Шахназ Сайн
Предначертанная. Часть первая
Красная нить Судьбы, пронзившая нутро, развевается на ветру, зазывая за собой.
Ступай. Не бойся.
«ПРЕДНАЧЕРТАННАЯ» | ГЛАВА 9
Глава 9
Она – всё, что имеет смысл
Ратмир стоял в аэропорту в ожидании гостей из Казани. Накануне позвонил Али: он с какой-то девушкой по имени Таби планировал заехать на неделю в Санкт-Петербург, а после отправиться в Германию.
Али – двоюродный брат Ратмира по маминой линии. Хоть они и связаны родственными узами и на протяжении долгих лет проживали в одном городе, их семьи не были близки и пересекались редко.
Новость оказалась неожиданной, последний раз они общались больше года назад. Али тогда ещё находился в Санкт-Петербурге и занимался ресторанным бизнесом. Что он теперь делал в Казани и откуда возникла девушка по имени Таби, Ратмиру было неизвестно.
Он давно знал, что у Али был собственный загородный дом и просторная квартира на юге города; и несмотря на все это, он изъявил желание остановиться не в своих владениях и не в каком-нибудь отеле, а именно у него. Ощущение, что что-то неладно возникло сразу после их разговора.
Среди прибывающих Ратмир увидел высокого широкоплечего парня, одной рукой он держал за руку миловидную девушку с рюкзаком на плечах, на голову ниже его, а в другой нёс большую чёрную спортивную сумку.
Али искал глазами двоюродного брата среди толпы встречавших.
Тень улыбки проскользнула на лицах обоих, стоило им заметить друг друга.
Парень наклонился к уху девушки и что-то сказал. Её любопытный взгляд блуждал по толпе, а затем остановился на Ратмире.
Через несколько секунд они подошли вплотную к нему.
– Вот это встреча! – воскликнул Али.
Они крепко обнялись и по-дружески похлопали друг друга по плечу.
Не мешкая, Али представил спутницу:
– Это Таби, моя… – мимолётный взгляд упал на большие кукольные глаза девушки, – будущая жена, – выдохнул он с довольным видом, словно сам не до конца осознавал это.
Она смущено улыбнулась, как будто впервые слышала такое громкое заявление в свой адрес.
Ратмир, опешив, недоверчиво покосился на Али. Новость оказалась ещё более неожиданной, чем их приезд.
Близкие, да и всё окружение Али, прекрасно знали его твёрдую позицию относительно брака, и теперь его категоричное «не женюсь» воспринималось не так уж категорично.
– Рад знакомству, – Ратмир протянул ей руку.
Высокая, утончённая девушка с большими глазами, остро отточенными чертами лица, обрамлёнными светлыми локонами, расположила к себе теплотой, пробивающейся сквозь длинные ресницы.
– Взаимно, – коротко ответив, она посмотрела на Али.
Тот еле заметно кивнул, и между ними произошёл короткий немой диалог. Ратмир готов был биться об заклад, что сумел прочитать молчаливый ответ мужчины: «Я рядом, не бойся».
Выехав из аэропорта, чёрный BMW мчался на север города. Али сидел спереди и рассказывал, как обстояли его дела и что он планировал на ближайшие годы.
Таби на заднем сиденье не проронила за поездку ни единого слова, изредка переключая внимание с экрана телефона на дорогу.
Ратмир приметил, что она была взволнована, и Али, кажется, тоже, хоть и пытался замаскировать тревогу бодрым тоном и натянутой улыбкой.
– Ты надолго исчез с горизонта, где тебя носило? – осведомился Ратмир.
– Да нас немного расшатало, но мы справимся.
– Мы?
– Мы, – подтвердил Али, оглянувшись через плечо на Таби.
Их взгляды пересеклись, и губы девушки изогнулись в мягкой ободряющей улыбке. Но им не удалось скрыть затаившееся волнение. Ратмир заметил это, но сделал вид, будто его внимание было приковано исключительно к дороге.
– Как поживает тётя Саида? Чем занята Самира?
– С ними все нормально, они сейчас в Германии, мы скоро присоединимся к ним.
– Мне кажется, или там у вас не было родни? Каким ветром туда занесло?
– Верно, это спонтанная поездка как для них, так и для нас.
