Софи Анри
Игры королей. Изгнанник Ардена
© Софи Анри, 2024
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025
Иллюстрации на обложке и форзацах RubyDi
Художественное оформление Марии Кияниченко
* * *
Посвящается моей
любимой сестре Заре
Глава 1
За окном занимался рассвет, и редкие солнечные лучи медленно скользили по крышам, мокрым после вечернего ливня. В июне погода в Ардене всегда была дождливой, в то время как Фортис изнывал от летнего зноя.
Он скучал по Ардену, скучал по Фортису, по родным, которые считали его мертвым.
Лишь один человек из его семьи, не считая Кристин, знал о том, что Порочный принц Тристан Вейланд не умер. И именно этого человека он ждал в переполненном всяким сбродом трактире, расположенном в порте Аэрана.
В комнатушке, в которую он заселился, стены были хлипкие и никак не заглушали скрип кровати и до противного высокие стоны парочки, резвившейся всю ночь напролет. Тристан сидел на подоконнике, чинно попивая травяной отвар – вино в трактире подавали отвратное, – и старался не прислушиваться к постыдным звукам. Но его терпение лопнуло после очередного женского вопля, из-за которого он вздрогнул и чуть не пролил горячую жидкость себе на сюртук.
– Да ты там свинью режешь, что ли?! – не сдержал он раздраженного крика, а потом с громким стуком поставил неказистую глиняную кружку на подоконник.
– Жизнь скитальца явно не пошла тебе на пользу, вон какой нервный стал.
За женскими визгами, явно притворными, Тристан не услышал, как дверь в его комнату отворилась и на пороге возникла долговязая фигура в черном плаще.
– Я целую неделю не пил вина. Еще бы мне не быть нервным, – возмутился Тристан.
– Я принес твое любимое, арденийское сорокалетней выдержки. – Говоривший откинул капюшон и одарил Тристана сдержанной улыбкой. – Здравствуй, брат.
Тристан встал с подоконника, но не успел сделать и пары шагов, как гость в мгновение ока пересек комнату и сгреб его в крепкие объятия, грозя сломать парочку ребер.
– Слушай, твоя новая привычка лезть ко мне обниматься совсем не радует. Умерь пыл, я еще не успел соскучиться, – проворчал Тристан, но Рэндалл лишь широко улыбнулся.
– Рад видеть тебя в здравии, но место встречи ты выбрал… – Рэндалл скривил лицо и красноречиво выгнул бровь, когда за стеной раздался очередной пронзительный визг. – Довольно сомнительное.
Закончив фразу, Рэндалл подошел к подоконнику, с любопытством покрутил глиняную кружку в руке, а потом принюхался.
– Отвар из ромашки? – с недоверием спросил он и сделал глоток.
– Вылей эту дрянь и налей мне обещанного арденийского вина, пока я кого-нибудь не убил. – Тристан приблизился к брату и пнул его по сапогу, призывая подвинуться.
Достав из-под плаща кинжал, Рэндалл откупорил принесенную бутылку и наполнил кружку до краев.
– Как ты? – спросил он, протягивая Тристану вино.
Тристан не ответил. Вместо этого втянул тонкий виноградный аромат с пряными нотками и сделал неспешный глоток. Приятное тепло стремительно разлилось в груди, а на губах сама собой растянулась ленивая улыбка.
– Теперь гораздо лучше. Как проходит подготовка к коронации? До меня дошли слухи, что ты решил официально короновать Аврору. Чопорные дедули из Совета небось истощили запас нюхательных солей от этой новости.
Рэндалл хмыкнул и прислонился затылком к оконной раме.
– Я вернул Ардену независимость без войн и кровопролития. Такой маленький нюанс, как первая в истории правящая королева, они переживут.
– За Аврору! – Тристан приподнял кружку и сделал несколько глотков. – Как она поживает?
– Злится, что не взял ее с собой. Но я ни за что бы не привел жену в такую дыру.
Будто в подтверждение слов Рэндалла, под окном раздалась отборная ругань. Постояльцы трактира устроили пьяную драку, и вокруг собралась толпа зевак. За те несколько часов, что Тристан находится здесь, это была уже пятая потасовка.
