Сергей Владимирович Еримия
Мы, кто катит этот мир
Глава 4
Забавная особенность «шпионского» бара. Достаточно объявить о начале выступления – зал переполнен, а стоит лишь бармену-конферансье взобраться на сцену, пытаясь глупой шуткой разбавить печаль от того, что концерт закончен – зрители исчезают, просто как тени в полдень. Так и в тот вечер. Отзвучала последняя песня, за ней последовал легкий поклон и все закончилось. Остались лишь завсегдатаи, да и тех немного.
Несколько томительно долгих минут он ерзал на стуле, ожидая ее. Его терзали сомнения, он все не мог ответить самому себе на один простой вопрос – правильно ли поступает, вот так, не скрываясь, не прячась, показывая свое к ней отношение? Правильная ли выбрана стратегия, позволительно ли ему открыто выказывать свои чувства, ухаживать за ней, пусть это только часть игры? С одной стороны, это нормально, она – красивая женщина, он тоже мужчина ничего. Так сказать, почему бы и нет! Но это с одной, а с другой – подобным поведением он ставит под угрозу не только выполнение задания, но и ее безопасность, возможно, жизнь.
«Чего тут гадать? – ответил он своим мыслям. – Не я же это придумал, она сама все спланировала. Моя задача – следовать за ее подсказками, в данном случае просто прийти, сесть и ждать. Вот сижу и жду. Правда, не могу вспомнить, как пришел, когда. Из глубин памяти выплывает одно лишь блеклое воспоминание: день, пустой бар, стакан, один, наполовину пустой. Опоили? Возможно. А вообще надо с этим делом завязывать и нелишним будет поговорить с ней, как-то все у нас… непрофессионально, что ли…»
Они вышли последними. Зал давно опустел, где-то в глубине лабиринта служебных помещений все еще блуждал бармен, но он не в счет, он не посетитель, а обслуживающий персонал.
Вечер выдался холодным. Под ногами пружинила, потрескивая, покрывшаяся тонким слоем льда слякоть, прогибались подмерзшие лужи, хорошо хоть туман отступил…
– Поздравь меня! У меня все получилось! – совершенно внезапно она остановилась, обернулась, подскочила и повисла у него на шее. Чмокнула в щеку, прижалась всем телом и резко отстранилась.
– Что именно получилось? – он попытался обнять ее. – Извини, но я за тобой не поспеваю. У какой тебя получилось?
– А разве меня так много? – она напряглась, будто намеревалась вырваться из объятий, но тут-таки передумала, обняла его и еще раз звонко поцеловала в щеку.
– Не знаю, сколько именно, но я знаком как минимум с двумя. Одна из них божественно поет, другая мир спасает. Можно еще добавить, что одна страшно любит обниматься, а другая постоянно меня отталкивает…
Она хихикнула, что-то прошептала игривым голосом, чуточку отодвинулась, внимательно взглянула в его освещенное тусклой лампой лицо, слегка наклонила голову и беззаботно, просто-таки по-детски, рассмеялась. Ее заразительный смех разнесся средь ночной тиши, заставив улыбнуться и его, но лишь немного и слишком уж натянуто.
– Допустим, – продолжала она, – тогда ответь мне, какая из моих сущностей тебе больше нравится? Я способная, я стану именно такой, как ты хочешь. Что скажешь?
Он медленно пожал плечами.
– Не знаю, собственно, ты мне любая нравишься… – он запнулся, подбирая слова, но они не понадобились. Послышался отвратительный шлепок, будто кто-то сплюнул. От стены ближайшего здания отлетел осколок кирпича. Острый камешек пролетел мимо, лишь слегка коснувшись его щеки. – Бежим!
Они бросились к ближайшему подъезду, спрятались за бетонной колонной, поддерживающей козырек. Она доверчиво прижалась к нему и часто дышала, обжигая жарким дыханием. В его руке моментально оказался пистолет. Они замерли. Все замерло. Природа затихла, ни ветерка, ни сонной птички. Тишина и спокойствие, лишь издалека, оттуда, где находился покосившийся бар, долетали тихие звуки, чуть слышимые, но неимоверно приятные, там плескались волны, разбиваясь о сваи пристани.