Ратмир призадумался, стоило ли прямо спрашивать или всё же дождаться приезда домой, но что-то подтолкнуло задать вопрос:
– Ты во что-то влип?
Али усмехнулся, и открытый взгляд с проблеском тревоги стал его ответом, однако он не спешил озвучить проблему.
Ратмир сразу понял, что он колебался между «сказать правду» или «сказать что-то, отдалённо похожее на правду».
– Пытаюсь уберечь свою семью, – признался Али. – И сделаю всё возможное для этого.
– Могу я чем-то помочь? – уточнил Ратмир вовсе не из вежливости. – Знаю, мы не особо были близки, но это не отменяет того, что нас связывают родственные узы. Ты можешь в полной мере положиться на меня.
Али благодарно кивнул, задумчиво вглядываясь в окно. Мысли к тому моменту приутихли, и ему удалось натянуть на лицо привычную маску спокойствия. Он даже старался улыбаться, но тревога не отпускала его, продолжая покалывать нутро многочисленными иглами.
Оставшуюся дорогу они лишь обсуждали дела, связанные с ресторанами, которыми владел Али, и к этой теме не возвращались.
* * *
Через сорок минут дома их встретила Светлана, няня Аиши. Она вышла в прихожую, услышав звуки открывающейся входной двери.
Строгая голубоглазая блондинка лет сорока в очках с заострёнными уголками и с тугим пучком на затылке. Больше года она присматривала за девочкой в отсутствие отца.
– Здравствуй, Светлана.
– Добрый вечер, Ратмир.
По традиции, она сразу же доложила, как обстояли дела с девочкой, в конце привычным спокойным тоном добавив:
– Минут на пятнадцать включила ей мультик, а после уложу спать.
– Значит, не сильно капризничала сегодня?
– Не сильно, но частые перепады настроения начинают беспокоить меня, хотя это и нормально в таком юном возрасте, да и учитывая сложность ситуации, но всё же… – она посмотрела ему прямо в глаза, – с ней становится сложнее.
– Я понял, спасибо, – сдержанно кивнув, он повернулся к Али и Таби. – Проходите, чувствуйте себя как дома. Справа по коридору ванная и туалет, в конце гостевая комната, можете там оставить вещи.
Светлана, оглядев прибывших гостей недоверчивым взглядом, молча удалилась на кухню, так как чайник дал о себе знать протяжным свистом.
Трёхкомнатная квартира с панорамными окнами располагалась на пятнадцатом этаже элитной новостройки и была оформлена молодым дизайнером, и, по совместительству, другом детства, которому удалось объединить в интерьере сдержанность, изысканность и уют, приняв во внимание многочисленные пожелания хозяев. Светлая квартира с высокими потолками была выполнена в нежных пастельных тонах – от спальни в мятном цвете до нежно-персиковой просторной гостиной с панорамными окнами, через которые упрямо прорывались лучи солнца по утрам. А красота закатов, особенно летом, заставляла подолгу стоять у окна и любоваться потрясающим видом.
Ратмир помыл руки и первым делом направился в гостиную. Он мимолётно задержался у порога, взглянув на дочь, которая свернулась калачиком на диване. Аиша смотрела свой любимый мультфильм.
Приглушённый свет в гостиной усыплял девочку, её глазки начинали закрываться.
Ратмир подошёл и поцеловал её в лоб. Девочка улыбнулась, увидев отца.
Он сел рядом на полу, опершись спиной о диван и стараясь не заслонять телевизор.
– Ты грустила сегодня? – поинтересовался Ратмир, заранее зная ответ.
Чем чаще и чем дольше Аиша замыкалась в себе, тем больше Ратмир различал в серо-зелёных глазах маленькой хрупкой девочки взрослую грусть. И это разрывало его отцовское сердце, потому что он понимал, что не в силах помочь дочери. Барьер между ними был велик, и ему не удавалось проломить его.
Аиша молча посмотрела на отца, а потом вновь устремила взгляд на экран телевизора.
– Я сегодня тоже немного взгрустнул, – поделился Ратмир, проведя рукой по волосам. – Видимо, чувствуем состояния друг друга.
