Софи Кинселла
Шопоголик и сестра
– Вряд ли, – отвечает мама. – А ты иди.
– Что такое? – Я перевожу взгляд с одной на другую. – Что-то не так?
– Все хорошо! – Мама ставит чашку на стол. – Просто мы договорились сегодня пойти в гости к Маршаллам вместе с Дженис и Мартином. Но ты не волнуйся. Мы вежливо откажемся.
– Вот еще! – порывисто возражаю я. – Обязательно сходите. Не надо лишать себя удовольствия из-за нас.
Пауза.
– Ты правда считаешь, нам стоит пойти? – спрашивает мама.
Мне немного обидно. Не думала, что она так скажет. По идее, она должна была ответить: «Зачем нам какие-то гости, если приехала единственная дочка?»
– Конечно! – с напускным оживлением говорю я. – Идите, веселитесь, а поболтаем потом.
– Ну, если ты настаиваешь… – неуверенно тянет мама.
– Я мигом соберусь, – обещает Дженис. – Было очень приятно повидаться, Бекки!
Когда она уходит, я замечаю, что папа так и стоит, угрюмо глядя в окно.
– Папа, у тебя все в порядке? Ты что-то все молчишь.
– Прости, – он поворачивается и улыбается, – просто я немного задумался о… гольфе – соревнования через неделю. Очень важные. – Папа имитирует удар клюшкой по мячу.
– Ясно, – отвечаю я, все еще притворяясь веселой.
Но на самом деле мне давно уже не по себе. Нет, не о гольфе папа думает. Что он скрывает?
Что здесь вообще творится?
И тут я вспоминаю о той женщине, которую видела с родителями на улице. Пока они не сбежали обратно за угол.
– А… кто эта женщина, которая была с вами? – спрашиваю я как ни в чем не бывало. – Там, на улице?
С таким же успехом я могла бы взорвать бомбу. Маму с папой будто парализовало. До смерти перепуганные, они переглядываются и отводят глаза.
– Женщина? – наконец произносит мама. – Какая женщина? Грэхем, ты кого-нибудь видел?
– Может быть, Бекки имеет в виду… прохожих, – бормочет папа.
– Ах да! – Опять этот фальшивый тон. – Помню, проходила мимо какая-то дама. Совершенно незнакомая. Наверное, ты о ней и говоришь, дорогая.
– Понятно.
Пытаюсь улыбнуться, но мне уже по-настоящему тошно от этой комедии. Мама с папой мне врут?
– Ну… вам пора! Идите, веселитесь.
Когда за ними закрывается дверь, я с трудом удерживаюсь от слез. Как я ждала этого дня! А теперь жалею, что мы вообще вернулись домой. Никто нам даже не обрадовался. И мои сувениры никакая не редкость и не экзотика. И с родителями что-то неладное. Отчего они такие странные?
– Хочешь еще кофе? – спрашивает Люк.
– Нет, спасибо. – Я тоскливо шаркаю ногой по полу.
– Бекки, ты расстроилась?
– Да, – еле слышно шепчу я. – Немного. Я думала, все будет по-другому.
– Иди ко мне. – Люк разводит руки, и я прижимаюсь к нему. – А чего ты ожидала?
Что они все бросят и закатят в нашу честь праздник?
– Нет, конечно! – Я замолкаю и поднимаю голову. – Вообще-то… да. Вроде того. Нас так долго не было дома, а встретили нас, будто мы выскочили в магазин на пару минут.
– Сюрприз – это всегда лотерея, – наставительно объясняет Люк. – Нас ждали только через пару месяцев. Неудивительно, что к встрече никто не подготовился.
– Знаю, но дело не только в этом. – Я вздыхаю. – Люк, тебе не показалось, что мама с папой… что-то скрывают?
– Показалось.
– Да?!
Я в полной растерянности. А я-то надеялась, что он скажет по своему обыкновению: «Нет, Бекки, тебе почудилось».
– Тут явно что-то случилось. – Люк замолкает. – И я догадываюсь, в чем дело.
– В чем? – Я уже устала удивляться.