– Кто-то стрелял, – пробормотал он, внимательно вглядываясь в темноту.
– Уверен? А что если это плод воображения? Может, показалось? – она пожала плечами. Коснулась его щеки, присмотрелась. – Нет, не показалось, камешек, как минимум был. Что ж, это тоже результат. Значит, уже не только тебя заметили, а и меня тоже…
– Ну, то, что меня заметили, это как бы и не новость. Обо мне уже давно всем известно, особо скрываться нет смысла, а вот тебе… – он тщетно попытался расслабиться. – Ладно, идем домой, главное быть крайне осторожными, прислушивайся, смотри по сторонам, они могут попытаться снова…
Ничего похожего на покушение более не повторилось. Не было слежки, не было подозрительных субъектов, что крадутся в темноте. Дошли без происшествий. Во дворе также никого не оказалось, из чего он сразу же сделал вполне логичный вывод – никто убивать их не планирует, как минимум, в ближайшее время. То, что произошло – обычное предупреждение. Значит, самое время трезво оценить ситуацию, во всем разобраться и принять решение, по возможности правильное.
Квартира. Гостиная. Расселись. Она устроилась в том самом кресле, села, поджав ноги, поправила полу халата, который предпочла белому платью, достала сигареты. Дотянулась до выключателя торшера. Включила свет, улыбнулась очаровательной улыбкой. Лукаво с вызовом посмотрела ему в глаза. Он же решил не поддаваться ее игривому настрою, попытался изобразить крайнюю степень серьезности и обеспокоенности, сел на диван точно напротив кресла, внимательно до мрачности посмотрел на нее.
Похоже, подобное поведение изрядно ее позабавило. Нет, она не смеялась, во всяком случае, открыто, но искорки смеха, резвящиеся в глубине прелестных глаз, выдавали веселое настроение, а уголки рта изо всех сил старались сдержать пробивающуюся улыбку.
– Мы должны позаботиться о твоей безопасности, – без предисловий начал он, – прежде всего, необходимо прекращать вечернее пение, пусть как бы это превосходно у тебя ни получалось, далее…
– На территории завода расположен подземный цех, – открыто игнорируя его слова, начала она. В бездне прелестных глаз по-прежнему перемигивались искорки смеха, но голос был сосредоточенно-серьезным. – Что там производится, я пока не знаю, но почти не сомневаюсь – это именно то, что нас интересует.
– Очень даже здорово, первый день на новой работе и уже все выяснила! – в его тоне не было сарказма, в нем сквозила легкая досада, чувство вызванное пониманием того, что его поставили на место, да еще и так тонко, практически изящно. Нет, в сущности, она права, это ее операция и не ему указывать, что и когда ей делать. – Как же это у тебя получилось?
– Легко, так сказать, и просто! Я смогла понравиться, согласилась на предложение директора отужинать с ним в конце недели, а он лично провел для меня самую настоящую экскурсию. Сам все показал, все рассказал, – она загадочно улыбнулась. – Почти все, в подземный цех меня еще не водили, думаю, это случится только после ужина.
Его лицо заметно помрачнело. Он, конечно же, понимал, что работа на первом месте, но как-то это было слишком.
– Ясно…
– Нет, пока еще ничего не ясно, но не переживай, я непременно во всем разберусь, – она взяла сигарету из пачки, которую уже несколько минут теребила в руках, отыскала в недрах сумочки мундштук. По комнате расползся аромат табачного дыма. – Согласись, все складывается просто отлично, мне, можно так сказать, по-настоящему повезло. Меня заметили, мною заинтересовались, так что я теперь не какая-то там лаборантка, а самый настоящий помощник руководителя предприятия! Красиво звучит, правда?
– Да, секретарша в наши дни как-то… заезжено… – сам себя особо не понимая, проворчал он.