Он вздохнул, не понимая, зачем вообще говорил это пятилетней дочери. Последние дни его одолевали странные ощущения – то, что казалось привычным и более-менее устоявшимся, приобретало иные черты. Внутреннее спокойствие начинало расшатываться, и самое ужасное, что этому сложно было противостоять.
– На днях поедем на аттракционы, покатаемся, возьмём сладкую вату и мороженое.
Глаза девочки загорелись радостью, но улыбка не спешила украсить детское личико. Она не верила. Отец слишком часто отменял такие решения в связи с работой. И маленькая дочь успела это уяснить.
– Обещаю, – коротко произнёс он твёрдым тоном.
Ратмир погладил Аишу по голове и, встав с пола, вышел из гостиной. Минут через пятнадцать Светлана уложила её спать и, попрощавшись, уехала.
После ужина Ратмир и Али сидели в гостиной перед телевизором.
– Что ты хочешь этим сказать? – голос Ратмира пронзило удивление.
Внимательный взгляд, с которым Ратмир следил за футбольным матчем, переметнулся на двоюродного брата.
Али хоть и сидел в расслабленной позе, от него исходило явное напряжение. Краем глаза он посматривал на Таби, которая сидела за столом и уже минут десять разговаривала по телефону с его сестрой, Самирой.
– Он охотится за ней, – мрачно выдал Али, нервно прокашлявшись.
Тыльной стороной ладони он коснулся затылка и продолжил:
– И я сделаю всё возможное, чтобы уберечь Таби от этих подонков.
– О ком речь?
– Дмитрий и его люди.
Ратмир хмуро покосился на него, а затем посмотрел на девушку.
– Я что-то пропустил? С каких пор этот отморозок имеет с тобой дело? Как я знаю, ты никогда с такими не водился, в отличие от… – он осёкся, поняв, что перешёл на запретную тему.
– Отца, – закончил вместо него Али. – И да, ты многое пропустил, – буркнул Али, обречённо вздохнув.
Его нервное состояние начало передаваться и Ратмиру.
– Это серьёзные типы, застрявшие далеко в девяностых, и они не особо горят желанием выбираться оттуда, – произнёс Ратмир, напоминая это больше себе, чем Али. – Они подпортили жизнь многим людям, а у некоторых и вовсе отняли.
– Ты имел дела с Дмитрием раньше? – поинтересовался Али, сделав из банки глоток холодного пива, которого в холодильнике было с запасом.
– Почти. Одному из моих знакомых не посчастливилось перейти им дорогу. Те похитили его и отрезали бедолаге голову, а затем вышли сухими из воды. Такое чувство, что эти подонки полгорода выкупили, – послышался тяжёлый вздох. – От них можно ждать чего угодно. Что вы собираетесь делать? Ведь они запросто могут выйти на вас – как-никак в одном городе. Конечно, опасно было возвращаться сюда.
– Соберу за эту неделю нужные документы, постараюсь как можно тише уладить дела с ресторанами, а затем, с Таби, вылетим в Германию. Там я смогу спрятать её. Вернёмся, когда всё уляжется.
– Думаешь, само уляжется? – поинтересовался Ратмир, чувствуя, что эта история не такая уж и простая и ничего само собой не разрешится. – Особенно, когда из-под носа Дмитрия увёл Таби?
Али усмехнулся и покрутил в руке банку пива. Он был откровенно удивлён.
– Как понял, что он имеет отношение к ней, а не ко мне?
– Ты переживаешь за неё больше, чем за себя. Скорее всего, его люди охотятся не по твою душу, ты им на хрен не сдался.
Али издал одинокий смешок и сделал большой глоток пива, которое не особо-то и любил, но которое помогло немного разобраться в запутанном клубке мыслей.
– Неплохо. С каких пор такой проницательный?
– С тех пор, как наломал в своё время кучу дров.
– Мои люди сделают всё возможное, – произнёс Али, переключив внимание на матч. – Сейчас они путают ему карты. Пока он разгребает это дерьмо, у меня есть время вытащить Таби из страны.
– Я могу чем-то помочь?
– Ты уже помог, встретив и приютив нас на несколько дней. Остальное за мной.
– Знай, я рад вам. Не думай, что создаёте мне неудобства, поверь, это вовсе не так. Завтра поедем к тёте Махире и Ибрагиму Асадовичу, ты много лет не виделся с ними.