– Ты пришел без охраны? – спросил Тристан, закрывая оконные ставни, чтобы приглушить звуки с улицы.
– Закария ждет внизу. – Рэндалл поправил перстень с гербом Корвинов на пальце. – Ты надолго в Ардене? И что привело тебя сюда?
Тристан мог бы бросить очередную шутку, что соскучился по местному вину и женщинам, но у него не хватало времени на задушевные беседы с братом. Прежде чем отплыть на корабле в Западное королевство, он должен был посетить еще одно место.
– Сегодня в обед отбываю, но привело меня важное дело. Мне нужна твоя помощь.
Рэндалл выпрямился и тут же принял сосредоточенный вид. Тристан отставил полупустую кружку и подошел к прикроватной тумбочке, в которой спрятал бархатный мешочек с небольшим стеклянным пузырьком и обрезом свечи.
– Здесь вино и свеча, которыми меня пытались отравить. – Он протянул мешочек брату. – Сможешь передать это через Холланда на Восток? У тебя хорошие отношения с королем Эласом, а у него на службе лучшие алхимики из Ордена Теней. Вероятно, они смогут распознать состав яда.
Рэндалл взял мешочек и спрятал его во внутреннем кармане плаща.
– Разве у тебя самого нет знакомых травников и изготовителей яда? Ты же глава шпионской гильдии.
Тристан нахмурился, вспоминая недавний разговор с Тибальдом, лучшим специалистом по ядам во всем королевстве.
– В том-то и беда, Рэндалл, никто не может распознать ингредиенты. Ни в свече, ни в вине. Если кто и в состоянии мне помочь, то только служители Ордена Теней.
– Хорошо, я передам Холланду. – Рэндалл поерзал на подоконнике, устраиваясь поудобнее, как будто вовсе не собирался уходить. – Так куда ты собрался?
– В Аталас.
– Зачем тебе в Аталас? Там сейчас опасно. Стефан лишился главного союзника, траур по королю Таннату подошел к концу, но коронацию перенесли. Поговаривают, в городе начались беспорядки.
Тристан знал обо всем этом, поскольку пристально следил за событиями в западной столице.
– Есть одно незаконченное дело. Меня там ждут.
Он схватил кружку и допил вино, но уже без былого энтузиазма. Оранжевый диск солнца полностью показался из-за горизонта, приближая час отплытия корабля. На сердце Тристана бетонной плитой опустилась тоска от предстоящей встречи и нежелания так скоро прощаться с братом.
– Тебе пора, Рэндалл, – сказал Тристан небрежным тоном. – Я всю ночь не спал, хочу вздремнуть хотя бы часок до отплытия.
Рэндалл поднялся с подоконника и вплотную подошел к нему.
– Когда ты вернешься?
– Надеюсь пробыть в Аталасе не дольше месяца. Ненавижу их вино. Мерзкая кислятина.
– Ты понял, о чем я.
Тристан покачал головой.
– Рэндалл, я все еще не знаю, кто пытался меня убить. Пока не выясню, объявлять о чудесном «воскрешении» опасно.
– Ты понял, о чем я, – с нажимом повторил Рэндалл. – Ты должен вернуться, Трис.
Тристан прекрасно понимал, что имеет в виду младший брат, но до сих пор сомневался, а стоит ли?
– Я никому ничего не должен, – тихо, но твердо ответил он и кивнул в сторону двери. – Тебе пора.
Несколько мгновений Рэндалл не двигался с места, как будто хотел поспорить с ним, но не знал, какие аргументы привести. Потом сдался, вздохнул и протянул руку.
– Мы будем ждать тебя, Трис, возвращайся скорее.
Одной рукой Тристан обхватил предплечье брата, а другой притянул его к себе и крепко обнял.
– Береги себя и маленькую княжну, – произнес он, проигнорировав последнее замечание.
У двери Рэндалл обернулся, словно хотел добавить что-то еще, но так и не решился. После его ухода Тристан испытал смесь облегчения и разочарования. Вернется ли он в жизни родных и знакомых? Тристан не мог дать ответа ни брату, ни даже самому себе. Он чувствовал себя потерянным и не знал, как отыскать обратный путь.
