Сергей Зверев
Узник террористов
Глава 4
Стационар
Пытаясь понять, где в этот раз очутился, Демон повел глазами вправо, потом влево.
«Чертовщина какая-то, – подумал он. – Если следовать логике, потолок проезда побелили, стены выложили кафелем и прорубили окна, за которыми успели вырасти деревья…»
Неожиданно раздался сдавленный вскрик, и в поле зрения возникла Перова. В накинутом на плечи белом халате, с торжественно-заплаканным лицом и красным носом, она склонилась над ним и близоруко прищурилась.
– Теперь ты должна меня поцеловать, а я на тебе жениться! – выпалил он, окончательно все вспомнив.
– Василий! – Перова расширенными глазами разглядывала лицо Демона, словно только его узнала. Вот так вот, сидела невесть сколько времени рядом с лежащим мужиком, а поняла, что это сосед по площадке, лишь когда он зашевелился.
– Где я? – Демон приподнялся на локтях и удивленно хмыкнул. Как оказалось, он лежал на каталке посреди длинного коридора.
– Я что, так долго был в нирване? – спросил он.
– Где? – не поняла она.
– Без сознания. – Он ощутил странную слабость, какая бывает после глубокого сна.
– Прилично, – сказала Перова и часто закивала, отчего ее очки съехали на нос. – Но вы глаза открывали и стонали.
Как и любого другого человека, оказавшегося вдруг ни с того ни с сего в незнакомой обстановке, Демона охватило беспокойство.
– А сейчас мы где? – спросил он.
– В больнице.
– Это я и так понял, – сказал он. – В какой?
– Вторая городская. – Перова поправила пальчиком очки.
– Странно, – пробормотал Демон и заглянул под простынь. Как оказалось, он был абсолютно гол.
– Что-то не так? – настороженно спросила Перова.
– Не пойму, почему я раздет?
– Это перед операцией…
– Что еще за операция? – изумился Демон и снова приподнял простынь. Так и есть, на левом боку красовались две заплатки из пластыря. – Ничего себе!
– Спасибо вам…
– Как я здесь оказался? – недоумевал он.
– Вас Ревунцов по голове чем-то ударил.
– Голова – это серьезно, – проговорил Василий и неожиданно ощутил, как коридор вдруг дернулся в сторону, словно вагон поезда, а затылок стала заполнять боль. Он сморщился и закрыл глаза.
– Вам плохо? – Перова беспомощно оглянулась по сторонам.
– Бывало и хуже, – простонал он, пытаясь собрать в голове обрывки каких-то видений, возгласов и мельканий в одну картину. – Значит, меня сейчас вывезли в коридор после операции?
– Операция закончилась час назад, а вывезли вас из реанимации, – стала объяснять она. – Меня туда не пустили. Теперь повезут в неврологию…
– Как ловко вы меня развели! – с досадой процедил он сквозь зубы.
– В смысле? – насторожилась Перова.
– Ревун ударил меня по голове, а швы на теле…
– И что? – хлопала она глазами.
– Ну как? – он улыбнулся. – Воспользовались беспомощностью, изъяли мою здоровую почку, которую уже наверняка пришивают какому-нибудь миллионеру-алкоголику. Нехорошо!
– Да что вы, в самом деле?! – воскликнула она.
– Вот, значит, как черные трансплантологи орудуют, – говорил он, с трудом находя в себе для веселья силы. – Находят доверчивого вида девушек, насылают на них бандитов и ждут, когда вступится здоровая особь. А что, оригинально. Больной и хромой не бросился бы вас защищать.
– Вы шутите, – догадалась она и улыбнулась. – Это кто-то из бандитов вас чем-то ткнул, поэтому оперировали.
– Он об этом пожалеет, – заверил ее Демон, размышляя, что сломать негодяю.
Говорить было трудно. В голове все еще стоял туман остатков наркоза. Демон снова закрыл глаза.
– Это я виновата! – между тем провыла девушка.
– Все нормально, – успокоил ее Василий. – «Скорую» кто вызвал?