– Четыре года, – припомнил Али.
– На годовщине смерти Лейлы, – закончил Ратмир низким тоном.
– Точно. Удивительно, как жизнь закрутилась и завертелась. Мы с Таби оказались тут, в твоём доме, именно на той неделе, когда наступит пятая годовщина. Если ты не против, хотелось бы поехать с вами на кладбище. А то я без понятия, когда ещё доведётся вернуться сюда. Хотя бы сейчас навещу Лейлу.
Ратмир кивнул, размяв шею, но это больше походило на то, словно он пытался избавиться от резко нахлынувших мыслей. Одного упоминания кладбища хватило, чтобы ему стало не по себе.
– Как ты сумел это сделать? – вопрос прозвучал неожиданно.
Ратмир вопросительно приподнял брови, смотря на ожидающего ответа Али.
– Как ты пережил смерть Лейлы? – пояснил Али, понимая серьёзность затронутой им темы и то, что стоило быть предельно аккуратным.
Ратмир отвёл взгляд в сторону, матч не сумел заинтересовать его должным образом. Ответа не последовало. Он так и не смог пережить её смерть.
– Стоит только подумать о том, что я могу потерять Таби, становится невыносимо, – вздохнул Али. – Без понятия, как это передать, – и он всерьёз задумался. – Как будто она единственный смысл моей жизни, и этот смысл хотят отобрать. От этого я, взрослый мужчина, чувствую сильнейший страх.
– Значит, любишь? – спросил Ратмир в лоб.
Голос его прозвучал мрачновато. Всё, что касалось любви, вызывало неприятные ощущения.
– Люблю, – незамедлительно ответил Али. – Сам не знаю, как так вышло, но теперь есть она, и я никому не позволю навредить ей. – Он по-мальчишески усмехнулся себе под нос, покачав головой. – Знаешь, в чём прикол нашего знакомства?
– Ну-ка, удиви.
– При первой встрече я наорал на неё и вышвырнул из машины, – свойственная Али неотразимая улыбка расплылась по его лицу. – Мне хотелось прибить эту красотку! – глаза задорно заблестели. В этот момент он походил не на взрослого человека, а на мальчишку, который вспоминал шальные деньки.
Ратмир уставился на него, ожидая продолжения истории.
– Таби стошнило прямо в машине, – пояснил Али. – Я был чертовски зол! Точнее, я был в бешенстве!
Али вновь перевёл внимание на девушку, которая изредка поглядывала в их сторону, продолжая разговаривать по телефону. Она была спокойна. По крайней мере, так казалось на первый взгляд, но тёмные круги под глазами говорили сами за себя. Самира трещала без умолку, но это было только на руку Таби: ей хотелось хоть немного отвлечься от тяжёлых переживаний. Разговор шёл обо всём и ни о чём одновременно. Постепенно напряжённость в руках отступала, морщины на лбу разглаживались.
– Ты всегда был тем ещё психом, – усмехнулся Ратмир.
– Не бо́льшим, чем ты, уж поверь мне.
У счастья и боли глаза одинаковые.
«ПРЕДНАЧЕРТАННАЯ» | ГЛАВА 10
Глава 10
Познала и счастье, и боль, и застряла между ними
С самого утра Махира была не в настроении, часто хмурилась и нервно поджимала губы. Вопрос Миры, беспокоит ли её что-то, она проигнорировала.
Тем временем настенные часы в гостиной пробили одиннадцать. Приоткрытая дверь в спальню Махиры распахнулась и вошла Нина с круглым подносом, стараясь не расплескать свежевыжатый сок и воду в стаканах.
Пухлые щёки розоватого оттенка казались ярче обычного, будто перед приходом она пробежала стометровку. Волосы с пробивающейся сединой были собраны в аккуратный пучок, а фартук, поверх тёмно-синего платья, был как всегда белоснежным, словно этот человек не работал на кухне постоянно. Нина отличалась не только золотыми руками, но и добрым сердцем. Тёплый взгляд придавал её круглому лицу с глубокими морщинами особенную красоту.
Мира сидела в кресле, привычно поджав под себя ноги, и читала книгу, которую украдкой забрала из библиотеки Ибрагима Асадовича.