– Знаешь, вот будь я какой-нибудь «фифой», а не кадровым разведчиком, я бы так и сказала «фи»! И вообще, ты не забыл, что твоя задача заключается в том, чтобы помогать мне, а не ворчать по поводу и без повода? Ладно, забыли. Скажи мне, в случае необходимости, сколько найдется людей, на которых мы сможем положиться?
Он медленно покачал головой, поднял глаза, взглянул на нее, пожал плечами. Ответил:
– На все сто процентов мы можем рассчитывать разве что друг на друга. В случае крайней необходимости можно привлечь еще человек пять. Люди они опытные, кто-то в силовых структурах служил, кто-то совсем даже наоборот, но использовать их придется в «темную». Что называется, без гарантий…
– Ну, это не так уж и плохо, – в ее глазах снова забегали веселые искорки. – Надеюсь, до решительного штурма не дойдет, но кто знает!
– Точно, и опять-таки насчет твоей безопасности…
– Что ты все безопасность, да безопасность! Жизнь скучна, если нет в ней места приключениям, – отмахнулась она. – Не помню, кто сказал, но сказал правильно. И да, касаемо бара и моих концертов. Их больше не будет. Свое дело они сделали. Нет, не смотри на меня так, я всегда знаю, что делаю. По имеющейся информации бармен заодно с ними, с теми, ну ты понял. Бар это своеобразный наблюдательный пункт, один из нескольких. Собственно, я и устроила эти импровизированные гастроли только по этой причине – надеялась разворошить осиное гнездо. Хотя нет, была еще одна – петь хотелось. Да, так уж случилось, что пение я очень люблю, еще и танцами с детства увлекалась. Мое все это.
Он кивнул, чуть натянуто улыбнулся.
– Не скажу, что удивлен, артистизм у тебя в крови. А на счет бармена – охотно верю, он мне никогда не нравился, скользкий какой-то. Вот и сегодня, подсыпал мне чего-то, отключающего, не знаю только зачем. В чем смысл? Чтобы я из бара раньше срока не ушел? Так я и не собирался… – ему заметно отлегло от сердца. – Слушай, а что если я с ним «побеседую»?
– Не стоит! Он ничуточки не опасен. Более того, в крайнем случае, из него можно будет выбить кое-какую информацию. Правда, выбивать придется очень даже сильно.
– Справлюсь, пусть только случай подвернется! – уровень его настроения уверено пополз вверх. – Значит, операция начинается и это хорошо. Так как насчет того, чтобы отметить это событие? У меня тут как раз бутылочка…
– Коллекционного шампанского завалялась? – смеясь, продолжила она. – Может, я что-то путаю, но, по-моему, вчера мы уже отмечали? И знакомство, и начало дела.
– Издержки профессии! Где ты видела толкового шпиона, который бы ежедневно что-то не отмечал, шампанским, да еще и в обществе очаровательной шпионки? Нигде? Вот и я о том же!
Глава 5
Она подошла к зеркалу, посмотрелась в него и медленно покачала головой. Собственное отражение ей ни капельки не нравилось. На мгновение закрыла глаза, снова открыла, стараясь впустить в себя новый образ целиком. Взгляд тут-таки соскользнул вниз. Демонстрируя стиль модных красных сапожек на высокой блестящей сталью шпильке, ступня приподнялась. Острый носок покачнулся, будто стрелка компаса в поиске севера. Фокус сместился выше. Черные ажурные чулки, именно чулки, короткая, слишком короткая юбка не давала шансов каким бы то ни было сомнениям на этот счет. Все яркое, все агрессивное. Красные сапожки, черные чулки, красная юбка, красный жакет, кружевная блузка, тоже красная, ко всему этому прилагался короткий кожаный плащ, как ни странно, черный…
– Слушай, а это не слишком? По-моему, перебор! Нет, оно конечно ярко, эффектно, но… – она оторвалась от созерцания своей агрессивной красоты и повернулась к нему. – Все-таки я помощник директора, секретарша, а не…
– Ну, как ты сама вчера отметила, в первую очередь ты кадровый разведчик, скажем прямо, шпион. Вот для шпионки очень даже отлично выглядишь, я точно знаю! Да и для помощника директора, думаю, тоже вполне себе… стильно. Внимание мужской части коллектива тебе обеспечено, вместо того, чтобы оберегать свои секреты, они глаз с тебя сводить не будут, следовательно, все получится, – трудно было судить, что в его словах искренность, а что банальная насмешка.
