Сергей Юрьевич Катканов
Особенности советской власти
Брежневский СССР чем-то напоминал убийцу на пенсии. Это добродушный такой дедушка, он уже ни кого не убивает, всем улыбается, с детьми любит поиграть. Лишь изредка на его лице появляется звериный оскал, но тогда-то и становится заметно, что зубов у него уже нет, так что ни кому не страшно.
При Брежневе мы не сомневались, что социализм лучше капитализма, при Горбачеве уже начали сомневаться и спорили об этом. Пришли к выводу, что социализм – добрее. Тогда мы ещё не знали, что через несколько лет социализм рухнет, причём именно из-за этой «доброты».
Брежневский социализм был очень добр к бездельникам, пьяницам, непрофессионалам. Он всех кормил досыта. Именно эта братия больше всех потеряла на крушении советской власти. При Брежневе они могли работать спустя рукава и ни когда не боялись за завтрашний день, ни когда не имели необходимости доказывать свою полезность и нужность. Присмотритесь получше к тем, кто сегодня наиболее активно ностальгирует по СССР. Много трудоголиков и профессионалов вы среди них найдете? Эти и при новой власти очень неплохо устроились.
Конечно, по СССР ностальгируют не только пьяницы и прогульщики. Какие-нибудь кумушки сидели в каком-нибудь КБ, чаи гоняли и в ус не дули. А потом пришёл хозяин и разогнал их КБ, потому что на хрен ни кому было не нужно то, что они там чертили. А они считают, что с ними обошлись жестоко. Ну да. А раньше ведь они не переживали, что делают бессмысленную работу.
Ещё очень много потеряли на падении советской власти торгаши. Раньше какая-нибудь продавщица продмага была большим человеком, можно сказать, блатмейстером. Сейчас продавщица стала заурядной прислугой. Впрочем, иные продавщицы стали хозяйками магазинов. Эти вряд ли жалуются.
Что же всё-таки было тогда хорошего, о чем можно пожалеть сейчас? Общественная атмосфера была мягче, вроде бы даже человечнее. Люди относились друг к другу доброжелательнее, жили дружнее. Многие сейчас жалеют именно об этом, потому что сейчас «человек человеку волк». Это сожаление понять можно. Но ведь надо же понимать, что эта мягкая общественная атмосфера была вызвана именно тем, что людям не приходилось биться за место под солнцем, а как раз по этой причине всё и рухнуло. Если людей кормить до сыта и при этом не напрягать их работой, так они и будут доброжелательны, но поскольку на работе ни кто не напрягается, то кормить людей постепенно становится нечем, и тогда поневоле приходится сказать, что прокормить себя – личная забота каждого, и тогда в жизни начинают торжествовать волчьи законы, жестокие, но естественные. Брежневский социализм потому и сдох, что был таким доброжелательным, так что нелепо его за это хвалить. Когда волки рвут на части зайцев, это жестоко, но если они будут жалеть зайцев, они просто сдохнут. Всё очарование брежневского социализма от того и происходит, что это подыхающий социализм.
Что ещё? Да вот раньше порнухи не было, а сейчас вокруг одна сплошная порнуха. Это так. Неужели советская власть была нравственно чище нынешней власти? В общем-то да, но тут надо понимать некоторые вещи. В СССР порнография уничтожалась одновременно с православной литературой, если нет свободы, то её нет ни в чем. Ну а в постсоветский период на рынок одновременно хлынули и порнография, и православная литература. Человек вообще-то для того и рождается, чтобы сделать свободный выбор: жить ему в грязи или в чистоте. Сейчас выбор есть. Тогда выбора не было.
К тому же, строгий контроль за нравственностью граждан не является свойством одной только советской власти. Очень даже можно жить и без советской власти, и без порнографии. Если бы не революция, вы думаете православный государь разрешил бы порнографию? Ни когда. В русском царстве нравственная атмосфера была бы гораздо чище, чем при коммунистах. И когда решили жить без царя, советская власть была вовсе не единственным способом сдержать нравственное разложение. С этим и фашисты весьма неплохо справлялись. К примеру в послевоенной франкистской Испании был такой «облико морале», от которого даже немногочисленные приезжие из СССР приходили в содрогание. Фашистов не хотите? Они вам мигом юбки удлиннят. Но что-то я ни разу не слышал о том, что фашизм – это хорошо, потому что при фашистах не было порнографии.