– Врач реанимобиля, но я вас на такси привезла.
– Почему? – удивился он и снова открыл глаза.
– Приехала полиция, и Ревунцов убежал, – объяснила Перова и отчего-то потупилась.
– А остальные? – допытывался он.
– Двоих реанимобиль и забрал. Вам места не хватило.
– Как это? – возмутился Василий. – Бандитов забрали, а меня, значит, бросили кровью истекать?
Он уже сам кое-что вспомнил и даже заново прочувствовал укол длинной и будто вонзившейся в самый позвоночник иглой.
– Врачи ехали мимо и уже кого-то везли, – стала объяснять девушка. – К тому же они сказали, что тем двоим помощь нужнее… Просто в суматохе у вас рану в боку не заметили.
– Хорошенькое дельце, – возмутился Демон и сморщился от приступа головокружения. – Значит, я твой должник?
– Ну вот еще! – смутилась девушка. – Это я вам должна. И вообще, – она всхлипнула. – Не смейте так говорить!
– Мы давно в больнице? – спохватился он.
– Часа два прошло, – она глянула на дисплей сотового телефона.
– Недурно, – удивился Демон. – А врачи, значит, сказали, что это не так серьезно?
Перова неопределенно пожала плечами и оглянулась на звук шагов. В поле зрения появилась молодая девушка в белом халате и бородатый мужчина.
– Ожил? – как будто с сожалением констатировал врач и оттянул Демону нижнее веко. – А чего его в хирургическом не оставили?
– Посчитали, что ранение не опасно, – доложила медсестра, заглянув в какую-то папочку. – Просто потерял много крови…
– Ранение не опасное, а наркоз дали такой, что память отшибло, – проворчал Демон. – Звери!
– Давайте его сначала на рентген, а потом в тринадцатую, – давал указания врач, не обращая внимания на реплики.
– Это что, номер палаты? – на всякий случай спросил Демон.
– А ты никак суеверный? – удивился врач.
– Есть немного, – признался Демон.
Медсестра толкнула каталку по коридору.
Глава 5
Продолжение банкета
Вечерело. Едва волоча ноги, Олег плелся по дороге, больше похожей на русло пересохшей реки. Укатанная в бетон колесами машин глина была вся в трещинах шириною в палец и хрустела под ногами, словно битые черепки. Росший по обе стороны кустарник-буш едва ли выше человеческого роста не создавал тени, однако было не жарко. Климат просто удивлял. Настроенные на жару офицеры практически не испытывали никакого дискомфорта. Погода в Уганде ничем не отличалась от той, что в средней полосе России. Тем не менее занятия отбирали немало сил и нервов.
– Ощущение, будто вагон угля разгрузили, – признался Монах. – Задолбался по пять раз одно и то же повторять. Язык болит.
– Кто на что учился, – съязвил Олег.
– Не в этом дело, – оживился Монах. – Нормальному человеку достаточно одного раза услышать, как открыть кран, поставить рычаг подачи топлива в режим холостого хода и надавить на кнопку стартера, чтобы запомнить. А эти? – он выпятил губы и стал хлопать глазами, изображая угандийского курсанта.
– Народ здесь дремучий, – согласился Олег.
– И ленивый, – добавил Монах.
– Никакой романтики, – подытожил Олег. – Тебе хоть только разговаривать приходится. А я каждому должен еще и показать!
Теорию курсанты изучали в классах, которые устроили в огромных шалашах с плоскими крышами из тростника. Внутри были установлены доска и скамейки. Из-за отсутствия тренажеров практические действия отрабатывались сразу на технике. Так, Олег забирался на место механика-водителя и начинал объяснять и показывать, например, порядок запуска двигателя. В это время не особо тяготевший к знаниям курсант, свесившись в люк, наблюдал, а Монах переводил ему монолог руководителя занятия. Потом Олег менялся местами с курсантом, и приступали к тренировке. Беда была в том, что на «броне» даже двум было тесно, поэтому за весь день удавалось отработать вопрос лишь с половиной взвода. К тому же купленные в Украине машины глохли, перегревались или вовсе не заводились, из-за чего большую часть времени устраняли поломки.