– Думаю, женщина, которую мы с ними видели и о которой они не хотят говорить, – агент по продаже недвижимости. Наверное, твои родители задумали продать дом.
– Продать дом? – ужасаюсь я. – Но почему? Это же замечательный дом! Лучше не найдешь!
– Ты переехала, а для них он слишком велик.
– А почему мне никто ничего не сказал? Я же им дочь, единственная! Уж мне-то могли бы довериться! – В расстройстве я почти кричу.
– Наверное, не хотели тебя огорчать.
– Я бы не огорчилась! – негодую я.
И тут же понимаю, что уже огорчена.
– Ну и огорчилась бы, подумаешь. А скрытничать-то зачем?
Высвобождаюсь из объятий Люка и подхожу к окну. Даже думать невыносимо, что мама с папой решили продать наш дом. С тоской оглядываю сад. Нет, с ним родители не расстанутся. Просто не смогут. Папа так холил и лелеял свои бегонии!
Вдруг я замечаю в соседнем саду Тома Вебстера. На нем джинсы и футболка с надписью «Меня бросила жена и оставила только эту паршивую футболку». Том тащит здоровенную доску. Ну и свирепый же у него вид.
– Возможно, причина не в этом, – говорит Люк у меня за спиной. – Возможно, я ошибаюсь.
– Нет. – С несчастным видом я оборачиваюсь. – Ты наверняка прав. Что им еще скрывать?
– Лучше не думай об этом. Выбрось из головы. Завтра крестины, увидишь Сьюзи!
– Да! – Мне сразу полегчало. – Точно.
Люк прав. Может, сегодня встреча и не удалась, но завтра будет грандиозный сюрприз. Я увижусь со Сьюзи, с моей самой лучшей, самой близкой подругой. Ох, не могу дождаться!
5
Близнецов решили крестить в Хэмпшире, дома у родителей Сьюзи, потому что все молодое семейство живет пока у них, ожидая, когда отремонтируют правое крыло родового замка Таркина в Шотландии. Конечно, можно было переехать в его поместье в Пемброкшире, но там временно обосновались дальние родственники. А свой дом в Суссексе Таркин великодушно предоставил для съемок нового фильма по роману Джейн Остин.
Такая вот у Сьюзи семейка. Что ни родственник, то пара замков. Правда, ни в одном не сыщешь нормальную душевую кабину.
Пока мы трясемся по усыпанной гравием аллее, я еле сдерживаю нетерпение.
– Быстрее! – подгоняю я Люка, когда он ставит машину во дворе.
Не дожидаясь, пока он выключит двигатель, выскакиваю из машины и несусь к дому. Боже, скорее бы увидеть Сьюзи!
Тяжелая дверь парадного входа приоткрыта, и я бочком проскальзываю внутрь. Огромный холл, выложенный каменными плитами, украшен бесчисленными букетами благоухающих лилий. Пара официантов чинно шествуют с подносами, уставленными бокалами с шампанским. А на старинном кресле у камина валяется седло. Похоже, тут ничего не изменилось.
Официанты исчезают в глубинах коридора, и я остаюсь одна. Осторожно ступаю по каменным плитам, мне вдруг становится неспокойно. А если Сьюзи тоже пустится наутек, как мои родители? Вдруг и у нее появились странности?
И тут в приоткрытую дверь гостиной вижу Сьюзи. Светлые волосы уложены в высокий узел, сама одета в роскошное розовое платье с мелким рисунком, а на руках – младенец в длинной крестильной рубашечке. Ой. Это, наверное, один из близнецов.
Таркин стоит рядом, и у него на руках второй младенец, тоже в длинном и белом. И хотя Таркин опять напялил самый старый костюм из своего антикварного гардероба, выглядит он на удивление неплохо. Раньше был вылитый суслик, а сейчас вроде даже похорошел. Может, внешность Таркина меняется с возрастом в лучшую сторону? К пятидесяти, глядишь, совсем красавчиком станет.
Светловолосый малыш вцепился в ногу Таркина, и тот бережно разжимает его пальчики.
– Эрни, – терпеливо говорит он.