Наша беда в том, что мы воспитаны в бинарности: или социализм, или капитализм. Нам ни когда и в голову не приходило, что «капитализм» – это огромное количество способов жизни, очень непохожих друг на друга, и слово «капитализм» утратило всякий смысл, когда не стало социализма. Но мы и до сих пор воспринимаем жизнь бинарно: раньше, при социализме, было так, а сейчас, при капитализме, наоборот. Ни кто не думает, что и сейчас может быть иначе безо всякого социализма, да и без фашизма. Кто сейчас мешает запретить порнографию? Для этого вовсе не обязательно реставрировать СССР.
Беда ещё в том, что нарастание развращенности – это общемировая тенденция. И Запад полвека назад, несмотря на «капитализм», был куда чище в нравственном отношении. Мне, к примеру, удалось заинтересовать внука-первоклассника историей, мы часто смотрим исторические фильмы. Но современный сериал про Спартака я не могу ему показать, потому что там голимая порнуха. Но я нашёл выход, мы посмотрели старый американский фильм с Кирком Дугласом. Там нет ни какой порнухи, хотя этот фильм снимали «капиталисты». Да не при чем тут ни «капитализм», ни «социализм», просто полвека назад человечество ещё не сидело по уши в том дерьме, в котором оказалось сейчас.
И сейчас речь идёт не про всё человечество. Посмотрите турецкие или южнокорейские исторические сериалы. Там не то что порнухи нет, там даже допущенная к показу поверхность тела ограничивается лицом и кистями рук. И эта «нравственная чистота» достигается безо всякой советской власти.
Недавно я услышал, что в СССР жилось лучше, потому что там была бесплатная медицина. Тут уж я совсем охренел. Ведь и сейчас медицина фактически бесплатная, в этом смысле ни чего не изменилось. Правда, сейчас медицина называется страховой, но поскольку страховые полисы выдают всем без исключения, включая неработающих, то от страховой медицины тут одно название, а на самом деле она так и осталась бесплатной.
Вот, скажем, заболел человек, он идёт на прием к врачу в поликлинику или вызывает врача на дом, ему выписывают больничный, назначают лечение и ни копейки за это не берут. И вызов скорой так же бесплатный. И если положат в больницу, тоже ни копейки не возьмут. Так было при Брежневе, так и сейчас, ни чего ровным счетом не изменилось.
Сейчас появилось много платных медицинских центров, но ведь это не вместо бесплатной медицины, это в дополнение к ней. Все услуги, которые оказывают в платных медицинских центрах, можно получить так же и бесплатно. Просто в платных центрах нет очередей и внимания к пациенту побольше. Но и советская медицина, я вас уверяю, ни когда не страдала избытком внимания к пациенту.
Сейчас, как и раньше, большинство операций делают бесплатно. Впрочем, в сложных случаях говорят, что операция будет платной и называют астрономические суммы. Но раньше такой операции простому человеку не сделали бы вообще, сказав, что медицина тут бессильна. При этом какой-нибудь партийной сволочи эту операцию сделали бы, и за границу на лечение эту сволочь отправили бы. Сейчас за деньги в больнице могут предоставить отдельную палату, и люди возмущаются: «Советской власти на вас нет». Но и при советской власти партийная верхушка имела отдельные палаты в своих больницах, люди просто не знали об этом, потому что их в эту больницу на порог не пускали.
Поверьте, для простых людей в плане медицины со времен Брежнева ни чего ровным счетом не изменилось. А что касается «непростых» людей, то раньше ими были партократы, а сейчас богачи, да нам-то какая на хрен разница.