– Тебе тяжелее, – посочувствовал Монах, утираясь влажным от пота платком.
– Ты с утра Угрюмова видел? – спохватился Олег.
– Кто же его сегодня не видел? – удивился Монах. – Пять утра, а он слово «кыш» сказать не может.
– Чувствую, будут у нас с ним проблемы, – на полном серьезе сказал Олег.
Все пять дней после приезда чиновник, что говорится, не просыхал. Нет, пробелы были. Иногда, проспавшись, он умудрялся провести утреннее построение. Однако сегодня не смог сделать и этого. Положение спас Бондаренков, который представил инструкторов и переводчиков начальнику учебного центра. Полковник Августин первый раз лично приехал в гостиницу, чтобы познакомиться с Угрюмовым, а тот, как назло, набрался до чертиков. Духота, смена часовых поясов, укусы насекомых и алкоголь до неузнаваемости изменили внешность чиновника. Узкое лицо стало одутловатым и почернело, глаза заплыли, а присутствие Угрюмова вблизи можно было определить с завязанными глазами по запаху ацетона и спирта.
На небольшом пятачке перед гостиницей толпились офицеры. Вид у всех был, что говорится, убитый. Измученные духотой лица, уставший взгляд, осиплые голоса.
– Чего собрались? – удивился Олег, мечтавший снять куртку и ополоснуться. С водой были проблемы. Утром ее привозили в канистрах и распределяли по номерам.
– Угрюмов совсем спятил, – раздался расстроенный голос Бобуркова.
– Чего он снова задумал? – насторожился Олег.
– Сказал, что сейчас построение, после которого он проверит порядок в номерах.
– Офонареть! – протянул Олег.
– Не много ли он на себя берет?! – стал возмущаться Комасов. – Понимаю, был бы при погонах. А так…
– Дурдом, – вздохнул кто-то.
– Идет!
Олег посмотрел на выход из гостиницы. Из полумрака коридора появился силуэт человека, который по мере приближения приобрел черты изрядно пьяного Угрюмова. На этот раз чиновник вырядился в военную форму без знаков различия.
– Выдрыхся за день, – констатировал Монах. – Теперь измываться будет.
– Может, отправить его куда подальше? – предложил Широков. – Имеем право.
– Отправь, – великодушно разрешил Бондаренков.
Между тем Угрюмов вышел на крыльцо. Увидев подчиненных, напыжился, однако тут же сошел с лица на нет, побледнел и схватился за грудь.
– Неужели поплохело? – обрадовался кто-то.
Однако чиновник справился с ощущениями, одернул курку и округлил глаза:
– Строиться!
– Может, хватит глумиться?! – взорвался Бондаренков. – После ужина еще подготовка материала к завтрашним занятиям. Темы новые, нужно конспекты писать.
– А кто сказал, что будет легко? – вытянув губы, протянул Угрюмов.
– Становись! – нехотя скомандовал Бондаренков.
Офицеры построились в две шеренги. За инструкторами встали переводчики.
– Когда угомонится? – прошептал стоящий позади Олега Монах.
– Надо ему бабу найти! – хохотнул кто-то.
Между тем Угрюмов вынул из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок и развернул:
– В соответствии с утвержденным планом я должен проводить с вами политическое информирование…
– Чего? – протянул кто-то.
– Это что еще за план? – недоумевал Бондаренков.
– А как вы думали? – вскинул помутневший взгляд Угрюмов. – Здесь вам не курорт.
– Это мы уже поняли, – вздохнул Селин. – Скорее, вытрезвитель.
– Разговоры в строю! – Угрюмов громко икнул. – Не забывайте, находимся вдали от родины…
– Надо что-то срочно с ним решать, – проговорил Монах.
У Олега появилась идея.
– Послушай, он сейчас спал?
– А чего ему еще делать?
– Ты заметил, что у него уже провалы в памяти?