Эрни? Боже правый! Эрни, мой крестник? Но ведь в прошлый раз он был совсем крошечный!
– Уилфи похож на девочку! – говорит Сьюзи, знакомо хмуря брови. – А Клементина – на мальчика!
– Дорогая моя, они оба похожи на младенцев в крестильных рубашках, – успокаивает ее Таркин.
– А вдруг они оба нетрадиционной ориентации? – тревожится Сьюзи. – А если у них еще до рождения гормоны перемешались?
– Все у них нормально!
Я стою, не решаясь войти. Как-то неловко им мешать. Такая семейная сцена. Они ведь и в самом деле семья.
– Который час? – Сьюзи пытается взглянуть на часы, но Эрни теперь вцепился ей в руку и старается подпрыгнуть. – Эрни, зайка, мне нужно подкрасить губы! Отдай маме руку… Тарки, подержи его минутку, ладно?
– Только сначала положу куда-нибудь Клемми… – Таркин начинает оглядывать комнату, как будто в ней по волшебству должна появиться колыбелька.
– Давайте я подержу, – срывающимся голосом предлагаю я.
Тишина. Сьюзи резко поворачивается, и ее глаза увеличиваются до размера блюдец.
– Бекки? Бекс?
– Мы вернулись! – Я нервно смеюсь. – Сюрприз!
– Не может быть! Боже!
Она сует ребенка Таркину, который, как настоящий мужчина, умудряется удержать сразу двух младенцев на руках, и буквально кидается мне на шею.
– Бекки! Миссис Брэндон!
– Миссис Клиф-Стюарт! – отвечаю я, а слезы уже тут как тут. Я знала, знала, что Сьюзи останется прежней!
– Просто поверить не могу, что ты вернулась! – Сьюзи так и сияет от радости. – Расскажи о своем путешествии! Все-все… – Она вдруг замолкает, увидев сумку на моем плече, и благоговейно шепчет: – Боже мой! Это что, настоящая «ангельская сумочка»?
Ха, видали? Кто разбирается – сразу все замечает!
– Конечно, настоящая. – Я небрежно поправляю ремешок. – Так, скромный сувенирчик из Милана. Э-э… только при Люке – молчок, – тихо добавляю я. – Он о ней не знает.
– Бекки! – с легким упреком смеется Сьюзи. – Он же твой муж!
– Вот именно. – Я смотрю ей в глаза, и мы хихикаем.
Как в старые добрые времена.
– Ну, как тебе замужем? – спрашивает Сьюзи.
– Великолепно, – счастливо вздыхаю я. – Просто замечательно. Сама знаешь, как это бывает в медовый месяц.
– В наш медовый месяц я уже была беременной, – смущенно говорит Сьюзи. Она восхищенно поглаживает мою сумочку. – Я и не знала, что вы собирались в Милан. А где еще были?
– Везде! Мы весь мир объехали!
– А в храме Махакала были? – спрашивает чей-то гулкий голос.
В комнату входит Кэролайн, мама Сьюзи. Опять в каком-то диковинном платье из горохово-зеленой мешковины.
– Да! – ликую я. – Были!
На мысль о настоящем путешествии меня натолкнула как раз Кэролайн: обмолвилась как-то, что ее лучшая подруга – крестьянка из Боливии.
– А древний город инков Оллантайтамбо видели?
– Несколько дней осматривали!
Кэролайн улыбается. Кажется, экзамен я выдержала. Я – настоящая путешественница! Вот так-то! А уточнять, что в город инков мы ездили из пятизвездочного курорта, совсем ни к чему.
– Я только что говорила со священником, – обращается Кэролайн к Сьюзи, – он что-то там болтал о теплой воде для купели. Но я, конечно, отказалась наотрез! Холодная вода малышам пойдет только на пользу.
– Мама! – стонет Сьюзи. – Я его сама просила, чтобы воду для крещения подогрели! Они же еще совсем крошки!
– Ерунда! – безапелляционно заявляет Кэролайн. – В их возрасте тебя уже купали в озере! А в шесть месяцев я взяла тебя в поход по холмам Тсодила в Ботсване. В моем доме прошу не устраивать тепличных крещений!