– Ты думаешь? – она неопределенно пожала плечами. – Тогда хоть блузку сменю. Надену, к примеру, эту. Нет? Черную?! Ладно. Уверена, хуже уже не будет.
Противно затрещало новомодное переговорное устройство, соединяющее «умную» дверь подъезда с квартирой. В такт треску вспыхнула, подмигивая, лампа.
– Все, за мной приехали. Шеф, лично! Нет, не провожай, не светись, будешь выходить из дому, не забудь маячок оставить, словом, будь паинькой. И да, целовать я тебя не буду, сам виноват, заставил накраситься, как я не знаю…
Задорно подмигнув на прощанье, она подошла к двери. На мгновение замешкалась, будто собиралась еще что-то добавить, но раздумала, вышла, беззвучно захлопнув дверь.
Как только она переступила через порог и оказалась на лестничной площадке приветливая улыбка слетела с ее лица. Без малого минуту в приятных чертах сквозила одна лишь задумчивая сосредоточенность, но и она понемногу сдавала свои позиции. На смену приходила беззаботность, выражение лица, которое украсит любую секретаршу пусть даже та и не блондинка.
– Теперь можно спускаться…
Оказавшись внизу, она снова улыбалась, только это была уже не та улыбка, отблеск которой остался в глубине зеркала там, наверху в квартире. Это была маска. Не было в новом облике ни намека на теплоту или искренность, было лишь наигранное спокойствие, скрашенное дежурной «рабочей» улыбкой профессиональной соблазнительницы.
Ее ждали. Напротив входа в подъезд стоял роскошный внедорожник. Чистый, блестящий свежей полировкой он разительно контрастировал с общим фоном грязного весеннего двора.
Улыбка пригодилась. Как она и рассчитывала, у пассажирской двери авто стоял сам директор – толстяк с идеально круглой головой, украшенной курчавыми, просто молодой барашек, волосами. Пухлая, как и фигура в целом ладонь опиралась на капот, печальные глаза с грустной отрешенностью во взгляде рассматривали блестящие окна ближайшего дома.
Хлопнула, закрываясь, дверь подъезда. Толстяк подскочил на месте, пригнулся, будто услышал выстрел, резко обернулся. Увидел ее. Застыл на мгновение, не в силах отвести глаз, снова подскочил, смешно поклонился, потянул на себя дверь, широко распахнул, потоптался на месте, медленно отходя в сторону. Весь его облик выдавал одно единственное желание – желание понравиться.
Она снисходительно кивнула, продолжая улыбаться, села, поправила юбку. Директор захлопнул дверь, обошел вокруг машины, рассеянно, будто непроизвольно поднял голову. То ли увидел, то ли представил, как покачнулась занавеска в окне восьмого этажа, то ли разглядел, то ли выдумал мелькнувшую за занавеской фигуру. Круглое и кажущееся бесконечно добрым лицо в один момент исказила злобная ухмылка. Еще мгновение и от нее не осталось и следа…
– Вы не забыли? Послезавтра мы с вами ужинаем, – толстяк втиснул огромный живот в не очень-то и большое пространство между водительским сиденьем и рулем, повернулся к пассажирке, его лицо буквально светилось от почти искренней радости.
– Конечно, как можно такое забыть! – ее улыбка действительно удалась, вглядывайся, не вглядывайся, а не отыскать в ней ни намека на фальшь.
Директор минуту смотрел в ее глаза, но вот не выдержал, схватил за руку и принялся осыпать пальцы жаркими поцелуями. Она рассмеялась, нежно, но решительно оттолкнула его, повернула к себе зеркало заднего вида, сделала вид, что поправляет прическу, сказала:
– Мы ведь уже обо всем договорились, а это значит – сегодня только работа. Вперед!