* * *
Ночью небо сотрясалось от летней грозы, и из-за непрерывного ливня по улицам разливались реки, но уже к обеду июньский зной иссушил даже самые глубокие лужи. Лоб Тристана покрылся испариной, пока он поднимался на холм, возвышавшийся над скалистым берегом позади Вайтхолла. Миновав вересковое поле, он открыл калитку из кованого железа и направился в глубь кладбища, которое встретило его оглушительным безмолвием. Когда из-за череды могил показалось белокаменное надгробие, Тристан замедлил шаг, а его сердцебиение, наоборот, ускорилось. Хрупкие стебли, зажатые в кулаке, хрустнули, и по пальцам потек цветочный сок. Тристан был здесь совсем недавно, на похоронах Уилла, но даже не заметил изменений возле могилы Анны. А сейчас, увидев их, лишь горько усмехнулся.
– Я снова опоздал, – охрипшим от волнения голосом произнес он и, немного помешкав, все же положил возле надгробия букет ландышей, которыми была усажена территория возле могилы. Сорванные цветы, которые он принес, на фоне живых выглядели блеклыми и неказистыми, и Тристан с трудом поборол желание схватить их и выбросить за ограду кладбища.
Он опустился на траву и посмотрел на высеченные на камне строки.
«Своим светом и теплом ты затмевала само солнце».
И пусть при жизни он не раз говорил ей эти слова, сейчас написал бы другие.
– Без тебя весь свет утратил смысл, – прошептал он, глядя на холодный мрамор.
Тристан не знал, зачем пришел. Он не ощущал здесь связи с Анной, не испытывал облегчения или, наоборот, боли и скорби. Его душу разъедала одна лишь пустота. Она ширилась день за днем, превращаясь в огромную пропасть, в которую он падал, падал и падал, ожидая, когда же наконец достигнет дна.
Тристан сидел так, уставившись невидящим взглядом на могилу возлюбленной, казалось, часы, пока за спиной не раздалась тихая размеренная поступь.
– Я знала, что ты заглянешь сюда.
Тристан слабо улыбнулся, но даже не повернул головы, когда Аврора опустилась на траву рядом с ним.
– Я знал, что ты не послушаешь Рэндалла и найдешь способ сбежать из замка без охраны.
Боковым зрением он заметил, как Аврора улыбнулась.
– Я приказала стражникам остаться у ограды. Не хочу, чтобы кто-то тебя увидел и узнал по моей вине. – Она беззастенчиво погладила его по голове. – Хотя вряд ли кто узнает тебя с короткими волосами.
Уголки губ Тристана слегка приподнялись. Когда Аврора обхватила его локоть и положила голову ему на плечо, он прижался щекой к ее макушке, вдыхая успокаивающий аромат хвои и мяты.
– Вчера состоялся светский прием. Рэндалл пригласил на ужин семьи советников. – Она говорила тихо, но так буднично, словно они с Тристаном сидели за чашечкой чая на летней веранде, а не перед могилой близкого им человека. – Леди Освальд надела дурацкую шляпку с павлиньими перьями, и во время трапезы одно из них угодило прямо в супницу, а она даже не заметила. Единый, ты не представляешь, каких мне стоило усилий не засмеяться в голос. Даже Рэндалл с трудом сдерживался и делал вид, что у него першит в горле.
Несколько мгновений Тристан сохранял безразличное выражение лица, но его губы предательски дрогнули и тишину кладбища нарушил громкий и такой неуместный смешок.
– Я все прикидывала в уме, какие блистательные шуточки ты бы придумал на этот счет. – Аврора слегка отстранилась и коснулась пальцами его подбородка, вынуждая повернуться к ней. – Я так соскучилась по тебе, Трис. – В ее огромных синих глазах перемешались искренняя радость и тоска.
– Я тоже, маленькая княжна.
Аврора порывисто обняла его за плечи, и Тристан, крепче прижав ее к себе, поцеловал в макушку.
Во мраке пустоты появился крошечный огонек света. В груди потеплело, а в крепких, по-сестрински нежных объятьях Тристан почувствовал умиротворение и покой.
– Рэндалл сказал, ты отправляешься на Запад, – сказала Аврора, снова положив голову ему на плечо и сжав его ладонь.
– Да, есть одно не законченное дело. Я обещал кое-кому помочь.