Сьюзи кидает на меня полный отчаяния взгляд, и я сочувственно улыбаюсь ей в ответ.
– Мне нужно идти, – говорит она. – Бекс, поболтаем позже. Погостите у нас пару дней, хорошо?
– С удовольствием! – радостно соглашаюсь я.
– И обязательно познакомься с Лулу! – кричит Сьюзи уже из коридора.
– А Лулу – это кто? – спрашиваю я, но она меня не слышит.
Ну ладно, скоро узнаю. Наверное, ее новая лошадь.
Выхожу к Люку – он во дворе, рядом с навесом, которым соединили церковь с домом, прямо как на свадьбе Сьюзи. Мы идем по циновкам, и на меня вдруг такая ностальгия накатывает. Ведь не где-нибудь, а здесь мы впервые заговорили о свадьбе, пусть и намеками. А потом Люк сделал мне предложение.
И вот мы снова тут. Почти год как женаты!
За спиной шуршат чьи-то шаги. Это Таркин спешит в церковь, на руках у него ребенок.
– Тарки, привет! – говорю я, дождавшись, когда он поравняется с нами. – Это который из двух?
– Клементина, – улыбается он. – Наша малютка Клемми.
Я наклоняюсь к младенцу и пытаюсь скрыть изумление. Черт возьми, Сьюзи права – Клементина действительно похожа на мальчишку.
– Какая красавица! – спешу восхититься я. – Просто принцесса!
Пока я соображаю, что бы такого женственного в ней похвалить, откуда-то сверху доносится шум и быстро усиливается, перерастая в захлебывающееся тарахтение. Задираю голову. С неба спускается гигантский черный вертолет и приземляется прямо на лужайке за домом.
– Кто-то из твоих друзей обзавелся вертолетом?
– Хм… вообще-то это мой, – застенчиво отвечает Таркин. – Дал друзьям полетать.
У Таркина есть вертолет?!
Ну, знаете ли, владелец десятка замков, да еще вертолета в придачу мог бы купить себе костюмчик поприличнее!
Церковь полна гостей. Мы с Люком устраиваемся в последних рядах, я оглядываю собравшихся родственников. Вот отец Таркина в смокинге баклажанного оттенка, а вон там Фенелла, сестра Таркина. Она в голубом. Торжествующе взвизгивает, болтая о чем-то с незнакомой блондинкой.
– Кто это, Агнес? – интересуется резкий голос у меня за спиной. Осторожно поворачиваю голову. Дама с седой шевелюрой и гигантской рубиновой брошью разглядывает Фен в лорнет.
– Дорогая, это же Фенелла! – отвечает ей соседка в зеленом.
– Да не Фенелла, а та девица, с которой она разговаривает.
– А, ты про Лулу. Это Лулу Хезерингтон.
Ну и ну. Лулу-то, оказывается, не лошадь, а девица.
Вообще-то, если честно, она здорово похожа на лошадь. Худая, поджарая, как Сьюзи. На ней розовый твидовый костюм. Вот Фенелла сказала что-то, и Лулу рассмеялась, продемонстрировав не только зубы, но и десны.
– Лулу – одна из крестных матерей, – объясняет Агнес. – Прекрасная девушка. Лучшая подруга Сьюзен.
Что?
Это еще что за новость? Лучшая подруга Сьюзи – я! Это же всем известно.
– Лулу поселилась в этой деревушке полгода назад, и с тех пор они буквально неразлучны! – продолжает Агнес. – Каждый день вместе катаются верхом. У нее со Сьюзен так много общего. Вы только посмотрите!
Появляется Сьюзи с Уилфредом на руках. И знаете, чем-то они с Лулу действительно похожи. Обе высокие блондинки, и волосы одинаково уложены. Разговаривая с Лулу, Сьюзи вся оживляется, и вскоре обе дружно хохочут.
– А сколько у них общих интересов! – снова говорит Агнес позади меня. – Дети, лошади… они так друг другу помогают!