– Конечно, – удивился вопросу Монах. – Почему спросил?
– Сейчас восемь вечера, – стал рассуждать Олег. – Может, превратим их в утро?
– Как? – не понял Монах.
– Главное, чтобы парни все поняли. – Олег посмотрел на Угрюмова. – Эдуард Иннокентьевич!
– Что? – пытаясь всунуть сложенный вчетверо листок в нагрудный карман куртки, Угрюмов подался вперед.
– Может, вы политинформацию на вечер перенесете? Мы только с завтрака, сейчас в учебный центр ехать.
– С завтрака? – округлил глаза и рот Угрюмов и поднес к глазам часы: – Как это?
– Как положено утром! – раздался голос Суханова, который с ходу сообразил, в чем дело, и подыграл Олегу.
– Я что… – Угрюмов не договорил, а развернулся и посмотрел в сторону нырнувшего за деревья солнца.
– Сработало! – с восторгом проговорил Монах. – Ему сейчас кажется, что оно только взошло.
– Утро! – между тем констатировал Угрюмов и безвольно уронил руку вдоль туловища: – А почему вы еще здесь?
– Так вот и я о том же! – обрадовался Олег и, не дожидаясь команды, направился в общежитие.
Глава 6
Предложение
Демон передвинул слона и объявил:
– Шах!
– Опять! – с досадой воскликнул Сергеич.
– Не опять, а снова, – проговорил Демон.
За три дня шахматы изрядно надоели. Но в рассчитанной на двоих палате делать было нечего, и Демон, скрепя сердце, двигал фигуры, тем самым скрашивая одиночество Сергеичу. Пенсионер неделю назад свалился на даче с лестницы и уже готовился к выписке.
– А мы пойдем, – Сергеич занес руку над доской.
Двери открылись, и в палату вошла медсестра и какой-то мужчина с папкой.
«Полицейский», – догадался Демон.
– Вот ваш Демьянов. – медсестра показала рукой на Василия.
– Капитан Устинов, – представился мужчина. – Не спрашиваю, готовы или нет общаться. И так вижу…
– Мало ли что вы видите? – проворчал Демон. – Только я уже все рассказал вашему коллеге.
– Он проводил предварительное расследование, – полицейский посмотрел на Сергеича. – Вы нас можете оставить наедине?
– Не уходи, Сергеич, я боюсь! – пошутил Демон.
– Могу, конечно! – засуетился сосед по палате и вскочил из-за стола.
Полицейский сел на его место.
Сергеич взял шахматную доску и осторожно переставил на тумбочку.
– Как самочувствие? – спросил Устинов, дождавшись, когда за Сергеичем закроется дверь.
Демон со скучающим видом уставился в окно:
– Не дождетесь…
– Перескажите обстоятельства дела, – попросил полицейский и выложил из папки на стол бланк протокола допроса.
– А чего их пересказывать? – Демон пожал плечами. – Шел себе, никого не трогал…
– Фамилия, – перебил полицейский.
– Чья? – спросил Демон.
– Представьтесь, пожалуйста, – уточнил полицейский. – Таков порядок.
– Я вообще-то претензий ни к кому не имею, – заявил Демон.
– А это уже неважно.
– Из-за характера ранения? – попытался угадать Демон. – Так я упал на торчащий из земли металлический предмет.
– Пошутить решил? – глядя исподлобья, спросил полицейский. – Зря. В твоем положении я бы не веселился.
– С чего бы это? – удивился Демон, одновременно почувствовав, что полицейский не врет.
– А с того, что двоих избитых тобой человек признали потерпевшими, – ошарашил Устинов.
– Как это? – опешил Демон.
– Просто, – довольный произведенным впечатлением, полицейский выдержал паузу и вздохнул: – Согласно уголовно-процессуальному кодексу.
– Это как понимать? – изумился Демон. – Меня порезали, а теперь еще и в тюрьму собираются упрятать?
– Ты же только что сказал, что упал! – напомнил полицейский. – И эта версия вполне правдоподобна.
– В каком смысле?