– Кому-то важному или полезному? – В ее голосе послышались заговорщические нотки, и Тристан шутливо дернул Аврору за короткую прядь волос.
– Ни то, ни другое, – откровенно слукавил он. – Мы заключили сделку. Она свою часть выполнила, теперь моя очередь.
– Она?
– Да. Но даже не думай тратить время напрасно. Больше я ничего не скажу. Это знание может быть опасно.
Аврора не стала спорить.
Тристан хотел посидеть с ней еще немного, но пора было отправляться в порт. Он поднялся с земли и приблизился к могиле Анны. На мгновение им овладел порыв коснуться надгробия, но рука замерла в нескольких сантиметрах от камня. Тристан сжал руку в кулак, не желая чувствовать могильный холод, в вечном плену которого оказалась та, чье имя стало его молитвой и проклятьем. Тогда он впервые за все время повернулся к могиле младшего брата и, увидев рядом с ней Аврору, изумленно замер. Она вырвала голыми руками несколько сорняков, что возвышались над молодой травой, и погладила надгробную плиту из серого мрамора.
Поймав взгляд Тристана, она слабо улыбнулась.
– Уилл искупил свою вину, отдав жизнь за Рэндалла. Каждый заслуживает прощения. Я простила. А ты?
Тристан с трудом проглотил ком в горле и медленно кивнул.
– Я тоже простил.
– Я не про Уилла, Трис. Каждый заслуживает прощения. Прости себя. Сними камень с души.
Вместо ответа Тристан подошел к Авроре и поцеловал ее в лоб.
– Мне пора в порт. Береги себя, маленькая княжна. Хотя мне уже впору звать тебя маленькой королевой.
Аврора коротко улыбнулась и накинула на голову капюшон дорожного плаща, в котором проникла на кладбище под видом простой горожанки.
– И ты тоже береги себя.
Тристан первый покинул кладбище через запасную калитку. Слова Авроры засели у него в голове, но не приносили успокоения. Он не мог избавиться от груза на сердце.
Потому что там была одна пустота.
Глава 2
Каждый год в начале июня в Аталас съезжалось бессчетное количество людей. Жители Западного королевства праздновали наступление любимого времени года, устраивая в честь него фестивали, ярмарки и различные состязания. Проводили религиозные службы, выпрашивая у Единого щедрую на дожди погоду, чтобы уродился богатый урожай. Возможно, Адалина искренне бы полюбила этот праздник, но пока простой люд предавался веселью, знать Аталаса целую неделю не покидала Изумрудный дворец. Вечерами король Запада давал пиры, балы и театральные постановки, которые обычно завершались масштабным балом-маскарадом, где все гости могли на короткое время спрятаться за масками и скрыть настоящие имена. Но Адалина и так всю свою жизнь пряталась за чужой личиной, поэтому праздник воспринимала как очередную издевку судьбы. Каждый год любимый всеми аталасцами период становился для нее пыткой, но сейчас она ждала бал-маскарад как никогда прежде.
Адалина сидела перед трельяжем и сжимала в руках записку, уголки которой успели измяться. Вот уже несколько дней Адалина носила ее под тканью тугого лифа и вытаскивала при каждом удобном случае, чтобы убедиться, что это не игра воображения. Это ее реальный шанс навсегда покинуть золотую клетку.
Она в сотый раз пробежалась по заученному наизусть тексту:
Восточное крыло дворца, четвертый этаж, пятая комната справа по коридору, где стоит статуя однорукого всадника. Бал-маскарад, полночь.
P. S. Не забудь надеть под платье штаны и тунику. Взять с собой свиту, которая будет нести шлейф твоего наряда, увы, не получится.
Каждый раз, читая последнее предложение, Адалина хмыкала и придумывала колкие ответы для Порочного принца, весть об убийстве которого потрясла весь Великий Материк. Она не верила в правдивость этих слухов – не мог Тристан Вейланд умереть в пьяной драке, получив удар ножом в спину. Она не верила в это даже после того, как прошли его похороны. И вот теперь держала в руках доказательство своей правоты с таким трепетом, словно это не клочок самой дешевой на Западе бумаги, а редчайшее сокровище.