– Да, каждой девушке нужна лучшая подруга, – мудро изрекает ее собеседница.
Обеих заставляют умолкнуть первые аккорды органа. Паства дружно встает и берет молитвенники. Я тоже беру, но не могу прочесть ни слова. У меня внутри все словно бурлит.
Вот люди! Вечно все переврут. Лучшая подруга Сьюзи – вовсе не Лулу. А я!
После окончания службы мы возвращаемся в дом. В холле играет струнный квартет, официанты предлагают напитки. Люка тут же берет в оборот один из друзей Тарки, с которым они прежде встречались по работе. Я же остаюсь одна и мрачно размышляю о том, что слышала в церкви.
– Бекки! – раздается голос Сьюзи, и я с облегчением оборачиваюсь.
– Сьюзи! Чудесное было крещение!
От одной радостной улыбки Сьюзи мои сомнения улетучиваются. Само собой, мы по-прежнему лучшие подруги. Как же иначе!
И потом, меня же долго не было рядом. Конечно, Сьюзи пришлось с кем-то общаться, заводить новые знакомства. Но главное – теперь мы снова вместе!
– Сьюзи, давай завтра пробежимся по магазинам! – предлагаю я. – Сгоняем в Лондон… я помогу тебе с детьми…
– Бекс, прости, не могу. Я уже обещала Лулу завтра покататься с ней верхом.
У меня даже слов не находится. А что, отменить эту прогулку нельзя?
– А, вот как. – Я криво улыбаюсь. – Ничего. Как-нибудь в другой раз!
Ребенок на руках Сьюзи вдруг разражается ревом, и Сьюзи делает гримаску.
– Пора кормить детей. Но потом я обязательно познакомлю тебя с Лулу. Вы друг другу понравитесь!
– Непременно! – Я изо всех сил изображаю энтузиазм. – Увидимся позже.
Сьюзи уходит в библиотеку.
– Шампанского, мадам? – спрашивает официант.
– Да, спасибо.
Беру бокал, а потом вдруг хватаю еще один. Иду к библиотеке и уже хочу взяться за дверную ручку, как из комнаты выходит Лулу и закрывает за собой дверь.
– А, здравствуйте! – говорит она надменно. – Извините, Сьюзи там сейчас кормит детей.
– Знаю, – улыбаюсь я. – Я – Бекки, ее подруга. Решила отнести ей шампанского.
Лулу улыбается в ответ, но руку с дверной ручки не убирает.
– Ей сейчас не до посторонних, – вежливо говорит она.
От возмущения я не сразу нахожусь с ответом.
Это я-то посторонняя?!
Да я была рядом, когда Сьюзи рожала Эрни! Так и хочется дать отпор этой самозванке. Сказать, что на Сьюзи я насмотрелась во всяких видах!
Но нет, не стану с ней сейчас спорить – мы же едва знакомы. Потерплю пока.
– А вы, значит, Лулу. – Притворяюсь дружелюбной, протягиваю ей шампанское. – А я Бекки.
– А, Бекки. Да, я о вас наслышана.
Чего это она так ухмыляется? Что ей там Сьюзи обо мне наговорила?
– А вы – крестная мать Клементины! Как… прелестно! – умиляюсь я.
Я изо всех сил стараюсь наладить с ней контакт. Но есть в ней что-то неприятное. Губы слишком тонкие. Глаза холодные какие-то.
– Космо! – вдруг рявкает она. Проследив за ее взглядом, вижу малыша, который ковыляет между играющими музыкантами. – Отойди оттуда, детка!
– Космо! Какое замечательное имя. – Я из кожи вон лезу, чтобы с ней подружиться. – Неужели в честь журнала назвали?
– В честь журнала? – и смотрит на меня как на дуру. – Вообще-то это от древнегреческого слова «космос», что означает «идеальный порядок».
Мне, конечно, неловко, но еще и обидно. Ну откуда мне знать, в честь чего они назвали своего ребенка?
Откровенно говоря, идиотка из нас двоих – она. Судите сами: сколько человек знает о журнале «Космополитен»? Миллион как минимум. А сколько слышали древнегреческое слово? Да самое большее трое. И те – греки.