Помню, ещё при Брежневе я говорил, что благодарен советской власти за две вещи: бесплатные библиотеки и бесплатное образование. Но вот советской власти не стало, а мои дети получили высшее образование, не заплатив за это ни копейки. А библиотеки как были, так и остались бесплатными. Оказывается, советская власть тут была вовсе не при чём, и без неё можно сохранять достаточно высокий уровень социальных гарантий, и даже сделать его ещё выше. Советская власть не платила таких пособий на детей, которые платят сейчас. Оказывается, вовсе не надо было уничтожать частную собственность и рыночную экономику для того, чтобы заботиться о людях.
Но говорят, что советское образование было гораздо лучше нынешнего. Это да. Только надо разобраться, почему. Во-первых, большевики тупо содрали прусскую модель образования, действительно весьма неплохую, но не они её придумали, и нет их заслуги в том, что она была хороша. Во-вторых, сейчас образование ухудшилось постольку, поскольку его вестернизируют. И после падения советской власти ни что не мещало развивать старую прусскую модель, потому что в ней не было ни чего собственно большевистского. Но кому-то захотелось сделать нас похожими на американцев, и вскоре стало заметно, как стремительно мы тупеем.
Если раньше цель образования была в том, чтобы воспитывать всесторонне развитую личность, то теперь цель в том, чтобы воспитывать квалифицированного потребителя. Это явное снижение цели. Но нет заслуги советской власти в том, что после её крушения к власти пришли «безродные космополиты». Мы часто совершаем эту подмену понятий: если сейчас что-то плохо, значит советская власть была лучше. Но это заурядная логическая ошибка. На самом деле после крушения советской власти Россия пошла по ложному пути, но само по себе крушение советской власти было безусловным благом.
Что же касается образования, то сейчас почему-то обсуждают только его модель, а не содержание образования. Говорят о том, как надо преподавать, а не о том, что надо преподавать. Так вот как раз в части содержания образования советская система была совершенно несостоятельна, потому что строилась на базовой антинаучной лжи – марксистской теории. Марксизм гласит, что на смену капитализму неизбежно придёт социализм, предполагающий отмену частной собственности, а ему на смену придёт коммунизм, когда денег вообще не будет. И при жизни Маркса умные люди понимали, что Карл просто бредит. Но сейчас-то уже сама жизнь доказала ложность теории Маркса. Марксизм провалился везде, по всему миру, да с таким треском, что до сих пор в ушах звенит. И советская власть, которая полностью строилась на ложной теории, не могла быть хорошей, как нельзя построить хороший дом по бездарным чертежам архитектора недоучки. И содержание советского образования в силу этого было ужасающим. Чему нас учили в школе, во всяком случае на гуманитарных предметах? Верить в ложь.
Всё образование было пронизано дремучим, тупым и совершенно антинаучным атеизмом. И уж поверьте, советская власть умела вдалбливать в головы то, что она считала прописными истинами. С первого класса школы до последнего курса вуза нам вбивали в сознание, что Бога нет. Современной молодежи трудно даже представить себе, что такое тотальная промывка мозгов, которой мы подвергались при советской власти. И мы верили в то, что нам говорили, потому что нам больше не во что было верить. Советское образование тщательно блокировало любую информацию, которая могла бы поддержать альтернативную точку зрения. Сейчас люди верят или не верят во что хотят, они могут выбирать. Нам было не из чего выбирать. Спасибо лучшему в мире образованию. И до сих пор вокруг нас полно жертв тотальной советской промывки мозгов.
А как шикарно преподавалась литература! Все мы знали стихи тупого бездаря Демьяна Бедного. О существовании великого русского поэта Николая Гумилева нам даже не сообщали. Роман Чернышевского «Что делать?» изучался со всей тщательностью, хотя этот текст вообще не имеет отношения к литературе. Прекрасный русский писатель Николай Лесков в школьную программу не входил. О жизни купечества мы узнавали исключительно из пьес Островского, «темное царство» и так далее. Удивительно светлый русский писатель Иван Шмелев, который вырос в купеческой среде, оставался под запретом. Бездарный Фурманов, разумеется, стоял на почетном месте в школьной программе. О гениальном русском писателе Михаиле Булгакове ни слова не говорили ни в школе, ни в вузе, хотя Булгаков при Брежневе был уже издан, но его книги тут же превратились в библиографическую редкость.