– Леди Адалина, – за спиной раздался голос Изобель, и она быстро спрятала записку в потайном отсеке фарфоровой куколки. – Его Величество желает видеть вас в своих покоях сию же минуту.
«Чтоб ему пусто было», – мысленно выругалась Адалина.
Она посмотрела на свое отражение в зеркале и брезгливо поморщилась. Лицо покрывал слой белил и румян, губы были выкрашены в ядовито-алый цвет, глаза подведены толстым слоем сурьмы, а голова чесалась из-за уродливого парика. Ей исполнилось всего пятнадцать, когда мать начала наряжать ее как дешевую шлюху из дома удовольствий, и Адалина не смела ей перечить. «Если хочешь выжить, носи маски», – говорила мать, и этому совету Адалина следовала беспрекословно.
Капнув на кожу благовоние, которое ненавидел Стефан, она расправила пышную юбку и направилась к двери. Прогулка в пасть дракона, легендами о котором ее в детстве пугала старшая сестра, казалась куда приятнее, чем поход в комнаты новоиспеченного короля. Особенно сейчас, когда его самый близкий друг, кронпринц Артур, умер в темнице; в городе продолжались беспорядки, несмотря на празднества; а коронацию перенесли на неопределенный срок. Стефан был злее любого голодного бездомного пса и бросался на всех без разбора. Но особое удовлетворение ему доставляло издеваться над Адалиной.
У двери уже ждали стражники, или, как любила выражаться про себя Адалина, надзиратели, которые сопроводили ее к покоям Стефана. Она набрала в легкие побольше воздуха, зная, что у нее вот-вот разболится голова из-за свечей с приторным запахом лаванды.
– Приветствую вас, Ваше Величество. – Она склонилась в реверансе, не забыв при этом натянуть самую сладкую улыбку.
Стефан сидел за рабочим столом, повернувшись боком, и не удостоил ее даже коротким взглядом. Он был в ночных штанах из шелка, а на плечи накинул халат, расшитый серебристыми нитями и жемчугом. Волосы его растрепались, как будто он только что вылез из постели.
– Раздевайся и ложись, – сухо приказал он, и Адалина начала развязывать пояс на платье. Ее пальцы не дрожали, дыхание не прерывалось ни на мгновение, а сердце билось размеренно. Она уже привыкла к посещениям королевских покоев.
Раздевшись до сорочки, Адалина не стала расшнуровывать корсет и забралась на кровать со смятыми темно-зелеными простынями. Стефан вытащил из вороха писем новый свиток и принялся лениво изучать его. В тусклом свете настольной лампы его щеки казались более впалыми, что прибавляло ему несколько лет.
– Стони, – раздался новый приказ.
Адалина прикрыла веки, представляя море, которое всегда мечтала увидеть вживую.
«Скоро эти унижения закончатся», – напомнила она себе и издала протяжный, полный сладострастия стон. Она могла бы вообразить, что ее тело ласкают умелые руки с длинными пальцами, бархатную кожу осыпают поцелуями чувственные губы, а обнаженное тело прожигает пылкий взгляд красивых глаз, но Адалина ни за что бы не позволила ублюдочному королю увидеть ее слабости. Она продолжала стонать снова и снова, не испытывая ничего, кроме бесконечной усталости.
– Ты лежишь в постели короля, пустоголовая курица, – раздраженно рыкнул Стефан. – Стони громче или заставлю поработать ртом.
Адалина застонала еще громче, мечтая однажды услышать предсмертные стоны Стефана.
Этот смехотворный спектакль для гостей Изумрудного дворца, которые съехались на ежегодное празднество, продлился почти полчаса. Адалина издала последний стон, переходящий в крик, и медленно поднялась с кровати. Она неотрывно наблюдала за Стефаном, который успел закурить табачную трубку, пока она имитировала звуки страстного соития. Широкий лоб пересекала глубокая морщина, что свидетельствовала о его задумчивости. Он крутил в пальцах перо, даже не замечая, что пачкает чернилами исписанный свиток.
– Ваше Величество, я могу идти? – спросила Адалина, одевшись. Она сознательно завязала пояс небрежно, сдвинула парик набок и размазала краску на губах, словно ее целовали пылко и жадно.
– Да.
