Сергей Пузырев
Чистейшая душа
– Андре? – повторила Вирджиния настороженно, оказавшись в узком коридоре, ведущем на кухню.
Неожиданно для самой себя её повело. Рукой пришлось придержаться за стоящий рядом комод. В голове промелькнули вопросы: «Что? Комод? Откуда он здесь…?».
Девушка сделала несколько шагов, но каждый из них дался с трудом, словно всё пространство заполнилось густым желе. Когда Ви наконец добралась до кухни, её лоб покрыла испарина.
– Андре… – бессильно произнесла она на выдохе.
Её муж всё это время был здесь. Стоял возле шкафа и бился головой о его дверцы, что-то причитая. В его руках бликовал нож, а босые ноги утопали в луже крови.
Андре открыл глаза и зажмурился от яркого солнца. Голова раскалывалась и кружилась. Кажется, алкоголь всё ещё бродил в его крови. Хотя скорее в желудке. Он потянулся рукой к Элеоноре, но той не оказалось рядом. Мужчина приподнялся и, продолжая жмуриться, осмотрел комнату. Её отсутствие его разозлило. Кажется, жена давно встала. Прислушался. Снизу доносились голоса. Нахмурившись, Андре спустил ноги с кровати, на ощупь нашёл тапочки и, пошатываясь, направился вниз. Из стен снова доносился скрежет. Это начинало раздражать. Он потратил кучу денег на обследование и травлю жившей в них живности, но нужного результат так и не достиг.
Андре прошёл мимо гостевой комнаты не задерживаясь. Дверь почему-то была открыта. Это вызвало вспышку раздражения. Краем глаза он заметил всё ещё стоящую в углу детскую кроватку. Чуть позже он обязательно разберет её… А пока он найдет жену.
– Доброе утро, – настороженно поинтересовался мужчина, едва переступив порог кухни. – У нас гости?
Вирджиния выглянула из-за дверей шкафа и растерянно посмотрела на мужа. Её светлые волосы были убраны в высокий хвост. Ему показалось, что выглядит она при этом взволновано.
– Нет. – Голос дрогнул, но прозвучал резко. – С чего ты это взял?
– Я слышал голос. Мужской.
Жена посмотрела на него тем сочувствующим взглядом, каким смотрят обычно на душевнобольного.
– Тебе показалось. Кроме меня здесь никого нет.
Андре смутился. Голова немного кружилась.
– Да, наверное.
– Как спалось? – девушка закрыла дверцы шкафа. – Мне казалось, ты долго не мог уснуть. – Она подошла к мужу, и тому показалось, что от неё пахнет мужским парфюмом. Чужим парфюмом.
– Да, беспокоили мысли. О нас. О том, что произошло.
Элеонора закатила глаза и скрестила руки на груди.
– Да сколько можно!
– Я просто пытаюсь понять. Возможно, между нами и правда появилась трещина…
– Если трещина появилась, то у тебя в голове, – девушка возмущённо перебила мужа. – Я уже говорила и повторю снова: Карл сам поцеловал меня. Между нами ничего нет. Он даже не привлекает меня как мужчина! Так что уйми свою ревность, выдохни и дай дышать мне! Продолжи жить как раньше! А если не можешь, то нам действительно лучше расстаться.
– Прости. Не злись, – Андре виновато улыбнулся и попытался поцеловать Элеонору, но та отстранилась.
– От тебя несёт перегаром. Не знаю, как долго я ещё это выдержу, – выдохнула девушка. Развернувшись на каблуках, она направилась на выход из кухни. – В наказание завтрак приготовишь себе сам. Я и так уже опаздываю!
Казалось бы, пустячная фраза, но с эффектом, как от взрыва бомбы. Андре сжал челюсть, заскрежетав зубами. Тело напряглось, как у хищника в прыжке. Он потерял контроль.
– Сука! – крикнул Андре и бросился к жене. Схватив за волосы, он рванул Элеонору на себя, та не удержалась и упала на пол. Мужчина заметил лежащий на столе нож и подошёл к нему.
Лунный свет мирно лился сквозь окно. Вирджиния лежала на холодном полу, придавленная телом мужа и не могла пошевелиться. Затылок пульсировал тупой болью. Виски словно сжали тисками. Дыхание сбилось. Широко раскрытыми глазами она смотрела на Андре, погруженного в транс и занесшего нож.
– Андре… – шёпот, пронизанный страхом, слетел с её губ. – Стой, Андре… Прекрати…
Мужчина не реагировал. Его чуть прикрытые глаза безучастно смотрели сквозь неё. На глаза Вирджинии навернулись слезы. То ли от обиды, то ли от страха, то ли от злости. Собравшись с силами, она набрала в грудь воздух и громко крикнула:
– Андре, проснись!
Послышался глухой удар. Мужчина удивлено моргнул и завалился на бок, открыв возникнувший за ним силуэт. Девушка напрягла зрение.
– Ирма? – Растерянность на время заглушила боль. – Но как…
Соседка оттолкнула тело Андре и протянула Вирджинии свободную от сковородки руку.
– Вставай, – сухо произнесла женщина. – У нас не так много времени.
Вирджиния поднялась на ноги. Голова кружилась, немного пошатывало из стороны в сторону. Ирма расплывалась перед глазами.
– Времени на что? – Вирджиния зажмурилась, обхватив голову руками.
– Спасти тебя, – взволнованно ответила женщина.
Вирджиния резко открыла глаза и уставилась на соседку.
– Спасти от чего?
– Не от чего, – отчеканила соседка и замолчала. Со стороны холла послышался глухой шлепок, словно что-то упало с потолка. Женщина сглотнула. – И ведь просила же не открывать этот чёртов шкаф, – сказала она тихо, как будто сама себе. И громче обратилась к девушке: – Нужно где-то спрятаться. Идем, – Ирма схватила Вирджинию за руку.
– А как же Андре? – Вирджиния не спешила следовать за женщиной. Та язвительно усмехнулась:
– Сама же знаешь, что ему уже не помочь. Он много лет как мёртв, – но чуть мягче добавила: – У тебя доброе сердце, но ты зря приехала сюда.
Из холла послышались медленные грузные шаги.
– Идем, – сказала Ирма и, схватив девушку за руку, потащила в коридор, а дальше в кабинет, представляющий собой вытянутое пространство, заставленное с двух сторон книжными шкафами. Закрыв за собой, двухстворчатые двери, украшенные витражами, женщина достала из кармана платья бечёвку вроде той, которой были связаны дверцы шкафа, и перевязал ручки дверей.
В тот же момент Вирджиния заметила, как кабинет стал преображаться: стены и скудная мебель покрылись трещинами, а потом разом взорвались, наполнив воздух мелкими ошмётками, похожими на иссохшую змеиную кожу. Девушка инстинктивно закрыла глаза, а, когда открыла спустя несколько секунд, – кабинет стал другим. Дерево в отделке снова блестело лакированными поверхностями, кожа кресла лоснилась в лунном свете, а бархат зелёных портьер укутывал уютом.
– Когда-то весь дом был таким: живое олицетворение изысканности и роскоши, – с легкой грустью пояснила Ирма, заметив восторг в лице Вирджинии.
– Но… Как такое возможно? В смысле… Ну, здесь же ничего этого не было.
– Этот дом верный слуга своего хозяина и меняется по его воле, – пройдя вглубь комнаты, пояснила женщина. Вирджиния с удивлением отметила, что в проступающем лунном свете та похожа на мираж: силуэт поддернут легкой дымкой и, стоило моргнуть, расходился рябью.