Её спокойное выражение лица изредка сменялось то удивлением, то радостью, то мимолётной грустью от каждого прочитанного эпизода.
В последнее время желание надевать платья сменилось решением носить домашние трикотажные костюмы. Так она чувствовала себя комфортней, да и для Махиры это казалось более привычным. Она лично попросила Миру об этом.
Просьба была выполнена с радостью, хотя сначала девушка растерялась.
В мягком трикотажном костюме тёмно-бордового цвета, состоявшем из брюк на высокой талии и водолазки, было и вправду намного удобнее. Распущенные волосы рассыпались по плечам, обветренные и слегка потрескавшиеся губы частенько подёргивались, карие глаза быстро бегали по строкам от страницы к странице.
Книга полностью захватила внимание Миры, она не сразу уловила раздражение в голосе Махиры.
– Нина, я расхотела сок.
– Не нравится мне ваше состояние, – Нина поставила поднос на стол и упёрлась руками в бока, с тревогой вглядываясь в спокойное, но заметно погрустневшее лицо лежащей в постели Махиры. – И почему тут так душно?
Мира оторвалась от книги и подняла голову.
– Я только недавно закрыла окно. Ветер сильный, комната быстро остывает.
– Они приехали? – спросила Махира, зевнув. Её клонило в сон. Ночью ей так и не удалось крепко уснуть, и она просыпалась каждые два-три часа.
– Вот-вот приедут.
– О ком вы? – спросила Мира.
– Клининговая бригада, – ответила Нина. – Они приедут убираться.
– Проследи, пожалуйста, за ними, – напомнила Махира, рукой поправив косынку, – чтобы всё было на своих местах.
– Конечно, не переживайте.
Нина взяла стакан воды и подошла к кровати. Махира уже сидела, опёршись на большую подушку. Она выпрямилась и потянулась за стаканом. Сделав большой глоток воды, Махира снова зевнула.
– Вы волнуетесь? – удивлённо спросила Мира, посмотрев на Махиру. Женщина казалась напряжённой, Нина не отрывала от неё заботливого взгляда.
– Да, – сухо ответила Махира и откинулась на большую подушку, прикрыв уставшие веки.
Нина поставила стакан обратно на поднос, подошла к окну и открыла его на проветривание, раздвинув при этом белые плотные шторы, которые не пропускали солнечные лучи в те дни, когда Махира тяжело переносила яркий свет. Свежий воздух с силой ворвался в комнату, заигрывая с прозрачным тюлем, который до этого прятался под плотным слоем шторной ткани.
– Подай, пожалуйста, сок, если ей всё-таки захочется, – Нина обратилась к Мире, на автомате проведя руками по белому фартуку. Мысли экономки уже унеслись на кухню, где в духовке подрумянивался яблочный пирог.
– Конечно.
– Мира, – тихий голос Махиры показался особенно уставшим, – оставьте меня одну, хочется немного поспать.
Кивнув, девушка отложила книгу на подоконник и встала с кресла.
– Пойдём, милая.
Нина приобняла её за плечи. Они вышли из комнаты, выключив за собой свет и аккуратно прикрыв тяжёлую дверь.
– Нина… – только девушка открыла рот, как та перебила:
– Я объясню, пойдём.
На кухне Мира села за стол.
Настроение резко ухудшилось, и это отчётливо отразилось на её угрюмом лице: уголки губ спали, она машинально начала щёлкать пальцами, давно переняв эту привычку от Майи. Подкрадывалось ощущение надвигающейся угрозы.
С того самого момента, как два часа назад Мира вошла в гостиную и застала Махиру сидящей в кресле, она поняла, что женщина чувствовала себя слабее обычного и к тому же была заметно раздражена. Это отчётливо было видно как во взгляде, так и в резкости её тона.
– Не хмурься, моя девочка, – Нина заботливо провела рукой по голове Миры, заставив отвлечься от мыслей. – Дело не в тебе.
– По мне видно, о чём я думаю? – удивилась она, приподняв голову.
Нина приобняла её за плечи.
– Ты как открытая книга, – призналась Нина, – мне нравится твоя искренность. Просто приближается день… – она сделала паузу, – которого Махира боится.
– Какой? День рождения?