– У вас есть дети? – вежливо интересуется она.
– Э-э… нет.
– А лошади?
– Э-э… нет.
Молчание. Видимо, у Лулу иссякли вопросы. Я так понимаю, моя очередь поддерживать беседу.
– А… сколько у вас детей?
– Четверо, – отвечает она. – Космо, Людо, Иво и Кларисса. Два, три, пять и восемь лет.
– Ого. Наверное, хлопот с ними не оберешься.
– О, те, у кого есть дети, живут совершенно в другом мире, – самодовольно заявляет она. – Все у них в жизни иначе. Вы и представить себе этого не можете.
– Ну почему же? Могу, – смеюсь я. – Я помогала Сьюзи, когда родился Эрни. Так что я прекрасно себе представляю…
– Вряд ли, – прерывает она меня тоном умудренной жизнью черепахи. – Пока женщина сама не стала матерью, она и понятия не имеет, что это такое. Ни малейшего.
– Вот как… – подавленно бормочу я.
Господи, как Сьюзи может дружить с этой женщиной? Как?
За дверью библиотеки возня и грохот, выходит Сьюзи. В одной руке она держит ребенка, в другой – мобильный телефон. Лицо озабоченное.
– Привет, Сьюзи! А я как раз тебе шампанского принесла! – Я протягиваю ей бокал, но Сьюзи даже не замечает меня.
– Лулу, у Уилфи сыпь! – тревожится она. – У твоих такое бывало?
– Давай посмотрю. – Лулу с видом знатока берет младенца из рук Сьюзи и секунду-другую его осматривает. – Потница.
– Правда?
– А по-моему, это похоже на крапивницу, – вмешиваюсь я. – Ты его в крапиву не роняла?
Но мое мнение тут вообще никого не интересует.
– Тебе нужен «Судокрем», – говорит Лулу. – Могу купить, если хочешь, я как раз собиралась в аптеку.
– Спасибо, Лулу. Ты – мой ангел-хранитель. – И Сьюзи благодарно принимает младенца обратно. Тут же звонит ее телефон. – Алло! Ну наконец-то! Вы где? – говорит она в трубку, и неожиданно ее лицо превращается в маску ужаса. – Не может быть!
– Что случилось? – спрашиваем мы с Лулу хором.
– Звонил мистер Весельчак! – Сьюзи поворачивается к Лулу: – Колесо спустило. Он застрял у Тиддлингтонских болот.
– А кто такой мистер Весельчак? – удивляюсь я.
– Клоун! – в отчаянии объясняет Сьюзи. – У нас тут целая толпа детей, и все ждут его! – Она кивает в сторону приоткрытых дверей. За ними действительно множество нарядных детишек носятся по комнате и кидаются подушками.
– Я за ним съезжу, – объявляет Лулу, отставив свой бокал. – За десять минут обернусь. Скажи, пусть соберет вещи и ждет меня – я буду на «ровере».
– Лулу, ты моя спасительница! – Сьюзи вздыхает с облегчением. – Не знаю, что бы я без тебя делала.
Кажется, у меня опять начинается приступ ревности. Это я должна быть незаменимым человеком для Сьюзи! Спасительницей и ангелом-хранителем!
– Я могу его привезти! – предлагаю я. – Сейчас сгоняю!
– Вы же не знаете, где это, – вежливо напоминает Лулу. – Лучше уж я сама.
– А что же делать с детьми? – Сьюзи с опаской косится на соседнюю комнату, где все громче визжит малышня.
– Подождут. Ничего не поделаешь. Если клоуна нет, значит, его нет.
– Но…
– Я их чем-нибудь займу! – вызываюсь я, даже не успев подумать.
– Ты? – обе так и уставились на меня, открыв рты.
– Ну да, я.
Ха! Сейчас они увидят, кто тут лучшая подруга, надежда и опора нашей Сьюзи.
– Бекки… ты правда хочешь занять детей? – Сьюзи явно встревожена.
– Легко! – уверенно говорю я.