– Нет прямых доказательств того, что это сделали люди, с которыми у вас был конфликт в проезде, – продолжал удивлять полицейский. – Ведь оказавшиеся сразу после драки на месте врачи «Скорой помощи» не обнаружили у вас ранения…
– Офонареть! – по складам проговорил Демон. – Выходит, я его сам себе нанес, после того как этих уродов в больницу забрали?
– Врач «Скорой помощи» утверждает, что осматривал вас, – стоял на своем полицейский.
– Правильно! – воскликнул Демон и сел. – Он теперь из кожи будет лезть, чтобы не оказаться на скамье подсудимых по статье оставления человека в опасности и служебный подлог!
– Проверка показала, что пока его не в чем обвинить, – проговорил полицейский. – И не оставлял он вас вовсе, а сообщил ехавшей следом машине. Просто ваша подруга увезла вас до ее прибытия.
– Вы мне лист бумаги не дадите? – спросил Демон.
– Чистосердечное собрался писать? – с иронией спросил полицейский.
– Пока заявление об отказе от лечения, – признался Демон.
– Зачем?
– В таких случаях в бега подаются, – пошутил Демон.
– Получите вы листок, – пообещал Устинов. – Только сначала расскажите ваше видение произошедшего.
Едва за полицейским закрылась дверь, Демон стал собираться.
Вошел Сергеич.
– Ну что, продолжим?
– В другой раз, – пообещал Демон, укладывая в сумку привезенные женой книги.
– Ты никак домой собрался? – удивился Сергеич.
– Пока я с тобой тут прохлаждаюсь, меня добрые люди в тюрьму упечь собираются, – объяснил Демон и застегнул сумку.
– Это за что?
– Как говорится, был бы человек, а статья найдется, – отшутился Демон.
Как оказалось, полицейский был не последним визитером. В коридоре проходной Демон нос к носу столкнулся с Федосовым.
– Мама дорогая! – не удержался и воскликнул Демон.
– Ты куда собрался? – спросил Федосов, отвечая на рукопожатие.
– Домой.
– Значит, чуть не разошлись? – подытожил Федосов.
– Ты здесь каким ветром? – на всякий случай спросил Демон.
– К тебе.
– Как узнал, что я здесь? – недоумевал Демон. – Или у тебя за время службы командиром группы материнские чувства проявились?
– Ты все такой же оболтус! – сказал Федосов, словно родитель, встретивший своего сына после длинной разлуки. – Когда взрослеть начнешь?
– Вы бы прошли! – попросил в окошко охранник.
Демон увлек Федосова на улицу.
– А если серьезно?
– Забыл, что на оперативном контроле находишься? – напомнил Федосов.
– Неужели дежурный по управлению о таких мелочах докладывает? – не поверил Демон.
– Нет, но на случай экстренного оповещения держит всех вас в поле зрения, – пояснил Федосов. – Мне понадобилось тебя найти, доложили, где находишься.
Они прошли на стоянку и сели в машину.
Федосов совсем не изменился. Хотя сколько времени прошло с того момента, как расформировали отряд? Три с половиной года. Может, чуть больше. Тогда полковник Федосов Антон Владимирович с позывным Филин ушел на повышение, а подполковник Демьянов на вольные хлеба.
– Ты генерала получил? – отчего-то с трудом спросил Демон и пристегнул ремень.
Федосов едва заметно кивнул.
– Поздравляю, – обрадовался Демон.
– Спасибо. – Федосов повернул ключ в замке зажигания.
– Ты сказал, что я понадобился, – осторожно напомнил Демон.
– Есть такое дело, – подтвердил Федосов, выезжая на дорогу.
– Я рад, – Демон ликовал. – Давай рассказывай!
– Ты что-нибудь слышал про Силы специального назначения?
– Так, краем уха, – признался Демон.
– В основе будет спецназ, который собираются развернуть на базе нашего отряда.
– Спецназ ГРУ почил в бозе? – попытался угадать Демон.