– Ох… – резко отвернувшись, Нина быстро метнулась к плите и достала противень с румяным яблочным пирогом. – Пятая годовщина смерти Лейлы, – пояснила она, вновь посмотрев в сторону Миры. – С каждым годом она все тяжелее проживает этот день. Казалось бы, время должно хоть как-то затянуть раны, но становится только сложнее. Мы все проживаем ужасную утрату нашей светлой, красивой Лейлы. Как же её не хватает.
Голос Нины задрожал, на глазах выступили слезы.
– А убираться будут и в комнате Лейлы? – спросила Мира. – Можно заглянуть туда? – дополнила она после небольшой паузы.
– По-хорошему, не стоит. Но если очень хочешь, можешь ненадолго подняться сейчас, пока ребята не приехали убираться в доме. Вот ключ, – Нина достала его из кармана фартука и протянула девушке. – Не задерживайся только.
С чувством лёгкого волнения Мира встала из-за стола и вышла из кухни.
Вдогонку послышались заботливые слова Нины:
– На столе будет ждать кусочек пирога!
– Хорошо!
За эти недели Мира много раз была на третьем этаже, и, проходя мимо комнаты Лейлы, она всегда чувствовала желание заглянуть туда – обычное женское любопытство, как она уверяла себя.
Миновав пролёты лестницы быстрыми шагами, она оказалась на третьем этаже. Перед ней был довольно длинный и широкий коридор. Светлый мраморный пол, выбеленные стены и мягкое освещение – этот этаж разительно отличался от других, где больше преобладали кофейные оттенки. В воздухе витал запах ванили.
Пару раз она поднималась сюда, чтобы заглянуть в библиотеку за новой книгой, но так сильно сердце ещё не стучало. Мире было не по себе.
Она боялась войти, отчего с минуту переминалась с ноги на ногу перед дверью в комнату Лейлы. Упрекнув себя за глупое волнение, Мира нервно сжала руку в кулак и, шумно выдохнув, разжала пальцы.
Щелчок, второй, и наконец она делает долгожданный шаг.
Просторная комната, впрочем, как и многие другие, но в нежно-мятном цвете, с широким балконом, выходящим во внутренний двор. Большая двуспальная кровать с тумбочкой, белый шкаф под потолок, такого же цвета письменный стол у окна и растения, что украшали подоконник и стол Лейлы. Некоторые цветы даже зацвели: каланхоэ, стоявший на столе, распустил розовые лепестки, чем приковывал к себе внимание.
Всё выглядело настолько опрятным и живым, что Мира на секунду потеряла дар речи.
А с другой стороны, что она ожидала увидеть? Заброшенную комнату? Толстый слой пыли или же ужасающие паутины?
Махира, Ибрагим Асадович и Нина делали всё возможное, чтобы комната дышала, и им это прекрасно удавалось. Чувствовались бережливые руки, которые пытались сохранить тёплую атмосферу в комнате девушки, что ушла из жизни несколько лет назад.
Мира подошла к кровати и присела на неё. Из серебристой фоторамки, стоявшей на прикроватной тумбочке, на неё смотрели серо-зелёные глаза. Не удержавшись, Мира потянулась к ней.
На фотографии почти пятилетней давности была запечатлена Лейла, прижимающая к груди маленький свёрток с мирно спящей Аишей. Девушка казалась умиротворённой и какой-то другой: эта фотография разительно отличалась от той, что хранилась у Миры в кошельке. Там глаза Лейлы искрились радостью, каждая черта отражала счастье, лёгкость и воодушевление. Но на этой все было иначе: такой взгляд мог принадлежать лишь сломленному взрослому человеку с натянутой слабой улыбкой, человеку, который успел за недолгую жизнь устать от самой жизни.
Удивительно.
Вновь вглядевшись в это выразительное лицо, Мира не удержалась и прошептала:
– Словно познала и счастье, и боль, и застряла между ними.
– Ты что тут забыла? – неожиданно прозвучал резкий голос.
Мира от испуга вздрогнула.
На неё устремился взгляд тёмных глаз, в которых не отражалось ничего, кроме дикого недовольства. Сколько он тут стоял? Или только подошёл? Почему она не услышала его шагов? Что за ужасная привычка так сильно погружаться в собственные мысли и не замечать чьё-либо приближение?