– Но…
– Сьюзи… – я кладу руку ей на плечо, – прошу тебя, не волнуйся. На десять минут меня точно хватит.
О господи.
Это просто жуть какая-то.
От шума даже собственных мыслей не слышно. Вообще ничего не слышу, кроме визга двадцати ошалевших ураганчиков, мечущихся по комнате.
– Э… привет, детишки… – начинаю я.
Но вопли только нарастают. Тут точно кого-то режут, только не видно кого.
– Сесть всем! – рявкаю я, перекрывая общий визг. – Сидеть!
Но им хоть бы хны. Взбираюсь на стул и складываю ладони рупором.
– Каждый, кто сейчас сядет, – рычу я, – получит КОНФЕТУ!
Вопли тут же глохнут, и все двадцать исчадий ада с грохотом плюхаются на пол.
– Здравствуйте, дети! – весело говорю я. – Я – Чудачка Бекки! – и в доказательство дергаю головой. – А теперь все хором скажем: «Здравствуй, Чудачка Бекки!»
В ответ – тишина.
– А где моя конфетка? – ноет одна из девочек.
– Э…
Роюсь в своей сумке, но там нет ничего, кроме леденцов со снотворным эффектом (купила для перелета – чтобы легче перенести разницу во времени).
А может, все-таки…
Нет, нет.
– Позже! – обещаю я. – Посидите смирно – получите конфетки.
– Да этот клоун – вообще отстой! – говорит мальчик в рубашке от Ральфа Лорана.
– Я – не отстой, – с достоинством заявляю я. – Вот, смотрите!..
Прикрываю ладонями лицо, потом отнимаю их:
– Ку-ку!
– Нашла малышей! – ворчит мальчик. – Фокусы давай!
– А песенку хотите? – торгуюсь я. – Лодка-лодочка, плыви… лай-ла-ла-ла-ла, греби…
– Фокус! – пищит девочка.
– Фокусы хотим! – вопит мальчик.
– Фо-ку-сы! Фо-ку-сы!
О боже, теперь хором скандируют. Мальчишки молотят кулаками по полу. Еще секунда – и они опять начнут мутузить друг друга. Так, фокус-покус. Я судорожно соображаю. Знаю ли я вообще какие-нибудь фокусы?
– Ладно! – в отчаянии соглашаюсь я. – Будет вам фокус. Смотрите!
С интригующей улыбкой развожу руки в стороны, затем прячу их за спиной.
Через рубашку расстегиваю лифчик. Еще бы вспомнить, какого он у меня сегодня цвета.
А, да. Ярко-розовый с бантиками. Прекрасно.
Все затихли и смотрят, раскрыв рты.
– Ты что делаешь? – таращит глаза одна из девчушек.
– Подожди, сейчас увидишь!
Пытаясь сохранить таинственный вид, спускаю с плеча одну бретельку, потом другую и продеваю в них руки. Дети не сводят с меня глаз.
Ко мне вернулась уверенность. Похоже, недурно у меня получается. Может, у меня от природы талант фокусничать!
– Смотрите внимательно! – говорю я загадочно. – Сейчас что-то… появится!
Кое-кто из зрителей вскрикивает от неожиданности.
Сейчас бы барабанную дробь.
– Раз… два… три! – Рывком выдергиваю из рукава свой ярко-розовый бюстгальтер и поднимаю его над головой. – Опля!
В комнате – буря восторгов.
– Она показала фокус! – вопит рыжий пацаненок.
– Еще! Давай еще! – кричит девочка.
– Еще раз показать? – расплываюсь я в довольной улыбке.
– Дааааааааааааа! – дружно вопят дети.
– Не стоит, – отчетливо и резко слышится от двери.
Повернувшись, я вижу Лулу – она смотрит на меня с неприкрытым ужасом.
О нет.
Боже. В руке у меня все еще болтается лифчик.
– Они просили фокус, – объясняю я и пожимаю плечами, будто не вижу в этом ничего предосудительного.