– Не совсем так. – Федосов покачал головой. – Создано объединенное командование ССО, которое в зависимости от обстановки и разного рода ситуаций будет руководить специальными подразделениями родов войск и министерств.
– А я зачем понадобился? – не мог взять в толк Демон.
– В подразделениях, созданных на постоянной основе, не хватает инструкторов, – начал было Федосов, но Демон поморщился:
– Значит, если бы хватало, ты обо мне и не вспомнил бы?
– Я вообще-то и не забывал. – Расстроенный вопросом Федосов ловко обогнал «Мерседес».
– Извини, – Демону стало стыдно.
– Чего ты ершишься? – напрямую спросил Федосов.
– Инструктором не пойду. – Демон отвернулся в окно. – Не мое это.
– А что твое?
– А ты не знаешь? – Демон зло сверкнул глазами.
– Вася! – Федосов затормозил на красный. – Тебе лет-то сколько?
– Сколько? – спросил Демон и делано-испуганно округлил глаза.
– Еще год, и у тебя на марше кому-то оружие придется забирать.
– Себя вспомни, – разозлился Демон. – Сколько тебе было, когда Саида гоняли?
– Тридцать восемь, – не моргнув глазом, сказал Федосов, трогая машину с места. – Думаешь, легко было?
– Думаю, да! – Демон сложил на груди руки.
– Сейчас требования ужесточили, – стал объяснять Федосов. – Тридцать пять для ССО – потолок.
– Мне тридцать два, – напомнил Демон. – И я не специалист Сил специальных операций, а офицер ГРУ.
– Не забывай про перерыв, – стоял на своем Федосов.
– А что перерыв? – взвился Василий. – Я форму поддерживал.
– Значит, ты отказываешься? – спросил Федосов, мало надеясь на положительный ответ.
Отвечать Демону отчего-то было трудно, и он просто кивнул.
– Жаль, – задумчиво проговорил Федосов. – Тяжело сейчас специалиста твоего уровня найти.
– Знаю, – не кривя душой, признался Василий.
– Не думал, что откажешь.
– От реальной работы не откажусь, – заверил Демон. – Тем более я на режиме ожидания. Но преподавательская деятельность не для меня.
– Как дома? – сменил тему Федосов.
– А какое хоть направление? – проигнорировав вопрос, осторожно поинтересовался Демон.
– Сейчас в Африке планируем потренировать несколько групп, – стал рассказывать Федосов. – Навыки выживания в условиях тропиков, ориентирование, совершение марша…
Федосов высадил Демона у подъезда, а сам уехал.
Некоторое время Демон стоял, глядя вслед машине Федосова, словно надеясь, что он вернется. Потом уселся на скамейку и задумался. Предложенная ему специальность достойная, но скучная. Он не раз примерял себе роль инструктора по физической, инженерной и даже по огневой подготовке. Пытался представить, как изо дня в день проводит тренировки по стрельбе, обучает одним и тем же приемам и способам ведения огня, рассказывает и показывает, как производится пристрелка. Однако каждый раз приходил к выводу, что в конечном итоге через год или два рутины попросту застрелится. Можно, конечно, было взять и физическую подготовку. Но и там он скорее кому-то в конце концов что-то со злости сломает. Размышлял Демон и над должностью, которую предложил ему сейчас Федосов. Тоже никакой романтики. Дать согласие – значит обречь себя из года в год обучать других обходиться без пищи, лечиться и питаться тем, что под ногами, совершать многокилометровые марши по пустыням, жить месяцами в тайге или прятаться в джунглях… По сути, делать из людей универсальных солдат, способных не только выжить в самых невыносимых условиях, но и сохранить боеспособность, а при необходимости излечиться от болезни или восстановиться после ранения или травмы. Всего, что должен знать такой человек, не перечесть. Работа нужная, но тоже не для него. Это усугублялось непонятной сменой аббревиатуры с ГРУ на ССО. Хоть Федосов и утверждал, что это простая формальность, а для офицеров, работающих непосредственно, как говорится, «на земле», ничего не изменится, Демон в этом сомневался.