Мира мысленно пожалела, что вообще решила заглянуть в комнату Лейлы. Не зря внутреннее чутьё пыталось её предостеречь.
Ратмир стоял на пороге не в самом добром расположении духа. Недовольные брови сошлись на переносице, губы сжались в тонкую линию. Напряжение, исходившее от него, заставило Миру встать с кровати.
Под натиском тяжёлого взгляда попытка не выдать волнения, накрывшего её с головой, не увенчалась успехом. Она заметно нервничала.
Поставив фоторамку на место, Мира выпрямилась, и, как бы ей не хотелось не смотреть на него, её взгляд все равно сначала прошёлся по широкой груди, за которой могли спрятаться аж два человека, а затем медленно поплыл вверх по шее и остановился на мрачных глазах.
– Я ещё раз спрашиваю, ТЫ ЧТО ТУТ ДЕЛАЕШЬ?! – Ратмир не просто повысил тон, он взревел, как вулкан.
Мира судорожно сглотнула, пытаясь держать себя в руках. Её до жути пугала столь бурная реакция на простую встречу с ней. Пугала эта открытая ненависть, непонятная одержимость одного человека другим. Ей пришлось приложить максимум усилий, чтобы скрыть панику.
Да, именно панику – вот, как Мира начала реагировать на встречи с Ратмиром, и это становилось невыносимо. Такое не должно происходить между двумя чужими людьми, но почему-то происходит, и с каждым разом их столкновения обретали такое эмоциональное напряжение, перед которыми она ощущала полнейшее бессилие. Будто её руки скручивали за спину и затыкали рот. Она металась между страхом перед чужим гневом и желанием постоять за себя.
Проглотив ком в горле, девушка упрямо приподняла подборок, смело встретив испепеляющий взгляд.
– Я уже ухожу, – бросила она так, будто его присутствие не пробирало её до нутра.
Попытка обойти этого громоздкого человека с широко расставленными ногами, который снова напоминал неприступную скалу и заполнял собой всё пространство дверного проёма, была безуспешной. Ратмир грубо схватил Миру за руку и резким движением оттолкнул.
Мира с трудом удержалась на ногах и подняла на него ошарашенный взгляд. Тревога заныла под солнечным сплетением, начиная подкатывать к горлу. Густая чёрная ненависть разлилась по комнате и начала наполнять лёгкие девушки.
Это ненормально.
То, как он вел себя, импульсивно и жестоко, невозможно было как-либо оправдать.
Рука Миры загорелась огнём в том месте, за которое секунду назад её схватил Ратмир. Удивительно, как не хрустнула кость от захвата такой силы.
Растерянность сменила злость. Мира стиснула зубы от осознания, что в очередной раз позволила ситуации повториться: тот же яростный взгляд, та же железная хватка, то же грубое поведение.
Сверкнув глазами, Ратмир сделал шаг вперед.
Мира еле удержалась, чтобы не отступить. Его гневный вид пугал, и чувство страха тяжёлым облаком нависло над ней, готовое вот-вот разразиться жуткими раскатами грома.
– Почему? – спросила она прямо. – Почему моё присутствие вызывает у вас такую дикую реакцию? Что я вам сделала?
Ратмир ничего не ответил, лишь продолжил прожигать её озлобленным взглядом.
А затем прозвучало то, что даже Мира не ожидала услышать от себя. Будто какая-то сила заставила губы озвучить это:
– Вы не любили её?
Ратмир застыл, смотря на неё непонимающим взглядом. Минуту назад она напоминала испуганного раненого зверька, но сейчас раненым казался Ратмир – слова девушки лезвием прошлись по нутру. Что-то в нём дало трещину, и это не ускользнуло от Миры. То, как ярость в тёмных глазах сменилась немыслимым холодом, подтвердило мимолётную догадку. И она пошла в наступление.
– Не любили? – повторила Мира настойчиво, внимательно наблюдая за его реакцией.
Что ей двигало? Зачем она это спрашивала? Почему лезла туда, куда не стоило ни в коем случае соваться, по крайней мере, ей.
Ответом на вопрос Миры было гробовое молчание.
Желваки на лице Ратмира нервно забегали. Он на секунду прикрыл глаза, чтобы удержать себя от необдуманных действий. Ему захотелось накричать на неё, высвободить бешенство, что сжирало нутро при каждом столкновении с этой девушкой.
