Сергей Остапенко
Несмертельное
Палыч остановился у двора Нины и заглянул через калитку. Следов нет. Если спать по полдня, то много к празднику наготовишь, ага. Распустилась совсем. Бывшая такого себе не позволяла. Уж в чём-чём ее можно было упрекнуть, но только не в лени.
Он прошёл к двери, громко потопал на крыльце, стряхивая снег, и дернул дверь. Закрыто. Палыч постучал. Потом ещё раз – и тоже безрезультатно. Ладно. Он не гордый. Пальцы выбрали в списке контактов её номер, вызов пошёл. Минуло гудков восемь, прежде чем собеседница соизволила ответить.
– Боря, не могу открыть, лежу… Плохо мне.
– Нин, да ты что, настолько плохо? Ну, малая пусть откроет.
Пауза тянулось неприлично долго.
– Ей тоже плохо.
– Да что с вами такое? Болит что?
Снова вечность ожидания.
– Не болит, – донёсся голос из трубки. – Слабость такая, что пошевелиться трудно.
Палыч думал недолго.
– Я сейчас, – пообещал он и бросился к машине. Ага, вот это подойдёт. Он вернулся с ножом, который предусмотрительно возил с собой. Туповат, зато лезвие длинное и широкое. Он поддел щеколду, надавил, поддел ещё, дернул – дверь подалась и открылась.
Он остановился в полоске света, проникшей в комнату вслед за ним. Шторы были задернуты, и глазам потребовалось время, чтобы привыкнуть к полутьме. Нина лежала, укрывшись на кухонной кушетке. Всхлипывания Соньки доносились из детской спальни.
– Вы чего, девчат, – настороженно промолвил Палыч. – А?
– Не заходи, маску надень, – прошелестела Нина.
– Да нету у меня.
– Тогда стой на пороге.
– Да что ж я. На пороге… Это, может врача вызвать?
Нина некоторое время набиралась сил для ответа.
– Думаешь, я не звонила? – наконец произнесла она. – Фельдшер заболела. Никто не приедет. Да и зачем. Мы ж не помираем. Отлежимся да встанем.
– А вдруг это что-то серьёзное? – не унимался Палыч.
– Ты как с луны свалился, – кажется у Нины прибавилось немного сил. – Не знаешь, что ли? Эпидемия ж. Всех поголовно косит. Основной симптом – сильная слабость. Слава Богу, это вроде не смертельно. Мы, видно, от одноклассницы Сониной подхватили. Приходила вчера в гости. Я ещё вчера почувствовала: что-то не так.
Палыч растерянно стоял у порога, снег на подошвах превращался в капельки воды.
– Так что мне делать-то? – наконец спросил он растерянно.
– Дядя Боря, принеси водички, – жалобно пропищала Сонька.
Борис Палыч Евсеев, сорокапятилетний крепкий мужчина, видавший виды, знавший жизнь и умевший справляться со сложностями, бросился выполнять, вложив всю накопившуюся тревогу в спасительное действие.
***
Сосед ещё держался на ногах. Сказано, молодость. Да и сам по себе у него организм крепкий. В любом случае, дверь он открыл самостоятельно, прошаркал к стулу и рухнул на него, а не на пол, как до этого тёща, Раиса Ефимовна. К такому исходу Палыч уже был готов, но если не понадобилось, то и хорошо.
– На вот, принёс уголь активированный и аспирин.