О блистательных романах Дмитрия Мережковского мы тогда вообще не слышали, Мережковского издали только в 1990 году. Сейчас уже невозможно понять, как можно говорить о русской литературе и не говорить о романах Дмитрия Сергеевича.
Советская власть замалчивала существование половины русской литературы, причем лучшей половины. Конечно, нам рассказывали не только о советских бездарях, но и о гениальных русских писателях, но как о них рассказывали? Пушкин в изображении советских литературоведов, к примеру, превращался в этакого «несгибаемого борца с режимом». Хотя Пушкин лишь отчасти соответствовал этому образу только в молодости, а в зрелые годы Александр Сергеевич был убежденным монархистом и глубоким христианином. Как вы думаете, нам хоть слово говорили о монархических и православных стихах Пушкина?
Та же история с Гоголем. Он, дескать, «высмеивал царизм». Нам ведь не рассказывали, как сильно переживал сам Гоголь по этому поводу в зрелые годы. И «Размышления о Божественной литургии» в школе, конечно, не изучали. Таких примеров можно бы без счету привести. Короче, литературу нам преподавали не только лживо, но и подло.
Тоже самое с историей. Карл Маркс считал, что движущей силой истории является классовая борьба. В соответствии с этим совершенно антинаучным утверждением и был построен весь курс всемирной истории в советской школе. Обычные разбойники и убийцы, такие, как Разин и Пугачев, преподносились, как великие герои. История всего мира в советском изложении превращалась в прославление кровавых маньяков, то есть лидеров классовой борьбы, которых нам предписывали «любить и жаловать».
Про вузовский курс философии вообще молчу. Любой дремучий дурак, если он отрицал существование мистической реальности, преподносился, как великий философ. Отдельное спасибо за курс «Научного атеизма» – самый антинаучный курс советского высшего образования. В основу «лучшего в мире образования» была положена единая и для всех обязательная точка зрения по всем вопросам жизни, что вынуждает считать его образованием преступным, как минимум во всем, что касается «человековедения». Проблема даже не в том, что эта обязательная точка зрения была лживой, кто-то может так и не считать. Проблема в том, что существование других точек зрения тщательно замалчивалось, либо они представлялись в оглупленном варианте, либо в двух словах. Это само по себе ставит образование на антинаучные рельсы.
Говорю о тех дисциплинах, которые знаю, с математикой всё, очевидно, было не столь ужасно, но в том, что касается гуманитарных дисциплин советское образование носило зомбирующий, калечащий сознание характер. И доныне вокруг нас полно умственных калек, жертв советского образования. А кому-то потом полжизни пришлось «по капле выдавливать из себя» ту советскую пакость, которой забивали наши головы.
Так что не надо мне рассказывать о том, что советское образование было лучшим в мире, а потом эту систему разрушили. Образовательная модель в СССР была и правда неплохая ровно постольку, поскольку вовсе не была советской, но содержание образования было ужасающим.
Чем меньше нашим людям нравится то, что происходит сейчас, тем более они склонны идеализировать то, что было тогда. Но если сейчас что-то плохо, это ещё не значит, что тогда было хорошо. На этой примитивной логической ошибке строится едва ли не вся ностальгия по СССР. Поклонники СССР не столько хвалят ту жизнь, сколько ругают нынешнюю. Но я вовсе не склонен идеализировать современную жизнь и ругать её могу долго и увлеченно. Только это другая тема. Недовольство демократической реальностью не делает из меня поклонника СССР.
Помню, в 1992 году один неглупый человек сказал мне: «Мы ушли от плохого, но пришли к ужасному». Я ответил: «Напротив, считаю, что мы ушли от ужасного, а пришли к плохому». Хорошо не было ни тогда, ни сейчас, но разница между плохим и ужасным весьма существенна, их не надо путать.
Используя православную терминологию, можно сказать, что современная власть являет собой воплощение греха естественного, а советская власть являла собой воплощение греха противоестественного. Дурости и гадости современной жизни проистекают всего лишь из несовершенства человеческой природы. Советский идиотизм проистекал из того, что коммунисты пытались заставить нас жить так, как людям жить вообще не свойственно, как они в общем-то и не могут жить.
