Сергей Семенович Монастырский
Длинный-длинный день
Экскурсия, конечно, не простой случай. Но как сказать Милочке, что она не поедет?!
… Иван Петрович увлеченно доигрывал партию.
– Вань, пора, – взялась за коляску Ольга Павловна.
– Отстань! – вдруг огрызнулся Иван Петрович, – Дай доиграть!
Да, иногда он срывался, грубил, скандалил …
Ольга Павловна понимала – все же он инвалид, ему хуже, чем ей. И старалась себя сдерживать.
Мила уже должно быть, шла из школы. Ольга Павловна ей позвонила, сказала, чтобы она шла не домой, а в парк.
Обед, уроки с Милочкой, медицинские процедуры с Иваном Петровичем …
Все шло как обычно. Пока.
….Уже поздно, когда Милочку она уложила, раздался телефонный звонок.
– Это ты?! – изумилась она, узнав голос из уже почти забытой той жизни. Да, она знала – он, нечаянно случившийся в ее жизни, вскоре после их расставания, уехал в Израиль, говорят, сделал довольно успешную карьеру, работает в известной клинике …
– Да, я, Оля! – извини, что звоню. Пять лет держался …
– Ну, мы же договорились, – Ольга Павловна никак не могла попасть в нужный тон.
– Ну, да. Да я очень часто хотел позвонить, ну просто спросить – могу ли чем-то помочь …
– Можешь, – грустно сказала Ольга Павловна – помоги мне прожить еще ь лет. Очень нужно.
– Это такая шутка?
– Шутка, конечно! Знаешь, у меня все хорошо. А ты женился?
– Не на ком! – засмеялся он.
– Да? А говорят, израильтянки красивые.
– Да. Но вот была у меня одна девушка в России. Красивее не встретил.
– Была. Знаешь, эта девушка так постарела, ты бы и не взглянул.
– Ну, ладно. Не трави душу. Оль, я, знаешь чего звоню…
Его информация была ошарашивающая!
Один миллионер – а там миллионеров много – в благодарность клинике, которая сумела вытащить его из практически безнадежной онкологии, создал при клинике благотворительный фонд. Деньги фонда – для тех больных онкологией, которые не имеют средств на операцию в Израиле. Не для всех, конечно. Есть сложная система критериев, тестов, определенных заболеваний и, конечно, предоставляются рекомендации…
– Сейчас – продолжал он, – идет прием претендентов под первые транши. Вернее прием документов для рассмотрения.
–Оля! Я, конечно, не могу обещать и гарантировать, но зная ситуацию, считаю, что шанс у тебя есть.
Ольга Павловна почти не понимала, что он говорит – ошарашивающей и неопределенной была тема.
– Я правильно понимаю.– она с трудом подбирала слова, -ты хочешь, чтобы я выехала на лечение в Израиль? –
– Пока я хочу, чтобы ты подала документы. Бланки и образцы я вышлю. Ходатайство и рекомендации от нашего с тобой бывшего главного врача я обеспечу…
– Почему он бывший? Он ушел?
– Нет, слава богу, он на месте. Это наш бывший.
–Так. А потом все- таки, если все выйдет, я должна поехать?
– В чем-то проблема?
– Парализованный муж, внучка на моих плечах – это не проблема?
Он помолчал.
– Тебе нужно прожить еще девять лет. Не ты ли просила в этом помочь? Кстати, почему девять?
Ольга Павловна задумалась.
–Знаешь, – почему, сказала она, – давай я не буду сейчас отвечать?! Дай мне разобраться…
… Глубокая вечерняя тишина повисла в квартире. Мила сладко спала. Причмокивая как ребенок, губами. Иван Петрович задремал, уронив на грудь раскрытый планшет. Сквозь плотно задвинутые занавески заглядывала уютная луна.
Тихое семейное счастье, обычно разлитое в этот час, нарушал только отзвук того недавнего звонка.
Держать это все в себе Ольга Павловна уже не могла. Вышла в кухню, плотно прикрыв за собой дверь. Набрала номер подруги.
– Ничего себе! – восхитилась Валентина, выслушивая краткий рассказ о звонке из Израиля. – Везет же некоторым на счастье, за которым она даже в очереди не стояла!