Полный облегчения вздох Адалина скрыла за громким шуршанием пышного платья.
Она уже собиралась выйти за дверь, как Стефан снова окликнул ее.
– Стой, повернись.
Адалина сжала пальцами ткань платья, чтобы скрыть легкую дрожь, и обернулась. Стефан отложил письма и посмотрел прямо на нее. Он не был красавцем, но многие женщины находили его привлекательным.
– Подойди ко мне.
Она стиснула челюсть до зубовного скрежета и с опаской дикой кошки приблизилась к нему.
Стефан неодобрительно цокнул.
– Для той, кто провела ночь с самим королем, ты слишком бледна.
– Это все из-за белил, Ваше Величество, – промолвила она, молясь Единому, чтобы этот мерзавец оставил ее в покое.
– Это легко исправить. Наклонись.
Адалина могла ослушаться его приказа, могла сбежать из королевских покоев или ответить остроумной колкостью, но она лишь покорно наклонилась к своему мучителю и прикрыла веки, приказывая себе не издавать ни звука, когда две хлесткие тяжелые пощечины окрасили ее щеки болезненным румянцем. Стефан сдавил пальцами ее подбородок, но Адалина не смела поднимать на него взгляд, иначе он бы заметил, что ее глаза наполнились слезами от боли. Она ни за что не доставила бы ему такой радости.
– Скажи мне, кто ты.
– Адалина Ришель.
Он сильнее сжал пальцы, грозясь оставить синяки на нежной коже.
– Неверный ответ. Кто ты? – злобно прошипел он прямо ей в губы.
– Грязная подстилка и пустоголовая шлюха, Ваше Величество, – отсчитав три удара сердца, покорно ответила Адалина. Она несколько раз моргнула, чтобы прогнать непрошеные слезы, и посмотрела ублюдку прямо в глаза.
Стефан хищно улыбнулся.
– Никогда не забывай об этом, а теперь убирайся. От тебя разит блудом.
Адалина с трудом нашла в себе силы сделать достойный реверанс, а потом устремилась прочь из ненавистной опочивальни. В коридоре ее уже ждала Изобель. Она протянула ей пузырек с нюхательными солями, стараясь действовать незаметно от стражи, следовавшей за ними безмолвной тенью. Адалина откупорила крышку и вдохнула резкий, но не приторный запах, который помог ей справиться с подступившей тошнотой.
Она не заплачет из-за этого ублюдка. Никогда не покажет ему своей слабости, как делал он сам.
Стефан бесился, как обезумевший зверь, из-за рушащихся планов. Он хотел господствовать на всем Материке вместе со своим лучшим другом принцем Артуром, но тот был мертв, а все его злодеяния – разоблачены. Стефан мечтал стать самым влиятельным королем Запада, но из-за дружбы с южным принцем-бунтарем многие лорды отвернулись от него. Он хотел провести коронацию как можно раньше, но и тут судьба не благоволила к нему. Священный ритуал невозможно было провести без главной реликвии Запада – символа непоколебимой и справедливой власти рода Адесто. Таковым считалось кольцо с камнем «Сердце Запада». Огромным рубином, кроваво-алые грани которого пересекали перламутровые прожилки и переливались синим и фиолетовым, словно вены и артерии на сердце. Этот камень был единственным в своем роде, и ни одному ювелиру за всю историю Материка не удалось создать нечто хотя бы отдаленно похожее на «Сердце Запада».
В других королевствах будущему правителю на коронации водружали на голову корону. На Западе же сотни лет существовал священный ритуал, во время которого десять самых знатных семей королевства – ближайшие соратники государя – пускали кровь в знак верности. В кровь эту и опускали перстень, а потом надевали его на палец новоиспеченного короля.
Коронацию Стефана Адесто перенесли на неопределенный срок, потому что после смерти короля Танната обнаружили пропажу.
«Сердце Запада» было украдено.
Ни простой народ, ни знать никогда не примет правителем того, кто не прошел священный ритуал. И теперь каждый раз, когда Стефан срывал гнев на Адалине, она злорадствовала и молилась Единому, чтобы это стало для Стефана началом конца. Такого же позорного, как и у его закадычного друга кронпринца Артура, который тоже так и не смог стать королем.