Недавно мне сказали: «Раньше власть строилась на коммунистической лжи, теперь власть строится на демократической лжи. Какая разница?» Я ответил: «Разница в том, что раньше власть врала и запрещала знать правду, а теперь власть врёт, но правду знать не запрещает».
Эта разница огромна. Официальное враньё можно вообще не слушать, но тогда мы не имели возможности получить хоть какую-нибудь альтернативную информацию, на которой можно было бы выстроить хоть какое-нибудь альтернативное мировоззрение. За хранение у себя дома безобиднейшего «Доктора Живаго» при безобиднейшем Брежневе можно было и тюремный срок схлопотать. Нам ведь ни кто не доказывал неправильность позиции идеологических противников советской власти, просто тексты, написанные идеологическими противниками, были недоступны. Сейчас, пожалуйста: какой бы тип мировоззрения человека не заинтересовал, он найдёт в свободном доступе любое количество информации для развития этого мировоззрения.
Ну а для тех, кому начихать на любое мировоззрение, сейчас в свободном доступе есть 30 сортов колбасы, причём, как минимум, 3 из них по качеству не хуже советской. Один из сортов колбасы так и называется – «Советская». То есть, собственно, вот в чем разница: сейчас колбаса «Советская» есть. А тогда колбасы «Антисоветской» не было.
Вместо эпилога
«Ленин и печник»
При Брежневе мы учили в школе стихотворение «Ленин и печник». При Горбачеве, когда уже работал учителем, я сам задавал детям учить это стихотворение, так что многое из него помню наизусть. Уже тогда я видел в этом стихотворении некоторые странности, а сейчас вообще не могу понять, как такое можно было заставлять учить детей.
Итак, последние годы Ленина. Он уже отошёл от дел, живёт в Горках, лечится. Автор нетленного шедевра уверяет нас в том, что Ленина в Горках все очень любили и, разумеется, очень хорошо знали. Один только печник почему-то не знал Владимира Ильича в лицо.
Видит издали печник,
Видит кто-то незнакомый
По лугу по заливному
Без дороги, напрямик.
Сразу начинаются странности. Стихотворение вроде бы прославляет Ленина, но его отправная точка в том, что Ленин проявлял неуважение к крестьянскому труду. Положим, живых рабочих Ленин до революции вряд ли вообще видел, но ведь о крестьянском труде он должен был иметь представление, поскольку и сам раньше был мелким помещиком. Понятно, что косы ни когда в руки не брал, но ведь должен был видеть, как косят, и должен был понимать, что притоптанную траву уже не скосить, и что он сейчас затрудняет предстоящий труд крестьян. Торопиться ему в Горках было совершенно некуда, так что если бы он имел хоть каплю уважения к крестьянскому труду, конечно, обогнул бы заливной луг. Короче Ленин здесь предстает в роли мелкого пакостника.
Ну вот печник и решил его совершенно справедливо выругать, ещё не зная, что имеет дело с вождем трудового народа:
Эй там, кто там ходит лугом,
Кто велел топтать покос?
Да с плеча на всю округу
И поехал, и понёс.
Разошёлся, а прохожий
Улыбнулся, кепку снял.
«Хорошо ругаться можешь», -
Только это и сказал.
Меня здесь больше всего удивляет, что этот пакостник даже не извинился. Нет бы сказал: «Прости, дорогой, ты прав, конечно, надо было покос обогнуть, учту на будущее». Но он совершенно не чувствует себя виноватым. Извинятся – это, видимо, не его стиль. Нам объясняли, что Ленину понравилось, как рьяно крестьянин радеет за народное добро. Но ведь в роли разорителя народного добра здесь выступает сам Ленин. Читателей, очевидно, должно было восхитить, что Ленин не заорал на печника: «Да как ты смеешь? Да ты хоть знаешь, кто я?» А Ленин даже не назвал своего громкого имени, которое, очевидно, давало ему право на любые пакости. Вот каким добрым и скромным был Владимир Ильич. Лишь когда печник потребовал назвать фамилию, он раскрылся:
«Ленин», – просто отвечает.