Мира мысленно помолилась. Нездоровая реакция стала пугать ещё сильнее.
Ратмир сделал шаг и, как несокрушимая стена, преградил путь к выходу.
Нина говорила, что должна была приехать клининговая бригада, судорожно всплыло в памяти Миры. Где они? Почему их нет? Почему Нина не поднималась наверх? Её присутствие могло бы помочь избежать болезненной стычки, после которой ей потребуется немало часов, чтобы успокоиться и привести себя в норму.
– Ты можешь уйти из этого дома? – низкий голос Ратмира прозвучал хрипло, взгляд одновременно остекленел и затуманился, руки нервно сжались в кулаки. – Я. Заплачу. Вдвойне, – отчеканил он каждое слово. – Убирайся и никогда, слышишь меня, НИКОГДА больше не появляйся тут! – он сорвался на ор. На бешеный ор.
– Вы за кого меня принимаете? – прошипела Мира, сверкнув глазами.
– А как называют человека, который за деньги проводит дни в чужом доме?
От этих слов земля ушла из-под ног Миры, она готова была задохнуться от злости.
Ратмира это не успокоило, он пошёл дальше.
– Ты считаешь это работой, а я скажу, что ты – просто дешёвая проходимка, которая решила нажиться на чувствах страдающих людей!
Слова, сказанные Ратмиром в гневе, были для девушки, как самая грубая пощёчина. Глаза Миры потемнели от нахлынувших чувств, она дёрнула плечами.
– Засунь свои деньги себе в задницу! – огрызнулась Мира, впервые беспардонно перейдя на «ты», и попыталась обойти его. – И причём поглубже!
Ратмир одним движением вновь схватил Миру за предплечье, почти за то же самое место, которое ещё не успело отойти от боли.
– Хватит чуть что хватать меня! – закричала она и со всей силы наступила ему на ногу.
Лицо Ратмира исказилось недовольной гримасой, но он не ослабил хватку, а лишь сильнее сжал руку – кость в том месте готова была вот-вот хрустнуть.
Мира вскрикнула от боли. С ужасом она осознала ловушку, в которую сама себя загнала.
Ратмир был намного сильнее, и противостоять этой силе ей не удалось бы. Никак.
– Мне сломать тебе руку?! – взревел он в ответ. – СЛОМАТЬ?! – рёв прошёлся не только по комнате, но и по всему коридору.
– ТЫ ПСИХ?! – закричала в ответ Мира, широко распахнув от страха глаза. – ЧТО ТЫ ПРИЦЕПИЛСЯ КО МНЕ?! – её трясло, ноги подгибались. Она чувствовала дикое желание его убить, но сама же была пострадавшей.
«Неужели эти крики не слышны внизу? – проскользнула мысль. – Почему до сих пор не появилась Нина?!»
– Убирайся, – прохрипел он, притянув девушку к себе настолько близко, что глаза их оказались в десяти сантиметрах друг от друга.
Мира была испугана, ошарашена и озлоблена. Её глаза распахнулись ещё шире, губы предательски задрожали. Смесь аромата мужского парфюма и запаха от сигарет проникла к ней в лёгкие. Она моргнула, понимая, что этот человек мог в одну секунду как свернуть ей шею, так и выбросить её из окна.
– Меня тошнит от твоих прикосновений, – выпалила она, сжав челюсти. – Хватит трогать меня! – вспылив, девушка попыталась выбраться из стальных рук. – ОТПУСТИ МЕНЯ, ЧЁРТ ПОБЕРИ!
Ратмир нахмурился ещё сильнее. Слова девушки неожиданно привели его в чувство. Он ослабил хватку и позволил ей отойти.
Мира тяжело дышала, испуганно прижав к себе пострадавшую руку. Она в панике посмотрела на дверь, сердце забилось с такой бешеной силой, что пульсация отдавалась в висках с невыносимым шумом.
Страх сдавил Мире грудь, ей стало трудно дышать. Было похоже, что кто-то перекрыл весь кислород в комнате.
Она хотела обойти, оттолкнуть, накричать на Ратмира, сделать что угодно, лишь бы уйти, но вместо этого стояла на месте и ошарашенно смотрела в его чёрные глаза.