Мощный двигатель злобно зарычал, машина помчалась по пустынной утренней улице. Толстяк посмотрел на улыбающуюся пассажирку, лукаво ей подмигнул. Та ответила тем же. Его потная рука опустилась на ее колено. Она деланно смутилась, убрала ногу, по-детски надула губы, отвернулась.
– Простите, я лишь хотел включить музыку. Вы любите музыку? – рука толстяка схватилась за ручку магнитолы. Пухлые пальцы казались непомерно огромными на фоне тонкого механизма.
– Да! Включите что-то этакое… – она перестала дуться и снова заулыбалась. – Такое что-то, ритмичное, чтоб танцевать захотелось. Или нет, лирическое, красивое что-то хочу!
Городок оказался слишком маленьким. Не успели толком разогнаться, не успел директор настроить хоть какую-нибудь радиостанцию, как внедорожник остановился у ворот. Несколько мгновений и створки беззвучно разъехались. Поднялся шлагбаум. Рядом с ним застыли два силуэта в камуфляже. Охранники дождались, пока машина въедет во двор, быстро опустили полосатый шлагбаум, медленно и печально съехались тяжелые створки, отделяя территорию завода от остального мира.
Лишь только ворота закрылись, она почувствовала непонятную тоску, будто это ее закрыли, изолировали от общества, да еще и шлагбаум опустили…
– Здесь мы будем в полнейшей безопасности, – отрешенным голосом немного не к месту сказал директор. На мгновение его лицо превратилось в маску с пустыми глазницами, его щеки побелели, а на лбу выступила испарина.
«Так и есть – двое у шлагбаума плюс пост на входе в офис прямо напротив стеклянной двери, – она непроизвольно отметила метаморфозы, что происходили с лицом толстяка, но не предала этому значения. Ей не до того было. Она осматривалась. Сверяла то, что запомнила после вчерашней «экскурсии» с тем, что предстало пред ней в то утро. – Административное здание. Один охранник, оружия не видно, но думаю, он вооружен. Слишком уж часто посматривает вниз. Наверняка под стойкой пистолет. Пистолет – он для мужчины предмет, так сказать, особой гордости, глаз не сводит, будто мечтает насмотреться. Охранник один, но ночью, скорее всего, вдвоем дежурят. Все просто, шаблонно, никаких осложнений не предвидится, во всяком случае, на начальном этапе».
– Надеюсь, со вчерашнего дня вы ничего не забыли? В вашей работе хорошая память – непременное условие. Вы ведь крайне редко что-то забываете, правда? – директор открыл дверь «предбанника» своего кабинета, пропустил девушку вперед. – Вот и хорошо, значит, занимайте ваше рабочее место, располагайтесь, будьте как дома…
Слегка приглушенный толстой дубовой дверью из кабинета донесся противный скребущийся звук. Телефон. Она уже знал, что это за аппарат – городской, прямой, его установили исключительно для того, чтобы у директора была возможность вести важные переговоры, не опасаясь любопытной секретарши. Странно это, личный проводной аппарат, в наши дни, во времена расцвета мобильных телефонов и интернета! Странно, а то и вовсе глупо.
Директор шепотом выругался. Покраснел, отвесил девушке подобие поклона и подбежал к двери. Извлек из кажущегося бездонным кармана мешковатых брюк большую связку ключей и принялся нею звенеть.
С подозрительным хрустом провернулся механизм замка. Рывком достойным спринтера толстяк бросился вперед. Слишком резкий взял старт. Ковер сдвинулся, потянув прижимающий его стол. По всем признакам следующим звуком должен был стать грохот падения, но нет, хозяину кабинета чудом удалось удержаться на ногах.
– Да, это я. Что? Ага, подожди секунду!
Модельной походкой она прошлась по мягкой ковровой дорожке, взяла графин, плеснула воды в единственное украшение «предбанника» – большую кадку с растущей в ней пальмой. Будто невзначай заглянула в директорский кабинет. Наткнулась на колючий взгляд толстяка, глуповато улыбнулась ему, подошла к своему столу, села, включила компьютер.