«Ленин?» Тут и сел старик.
От мысли, что он выругал самого Ленина, печнику стало дурно. И опять непонятно почему. Он мог бы и гордиться тем, что самому Ленину спуска не дал, потому что теперь равенство и требования ко всем одинаковые. Но печник был насмерть перепуган, и вот этого я ещё в школе ни как не мог понять. Ведь нам говорили, что Ленин был очень добрым, так чего же тогда печник напугался?
И вот так, в страхе, печник дожил до зимы. Когда к нему явились два красноармейца и позвали его к Ленину, печник не усомнился в том, что пришёл час расплаты. Едва представ перед Лениным, он тут же начинает каяться:
– Признаю свою ошибку…
Только Ленин перебил:
– Вот ты что, – сказал с улыбкой, -
Я про то давно забыл.
Ещё в школе меня удивил этот диалог. О какой такой «своей ошибке» говорит печник, если он тогда был по-существу прав, лишь малость грубоват, так ведь он пажеский корпус не заканчивал. В чем ошибка-то? В том, что покос топтать на самом деле можно? В том, что раз ты Ленин, так тебе всё позволено?
И Ленин получил второй шанс извиниться. Он мог сказать печнику: «Ну, какая ошибка? Я сам тогда был виноват, это ты меня прости». Но Ленин не в состоянии извиниться ни перед кем, он вообще не способен чувствовать себя виноватым. Он и сам уверен в том, что если у него с кем-то вышел конфликт, так это перед ним виноваты. И самая большая милость, которую Ленин мог оказать такому человеку – забыть о конфликте. Вот он и оказал милость. Забыл.
В школе я ни как не мог понять, чего так боялся печник? Ведь он по-существу ни чего плохого не сделал, так и с ним ни чего плохого не должно было произойти. Теперь это стало понятно. Стихотворение было написано в другую эпоху, когда и за меньшее без разговоров могли шлепнуть на месте. И печник это прекрасно понимал. Нагрубить самому Ленину и остаться в живых казалось чем-то нереальным. И если сразу не шлепнули, так жди, когда за тобой придут. Поэтому, увидев красноармейцев, печник сразу простился с жизнью. Это стихотворение проговаривалось о том, о чем нам не говорили, но многие ли тогда способны были об этом задуматься?
Мы тогда были уверены в том, что революция свергла плохих злых людей, и на смену им пришли хорошие добрые люди во главе с самым человечным человеком – Лениным. Если бы нам тогда рассказать хотя бы десятую долю правды о тех кровавых зверствах, которые творились по приказу Ленина, мы бы поняли, что Ленин в этом стихотворении действительно выглядит очень добрым: печник недостаточно вежливо поговорил с кровавым тираном и остался в живых.
Ленин, оказывается, пригласил печника просто для того, чтобы печку отремонтировать. Твари-красноармейцы об этом ни чего не сказали, они любили подержать в страхе того человека, которому ни что не угрожало. А Ленин печника ещё и чаем напоил. Можно представить себе, в какую эйфорию впал печник. Палач вдруг сказал приговоренному: «Давай лучше чай пить». От такого и умом тронуться недолго. А жена печника, видимо, уже не надеялась увидеть своего мужа живым, слишком долго он отсутствовал. Поэтому она встретила его не жива, не мертва:
– Где ты, как, душа горит.
– Да у Ленина за чаем засиделся, – говорит.
Конвой чуть не довел женщину до инфаркта, не пожелав сказать, зачем Ленин вызывает печника. И делалось это сознательно: трясись, паскуда, а мы посмеёмся.
Почему при Брежневе никто не замечал, что это стихотворение приоткрывает завесу над той ужасной правдой, которую от нас тщательно скрывали? Ну, может, кто и замечал, так что надо было сделать? В ЦК КПСС написать? Даже в относительно добродушные брежневские времена не многие бы на это рискнули. Но большинство ни чего не замечало. Если стихотворение посвящено Ленину, значит, оно прославляет Ленина, потому что иначе просто не может быть. Дело даже не в том, что вопросы боялись задавать. Дело в том, что вопросов-то уже и не возникало.
24.01.22.
