговорились, Томас пытался шутить, рассказывал о невероятных приключениях, в которых они побывали, Эмул в свою очередь показала тайную дверь в её ночной городок с игрушками и придуманными друзьями. Подростки разыгрались настолько, что позабыли, как пролетела ночь – передав эстафету утру. Кто бы мог подумать, что у них будет так много общих тем для разговоров. «Вот тебе и зона кошмаров, с грустными хозяевами», – перед просыпанием подумал Томас, лишний раз убедившись в том, что исключения из правил бывают во всём.