Послышались тяжелые шаги, их дополнило еще более тяжелое дыхание. В проеме двери показался шеф. С напускным равнодушием она подняла голову, прекрасно понимая, что переигрывает, улыбнулась так глупо, как только могла. Толстяк также улыбнулся, чуть замялся, словно собирался что-то сказать, но все не мог придумать, что именно. Вздрогнул, будто только опомнился, подмигнул ей и плотно запер дверь.
Шаги затихали, удаляясь вглубь кабинета. Она сорвала с лица маску наивной глупышки, которая совершенно не гармонировала с живыми, задумчивыми глазами, сунула руку в сумочку, достала помаду. Воровато огляделась, усмехнулась. Сняла прозрачный колпачок, внутри, вместо красящего стержня находился миниатюрный наушник. Вынула его. Сдавила. Внутри электронного устройства что-то щелкнуло. Включено. Вставила наушник в ухо, прислушалась.
– Отвык я от утренних пробежек, но ничего, я почти готов, можешь выкладывать, нет, подожди секунду, – в наушнике звучал задыхающийся голос шефа и тихий хрустальный перезвон. Кто-то на другом конце провода моет стаканы? Возможно. – Сейчас на всякий случай…
Голос пропал, вместо него в наушник влетел нарастающий гул, удивительно похожий на шум разбушевавшегося моря. Громкий, но ненавязчивый, при желании можно было даже расслабиться и почувствовать себя отдыхающим, лежащим на теплом песочке, вот только представляй, не представляй, а легче от этого не станет.
Все понятно – сигнал глушат. А это не просто так! Вряд ли такие предосторожности из-за разговора, к примеру, о рыбалке, значит надо что-то делать, причем уже сейчас.
Она подкралась к двери, мысленно ругая того, кто придумал сапоги на шпильках и себя за то, что поддалась на уговоры их обуть. Нет, с одной стороны это эффектно, что и требуется, а вот с другой – одни сплошные неприятности.
Надежная дверь отлично справлялась со своими обязанностями – не пропускала ни единого звука. Лишь присев у замочной скважины ей удалось различить голос, но это был только голос, разобрать отдельные слова не получалось.
Отчетливо прозвучал стук, удар. Там, за надежной дверью положили трубку, прекращая разговор. Скрип, скорее всего, отодвигают стул. Надо срочно возвращаться, не то к отсутствию результата добавится еще и самый настоящий провал…
– Я должен уехать, – лишь только она опустилась в кресло, из кабинета вышел директор. Странным взглядом он посмотрел на нее. Красноречивый взгляд. Была в нем напускная восторженность, хитрость и нечто, очень напоминающее брезгливость. – Станут спрашивать, скажите, я буду завтра. Если что-то срочное… нет, ничего, все завтра.
Он резко отвернулся, мотнул головой, будто смахивал с лица прядь волос. Снова посмотрел на нее, но теперь уже обычным взглядом, выдержка в нем, спокойствие и искренняя восторженность вызванная чарами неимоверно привлекательной женщины.
– Понятно, – просто кивнула она.
– Да, и еще, – он подошел ближе, положил на стол большой, размерами с хороший чемодан, кейс. Демонстративно прикрыл замок ладонью, набрал код. Открыл. Достал прозрачную папочку с несколькими листами внутри. – Чтобы вы не скучали – вот вам задание на день, надо отсканировать эти документы, – он заговорщицки подмигнул и перешел на шепот. – Только очень вас прошу, это для внутреннего пользования, вы уж постарайтесь, чтобы никто не увидел. Когда отсканируете, файлы мне на почту отправьте, а оригиналы положите в сейф. Код замка…
Директор еще раз подмигнул, взял листик со стола, черкнул на нем несколько цифр, пододвинул бумагу к девушке. Та растерянно кивнула, толстяк повернулся и вышел, громко хлопнув дверью.