– Вряд ли дети способны оценить «фокусы» такого рода! – вскидывает брови Лулу. Потом поворачивается к детям с широкой улыбкой идеальной мамаши: – Кто хочет поиграть с мистером Весельчаком?
– Мы хотим играть с Чудачкой Бекки! – орет мальчик. – Она сняла лифчик!
Черт.
– Чудачке Бекки пора… по делам! – весело сообщаю я. – Но мы с вами еще увидимся, детки!
Стараясь не смотреть в сторону Лулу, комкаю свой лифчик, запихиваю его в сумку и, пятясь, выхожу из комнаты. Иду к буфету, где Люк угощается семгой.
– Что с тобой? – удивленно спрашивает он. – Ты вся красная.
– Ничего… – Я хватаю его бокал и отхлебываю щедрый глоток шампанского. – Все нормально.
Но все ужасно.
Я жду, когда отчалит Лулу, чтобы поговорить со Сьюзи наедине, но эта нахалка все время рядом. То готовит чай для детей, то убирает за ними. Только я вызовусь помочь, она уже тут как тут – с тряпочкой, с чайничком или с советом мудрой мамочки. Они со Сьюзи все время тараторят о детях, и я даже слова вставить не могу.
Только в десять вечера Лулу наконец проваливает, а мы со Сьюзи остаемся на кухне одни. Сьюзи сидит у плиты, кормит ребенка и зевает во весь рот каждые три минуты.
– Классное было свадебное путешествие? – тоскливо спрашивает она.
– Просто великолепное. Бесподобное. В Австралии нас возили туда, где можно нырять с аквалангом, и…
Я замолкаю, потому что Сьюзи снова зевает. Пожалуй, расскажу завтра.
– А как ты? Как живется матери троих детей?
– Ну, сама понимаешь, – слабо улыбается она. – Хорошо. Только устаю очень. Вся жизнь изменилась.
– И… вечно с тобой рядом Лулу, – как бы невзначай роняю я.
– Она такая замечательная, правда? – оживляется Сьюзи.
– Э… да. – Я медлю, чтобы не наломать дров. – Хотя, по-моему, любит покомандовать…
– Покомандовать? – Сьюзи в шоке. – Бекки, как ты можешь? Да без нее я бы тут не выжила! Она мне так помогает!
Я тут же иду на попятный:
– Ну конечно. Я не то хотела…
– Она-то знает, каково мне сейчас, – вздыхает Сьюзи. – У нее самой уже четверо! Она меня понимает.
– Ясно.
А я не понимаю. Вот на что намекает Сьюзи.
Смотрю в свой бокал с вином, в голове какая-то тяжесть. Триумфального возвращения не вышло.
Встаю и подхожу к плите. Над ней к пробковой доске приколоты семейные фотографии. Вот мы со Сьюзи, разодетые для вечеринки – в боа и блестках. А вот мы со Сьюзи в роддоме, она держит на руках новорожденного Эрни.
И вдруг с легким уколом обиды я замечаю новую фотографию – Сьюзи и Лулу верхом на лошадях, в одинаковых куртках и шлемах. Улыбаются в объектив совершенно одинаково и вообще похожи, как близнецы.
Смотрю на эту фотографию и чувствую, как внутри меня зарождается упрямая решимость. Я не отдам свою лучшую подругу какой-то наглой наезднице с лошадиной челюстью. Чем я хуже Лулу?
– Могу завтра составить вам с Лулу компанию на прогулке, – небрежным тоном предлагаю я. – Если для меня найдется лошадь.
Даже сеточку для волос надену ради пользы дела.
– Хочешь с нами? – Сьюзи от неожиданности даже вскинула голову. – Но… Бекс… Ты же не ездишь верхом.
– Теперь езжу, – беспечно отвечаю я. – Мы с Люком во время своего путешествия катались верхом.
И это почти правда. Почти. Мы собирались прокатиться на верблюдах в Дубае. Только потом передумали и пошли нырять с маской и ластами на море.
Ну и что. У меня получится. Нет, ну в самом деле. Неужели ездить на лошади так уж трудно? Сидишь себе у нее на спине и поводьями дергаешь. Тоже мне премудрость.