Она пробежалась глазами по тексту – распоряжение о начале производства какого-то препарата. В бумагах фигурировало некое фосфорорганическое вещество, обозначенное, как «Изделие СХ-125А». Неужели это оно? Похоже! Червь сомнения, который тут-таки принялся грызть ее, нехотя угомонился. Да, подобная аббревиатура ей ранее не попадалась, но достаточно было просмотреть приложение: таблицы и краткое описание производственного процесса, как все становилось на свои места. Это оно, действительно оно! Трудно было поверить в такое невероятное везение, но то, на что она должна была затратить как минимум несколько дней, приложив для этого непомерные усилия, вплоть до… ей попросту подарили!
Послышался гул двигателя. Знакомый звук. Она бросилась к окну, прижалась к холодному стеклу, увидела внедорожник, выезжающий за ворота. Это был шанс, а разбрасываться шансами непозволительная роскошь для настоящего разведчика!
Документы поочередно занимали место под крышкой сканера. Жужжали моторы, двигая считывающую головку, на экране компьютера проявлялось изображение, текст. Мгновение и эта картина уже на экране телефона. Не откладывая в долгий ящик, она создала письмо, нажала отправить, вот только ничего не произошло, в самый ответственный момент пропало подключение к сети…
– Ладно, это я еще успею, – прошептала она, – сейчас надо взглянуть, что находится в сейфе. До чего же просто все получается. Все готовое, все на блюдечке!
Отгоняя остатки подозрительности, она заспешила в кабинет директора, отодвинула картину, бездарную мазню неизвестного автора, изображающую угловатую обнаженную женщину. Под картиной сейф. Просто-таки классика жанра! Код, восемь цифр, хорошо хоть не подряд, это было бы действительно слишком. Открыто.
Небольшой металлический ящик, все внутреннее пространство забито деньгами. Никаких банковских упаковок, никаких резинок, просто стопки, купюра на купюре. На самом верху, упираясь в верхнюю стенку, расположилась продолговатая коробочка обтянутая черной кожей. Не в силах совладать с чисто женским любопытством, она потянула коробку на себя, шаткая стопка развалилась, деньги драгоценным снегопадом рассыпались по кабинету.
Внутри не оказалось ничего сколько-нибудь стоящего. Колье, симпатичное, но не более того. Наверняка недешевая безделушка, но она не из тех женщин, расположение которых можно обменять на блеск каких-то там бриллиантов. Зато внизу, под стопками денег обнаружилось то, от чего ее сердце бешено забилось, а руки мерно задрожали. Там лежала простенькая картонная папка с завязками, внутри которой чернела пластиковая карточка с выбитой на ней фамилией шефа – универсальный пропуск, а ниже лежала подлинная драгоценность – несколько листов. Обычная офисная бумага, текст и какие-то чертежи, отпечатанные на принтере.
На первом же листе был план. Схема помещения, разделенного на множество кабинок-кабинетов. Мебель, оборудование, условные обозначения, все это не оставляло места сомненьям – лаборатория! Ниже был еще один план – план местности. Простенький, проще некуда. Квадрат, внутри большого прямоугольника. Вокруг, по периметру кружочки. «Столбы? Свет? Сигнализация? Так это же похоже на…» – она бросилась к окну, одному, другому. Вот! Да, похоже. Приложила к стеклу лист с чертежом, посмотрела на бетонную коробку среди двора, громко и от всей души рассмеялась.
– Оно, точно оно!
На следующем листе было продолжение. Внутренности какой-то башни. Лестницы. Коридоры. Снова лестницы. Двери. Множество дверей. Замки на них, электронные, у каждой карандашиком четыре цифры. Код! А все вместе – шахта, ведущая в подземелье. Если это не удача, тогда что?
Страшно захотелось броситься вниз, ворваться в тайную лабораторию, все узнать, все разведать, но надо было ждать. Ломиться в секретное помещение средь бела дня, рискуя быть замеченной – далеко не лучшая идея. К тому же у нее еще масса дел, надо отсканировать бумаги, что находились в сейфе, да и просто порядок навести, все должно быть так, как было до отъезда директора.
Совсем немного времени прошло, и ничто в кабинете не намекало на то, что там кто-то был. Деньги ровными стопками уложены в сейф, наверху колье в футляре, на нем секретные листы, которые доверил ей директор. «Теперь остается только изобразить бурную трудовую деятельность…»
Несколько коробок личных дел из архива, которыми она обложилась, чтобы создать видимость работы не понадобились. На протяжении всего рабочего дня никто и не подумал зайти, проверить, чем занята новенькая секретарша, да и просто поздороваться никто не решился. Не было посетителей, не было звонков, никого не интересовало, есть на работе директор, нет его, не было до него ни кому дела… даже немного подозрительно.
За окном заметно потемнело. Подменяя освещение естественное, вспыхнули мощные лампы. Свет одной из них влетел в большое окно, отразился от монитора…
Громко, особенно громко в тишине пустого помещения зазвенел телефон. Она вздрогнула от неожиданности, схватила трубку, выдохнула:
– Да.
– Добрый вечер, охрана беспокоит. Вы еще задержитесь?
– Придется, работы много, на завтра нужно… – она замялась, пытаясь придумать, что именно нужно, но продолжения не потребовалось.
– Понятно. Когда будете выходить, позвоните, мы доставим вас домой. Шеф распорядился…
– Спасибо!
Она бросила трубку и заспешила к окну. Закрыла жалюзи. Осмотрелась. Искренне пожалела о том, что оставила оружие дома. Подошла к столу. Взяла сумочку. Достала телефон. Разблокировала. На его экране красовалась надпись «Нет сети».
– Что же это со связью? Несвоевременно как-то, – прошептала она и взялась за клавиатуру компьютера.
Перестук полированных ногтей по клавишам также ничего не дал. Стучи, не стучи, а доступ в интернет как таковой отсутствовал. Пожалуй, это должно было насторожить, но не в тот раз. Нет места осторожности там, где властвует везение. Надо действовать!
Она решительно направилась к двери. Приоткрыла, выглянула в коридор. Прислушалась. Посмотрела в одну сторону, в другую. Никого. Ни намека на присутствие людей, что и неудивительно – рабочий день давно закончился, а пост охраны на нижнем этаже, правда, охранники на то и охранники, чтобы охранять, должны же они хоть изредка проверять все здание. Пожалуй, должны, но пока никого не видно, да и ладно…
Лестница. Она занесла ногу над первой ступенькой и замерла. Прислушалась. Откуда-то снизу долетали голоса. Громкие, эмоциональные. Это не задавило решимость, но заставило вспомнить об осторожности.
Первый этаж. Такая же картина, но голоса гораздо громче, отчетливее. Много их, разный тембр, разные слова, даже язык, кроме того, уже можно было понять их природу. Трансляция. Футбольный матч, ревет толпа болельщиков, похоже, кто-то мяч забил куда надо…
К крикам электронным добавились голоса живые. Два. Возгласы, громкие, дружные, практически в унисон. Радость в них, воодушевление, счастье…
Она отошла от лестницы и осторожно выглянула из-за угла. Так и есть, у входа, за стойкой охраны сидели двое. Они счастливо улыбались и внимательно, практически не мигая, смотрели на экран планшета.
Шансов на то, что ей удастся пройти незамеченной мимо «футболистов» практически не было. Увлеченность увлеченностью, но они ведь не слепые.
Она немного поразмыслила, вспомнила недавнюю экскурсию, память выдала план первого этажа. Медленно кивнула, подтверждая свои мысли. Помещение, которое идеально подходило для ее целей находилось в дальнем конце коридора. Зал для совещаний, большой, просторный, светлый, а главное – угловой. Множество огромных окон, что особенно радовало, ни на одном из них не было решеток.
Толстый ковер заглушил цоканье каблучков. Мимо нее, блеклые, будто нарисованные мелькали двери. Все одинаковые, как под копирку, безликие, ничем не отличающиеся между собой.
Вот и конечная цель. Вход в зал для совещаний. Как и следовало того ожидать, она заперта. Порядок, все-таки предприятие, можно сказать, режимное. Благо замка в привычном понимании не было, как и ключа. Было лишь считывающее устройство и карточки, как та, с именем шефа, что была у нее в руке. Все просто, надо только поднести кусок пластика к замку, намекнуть электронике, что она, мол, не она, а шеф и тут-таки…
